О пользе слухов

Однажды, давным-давно… Жил-был мальчик Гарри. В семье его не любили, с друзьями тоже не везло, пока он не поступил в школу магии Хогвартс. Здесь он обрёл замечательных друзей и подруг, которые в его честь создали клуб, основной целью которого было втайне присматривать за Гарри и заботиться о нём. Перед вступлением в клуб кандидат проходил жёсткий отбор, в основном в нём состояли девочки. Помогали членам клуба и взрослые: подобревший завхоз Аргус Филч, бабушка Невилла Августа и отец Дафны Ирвин. В школе были и другие студенты, желающие как помогать Гарри, так и вступить в клуб, но желанное членство и его показатель — специальный значок — доставались только самым преданным поклонникам, готовым на всё ради благополучия Мальчика-Который-Выжил. В клуб входили: сам Гарри Поттер, являющийся скорее почётным гостем, основательница клуба — Лаванда Браун, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, сёстры Парвати и Падма Патил, Терри Бут, Полумна Лавгуд, Трейси Дэвис, Дафна Гринграсс, Теодор Нотт. За два года учёбы друзья поучаствовали в множестве приключений. На память о каждом деянии для Гарри была выделена полочка, куда он складывал свои трофеи. Сейчас второй учебный год закончился, и совсем недавно юные волшебники отправились домой на летние каникулы. Для того, чтобы свободно перемещаться летом, Гарри оставил в доме тёти маячок, который показывал поисковым ритуалам и артефактам, будто мальчик всё это время в комнате, и сигналку, что показывала наличие в доме волшебников – на случай, если его кто-то навестит и узнает о своевольной отлучке. И после этого младший Поттер свободно отправился в гости.

***

      Этим летом Гарри гостил у Лонгботтомов. Незадолго до конца экзаменов он ответил согласием на приглашение Невилла, уже после того, как девочки малым составом клуба решили его судьбу на каникулах. Из соображений безопасности подходило всего три места, одно из которых использовалось прошлым летом, а значит, было уже не таким надёжным; второе оказывалось недоступным из-за чересчур активного расписания Гарри. В Индию каждый день не напортируешься, а каминная сеть, к которой был подключён их дом, не давала гарантий, что однажды он не окажется один в незнакомом месте.       После запутывания следов, Гарри отправился в особняк Лонгботтомов. Хотя, судя по списку мероприятий, в поместье он будет только ночевать. За оставшийся до дня рождения месяц ему предстояло сделать несколько важных дел, а так же решить ряд серьёзных вопросов. Ну и, конечно, в обязательном порядке хоть раз побывать в гостях у пригласивших подруг, ведь в августе ему будет не до визитов.       Первым в списке дел значилось посещение целителя. Леди Августа любезно предоставила своего семейного лекаря, опытного врачевателя, который в уютной домашней обстановке сумел провести необходимое колдомедицинское обследование.       Как объясняли Гарри, если по министерским законам он до самого совершеннолетия не менял свой статус, то для родовой магии он оказывался в непростом положении. Он вроде и был наследником, как прямой потомок и единственный существующий представитель Поттеров, но в то же время из-за невыполненных в срок ритуалов Представления и Назначения он был там никем. И не было ни отца, ни деда, ни дальней родни, которые могли бы помочь и облегчить его положение. Так что после дня рождения ему придётся проводить эти ритуалы самостоятельно, взывая к магии, заявляя о себе и о своих правах. Сначала на принадлежность по крови, потом на титул Наследника, затем предстоял целый ряд родовых ритуалов, чтобы восстановить защиту и стать настоящим хозяином своих владений. Свежая сила слишком давно не вливалась в накопители залов и земель, а значит, магии потребуется так много, сколько нет в его детском теле. Приходилось выкручиваться, и выход был найден ещё в самые древние времена – накопительные камни, размещённые в амулетах-браслетах, которые постоянно вытягивали из носителя магию и сохраняли её, чтобы в нужный момент отдать её всю.       После проверки здоровья, которое было сочтено удовлетворительным, лекарь сам застегнул на руке Гарри первый браслет. Так же он выписал названия и дозировку зелий для восполнения потерь магии, строго наказав сказать кому-то из взрослых или сразу же звать его, если мальчик вдруг почувствует себя нехорошо. Зелье можно было принимать не чаще, чем раз в три дня, поэтому старший волшебник советовал Гарри стараться беречь силы, часто отдыхать и не нарушать режим сна. Колдовать ему и вовсе воспрещалось.       Браслет – портативный накопитель был шириной в два пальца, тоньше, чем его защитный браслет, и с камнями большего размера. Он оказался на удивление тяжёлым, и если к своему прежнему украшению мальчик довольно быстро привык и через какое-то время перестал замечать его, то тут каждое мгновение на краю сознания царапала мысль, что на нём есть что-то, что-то чужеродное. Спустя несколько часов ему даже начало казаться, что амулет стал весить больше, а его постоянное ношение странно раздражало и утомляло, рука то затекала, то начинала ныть. Гарри злился на себя за то, что не может не обращать внимание на такую мелочь, что портит себе и всем остальным настроение, но ничего не мог с собой поделать. Забыть о браслете не получалось, он словно жёг через одежду и кололся, и забыть о нём до конца не получалось, чем бы мальчик ни занимался.       Немецкие недели мод, первое, грозившее стать традиционным, летнее мероприятие, в этом году вызвало большой интерес у всей их разношёрстной компании. Девочки были заинтригованы обещанной коллекцией одежды, которая, по слухам, будет целиком сделана из кожи экзотических волшебных тварей – а ведь до этого в мире моды царил мех и вышивка по краю рукавов. Гарри, к своему несчастью, застрял в салонах архитектуры с моделями внутреннего убранства дома. Он смотрел на различные миниатюры комнат и гадал, на что же будет похож дом его родителей. К тому же, прошло столько времени, и ему в ближайшем будущем могли понадобиться услуги волшебников представленных фирм, которыми посоветовала поинтересоваться бабушка Невилла. Однако он по неосторожности показал свой интерес девочкам, и те насели на владельцев фирм с вопросами обо всём на свете. Ну в самом деле! Он даже ещё не знает, с чем будет иметь дело в доме! Однако подруг было не остановить. Он узнал намного больше про камни, породы, фундаменты и перекрытия, чем ему бы хотелось, а от карточек с образцами цветов отделки ещё долго в глазах мелькали блики всех цветов радуги. При помощи девочек Гарри набрал множество контактов и каталогов волшебников-строителей, но ближе к ночи с изумлением обнаружил, что доволен таким исходом. Что бы ни случилось, он был готов ко всему - и восстановить, и улучшить, а если что-то не понравится – уничтожить запатентованным методом фирмы «Баум и сыновья». Невилл, и тот присмотрел себе какой-то цветочный горшок на глиняных лапах, который мог ходить за хозяином, а так же сам искал солнечные места или убегал в тень, в зависимости от предпочтений растения, посаженного в него. Терри, составивший им компанию на каникулах, ходил с независимым и слегка утомлённым видом, но Гарри почему-то казалось, что когтевранец так же получает удовольствие от их прогулки.       На эту вылазку, к сожалению Гарри, не пришли ни Гермиона, ни Джинни, ни Луна. С Грейнджер всё было обговорено ещё до поезда в Лондон, её родители уже купили путёвку во Францию и с нетерпением ждали дочь на каникулы. Луна с отцом так же отбыли за границу, искать материал для новых выпусков своего журнала – или подтверждать старые статьи, это уж как получится. Оставалась Джинни, но, когда Гарри заикнулся о ней, девочки с удивительным единодушием принялись отговаривать Гарри, приводя всё новые и новые аргументы против. И что она в клубе лицо новое, а её семья приближена к директору, что она, по незнанию, или ещё как, может здорово подставить Гарри, как и в прошлом году, собиравшегося посетить выставку инкогнито. Мальчик нашёл бы что возразить, но смирился, когда Сьюзен аккуратно напомнила, что билеты сюда стоят пусть небольших, но денег, а семья Уизли не может похвастаться достаточным заработком, и посоветовала не ставить девочку в неловкое положение.       - Я мог бы заплатить за её билет сам, - расстроился Гарри, что не догадался раньше. – Джинни даже не узнала бы, что вход платный.       - Ну да, - фыркнула Трейси. – И что бы она тут увидела, на выставке? Где каждый в зале пытается выделиться, шикануть нарядом. Только что сошедшим с показов. Что все вокруг живут в красоте и роскоши, куда она без нас даже пройти не может? Купила бы на эти деньги лучше новую мантию, хоть что-то приличное было бы у Уизли.       - И правда, - пробормотал Гарри в задумчивости. Он прекрасно помнил, каково ему было ходить в школу в обносках не по размеру, когда ребята из других классов оглядывались на него посмотреть и посмеяться. И не убежишь ведь, уроки прогуливать не разрешалось, приходилось делать вид, что его не волнуют смешки, хотя самому хотелось сжечь эти вещи, а самому провалиться под землю от унижения. Для девочки и откровенно старая одежда, и наверняка взятые у старьёвщика туфли, должны быть ещё болезненнее. Гарри вдруг подумал, что вполне мог бы помочь ей. Что не только мог бы, но и может помочь хоть кому-то, кто, как и он сам, мечтал, чтобы хоть кто-то позаботился о нём. Точно так же, как о нём позаботились его славные подруги.       – Когда пойдём за покупками к школе, позовите Джинни. Деньги на одежду для неё я выдам.       - Гарри! – возмущённо раздалось со всех сторон.       Мальчик, про себя посмеиваясь, удивлялся, как близко к сердцу девочки приняли его траты. Они так сильно возмущались, будто это их деньги он собирался тратить, хотя некоторые их покупки, по традиции оплачиваемые им же, обходились дороже, не считая того, что в кафе он каждый раз платил за всю компанию. Но Гарри не поддавался, ему казалось, что он поступает правильно, и в итоге добился согласия, хоть и звучало оно обиженно. Ну, с этим мальчик знал, как бороться. И оказался прав, ведь после обеда с мороженым и карамельными яблоками инцидент позабылся.       Все полторы недели в Германии ребята вместе с сопровождавшими их взрослыми проживали в местной гостинице. Как и в прошлый раз, они не стали задерживаться на последние дни, а поспешили домой.       По возвращении к Лонгботтомам Гарри ждал знакомый целитель. Он расспросил мальчика о его здоровье, поводил над Гарри волшебной палочкой, проверил его артефактами и заключил, что откачка магии переносится пациентом неплохо. За все время Гарри пил зелье всего один раз, и то треть порции. Лекарь дал добро на ношение остальных накопителей и отбыл.       Днём Гарри вместе с лордом Гринграсс отправился к гоблинам в банк. Ему нужно было отдать в починку повреждённый охранный браслет, выданный ему в своё время гоблинами как будущему Наследнику. Браслет этот был гоблинской работы, и восстановление лучше было доверить им же. Не потому, что маги не в состоянии повторить работу древних мастеров другой расы, а потому, что увидев людскую магию на их артефактах, оскорблённые недоверием гоблины наверняка не проникнутся симпатией. Тут стоило уступить именно волшебникам, ведь подобная небольшая уступка защищала от славящихся своим злопамятным характером и зловредными проделками гоблинов.       Едва служитель Гринготтса узнал о повреждении оберега наследника, всё его равнодушие и отстранённость исчезли. Гоблин обжёг посетителей разъярённым взглядом, затем, явно сдерживая экспрессивную тираду, самыми кончиками пальцев приподнял браслет, переложил его на возникшую из воздуха бархатную подушечку. Не оглядываясь на магов и не удосужившись им хоть что-то сказать, работник банка вышел из комнаты, где принимал двух важных клиентов. Вернулся спустя десятка два минут и поставил их перед фактом, что ремонт изделия стоит двести сорок три галлеона, шесть сиклей, а так же что средства на починку уже изъяты из сейфа. И что банк впредь отказывался до принятия титула выдавать какие-либо артефакты, в том числе и запасные накопители для ритуалов, за которым они пришли.       Так же Гарри требовалось узнать свой баланс на счёте и запросить опись имущества, которым он мог распоряжаться. По требованию мистера Гринграсса, перед днём рождения ему нужно было составить завещание. Лорд мягко уверял, что это лишь формальность, и что любой уважающий себя маг должен его иметь. Но отчего-то Гарри становилось не по себе при одной мысли, что всё так серьёзно.       В первый же день, как Гарри прибыл к Невиллу, его бабушка отвела обоих гриффиндорцев к фамильному древу. Она заставила Невилла по памяти называть для Гарри самых известных предков и кратко пересказать их историю. Не то чтобы Гарри было интересно, кто именно из далёкой родни его друга сумел изобрести заклинание Всегда Идеально Отглаженных Занавесок или первым в истории выдрессировал кволла, но из соображений приличия вежливо кивал и удивлялся, какие умные, находчивые и полные всяческих достоинств маги жили когда-то в этом самом месте. Леди Августа выглядела довольной мальчиками, мальчики были довольны тем, что леди Августа довольна. Так, довольные собой и друг другом, они перешли в одну из гостиных. Там бабушка Невилла взялась за вязание, мальчики же сели напротив, и приготовившись внимать рассказам старшей дамы.       Миссис Лонгботтом, как оказалось, хорошо знала историю не только своей семьи. Как известно в обществе магов, лучше всего запоминается та история, которая затрагивает интересы слушателя, а ещё та, в которой происходит ужасающая трагедия. И, раз уж обоим подопечным вскоре исполнялось тринадцать лет, она решила напомнить, какими должен быть вступающий в малое совершеннолетие достойный маг. Что он должен быть смелым, честным, храбрым… А чтобы запомнилось ещё лучше, рассказывала, что становилось с теми, кто этими качествами не обладал. Есть множество категорий ритуалов, в которых проситель должен был подходить к определённым критериям, к таким относилось и магическое вступление в наследие. Магия рода не всех брала под своё покровительство. Недостойных она карала безжалостно, и смерть, по словам пожилой леди, ждала их при малейшем прегрешении. Претенденты в рассказах женщины умирали один за другим, сходили с ума или лишались каких-то частей тела, кто рук, кто головы, кто сердца или пятки. Умом Гарри понимал, эти рассказы должны были быть поучительными. Однако у Августы Лонгботтом была удивительная способность: что бы она ни говорила, получалось жутко и страшно. Ночами Гарри долго лежал без сна, несмотря на все предписания целителя о необходимости полноценного отдыха. Ужасающие истории по кругу носились в его голове, и кошмары снились ему всё чаще.       Наверное, леди Августа хотела им помочь. Гарри был уверен, что где-то там, далеко-далеко, в самых глубинах загадочной души, она хотела им только добра. Однако, к концу её рассказов Гарри сковывал страх. Он так боялся, что тоже окажется недостойным своего рода. На его осторожный вопрос, который Поттер долго не решался задать, лорд Гринграсс лишь рассмеялся. Он назвал рассказы бабушки Невилла лишь сказками да страшилками, в реальности же можно было по пальцам одной руки пересчитать истории, в которых проступки были достаточно велики для неудачного исхода ритуала. По мнению старшего мага, опасаться Гарри было нечего, ведь, насколько он знал младшего Поттера, ничего настолько недостойного тот не совершал.       Но Гарри всё не давала покоя неясная формулировка – недостойный. Мало ли, по каким критериям судят Невиллова бабушка да лорд Гринграсс, может, в его семействе наказывали и за меньшее. Мальчик переживал и ничего не мог с собой поделать, слова леди Лонгботтом никак не желали уходить из его мыслей. Он был благодарен леди Августе за то, что приютила его и принимала в его судьбе такое живое участие, но решил после дня рождения ни дня больше не оставаться у неё. А так же забрать с собой Невилла, ведь, проведя в поместье от силы недели две, он стал его полной копией, замирая от робости под строгим взглядом миссис Лонгботтом и испуганно озиравшись, заслышав её голос или сдавленное «бабушка».       В перечень владений Гарри вошёл родовой особняк, Поттер-манор. Что удивило старшего Гринграсса, был даже приложен адрес с координатами для аппарации. Маги как могли прятали своё имущество и владения, передавали знания о родовых секретах и недвижимости из уст в уста из поколения в поколение. Тем более немыслимы были точные данные, вполне доступные постороннему человеку, который мог обманом стать доверенным лицом или опекуном того же юного Поттера. Так просто, без каких-либо секретов и подвохов, которые любили старинные рода. Гарри же не понимал, что так настораживало Лорда. В его положении, когда никого из старших не было, ему большой удачей казалось найти эти цифры, шесть штук, по старому обычаю, когда точку выхода из аппарации приходилось высчитывать с учётом движения луны и других астрологически важных аспектов.       После посещения банка лорд Гринграсс перенёс Гарри в свой кабинет. Мальчику уже приходилось здесь бывать, а сейчас ему предстояло познакомиться с одним из артефактов, который обязан должен был иметь каждый умеющий аппарировать маг. Обычно он был в форме карты, но в главном поместье Гринграсс артефакт был сделан на заказ, привычный Гарри глобус, без подставки, зависший над широким блюдцем из синего камня шарик с искусно вырезанными геометрическими узорами, с медленно вращавшимся вокруг Земли по орбите мячиком-Луной. Расчёты аппарационных точек второй курс не проходил, но на первом им на одном из первых уроков читали лекцию про старые системы координат, и Гарри почти без труда под присмотром взрослого выполнил перерасчёт на современную систему с тремя координатами. Затем мистер Гринграсс показал Гарри специальное заклинание для поиска. По трём координатам, которые нужно было сказать в конце заклинания, глобус сам нашёл нужную точку, на границе Англии и Шотландии, подсветив её нежно-салатовым цветом и повернувшись этой точкой прямо под кончик волшебной палочки. Точка была совсем маленькой, размером с булавочную головку, но светилась ярко. По подсказке, Гарри приставил к этой точке палочку и повернул её по часовой стрелке. Над глобусом возникла плоскость, в точности повторявшая рельеф шара, только чуть большего масштаба. Гарри крутил и крутил волшебную палочку, крохотные волшебные облака расступились перед глазами, и наконец на всей полупрозрачной поверхности оказалась небольшая, словно игрушечная, деревушка с кукольными черепичными крышами домиков и редкими муравьями-людьми, спешившими в разные стороны по своим делам. Точка упрямо указывала на двухэтажный домик на краю деревушки, и Гарри крутанул палочкой дальше. Когда дом оказался размером с две ладони мальчика, а волшебная точка ясно показала на середину второго этажа, старший маг остановил Гарри.       - Я знаю это место, Гарри. Можешь о нём пока не беспокоиться. Добираться, на всякий случай, будем другим путём,- Лорд Гринграсс задумчиво смотрел на домик, говоря, скорее, с самим собой. – Манор, ну надо же… Впрочем, не будем об этом. Нас ждёт ещё много дел. Ты юн и многого не знаешь, а поместье, столько лет простоявшее заброшенным, требует грамотного ухода. Пришло время подумать о выборе слуг.       - Может, хватит одного домового эльфа? – мальчик не мог представить себя, командующим взрослыми. Он знал, что наверняка будет чувствовать себя неудобно и всеми силами хотел избежать этого. – У меня теперь есть свой личный домовик. Он и еду приготовить сможет, и убраться в комнатах. И защитить в случае чего,- продолжил он не так уверенно.       - Забота о поместье, Гарри, намного сложнее, чем тебе кажется. Домовой эльф не самое смышлёное существо. На каждое действие ему нужен твой приказ или одобрение. О некоторых важных аспектах он может просто не знать, или знать неправильно. Тебе придётся во всём разбираться самому. Неразумно всё время уделять хозяйству, у тебя будет достаточно дел, намного более важных. Поэтому наёмный рабочий нужен. Сейчас начнём с одного. Итак, кого ты хочешь видеть в качестве слуги? Мужчину, женщину? Мне рассматривать только англичан, или, быть может, французов или немцев? Лет до пятидесяти или старше? Есть ли требования к внешнему виду?       - Мистер Гринграсс, - Гарри в шоке смотрел на мужчину, - вы мне человека предлагаете выбрать как какую-то собаку, по породе. Я не могу так,- он потупил взгляд.       - Гарри, в будущем тебе самому придётся решать вопросы с персоналом и управлением. Необходимо научиться смотреть на людей, на их качества, опыт, навыки. Нужно уметь выбирать. Тебе с ним жить и, если повезёт, сотрудничать долгие годы. Будет ли вам обоим лучше, если тебя будет что-то в нём раздражать? К выбору нужно подойти тщательно. Быть может, у тебя уже есть кто-то на примете?       - Откуда? – мальчик развёл руками. – Я как-то никогда и не думал…       - Ладно, на первое время я подберу кандидатуру. Придётся тебе положиться на мой опыт. Нужно будет обеспечить контракт до совершеннолетия, если не будет серьёзных нарушений с их стороны, конечно. Знай, что менять персонал часто не получится, могут пойти нехорошие слухи, рано или поздно возникнут проблемы с поиском людей. Только после семнадцати сможешь сменить штат, вряд ли у кого возникнут вопросы в таком случае.       По возвращении к Лонгботтомам Гарри надели сразу два браслета-накопителя. Они были так же похожи на первый, и металлом, и цветом камней, и их расположением. Однако когда их брали, Гарри успел увидеть ещё восемь подготовленных штук. И если один из накопителей подошёл бы в комплект к самому первому, то ещё четыре, если судить по цвету камней, походили на герб Гринграссов, ещё два – на герб Дэвис, и ещё один, если следовать его теории, был от Ноттов. Пусть ему и не дали накопителей Поттеров, благодаря знакомым и друзьям он сумеет накопить достаточно магии.       Теперь Гарри постоянно чувствовал, как из него утекают силы. Дьявольские браслеты, казалось, пили не только магию, но так же и физические силы. Его преследовала усталость, раздражающая слабость, периодический отдых и – стыдно сказать в его возрасте - дневной сон почти не помогал. Первый день он упрямо вёл себя как обычно, но уже к середине следующего дня чувствовал себя настолько плохо, что пришлось осушить целый флакон восстановителя магии. Ненадолго ему стало лучше, но на следующее утро Гарри с большим трудом сумел встать на завтрак. Идти куда-то днём тоже не хотелось. Было необходимо срочно что-то придумать, было трудно даже сидеть прямо, тянуло поскорее вернуться в постель, а зелье пить было ещё нельзя. Решившись, Гарри снял самый первый браслет. Он прикинул, что тот должен был уже зарядиться за такой срок, вот ничего страшного и не случится, если он пару дней походит без него. А там уже и зелье можно будет опять выпить, да и вообще, кто заметит?..       Мальчик спрятал весело подмигивающий аккумулирующими камушками накопитель в чемодан, надел под мантию кофту с длинным рукавом, чтобы не так бросалось в глаза отсутствие положенного количества браслетов. Едва он снял его, сразу же почувствовал, что ему действительно стало лучше, и, повеселев, пошёл на завтрак.       Леди Августа, едва взглянув на Гарри, вмиг побагровела. Под её тяжёлым взглядом Гарри замер, не смея шевелиться. Что там василиск или сам лорд Волан-де-Морт! Вот где он узнал, что сейчас случится что-то непоправимое.       Пожилая леди тяжело оперлась обеими руками о стол и заговорила. Тихим, спокойным голосом она начала перечислять всё то, что ей приходится терпеть в обществе негодного мальчишки, которого они вынуждены принимать в своём доме. Что Гарри неблагодарный, не ценит и не умеет ценить хорошего отношения и добрых советов. Речь ведьмы становилась всё громче и громче, она кричала и кричала обидные слова.       Что ничего путного из него никогда уже не выйдет, что он только больше опозорит род Поттеров, хотя куда уже больше, раз уж даже его родители – бездельники и разгильдяи – решили аж на тот свет от него убраться, лишь бы не видеть его и не иметь с ним ничего общего, не отвечать перед предками за столь бездарного отпрыска.       Мальчика словно молнией ударило. Упрёки к себе он слушал так, как всегда привык – безмолвно, не смея сказать что-либо в свою защиту, внутренне соглашаясь со всеми притязаниями. Но тут его словно толкнуло изнутри, гнев на несправедливые слова вспыхнул мгновенно.       - Не говорите так о моих родителях! - Он сжал кулаки, пытаясь хоть как-то взять себя в руки. Дадли бы сейчас он за такие слова незатейливо врезал, но тут перед ним была пожилая женщина, которую бить было никак нельзя.       - Не смей повышать на меня голос! – леди Лонгботтом молниеносным движением палочки приклеила ноги Гарри к полу, отчего мальчик пошатнулся и чуть не упал. Он попытался что-то сказать, но понял, что на него вдобавок наложили заклинание немоты. В позвоночник внезапно воткнулся ледяной кол, руки сами собой вытянулись по швам, спина расправилась и затвердела камнем – ещё одни чары. Видимо, чтобы не мешал, но в то же время удовлетворял чувству прекрасного дамы. – Безмозглый, невоспитанный!..       Гарри мог бы многое сказать пожилой леди. Наверняка это было бы что-то неприятное и грубое, такое, чтобы она захлебнулась своими злыми словами.       Невилл так и сидел на своём месте, сжавшись и смотря вниз, а миссис Лонгботтом не замолкала, выдавая всё новые оскорбления. Наконец, она осела на стул, прижала руку к сердцу и тихонько заохала. Невилл ахнул и стрелой бросился к камину, сгребая вместо пригоршни летучего пороха раза в три больше, чем нужно, и сунулся в зелёное пламя головой.       Гарри понял, что он может наконец двигаться и сломя голову помчался в относительное убежище своей спальни.       Мальчик влетел в отведённую ему комнату, с грохотом захлопнул дверь и запер её на старомодную латунную задвижку - прародительницу современных шпингалетов. Не доверяя архаичному замку, он так же наложил поверх пару запирающих заклинаний, и лишь тогда повалился на кровать, не сдерживая больше злые слёзы. Он был уже не тем, что прежде, и как никогда понимал это. Не было того зашуганного мальчика, с покорством принимавшего любые наказания старших. Ему почти тринадцать лет, он уже совсем взрослый. И два последних года вполне доказывали, что он вполне достоин был и внимания, и уважения, – хотя бы от тех, кого считал близкими.       Такими близкими мальчик считал немногих, и, не желая быть осмеянным, никогда им об этом не говорил, ведь для них такие признания наверняка были бы слишком странными. Он словно придумал себе семью, где, пусть у него и нет родителей, зато есть много сестёр и братьев. Где есть дедушка Аргус, немногословный и мрачный, всегда державший наготове чашечку чая и пару кусочков его любимого пастушьего пирога. И дядюшка Хагрид, к которому можно прибежать и рассказать о том, что было сегодня на уроках, или об очередной весёлой проделке. И дядя посмеётся вместе с ним, и никогда ничего не расскажет учителям. Отец Дафны – ещё один дядя, который старается вырастить из него достойного человека, например, в память о брате. И до недавнего времени была ещё бабушка. Строгая, ворчливая, но которая глубоко внутри любила его таким, какой он есть, пусть из-за характера и не могла сказать об этом прямо.       И оттого такая выходка бабушки Невилла вызывала особо сильные эмоции. Было больно слышать подобные речи от близкого человека, больно и унизительно. И ещё стыдно, ведь вся ситуация напоминала любимые вечера дяди Вернона, любившего потоптаться по больным местам Гарри. Он от кого угодно ожидал плохих слов про родителей – от колдунов из Косого Переулка, от Драко и его слизеринской шайки, от случайных вопиллеров незнакомых людей – но не от этой всегда сдержанной пожилой женщины. И раз уж леди Августа считает, что ей будут прощаться нелицеприятные высказывания о его погибших родителях, ему, Гарри, тут делать нечего. Мальчик вскочил с постели и заметался по комнате, собирая немногочисленные пожитки. Хорошо ещё, что он прибыл недавно и не успел достать большинство вещей. Хотелось уйти куда глаза глядят, чтобы никто его больше не мог запугать. Он поселится в самую известную гостиницу, и пусть только кто-то попробует его там достать!       В дверь постучали, и из-за двери послышался голос целителя. Проведя рукой по волосам, поправив одежду и причёску, Гарри отпер дверь.       - Добрый день, мистер Поттер, - приветливо улыбнулся ему мужчина. - Ну, что тут у нас?       Гарри беспокойно выдохнул и постарался выглядеть как можно более беспечно. Если застанут за сбором чемодана, его точно никуда не выпустят. Он вернул в ящик тумбочки только что взятый оттуда пижамный набор и сел на диван, чтобы волшебник не обращал внимание на лежавший у кровати дорожный чемодан.       Целитель успокаивающе улыбнулся и сообщил, что решил провести ещё одно обследование, раз уж он оказался здесь. Гарри безразлично пожал плечами. Мужчина сосредоточенно водил палочкой вдоль тела Гарри, проговаривая под нос уже знакомые Гарри заклинания.       - Не будьте так строги к леди Августе, - нейтральным тоном заговорил взрослый маг, и Гарри дёрнулся от неожиданной твёрдости и внезапности слов, разрезавших застывший в безмолвии воздух его временной спальни. – Она столько пережила, так долго, в одиночку вынужденная тянуть свою лямку. Подобное не проходит бесследно. Будьте снисходительнее, учитывайте её возраст. Потерять в один год мужа и собственного сына… Вы же знаете судьбу Френка и Алисы Лонгботтом? - Гарри кивнул. – К ним время от времени приходят всё новые целители, выдвигают теории, пишут исследовательские работы и забывают о пациентах, а для матери каждый новый диагноз – новая надежда и всё большее разочарование, когда лечение не приносит результата. Вы даже представить себе не можете степень её отчаяния. Она каждый раз заново теряет своего сына, но до сих пор продолжает надеяться. Извините, мистер Поттер, это может показаться Вам непрофессиональным, но лучше бы он умер тогда. Подобный затянувшийся стресс требует выхода, и даже железная выдержка миссис Лонгботтом не может исключить некоторых… приступов, если можно так выразиться. Психика иногда не справляется.       Гарри не знал, что сказать. Он давно привык к мысли, что родителей больше нет. Было бы ему легче, если бы они провели все эти годы в коме? Он не знал.       - И часто у миссис Лонгботтом происходят… - мальчик не мог подобрать подходящее слово, - ну… приступы?       - Раз на раз не приходится, - так же отстранённо ответил целитель. – Бывает чаще, бывает реже. У вас синяк на ноге,- целитель показал палочкой на предполагаемое место синяка. Визуально его там ещё не было, Гарри только вчера неудачно задел край излишне твёрдого стола, но болело заметно. – Я оставлю мазь. Как намажете, полежите ещё минут десять, пусть впитается, потом можно будет идти по своим делам, - волшебник положил баночку в саквояж, закрыл его и посмотрел на Гарри. – Мистер Поттер, Вам нужно кое-что знать. После… приступов, Леди Августа ничего не помнит.       - То есть как? – удивился Гарри. - Как такое можно забыть?       - Особенности психики, - уклончиво ответил маг. – Просто ведите себя так, будто ничего не произошло, и старайтесь не принимать всё близко к сердцу.       - Вам легко говорить, - насупился мальчик.       - Отнюдь, - улыбнулся целитель. – Меня уже пять раз увольняли со скандалом, обещали посадить в тюрьму и написать влиятельным знакомым, чтобы ничего серьёзнее царапин я не лечил. Как видите, я всё ещё здесь.       - Ох, - Гарри растерялся. – Может, можно что-то сделать? Зелья там какие?..       - Можно, мистер Поттер. Можно и зельями, и другими способами. Если не сработают, можно даже в отдельную палату в Святом Мунго положить. Но тогда ваш друг, Невилл, останется совсем один.       - У него же и другие родственники есть? – напряг память мальчик. – Он бы не остался один.       - Они дальние родственники, мистер Поттер. Очень дальние. Они видятся дай Мерлин несколько раз в год, поскольку леди Лонгботтом считает себя обязанной поддерживать семейные связи, но не стремятся к общению в другое время. В симпатиях к вашему другу они не замечены. Я не хочу сказать, что все родственники ужасны, но история и мой опыт научили меня не рассчитывать на людскую доброту. Так что послушайте моего совета, мистер Поттер. Невиллу будет лучше с леди Августой. Пусть это минное поле, но его карта нам хотя бы знакома.       Как оказалось, рассердилась старая леди из-за того, что он снял накопитель. Неизвестно, как она об этом узнала, однако новость подействовала на нее как спусковой крючок. Если в привычной обстановке Августа Лонгботтом контролировала и себя, и своё окружение безукоризненно, то в ситуациях, когда что-то шло не так, она не могла мыслить ясно. В определённый момент жизни контроль был ей необходим, она цеплялась за него, чтобы иметь хоть какую-то опору и уверенность, он настолько въелся в её характер, что, не имея его в мелочах, пожилой ведьме казалось, что это не просто чья-то ошибка или случайность – нет, люди это делают специально, для того, чтобы разрушить то немногое, что ей удалось сохранить. И любыми способами старалась вернуть непокорную обстановку к своему идеалу. Помнит ли леди Августа события или нет, целитель точно сказать не мог. Не было таких заклинаний в арсенале домашних лекарей, а у него самого полномочий на принудительное освидетельствование порядочных магов. Однако, в обычное время миссис Лонгботтом ни разу не напоминала о прошедшем, и ни разу не применяла кары, которыми стращала в сердцах. Для себя Гарри решил считать, что всё она помнит. Так он будет готов к следующему разу. А то, что он рано или поздно случится, мальчик был уверен.       Гарри пришлось вновь нацепить накопитель, и он с удивлением узнал, что за прошедший час запасённая энергия просела в нём почти на треть – хотя, казалось бы, времени прошло всего ничего. Оказалось, без источника и направления приложения браслеты начинают выпускать магию в окружающее пространство, бессистемно и неконтролируемо, так что придётся ему до самого конца носить все амулеты, всё больше и больше. Гарри написал письмо мистеру Гринграссом, надеясь до конца месяца пожить у них. Но оказалось, что Лонгботтом-манор был выбран не просто так. Его магия больше подходила мальчику, тут он восстанавливался быстрее, чем в других местах. Поэтому ему оставалось лишь постараться без неприятностей дожить до дня рождения.       Невилл ещё в течение нескольких дней выглядел тревожным и, казалось, избегал его. К тайному облегчению Гарри, в очередной набег подруг на поместье, девочки решили Невилла не беспокоить расспросами. Впрочем, из самого Гарри они всю душу вынули. Пришлось сказать, по возможности избегая деталей, что леди Лонгботтом стало плохо и пришлось вызывать колдомедика – в целом, выходило недалеко от правды. Девочки ахали, стали жалеть Невилла ещё больше, и старались сменить тему.       Гарри Невилл продолжал сторонился, и мальчик сначала думал, что тот его винит в приступе бешенства бабушки, который, как он понял, вполне мог закончится настоящим сердечным приступом. Но через пару дней Лонгботтом подгадал минутку и попросил прощения за бабушку. Сказал, что ему стыдно за её поведение, но сделать он ничего не может, что она наверняка так не думает на самом деле, что всё равно её любит, даже такую… Гарри с облегчением заверил друга, что будет рад и дальше дружить с ним, про себя недоумённо качая головой. Он бы, наверное, так и не смог её простить. Простить – и жить рядом, всё время сидеть на зажжённой пороховой бочке и не знать, сколько тебе отведено спокойной жизни и когда эта бочка взорвётся снова.       Ещё почти неделю Гарри преследовала слабость, мальчик чувствовал себя вялым и целыми днями пластом лежал на кровати. Пришлось отменить запланированные визиты к подругам, к нему тоже никого не пускали, в надежде, что тихая спокойная обстановка поможет лучше переносить откачку силы. Потом стало легче, организм то ли приспособился, то ли привык, то ли использовал некие скрытые резервы. Почувствовав, что он уже настолько оправился, что мог бы выходить из дома, Гарри списался с подругами насчёт встречи. Те, естественно, все эти дни вынужденного одиночества писали ему письма, но чернильные строчки были совсем не тем же, что и общение с глазу на глаз. К счастью, по требованию взрослых, их занятия стали менее энергичными. Частенько они выбирались в чей-нибудь сад или сидели у кого-то из их компании в гостиной, играли в карты или в очередной раз сравнивали коллекции вкладышей от шоколадных лягушек.       Но и другим делам приходилось уделять внимание. Так как эта отлучка из дома Дурслей стала ещё более незаконной, чем прошлая, был придуман специальный план. Раза два в неделю Гарри порталом перемещался в неприметный участок за домом Дурслей, и шёл оттуда как будто в магазин. Впрочем, в магазин он и шёл, сопровождаемый кем-то из девочек под плащом-невидимкой, которые в случае опасности подали бы сигнал тревоги взрослым – на случай, если он сам подать сигнал не сможет. Но мало того, при Гарри постоянно было с собой не менее трёх сигнальных артефактов, которые при желании могли показать его местоположение, а так же защищали от случайной портации и аппарации, отслеживающих и оглушающих чар.       Гарри подозревал, что во время их отлучек за ними следит и кто-то из взрослых, слишком уж подозрительно безразлично те выспрашивали, в какой день он планирует навестить Литтл-Уингинг, а потом демонстративно не обращали внимание на их планы в Лондонском пригороде.       Гарри наконец-то начал нравиться этот тихий маггловский городок. В будние дни, когда взрослые уезжали на работу, а дети пользовались законными каникулами и спали до полудня, никто к нему не цеплялся и не мешал проводить время в своё удовольствие. Да и девочки, вынужденные сопровождать его незримо, вели себя куда более благоразумно и тихо, чем в привычной шумной компании, когда они, казалось, соревнуются, кто сможет увидеть что-то более интересное, смешное или милое. Пару раз, ещё в начале лета, мальчик даже делал небольшой круг по окрестностям, просто прогуливаясь и наслаждаясь неожиданно приятными воспоминаниями. Он шёл по знакомым улицам, подмечая то новый забор у соседей, то разросшийся сад миссис Берч, и заметил в себе странное чувство ностальгии, как будто он действительно скучал по местам, в которых вырос.       Но обычно шёл он в местный супермаркет. Если изображать прогулку, на это тратится слишком много времени, которое можно было бы провести более интересным образом. А так и Гарри доволен, всего четверть часа требуется на всё про всё, и наблюдатель, если он есть, удостоверился, что мальчик под его надзором. И так же довольны девочки, которым Гарри покупал забавные и новые для них маггловские сладости и женские штучки.       Вот и сегодня он, в невидимом сопровождении Лаванды, которой первый раз по жребию выпало сопровождать его, открыл дверь магазина и привычно уже поздоровался с пожилым продавцом.       Гарри взял корзинку и зашагал в отдел с продуктами. Он не мог просто взять и купить гору сладостей, возникло бы слишком много вопросов, городок был маленьким, и рано или поздно какая-нибудь соседка за чашкой чая скажет тёте Петунии, что она совсем не заботится о зубах своего Дадли, ведь все в округе знали, на кого уходит большинство десертов. Тогда тётя спасибо ему не скажет, и Гарри приходилось в добавок к сладостям покупать множество ненужных продуктов, оседавших в кладовых семейства Лонгботтом. Морковка, печёнка, сосиски… Гарри с умным видом сверялся с бумажкой, в которой написал список покупок по прошлым спискам тёти, призванной выглядеть как список покупок от взрослых, и только нагрузив половину корзины «взрослыми» покупками, устремлялся в отдел сладостей.       Лаванда на всякий случай держала его за рукав кофты, но где-то в середине магазина она отстала. Впрочем, вскоре Гарри почувствовал, как его корзинка становится тяжелее и увидел несколько новых ярких упаковок, которые, видно, привлекли подругу. Мальчик покачал головой и порадовался про себя, что выменял маггловских денег с запасом. Когда наконец пришло время идти на кассу, он нарочито громко обратился к продавцу.       Расчёт оказался верным, через пару секунд его рукав снова оттянул невидимый вес, а сам юный волшебник принялся разгружать корзинку. С удивлением он обнаружил под упаковками с зефиром несколько журналов и газет, но безропотно передал всю стопку продавцу.       - Их тоже будешь брать, сынок? - спросил продавец, вытаскивая из кипы газет несколько словно нарочно затесавшихся в середине глянцевых девчачьих журналов. - Не ошибся?       Гарри покраснел, но отказаться от покупки значило бы признать, что это он их брал по своему желанию.       - Это для тёти, - сумел выкрутиться Гарри, хотя чувствовал, как краснеют его щёки. Тётя никогда не покупала журналы в магазине, ведь подписка по почте стоила дешевле. - Я всё равно шёл в магазин, она там просила …       - Ну-ну, - добродушно усмехнулся продавец и вернулся к покупкам, среди которых обнаружилось несколько видов душистого мыла и других косметических штук в баночках и тюбиках. Гарри только удивляться мог Лаванде, которая незаметно натаскала всю эту груду вещей. И радоваться, что в этом магазине не было отдела со свободно висящими лентами и заколками.       Продавец перекладывал покупки в бумажные пакеты и высчитывал цену, хотя пару раз странно поглядывал на мальчика. Гарри расплатился, порадовавшись, что денег хватило – его сегодняшние покупки вышли в три раза дороже обычных – и потащил тяжёлые пакеты к дому тёти, ощущая, как ноша приятно уменьшается в весе, слава магии и взрослой палочке, которую одолжили Лаванде утром. У дома родственников он спрятался за забором у чёрного входа и, почувствовав прикосновение тёплой ладони поверх его руки, порталом перенёсся в исходную точку.       В гостиной девочки с радостным попискиванием полезли по пакетам. В такие минуты Гарри предпочитал отойти в сторонку. Ему казалось, юным ведьмам доставляет особое, абсолютно необъяснимое для него удовольствие смотреть, что же такое интересное он им принёс в этот раз. Сегодня он вообще предпочёл бы уйти в другую комнату, чтобы пережить постыдные расспросы о маггловской косметике и украшениях, увиденных глазастой Лавандой на закрытой витрине за продавцом. Девочки хотели вызнать всё, но с ними находились и Невилл с Терри. При них было неудобно говорить, что он знает хоть что-то об этих всех девчачьих штучках. Да и не понимал он, зачем им вообще понадобились маггловские украшения, если волшебные зелья и мази намного лучше маггловской косметики, а все эти резиночки и заколки они вполне могут трансфигурировать хоть каждый день новые, любых цветов, форм и размеров.       К концу июля на руках Гарри было уже семь накопителей. Посовещавшись, взрослые решили, что большего он просто не потянет. Целитель навещал Гарри каждые три дня, и каждые три дня Гарри под присмотром пил зелья, без которых уже не мог обходиться.       Приближался день рождения мальчика, уже тринадцатый по счёту. Жили раньше меньше, ко множеству заболеваний, частенько уносящих жизни детей, ещё не были подобраны лекарства, вот и считалось, что если уж дожил до тринадцати, то тебе крупно повезло, и дальше уж точно будет проще. Праздновать его было принято широко, у магов оно считалось чем-то важным, вроде сложного жизненного рубежа, который маленький человечек сумел преодолеть. Однако у Гарри был особый случай. В былые времена главы рода в тринадцать назначали перед лицом предков и магии наследников и наследниц, и те отныне становились взрослыми магами для своего рода, могли теперь полноценно принимать участие в жизни семьи и в семейных ритуалах, а магия их усиливалась и претерпевала изменения. Вот только у Гарри не было того, кто войдёт с ним под своды ритуального зала и представит его как члена семьи, никто не заступится за него перед магией рода. Для Гарри принятие может закончиться печально, вот и не торопятся маги, суеверно опасаясь накликать беду, заранее поздравлять с успешным завершением его первой части жизни. Настоящее празднование планировалось на конец лета, когда – если – магия его примет и освоится в теле. Пока же решено было устроить небольшой приём. В его честь, хотя в приглашениях имя Гарри не упоминалось вовсе.       Бабушка Невилла чувствовала себя некомфортно в юной шумной компании и терпеть не могла суету, поэтому приём прошёл в Гринграсс-маноре. Большую часть своего праздника Гарри провёл в беседке парка, время от времени находя в себе силы общаться с друзьями по школе и знакомиться с детьми младшего возраста, которые ещё не ходили в Хогвартс, но уже были достаточно взрослыми, чтобы родители брали их с собой на подобные мероприятия. Порой он чувствовал, словно отдаляется от веселящейся вокруг него компании и смотрит на них будто со стороны, чуждый общему настроению веселья и непосредственности. Будет ли он ещё хоть когда-нибудь так же весело и беззаботно смеяться? Каким он будет, завтрашний день? И будет ли вся эта компания по-прежнему рядом с ним, веселиться и одобряюще хлопать по плечу, если он не справится с ритуалом, станет проклятым и отвергнутым калекой? Ответов Гарри не мог найти, но он уже слишком хорошо знал, каким его желают видеть другие, и в другой ситуации с блеском сыграл бы свою роль. Сейчас же настроения играть не было.       Утро встретило юного волшебника солнечной погодой и безоблачным небом. Гарри посчитал бы это хорошим знаком, если бы не боялся сглазить. Он печально усмехнулся: кажется, он становился настоящим магом, тоже вот становится суеверным.       В Гринготтс, где их ждал лорд Гринграсс, опекающий мальчика в официальных делах и запросах, они переместились втроём – леди Августа в центре, Гарри, держащийся за левую руку и Невилл – за правую. Завещание Гарри было давно составлено, утверждено и даже подписано им же, но, по традиции, он в этот день должен был ещё раз лично подтвердить, что ни малейших изменений нет. Гарри ещё раз бегло просмотрел знакомые строки и расписался пером, которое исчертило пергамент его собственной кровью.       Вышли из банка они не через главный вход, а в дверь в другом конце зала, и оказались на небольшом пятачке во внутреннем дворике, без единого окна, откуда удобно было портироваться незамеченным. Гарри на мгновение замешкался, прежде чем прикоснуться к порталу. Это для взрослых дом Поттеров был известной достопримечательностью и памятником прошлому. Для него это был родительский дом, в котором ему предстояло побывать в первый раз за всю сознательную жизнь.       Взрослые как всегда позаботились о его безопасности. Ещё несколько дней назад в Годрикову Лощину отправилась неприметная двойка магов, которые особой магией отвели взгляды случайных прохожих от дома. Теперь его ждали и многие другие приглашённые маги, чтобы помочь защититься ещё лучше.       Волшебники, коих собралось на удивление много, стояли за оградой полуразрушенного деревянного дома – того самого, чью крышу Гарри видел на глобусе мистера Гринграсса, почтительно не пытаясь войти на условно чужую территорию. В крыше зияла огромная дыра, размеров которой совсем не передавала голограмма волшебного всевидящего глобуса, а видимые с улицы балки не внушали доверия, грозя обрушиться на голову при первом же удобном случае – что, конечно, не было правдой, волшебники уже проверили развалины, и там не осталось ничего, что могло бы хоть как-то навредить.       Гарри, как номинальный владелец земли, должен был разрешить гостям войти. Только тогда всё будет сделано правильно, можно сказать, это и было началом ритуала – но Гарри про себя горько усмехался, в реальности вряд ли его несогласие могло помешать взрослым пройти сквозь ветхую полусгнившую калитку. Впрочем, что он понимает в ритуалах.       Леди Августа встала по другую сторону калитки с внуком. Лорд Ирвин встал рядом с Гарри. Рядом с ним на столе были приготовлены ответные подарки для гостей.       Гости проходили и здоровались первыми, ритуальными фразами желая хозяину здоровья, достатка и силы, и отдавали принесённые с собой дары - напитанные магией предметы. Кто-то наполнял силой венки и странно переплетённые ветки, кто-то выбирал более традиционные и изысканные хранилища. Колдуньи передавали сложно завязанные шнурки и ленты, от которых магия чувствовалась совсем по-другому, мягче, но не менее мощно. Гарри искренне благодарил гостей за дары и отвечал ответными подношениями – серебряной монеткой, пучком хитро завязанным узлом трав, небольшой кулёк с ритуальной едой и фляги с вином. Благо, теперь доставать символические дары было не в пример проще, чем когда-то в древности. Большую часть он заказал в магазинах и лавках. Хотя, он сам по традиции связывал травы, заматывал еду в бумагу и грубую ткань, да и выдержанным вином с ним поделились, и теперь платил обрядовыми подношениями за магию, что гости с чистым сердцем передавали в этот дом.       Все приглашённые были друзьями или друзьями друзей, которые согласились помочь Гарри защитить свой дом. Даже теперь, старый и полуразрушенный, он всё равно влёк к себе Гарри, как ни манил ни один самый красивый и уютный соседский коттедж.       Гости разошлись по участку, вставали на отмеченные заранее камнями места, образовывая два круга, большой внешний, питающий ритуал, и внутренний, который будет давать направление скопившейся магии. Снаружи осталось ещё несколько волшебников, которые с вечера поддерживали защиту периметра и должны были прикрыть их от магглов, в центре же собрались семь самых старших и опытных магов. Сам Гарри занял место в широком кругу внутри изгороди – вдали от центра фигуры, куда будут стекаться потоки магии от участников ритуала. По-хорошему, ему следовало быть в середине, возглавляя обряд, но взрослые решили создать что-то крупное и надёжное, слишком ещё для него сложное, с чем он пока не мог справиться.       К тому же, чем ближе к центру круга, тем больше магии будет тратиться на поддержание и проведение обряда. А Гарри после установки защиты предстояло ещё несколько ритуалов. Положение усугублялось ещё и тем, что в родовую магию десяток лет не вливалась сила, запасы, поддерживавшие жизнь особняка, измельчали, и в момент признания нового члена дом и остатки алтаря и мощнейшие накопители остервенело потянут свою часть, и взрослые опасались, что юного мага выпьет досуха.       Пока маги занимали свои места, готовились и проводили последние приготовления, в голове Гарри будто лопнула натянутая струна. Он было растерялся, но внезапно в голове возникла его комнаты у Дурслей. Те самые руны, которые он перед отъездом так тщательно вырисовывал на стенах, в сознании засветились раскалённым серебром и распалась осколками. Изображение перед глазами пропало, но мальчик уже знал, что произошло. Контур заклинания был повреждён, в его комнату вошёл взрослый волшебник и теперь точно узнал, что Гарри тут нет. Впрочем, это уже не имело значения. Он здесь будет под надёжной охраной чар, и отсюда его никто не сможет забрать. Мальчик достал тонкий прутик величиной с карандаш и разломил его надвое. Ёмкость с зельем, сбивающим поиск, должна была рассыпаться прахом где-то в глубине дома в Литтл Уингинге, и теперь, при желании, его становилось возможно найти. К счастью, всё для ритуала уже было готово.       Маги из «оцепления» по сигналу одновременно коснулись волшебными палочками очерченной вокруг участка линии-колеи и начали читать своё заклинание. Они произнесли его трижды, и из контура верх взлетели искры. Они, шипя и потрескивая, летели всё выше и выше, затем внезапно сплетались в плоскость, образуя купол, а из земли в промежутках между линиями начала появляться полупрозрачная завеса. Гарри любовался, как она поднимается всё выше и выше, и, наконец, так же смыкается над их головами, а ярко полыхающие опорные линии вспыхивают в последний раз, сливаясь и растворяясь с общим куполом защитного заклинания.       Что ж, теперь они были защищены и могли без помех заняться основным делом. Волшебники из оцепления остались на своих местах – на всякий случай.       Маги, стоявшие в большом круге, подняли палочки вверх, на конце которых засветился огонёк – у каждого свой, своего цвета, и Гарри поразился, ведь ни одного похожего не было. Маги начали готовить платформу для ритуала, понемногу насыщая окружающее пространство. Когда понадобится, отток их силы возрастёт, а пока они приноравливались к нагрузке.       Старшие маги, ответственные за ритуал, стояли в двух шагах друг от друга, в центре между ними лежали все подношения гостей с частицами их магии. Старшие маги вытянули палочки, указывая в центр их импровизированного кольца, будущий центр защищённой земли – и начали читать слова заклинания. Оно было длиннее первого, и Гарри про себя повторял нужные слова на древнем наречии, вкладывая всю свою душу и желание в творящуюся волшбу. Чтоб враги не прошли, стороной обошли, чтобы земля давала урожай, чтобы мирно жилось, чтобы…       Гости хранили молчание, ведущие ритуал волшебники говорили положенные слова. Голос их становился всё громче, поднявшийся внезапно ветер трепал одеяния. В воздухе ощущалась сама магия. Древнее колдовство вершилось на глазах.       Оглушительная тишина, резко сменившая многоголосый говор, послужила сигналом к следующему этапу ритуала. Маги подняли палочки вверх, с их концов в небо полетели разноцветные лучи, формирующие новый купол. Цветные области смешивались и сливались, образуя единое полотно серебристого цвета. Главные маги поправляли плетение купола и как могли изменяли границы, пока была такая возможность. Стоило своду заклинания полностью накрыть всю территорию полусферой и коснуться земли, как купол вспыхнул и стал наращивать толщину стенки, постепенно теряя цвет, пока не стал полностью прозрачным.       Гарри поспешил к центру фигуры. На круглом пятачке земли больше не лежали наполненные магией дары его добровольных гостей и помощников; сейчас перед ним был ровный посыпанный пеплом участок. Руками мальчик откопал в середине уцелевший каменный диск с грубо высеченными рунами, сделал надрез на указательном пальце и нанёс на пластину своей кровью руну активации. Мягкая волна прошлась от центра ритуала к краям, и сила потянулась отовсюду. Всё вокруг преобразилось, свет вдруг стал плотнее и ярче, теплее. Руна в центре диска вспыхнула и мягко погасла, знаменуя успешное завершение обряда.       Мальчик поклонился гостям. Приглашённые маги кланялись в ответ и один за другим испарялись – кто аппарировал, кто переносился при помощи порталов, кого-то забирали с собой знакомые. Ритуал защиты был закончен, волшебники устали, сам Гарри тоже испытывал слабость, и прекрасно понимал желание гостей попасть домой. На сегодня его работа тоже была выполнена: теперь чтобы попасть внутрь, потребуется его – хозяина - разрешение. Или, в крайнем случае, он будет знать о незаконном вторжении и сумеет скрыться – взрослые надавали ему с собой инструкций и артефактов. Знакомые взрослые ободряюще кивали перед отбытием. Невилла, единственного парня его возраста, которому разрешили присутствовать, ухватила за руку его бабушка. Прежде чем портал перенёс их домой, мальчик успел ему улыбнуться и помахать рукой. Гарри был благодарен другу, ему не помешала бы сейчас дружеская поддержка. Последним аппарировал лорд Ирвин, убедившись, что остальные покинули территорию. Он одобрительно поднял руку и так же исчез. Сейчас юному магу оставалось сделать то немногое, что он мог – исследовать дом.       Дом был совсем небольшим. Кухня и зал, пара пустых кладовых на первом этаже, две спальни, кабинет и небольшая библиотека на втором. Совсем как на волшебной карте, в библиотеке был большой пролом в потолке. Его каким-то образом закрыли магией, сквозь видимую дыру не дул ветер и обещали, что и дождь не попадёт внутрь, но выглядело непривычно и странно. Гарри должен был сам решить, стоит ли нанимать волшебников на ремонт, или попробовать обойтись своими силами – точнее, силами домовика и магии дома. Как это работает, волшебник толком не знал, знал только, что должен найти особое место в доме и там дать сигнал к восстановлению, если магии хватит.       Говорят, дома и стены помогают. Гарри чувствовал себя немного обманутым. Маги так носились со всей этой «родной землёй», он ожидал, что на самом деле почувствует что-то необычайное и волшебное, свою принадлежность к древнему и могучему роду, который действительно ждал его много лет, поддержку и защиту. Сейчас же он был в одиночестве на заросшем сорной травой пустыре с парой чудом выживших яблонь на заднем дворе и чувствовал лишь измотанность ритуалом и оглушающее одиночество. Дом выглядел неприветливым и опасным для жизни. Однако столько людей трудилось сегодня, чтобы он мог беспрепятственно войти в отчий дом. Усилием воли Гарри заставил переступить себя порог и уже медленно, более пристально стал изучать старое строение изнутри.       Гарри медленно обошёл всё здание, пытаясь по совету старших прислушиваться к ощущениям, и раз за разом проигрывая. Не было ни одной положительной эмоции, от увиденного ему было лишь грустно и тоскливо. Во всём здании не было целой мебели. Пол украшали пожелтевшие страницы старых газет, магия в которых уже закончилась и страницы ничем не отличались от маггловских. Валялись обломки стульев, покосившиеся шкафы были пусты, в том числе и в жестяных банках в кухонном шкафу для хранения продуктов, куда Гарри с опаской забрался с ногами на кухонный стол. Двухместный диван в бывшей гостиной был в нескольких местах разрезан, ткань давно истлела, из рваных ран торчал наполнитель. На втором этаже царила странная пустота, контрастно выделявшаяся на фоне полном старой рухляди, хлама и мусора первого этажа, будто оттуда всё вынесли подчистую. Только несколько сухих прошлогодних листьев с соседского дуба, да несколько досок с проломленной крыши и осколки разбившихся окон, заботливо сложенные в угол, приветствовали Гарри на втором этаже. Внутри дома было не по себе, что-то словно гнало, прогоняло его от этого места, и Гарри пошёл в сад, надеясь, что странное тянущее ощущение внутри пропадёт, если устроить себе передышку.       Сад, как и следовало ожидать после стольких лет, был почти мёртвым. Украшенные каменными бордюрами клумбы заросли сорными растениями, кое-где встречались засохшие пучки травы, к границам дома подобрались молодые поросли деревьев.       День был погожий, солнце светило ярко и щедро грело своим теплом, обещая защиту и покой под своими лучами. Снаружи, на улице Гарри было намного лучше, чем внутри.       У всех ритуалов были свои предпочтительные часы проведения. Защиту территории накладывали утром, заранее и с полным запасом сил, чтобы у Гарри было больше времени настроиться и прочувствовать дом. Идеальным, «его» временем было с полудня до двух часов дня, и взглянув на время, Гарри вздохнул. За полтора следующих часа он должен будет «настроиться на особый лад», «почувствовать родство с этим местом» и «окутаться мыслью, что эта земля теперь будет его». Но дом мальчику совершенно не понравился, и как бы ни просил его лорд Гринграсс проникнуться к нему тёплыми чувствами, ничего не получалось. Дом словно отторгал своего владельца. И вместо того, чтобы лучше знакомиться с будущим жилищем и родовым домом всех Поттеров, Гарри устроился на ветхой скамейке у входа в пристройку-сарайчик, с видом на запущенный сад и лес невдалеке. Хоть дом и прилегающая земля были защищены мощным ритуалом, только здесь, с задней стороны дома вдали от окон теоретических любопытных соседей Гарри смог ощутить что-то вроде спокойствия. Всё время до полудня он просидел глядя старые яблони в странном подобии отрешённости.       Сверив время по часам, на которых солнце и луна жили своей жизнью, Гарри встал и потянулся, размяв чуть затекшее тело и с некоторой неприязнью вновь подошёл к главной входной двери в дом.       Старые дома были делом особым, тем более, родовые дома, в которых жили многие поколения магов. Они как могли защищали от недоброжелателей своё жилище и жилище будущих поколений семьи. Но от незваных гостей, предательств и козней врагов гарантий полной безопасности никто дать не мог. Поэтому даже в самом защищённом доме процветали тайные комнаты, потайные переходы, схроны с тайниками и тайные библиотеки. На всеобщее обозрение уж тем более не выставлялась главная в магическом строении комната для проведения ритуалов, задачей Гарри найти и было которую. Лорд Гринграсс надеялся, что остатки родовой магии признают Гарри, и ему явится что-то вроде интуиции, что нужно делать и куда идти. Однако минуты шли, ничего по-прежнему не происходило. Двери своим таинственным скрипом не проводили в потайной проход, невидимый камень в земле не заставлял Гарри споткнуться на ровном месте и окропить своей кровью тайный знак. Дом был всё так же чужд и мрачен, не спеша хоть как-то помогать мальчику вернуть свою собственность.       Почему-то все вокруг были уверены, что дом воспылает желанием вернуть в свои недра последнего члена семьи. Но если бы это было так, дом бы казался Гарри не мрачным и злобным, а почти целым, появилось бы острое желание его починить и подправить. Гарри бы чувствовал тепло и привязанность к дому, а все чувства сейчас были отрицательными. То ли жалких остатков магии не хватало даже чтобы просто признать наследника, то ли дом на самом деле не хотел его признавать.       Тут Гарри почувствовал упрямство. Этот дом или кто там, дух, привязавшийся к зданию и управляющий им, уже однажды не помог своим хозяевам. Он позволил чужому пройти и убить его родителей. Он позволил чужому убить его самого и не его, дома, заслуга, что Гарри остался жив. Он живёт только благодаря жертве матери, которую дом не уберёг и не спас, не вывел потайным ходом и не спрятал в тайном укрытии. Кто бы ни был тут против него, Гарри, у него не было сил противостоять ему, наследнику Поттеров. Он потерял это право тогда, когда позволил плохому случиться. И теперь Гарри сможет хоть всё тут снести и перестроить по своему желанию. Ему только нужно найти ритуальный зал.       Зал тут обязан был быть. Зал защищался древней магией так, что даже простой он лет двести заброшенным, никто посторонний его не найдёт. Были и грубые методы нахождения, и Гарри знал, что если он за неделю не управится, сюда наведается команда профессиональных взломщиков проклятий и найдёт таки эту несчастную комнату. Найдёт, но войти не сможет, тут – то он и понадобится, последний кровный родственник. Вот только это было всё равно что расписаться в том что родная магия не признала его за наследника. Пусть он и будет тут жить, в глазах общества и в глазах магии он будет всё равно что новым основателем рода, и не получит знаний и способностей предков, которые те ограняли веками, лишь жалкие остатки магии да более податливая к магии почва станут его наградой. Найти же ритуальный зал значило доказать всем, что предки, наблюдавшие за своими потомками одним глазом, считают его достойным продолжить их славный древний род.       И если для этого ему нужно проникнуться духом собственности, то да будет так.       Гарри вошёл в гостиную на первом этаже. Удивительно, но здесь, посреди куч хлама ему было всё же лучше, чем на пустынном втором этаже. Лорд Гринграсс советовал не спешить, говорил, что три дня Гарри может спокойно настраиваться и проникаться окружением, на крайний случай ему выдали волшебную палатку с запасом еды на неделю, опасаться ему было нечего. Гарри одним из уборочных заклинаний сместил обломки к стенам, очистил пол и сел на волшебный коврик, принесённый с собой. Прочувствовать, значит? И что же он должен почувствовать?       Многое тут зависело от намерений, именно их первым делом и читает магия. Нужно быть спокойным и доброжелательным, знать, что он находится и будет находиться здесь по праву. Мальчик поудобнее устроился на коврике и сосредоточился на себе, одно за другим отключая лишние, мешающие чувства. Пребывание наедине с собой позволяло гасить свои эмоции и более точно следить за навязанными. Гарри вдруг стал различать, что напряжённость и враждебность, которые он чувствовал к дому, были вовсе не его. Это он, как наиболее близкий этим местам, был наиболее чувствителен и вместо того чтобы следовать советам лорда Гринграсса и открыться дому, глупо и по-детски ненавидел его за то, что тот вряд ли мог сделать. Гарри мягким посылом смягчал в себе эти чувства, раз за разом сглаживая и уменьшая раздражение и недоверие.       Чуждая враждебность наконец ушла, сменившись на безразличие. Вокруг Гарри стоял всё тот же дом, старый и разрушенный. Теперь он правда вызывал только грусть. Гарри подумал, что он уже подождал достаточно. Если он хотел чего-нибудь добиться, было самое время начать. На улице было ещё светло, но внутри уже начинали расползаться тени. Гарри засветил Люмос и осторожно стал осматривать внутренности дома. Его главной задачей сейчас было найти ритуальную комнату и объявить себя сначала как часть рода, затем – как нового хозяина. Только тогда он будет в полной безопасности. Контур сегодняшних защитных чар защитит его от случайных гостей, но чужого человека остатки магии будут стараться выжить с земли, и стоило поторопиться. Однако, сколько он ни ходил по первому и второму этажу, ничего подобного на нужные помещения или проходы он не находил. Лучше всего сохранились кухня с пустыми шкафчиками с покосившимися дверями, гостиная с истлевшим диваном и креслами, каморки для припасов и для хранения повседневных мелочей под лестницей. На втором этаже обе спальни, кабинет и библиотека выглядели похуже. Значит, теперь стоило поискать замаскированный подвал или потайной вход снаружи. При более тщательном осмотре в кухне нашёлся небольшой подпол, но он был очень маленьким и служил явно для хранения продуктов, вокруг узкого лаза стояли сплошные полки с запаянными воском кувшинами. Простукивание стен так же ничего не дало, да и не мог Гарри представить себе, что маги в ритуальный зал шли через кухню. Хотя, в тайную комнату и вовсе ходили через туалет…       Волшебник исследовал все полы и отодвинул все ковры, но не нашёл в доме ничего подходящего или странного. Отчаявшись, он рассёк ладонь и стал прикладывать её к полу – на родную кровь родная же магия просто обязана была откликнуться. Но нет, ничего не происходило. Гарри расстроился, залечил рану и вышел наружу. Юный маг устал, вокруг стояла тёмная ночь, он вымотался морально и физически, но был твёрдо намерен не отступать. Он обошёл дом, зарисовав все дверные проёмы и окна. Главная дверь спереди, ещё одна дверь – из кухни на задний двор, а так же ещё одна, с другой стороны от дома. Это показалось Гарри странным. Он не помнил, чтобы на улицу, судя по карте, вела ещё одна дверь под лестницей. Когда он её открывал в прошлый раз, там стояли полки с ёмкостями и две швабры, и прочий хлам. Мальчик отметил эту странность на карте, затем открыл дверь - и оказался у лестницы на второй этаж.       Гарри оглянулся назад и увидел улицу. Но это было очень странным, ведь в том пролёте было три двери – в общий коридор, в гостиную и в кладовку, из которой он каким-то образом попал в дом. Мальчик вошёл и закрыл дверь. Вернулся на кухню и ещё раз проверил свои записи. Когда он подошёл к загадочной двери в кладовку, мальчик рывком распахнул её и увидел запылённые полки и уборочный инвентарь. Ещё несколько раз он открывал-закрывал дверь, но внутри показывалось всё то же нутро кладовки. Тогда Гарри сбегал на улицу, открыл дверь… и вновь попал в дом.       Это было странно. Это было очень странно, потому что во всём доме не чувствовалось магии, а тут явно было непростое колдовство, и даже его волшебные очки не показывали хоть каких-то магических плетений вокруг дверей. Через эту дверь Гарри вошёл в дом, прикрыл её, прислонился лбом к двери, пытаясь прочувствовать магию, делясь своей в ответ. Определённо, что-то в этой двери было. Не в той, что осталась на улице, а именно здесь, в доме. Гарри проткнул себе палец до крови, прикладывал его к двери, к косяку, но ничего не происходило. Однако он знал, что ответ кроится именно здесь.       Мальчик сильнее засветил один из светильников на стене, отошёл подальше и посмотрел на дверь. Дверь была самой обычной, точно такой же, как любая другая дверь в этом доме – деревянная, старая, с облупленной от непогоды и прошедших лет краской. Волшебник снова рассёк руку и приложил её к центру двери. Дверь не преобразилась, не открылась. Ничем не показала, что случилось хоть что-то. За исключением дверной ручки, внезапно заблестевшей посвежевшей полировкой и вспыхнувшей ярким серебром замочной скважиной.       Мгновенная паника накрыла Гарри. Вот он, кажется, наконец нашёл вход в тайное помещение, но не может войти, потому что у него нет ключа?! Как предки вообще могли додуматься до такого?!! Мало ли что могло стать с ключом за всё это время!       Но почти сразу же успокоился. Вот именно, предки были умными. И раз уж столько человек до сих пор справлялось, значит, и ключ сделан из чего-то долговечного и нетеряемого, ему стоит лишь быть внимательным и хорошенько поискать. Гарри пригляделся к скважине, чтобы хотя бы примерно представить, каким должен быть ключ. Он поднёс палочку с Люмосом поближе к проёму и посмотрел внутрь. Скважина была какой-то странной, слишком большой для обычного ключа, разрез был длиной в полтора дюйма и заключён в выпуклый узор-круг. Сквозь щель просматривались очертания полок кладовки, на что не стоило сейчас обращать внимание, но никаких выступов-механизмов для ключа не было, щель была просто тонким прямоугольным разрезом в дереве, с едва заметным серебристым свечением. Возможно, ключ был волшебный, и был похож на полоску такого же металла. Или должен был возникнуть, если добавить ещё крови. Мальчик провёл своей кровью по ручке двери, по металлу замка, вокруг замочной скважины. Металл, из чего бы он ни был сделан, почти не испачкался кровью, словно тут же её поглощал, только внизу осталась алая отметка, слишком ровная и тонкая, чтобы это оказалось случайностью. Гарри сделал ещё один надрез, крови в прошлой ране почти не было, и провёл кровью по чёрточке внизу дальше. Металл замка так и остался чистым, а чёрточка всё увеличивалась. Гарри продолжил черту в сторону, и вдруг она резко пошла вверх и влево. Мальчик вёл и вёл пальцем, проверяя, что кровь его всё ещё раскрашивает что-то невидимое. Лини свернула ещё раз, вниз, и потом ещё раз, вправо.       Когда Гарри закончил треугольник, свечение внутри скважины сменилось на золотое. С лёгким трепетом он открыл дверь и попал в помещение – чужое, чужеродное, явно не принадлежавшее разрушенному деревянному домику и тёплым летним ночам графства Корнуолл. Гладкий камень круглого помещения наполнял воздух морозной свежестью, холодный же искрящийся лунный свет падал с потолка, где в крыше были сделанные несколько фигурных окошек, отображающих лунные фазы. На полу был круг из идеально ровного тёмного камня, на полу были видны едва заметные швы между плитами, треугольниками сходившимися в центре зала. Стоило ему ступить на пол, сияющим серебром разлилась под его ногами магическая схема, настолько большая и состоящая из такого множества элементов, что Гарри даже испугался сложности рисунка. На стенах в четырёх местах, крест накрест от входа, висели длинные ткани с гербом Поттеров, сейчас выглядевших помятыми, тусклыми и старыми, утратившими былое великолепие. Так, оглядываясь по сторонам, он шёл по помещению. Но стоило ему подойти к центру, как там золотом налился новый рисунок - герб Поттеров в камне, совсем маленький, размером с ладонь, но сияющий ярко, словно солнце, он разогнал тени к стенам, но не слепил. Ветхие ткани, холод камней, всё остальное - резко перестало иметь значение.       Именно здесь он станет наконец собой, обретёт связь с предками и надёжный дом.       Он никогда не знал родственников. Не знал родителей, не знал и тем более не желал узнавать Дурслей, которых он не хотел и не мог считать своей семьёй. Но сейчас, в этом измученном давней войной и до сих пор не оправившимся доме, в этом самом зале, видевшем десятки самых достойных его предков, он чувствовал необъяснимую тягу к этому месту. Как будто он уже когда-то был здесь. Как будто он тут всегда и должен был быть. Как будто он знает тут каждый угол и каждую щель. Как будто ему всё тут знакомо и ждало его. Как будто тут и найдёт он покой и семью, которую уже отчаялся найти. Как будто они ждут его там, внутри, стоит только войти в этот дом и назвать его своим.       Он не вспоминал больше заученные строчки из одолженных родовых хроник или из репетиций – сейчас он знал, что делать, и будто не было ничего естественнее этого. Гарри надрезал обе ладони, встал на колени и приложил обе руки к гербу, наблюдая, как кровь растекается по холодным плитам. Золотистый рисунок-герб под его ладонями ожил, обрёл объём, замерцал золотистым огнём, и примагнитил руки к полу. Ненасытно он начал тянуть из Гарри магию, узор на полу засверкал ещё ярче и вдруг поглотил весь свет в округе. В зале не было ничего, кроме самого Гарри, ослепительно-алых линий изменившегося ритуального рисунка и переливающегося золотом герба на полу. И вдруг отток магии прекратился, герб, напоенный силой, пульсировал по краям, а в зале повисла почти осязаемая тишина, которую не терпелось разрушить, слишком уж та была пугающей и чуждой, холодной, враждебной.       Ему не досталось ни наставников, ни записей, которые сказали бы, как принято проводить обряды в его семье. Но в старых семьях было и что-то общее. Говорить правду и выражать почтение.       И он заговорил.       - Я… Гарри Поттер, сын Джеймса Поттера, внук Флимонта Поттера. Я ваш последний потомок. И я прошу предков принять меня. Мальчик вздрогнул, когда его ладони, прижатые к гербу, окутало что-то тёплое. Герб вспыхнул ярче и одарил мальчика теплом, отгоняя мороз и даря уверенность, что поступает он правильно.       - Я, в ком течёт кровь Поттеров, по праву хочу войти в этот род. Пусть он примет меня и защитит от невзгод. Пусть я войду в него и буду трудиться во славу предков и на благо потомков.       Красные линии на полу заколыхались, зажили своей жизнью. Наконец они впитались в пол, не оставив следа. На стенах затрепетали факелы, освещая долгое время простоявший во тьме ритуальный зал. Невидимый и неощутимый порыв ветра пронёсся по комнате, всколыхнув обновлённые гобелены, засиявшие золотой вышивкой и приветствовавшие нового члена рода.       Гарри почувствовал, что притяжение плит ослабло. Что теперь он может уйти, если захочет – но предстояло сделать ещё одно дело.       - Я, последний из этого рода, да поведу его за собой.       Пламя факелов заметалось, рассыпая зловещие тени по углам. Из его ладоней, всё ещё прижатых к полу, словно выдрали кусок с мясом, так больно стало. Кровь вновь полилась, заполняя уже новый рисунок.       - Я клянусь заботиться обо всех членах рода, - голос мальчика дрогнул.       Ведь ему не о ком было заботиться, так что обещать защиту было слишком странно, пусть и необходимо. Однако он сумел перебороть себя. Семья, род и стояли на том, что каждый заботился друг о друге. Он клялся, и недопустимо было сомневаться в своих словах. Зажмурившись, он сосредоточился на своих мыслях и чувствах. Если бы у него была семья, он бы изо всех сил старался о них заботиться, так что он не солгал. Почувствовав, что его внутренняя уверенность вернулась, он продолжил.       – Я клянусь преумножать богатство и знания рода. Я клянусь сохранять магию. Я клянусь подчиняться законам и правилам своей семьи... когда их изучу, - поправил он заранее составленный текст. Я клянусь быть достойным потомком. Всё в зале замерло. Исчезли ночные звуки и шелест за окнами, факелы больше не трещали на стенах, они горели бесшумно, но всё так же ярко. Всё вокруг, казалось, замерло. Тишина оглушала. Сначала пришла тишина, а затем холод – он пробирал ознобом от пальцев, затем вверх по рукам, к сердцу, которое гнало ледяную кровь дальше.       Время пришло в движение, треск огня звучал громче, чем когда-либо прежде. На пальце Гарри возник перстень, тёплый, согревающий. Крупный, грубо сделанный золотой перстень казался для него произведением искусства. Вокруг герба Поттеров на миг возникли знакомые линии – золотой треугольник, в нём серебряный круг и линия. Возникли и тут же пропали.       Он смог, он сумел. Он оказался достоин…       Не успел Гарри обрадоваться, как из него начала утекать магия. Что ж, он получил то, за чем пришёл - теперь род требовал своей платы. Мальчик чувствовал, как через новый перстень магия его вытекает. Один за другим загорелись меркли камни на последних рабочих накопителях, отдавая свою магию повреждённому строению. Хоть магия и шла не с него, волшебник чувствовал, что поток её становится всё меньше и меньше. Один за другим браслеты тускнели и слетали, опадая на каменный пол. Своей магии почти не осталось, камни последнего оставшегося браслета переливались как сумасшедшие, и тут в голове Гарри стали появляться картины, настолько реальные и яркие, что затмили собой вид перед глазами. Мальчик видел, как расступались на небе облака, как рассветные лучи освещали его домик, проникали в окна. Как кирпичи отряхивались от грязи и сами собой вставали на место. Как зарастала взявшимися непонятно откуда досками крыша. Картинки в голове менялись всё быстрее и быстрее. Вот починился стул и перелетел на кухню – на своё старое место. Из кучи хлама, не вынесенного старшими волшебниками, вылетела рамка картины, и закрыла собой светлое пятно на стене. Где-то в саду встали на место выпавшие из кладки камни старого колодца. Собрались из стеклянного вихря крошек три стёклышка и встали на место, завершая окно правой спальни. Ковёр встряхнулся и, будто живой, переполз в другую комнату, улёгшись подальше от камина. Бордюр вокруг вдруг зацветших бежевых роз выправился и засиял, вновь отполированный. Дом выправлялся и становился как прежде: всё вокруг чинилось, чистилось и полировались, лакировалось, отряхивалось, возрождалось… Силы Гарри таяли. Почувствовав слишком сильную слабость, волшебник сумел вернуть внимание в реальность. Камни на последнем браслете мигнули последний раз, замок браслета раскрылся и браслет упал, отдав всё, что в нём было. И тут из мальчика начали тянуть последние крохи силы. Гарри, запаниковав, задёргал рукой с кольцом, пытаясь отдалиться от алтаря, но дом-вампир держал крепко. Кроме магических, пропадали вообще все силы. Ужас придавал сил, но даже их, казалось, выпивал жадный монстр. Умирать не хотелось – только не так, в одиночестве, пожираемый ненасытным монстром, где его никто его найдёт. Не в состоянии больше держать себя прямо, Гарри повалился на бок, чувствуя, как меркнет сознание.

***

      Сознание возвращалось медленно, как после хорошего сна в выходной день, когда не нужно никуда спешить и соседи по общежитию не мешают. Гарри сначала почувствовал мягкое тепло вокруг – одеяло, затем провёл рукой по поверхности. Это уже не был сон. Кожа ощущала ткань – реальную, натуральную ткань, со всеми её складками и переплетениями крупных льняных нитей. Волшебник открыл глаза и с недоумением огляделся по сторонам. Он лежал не в гостевой комнате поместья Лонгботтом, и не на стылом каменном полу ритуальной залы. Он находился в комнате, привычно для магов старомодной, на большой кровати, чем-то напоминавшей его собственную кровать в спальне Гриффиндора, с накинутым поверх одеяла красным покрывалом с золотыми узорами. На полу виднелся огромный ковёр, от самой кровати и до углов комнаты, у ближней стены стоял комод и стол со стулом, небольшой диванчик в ногах и два кресла напротив. Комната явно принадлежала волшебнику: у окна сиротливо стоял насест для птицы, а около стены пристроился странный низкий сундук с круглой обвязанной по краям подушкой, которая подошла бы для кота. Светило полуденное солнце, снаружи щебетали птицы, через приоткрытое окно залетал ветер, приносивший наполненный летними запахами воздух в комнату. Осмотревшись и не услышав за дверью никаких признаков чьего-то приближения, Гарри откинулся на подушки.       Что ж, он был жив. Само осознание этого факта вызывало эйфорию. Гарри ещё никогда не любил жизнь, как сейчас, в этот самый момент. Даже его подушки были наиболее комфортными и мягкими, а комната – самой уютной и красивой свете. Всё вокруг казалось самым замечательным, что он когда-либо видел и чувствовал. И ещё… Он справился! Он, Гарри, был признан достойным представителем семьи! Теперь-то можно себе признаться, как страшно ему было, и как смешно и стыдно теперь вспомнить все тревоги. Ох, что он там себе напридумывал! А эти хроники бабушки Невилла, будь они неладны! Ловушки, проклятия, испытания… Он так просто попал в святая святых, в ритуальный зал – значит, у Поттеров всё просто, значение имеет лишь родная кровь. И дом, он же совсем не хотел его убить, сейчас-то он прекрасно себя чувствует – значит, взял только столько, сколько требовалось! Бедняга, так долго голодал…       Гарри поднял руку и посмотрел на то, ради чего всё затевалось – ради вот этого вот золотого кольца.       - Гарри Поттер очнулся! – Добби возник с мягким хлопком. Домовик был как обычно суетлив, просто стоя на месте он ухитрялся шевелить ушами, тереть друг о друга свои тоненькие ручки и то подавался вперёд, то отступал назад, словно хотел кинуться к юноше, но почему-то теперь сдерживал себя. – Великий волшебник голоден? Добби приготовил обед! Не поведает ли великий Гарри Поттер ничтожному Добби, как он себя чувствует?       - Всё хорошо, Добби, - Гарри улыбнулся эльфу. – Я в норме. Где мы?       - Гарри Поттер сейчас находится в хозяйской спальне, - с переполнявшим его непонятным удовольствием заявил домовик. – Добби взял на себя смелость принести сюда Гарри Поттера, сэра, когда он закончил со своими делами, и Добби почувствовал, что может наконец проникнуть в дом. Не желает ли Гарри Поттер отведать вкуснейшее мясо с гарниром, который недостойный Добби приготовил? И чай с печёночным пирогом?        - Да, давай, - сказал Гарри, но Добби не сдвинулся ни на дюйм, всё ещё ожидая чего-то. – Ах, да. Я буду есть в этой комнате, поставь всё на тот стол, - он показал на небольшой круглый столик, окружённый парой удобных стульев.       По щелчку пальцев эльфа на столе появились тарелки, накрытые серебристыми крышками с мудрёными гравированными украшениями – и откуда тот их только взял. Гарри по привычке одел лежавшие на прикроватной тумбочке очки, обнаружил свой сундук с вещами, накинул поверх пижамы свой гриффиндорский халат и подошёл к столу. Повинуясь движению рук домовика, крышки приподнялись и испарились. Добби поклонился и так же бесшумно исчез, оставляя Гарри наедине с завтраком и со своими мыслями.       Проверка показала, что без сознания он провёл больше времени, чем казалось – с момента установки барьера прошло уже полтора дня. В связном блокноте он отписался лорду Гринграссу, что у него всё хорошо и цели он достиг, и попросил его передать это своей дочери. С самого начала он знал, что почти до самого отправления в Хогвартс ему лучше будет посвятить себя делу, и поэтому его контакты были ограничены старшими магами и ведьмами.       Юный маг чувствовал себя странно. Привыкнув с детства и с Хогвартса, что у него нет ничего своего, что даже спальню и ванную приходится постоянно с кем-то делить, было трудно представить, что же делать ему сейчас здесь, совсем одному. Теперь он сам должен был думать, что есть, когда и даже где. Хорошо ещё, что деньги были, и после рассмотрения отчётов из банка он мог быть спокоен, денег на жизнь пока хватит.       Взгляд Гарри остановился на новом, всё ещё непривычном ему украшении – кольце наследника. Прежде юный волшебник рассмотрел его лишь вскользь, сегодня же, в хорошем дневном освещении кроме бросающихся во взгляд узоров и герба, под самим основанием сбоку он увидел странный бугорок. Будто в ответ на его внимание, бугорок беззвучно скользнул вверх, выдвигаясь сильнее и блестя заострившимся кончиком. Гарри недоумевал. Что это?.. Это же неудобно! Стоит лишь случайно коснуться… ну, так и есть! Большой палец, в сторону которого был выставлен шип, мгновенно окрасился кровью. Гарри тут же зажал ранку платком, который приучился носить с собой, и залечил порез, возмущаясь коварству перстня. И зачем предкам нужно было носить что-то, что распарывало бы им руку, пусть и без боли?.. О. Без боли. Гарри вспомнил, сколько раз ещё недавно ему приходилось заниматься не столь приятным кровопусканием, раз за разом распарывая руку. Что ж, вещь, пожалуй, иногда неплохая.       Волшебник не чувствовал, что прошёл какое-то там испытание, которым его так пугали. Но, пусть испытания и не было, кольцо было доказательством, что никакой он не сирота. У него есть и всегда была его семья, были и многие поколения славных предков, которые приняли его к себе и признали своим. Гарри не мог дождаться момента, когда же он наконец доберётся до семейных портретов, уж один-то за всё время должен быть появиться. Ему не терпелось познакомиться с кем-то из семьи вживую. Быть принятым семьёй в своём доме…Для мальчика, росшего когда-то в тёмном тесном чулане это было очень важно. И важным было, что его отец тоже когда-то носил точно такое же кольцо. Из записей он знал, что Джеймс Поттер до самой своей смерти был наследником. Что ж, ему придётся переступить через отца и пойти дальше. Он обязан однажды стать лордом.       Однако, до этого момента было ещё полно времени. Титул можно было получить с семнадцати лет, хотя лорд Ирвин советовал подождать окончания школы – слишком много ответственности, слишком много дел появлялось с титулом, и совмещать их с ЖАБА будет затруднительно.       Так что, пообедав-позавтракав, Гарри пошёл ещё раз осматривать свои владения.       Его дом был потрясающим. Гарри сразу же полюбил его. Всё в коттедже было живым и приветливым: деревянные перила и перекладины были выполнены с растительными мотивами, все двери были открыты, было светло, воздух, казалось, свободно перемещался из улицы и сквозь здание, не находя никаких преград. Выйдя из спальни, Гарри оказался на втором этаже, рядом с лестничным пролётом. Вокруг не было былых следов былого разгрома и беспорядка, дом казался добротным и давно жилым. Была ещё одна дверь справа, ведущая в спальню чуть меньшего размера, и ещё две – по другую сторону коридора, в кабинет и библиотеку. Кроме того, появились ещё две двери кладовок, в одной из которых были полки с постельным бельём и принадлежностями для ванны, а в другой – детские принадлежности, игрушки и вещи, в торцах коридора, хотя Гарри казалось, что раньше их попросту не было. Кроме того, зачем делать дверь в кладовку такой широкой?.. Металлические пластины рядом с ручками были очень похожи на ту потайную дверь, что привела Гарри в спрятанную комнату. Это натолкнуло мальчика на мысль проверить тот же принцип. Уколов палец о перстень и отметив ещё раз его удобство, мальчик нарисовал на ближайшей двери кладовки треугольник – и в предвкушении открыл дверь.       И это было изумительно. Открыв дверь, Гарри обнаружил продолжение коридора, с ещё двумя комнатами – спальнями, одним кабинетом и большой гардеробной с множеством разной одежды, обуви и несколькими коробками с украшениями, к которым Гарри пока не рискнул прикоснуться. В конце коридора опять была дверь, которая привела его в ту же самую кладовку с постельным бельём и ванной солью. Гарри не выдержал и поспешил на улицу. Первый этаж почти не изменился – кроме грандиозной уборки и ремонта. Гарри вышел на улицу и посмотрел на дом. Он был всё тем же, и полностью совпадал с тем рукописным планом, что он составлял намедни - три широких окна на первом и втором этажах, одна большая главная дверь спереди и две небольшие с задней части строения.       Пространственная магия! Да ещё и в таком объёме! Его предки умудрились скрыть весь свой особняк за маской крохотного летнего домика! Живя в волшебном мире, Гарри всё ещё не мог перестать удивляться таким проявлениям магии и хотел как можно скорее раскрыть все её секреты. Он поднялся на второй этаж и стал один за другим открывать дверь кладовки. Кладовка всегда была сначала одной и той же, и сколько её не простукивай, ничего странного Гарри не слышал. Однако стоило ему начертить треугольный символ на замке, как становилась доступной новая секция из четырёх одинаковых гостевых спален.       Гарри взглянул на коридор, который сейчас был виден насквозь. Дверей было много, очень много. Дом на втором этаже разросся, и наконец количеством комнат стал походить на настоящий родовой особняк. Однако, Гарри чувствовал слабость –не физическую, магическую. Похоже, открытие и поддержание секций стоило ему какой-то части магии, которой пока ещё не хватало на всё. Мальчику пришлось закрыть все только что найденные секции, да и не было ему нужды в стольких комнатах. В них не было чьих-либо личных вещей, они были одинаковыми, как под копирку. Гарри проверял – даже из окон был тот же самый вид, и тот же ракурс, что из окон основной, постоянно существующей части второго этажа - в окно второй спальни справа постукивала одна и та же ветка, на которую он из любопытства повязал свой платок, и действительно – платок был виден во всех вторых правых спальнях.       Добби обнаружился в саду. Домовик рыхлил землю и перемещал сорняки и засохшие растения в садовую тележку. Гарри с любопытством оглядел постриженный и слегка облагороженный сад. Добби проделал хорошую работу, скоро можно будет сажать новые цветы в пустующие клумбы и подстричь разросшиеся кусты жасмина, единственные украшения запущенного сада. Домовик выглядел таким довольным от объёмов предстоящей работы, что Гарри поневоле улыбнулся. Отойдя чуть дальше, Гарри посмотрел на дом сквозь очки-артефакты.       Дом был очень странным и весь светился теперь в магическом спектре. Он был таким волшебным, что, несмотря на весь свой простенький и обыденный вид, казалось, попросту не мог принадлежать привычному миру вещей. Гарри был в восторге. Не Хогвартс, и пусть у Лонгботтомов дом древнее, а у Гринграссов больше - его дом ничуть не хуже! К тому же, такого изысканного и полезного применения магии Гарри ещё не видел.       Первый этаж изнутри казался теперь намного меньше, комнаты второго этажа, наоборот, были слегка расширены магически. Кроме кухни и гостиной, появилась отдельная столовая и небольшая светлая пристройка-мастерская со входом с улицы, где висели пересушенные и истлевшие пучки трав. Так же было несколько инструментов вроде для круга для гончаров и старый ткацкий станок со странной полупрозрачной светящейся голубым тканью. Ткань казалась недоделанной, рядом лежало нечто похожее на веретено, от которого к ткани тянулась полупрозрачная нить. Гарри первый раз в жизни видел нечто подобное, это отличалось от всех волшебных плетений и аур, что он видел через очки, ведь полотно было видно и без применения заклинаний. Казалось, он может даже потрогать эту нереальную ткань. Мальчик погладил рукой воздух рядом с тканью, но так и не решился дотронуться, не дай Мерлин испортить такое чудо. Был ещё рабочий стол с инструментами и шкаф со множеством мелких ящиков без подписей, в которых хранились мотки ниток, россыпь мелких невзрачных камушков и глиняные осколки, какие-то ингредиенты и неизвестные зелья в фиалах. На столе так же оставались отметки от подставок с инструментами – тех самых, что сейчас были небрежно составлены в дальний угол. Создавалось ощущение, что у этого места, где прежде был один хозяин, устроивший это место под себя, но потом вдруг сменился хозяин, который пришёл сюда уже со своими интересами. В центре стола находилась красивая подставка для трёх мётел, а так же одна, более новая на вид метла, лежала на столе рядом с банкой для полировки и ветошью. Было похоже, что отец, заядлый любитель квиддича и полётов, не интересовался всеми этими ремесленными механизмами, что очень огорчало Гарри. Зато тут был выструганный вручную и почти полностью покрашенный деревянный единорог, напомнивший маггловских игрушек-лошадок для малышей. Гарри надавил пальцем на голову коня, фигурка покачнулась и издала заливистое конское ржание. Гарри подумал, что это могла бы быть его игрушка. И что родители, похоже, действительно его любили. Наверняка тут работали они двое – в уголке до сих пор сохранились деревянные стружки, а на столе рядом лежал набор кисточек и маггловских красок.       После ужина Гарри поймал себя на мысли, что он, потерявшийся в новизне, чего-то не увидел в доме. Где все живые портреты? Во всём доме был с десяток волшебных картин с пейзажами и натюрмортами, но ни одного человеческого лица. Кабинет был почти пуст, в книжном шкафу, помимо двух стандартных наборов учебников за все семь курсов – матери и отца, с забавными пометками на полях, были только справочники по лекарственным травам, календарь на ближайшую сотню лет с фазами луны, женские романы, выпуски журналов по квиддичу, чарам и целая полка детских сказок. Библиотека тоже не радовала содержимым и, несмотря на обилие книг, была по сути совсем небольшой. Большинство книг были из комплектов школьного курса за тот или иной год, и часто повторялись. Одних учебников Зелий за первый курс было штук шесть, подписанных именами разных Поттеров и другими – наверное, ведьмами, вошедшими в род после замужества.       Но ведь был же ещё один кабинет! Гарри снова открыл потайную секцию с дополнительными комнатами. Точно, вот же – большая хозяйская спальня, размером как та, в которой он очнулся, и справа – кабинет, более строгий, чем первый. Три книжных шкафа были битком заставлены книгами - сборники законов за разные года, даже скорее столетия, подробнейшие самозаполняющиеся списки гильдий с условиями приёма и участниками, каталоги с расценками на животные ингредиенты пятидесятилетней давности, несколько книг о правилами разных игр. Ни школьных учебников, ни других развлекательных книг не было, это был явно рабочий кабинет. Гарри с грустью гадал, знал об этом месте его отец. В этой комнате не было ничего, что его отец мог бы сюда принести – насколько он успел его узнать. Здесь были более дорогие и серьёзные на вид книги. Но, к его удивлению, не было других, куда более более важных, которые и давали силы роду. Не было книг с семейным древом, и не было книг, передающих знания. Хотя Гарри знал, что подобное просто обязано быть в уважающей себя семье.       Гарри пошарил по ящикам стола, и ему снова повезло. В верхнем же ящике нашлась книга с гербом на обложке – добротная, толстая книга. Книга казалась старой, пожившей, но достойно выглядевшей, несмотря на прошедшие десятилетия, может, даже века – волшебная литература хранилась долго. Вот только, несмотря на внешний вид, книга была абсолютно пуста.       Памятуя о похожей пустой тетради, Гарри применил несколько методов для проявления тайнописи. Ничего не было, но явно должно было! Это была именно книга, а не записной блокнот для практики в каллиграфии или для мемуаров.       Что ж, есть же что-то, на что зачарованный предмет должен себя проявить. Хороший волшебник всегда должен был оставить подсказку – таково было правило хорошего тона в волшебном мире.       - Проявись! Открой свой секрет! Поведай свою тайну!       Но книга казалась неизменной.       Опасности оттуда не ощущалось, и Добби, если что, подстрахует – Гарри решился написать, красивый письменный набор лежал совсем рядом, даже чернила были свежими.       «Меня зовут Гарри Поттер.»       Надпись, как казалось, никуда не исчезла, но изменилась. Первые два слова поблёкли, вокруг же его имени появилось свечение, которое не исчезло даже спустя несколько минут. Гарри подчеркнул эти слова, на которые книга хоть как-то среагировала, обвёл их, но опять же, ничего не произошло. Волшебник решительно зачеркнул строчку – и надпись исчезла, оставив после себя абсолютно новую, словно нетронутую страницу.       Книга была странной. Если до этого идеи, что делать, сами приходили в его голову, тут Гарри не мог понять, что делать дальше. Но книга одновременно казалась очень важной, и мальчик поспешил написать о странной книге лорду Гринграссу.       Библиотечная книга. Это как вся библиотека в одном томе. Не нужно лазить по лестницам, не нужно искать – просто напиши, что тебе нужно, и книги сами явятся к тебе. Гарри помчался назад, в кабинет, и написал название первой попавшейся на глаза книги. Название светилось так же, как и его имя, и Гарри, согласно только что полученной инструкции, стукнул по надписи волшебной палочкой.       Книга исчезла с полки и возникла перед ним на столе.       Гарри вычеркнул название, которое тут же поблёкло, и книга вернулась на место. Книга вновь стала чистой и пустой. Удобно, подумал Гарри. Из любопытства он снова вписал своё имя. Было интересно, на что же среагировала поисковая магия в первый раз. Но теперь волшебник знал, что делать дальше.       Перед магом появился фолиант, древний, с кожаной обложкой и металлической резной застёжкой. Первые страницы были выполнены в средневековом стиле, с причудливыми виньетками, большими готическими буквами и потрясающими по своей сложности рисунками на весь лист. Язык был Гарри незнаком, хотя многие символы были узнаваемыми, но непривычный шрифт мешал чтению. Юноша пролистал несколько страниц. Чем дальше, тем больше отличий он находил в тексте. Писали явно несколько разных людей, вскоре стали появляться знакомые руны, цифры, позволившие наконец определить года – 1326, 1407, 1663… Чем ближе цифра была к сегодняшней дате, тем меньше и изящнее, понятнее становились буквы, и яснее становился текст. Это была настоящая книга рода, где перечислялись все его предки и было приведено их краткое жизнеописание. Вероятно, потомки нередко дописывали что-то за почившими предками – вряд ли сам человек смог бы про себя вписать, что погиб на дуэли с тем-то, или пострадал во время экспедиции и пропал без вести.       К своему удивлению, своё имя Гарри тоже нашёл – последняя запись гласила, что полукровка Гарри Джеймс Поттер родился в Годриковой впадине 31 июля 1980 года, и что его родители – магглокровная ведьма Лили Поттер, урождённая Эванс, и Джеймс Карлус Поттер. Это было странно, ведь книга казалась обычным старым фолиантом, а никак не самозаполняющимся артефактом. Гарри взглянул на предпоследние строки. Так и есть. Его дед, Флимонт, в соответствии с книгой умер ещё до его рождения, и никак не мог внести последующих изменений. Не были отражены ни смерти родителей, ни смерть его бабушки, Юфимии Поттер, урождённой благородной Фоули. Возможно, записи вела его бабушка, которая или не любила маму, или не признавала нечистокровных.       И всё же, это была очень полезная книга. Гарри намеревался хорошенько её изучить, а так же дополнить – вписать смерть родителей и себя. Эта книга как ничто другое показывала, что у него есть история, есть прошлое и есть его семья. Что до него были другие Поттеры, вписывающие себя в книгу – возможно, сидевшие на этом же самом месте, что и он. И Гарри был намерен сделать так, чтобы история не закончилась на нём.       Следующим запросом волшебник вызвал книги о своих предшественниках и, по совету лорда Гринграсса, документы по имуществу и управлению, обязанные храниться в библиотеках старинных родов. Ещё недавно пустой стол заполнился стопками учётных журналов, документов в кожаных папках и рукописных книг.       Волшебник искренне думал, что рабочих документов окажется немного, и он с ними расправится в мгновение ока. Однако, глядя на кипы документов он понял, что ошибался. Но упрямо решил начать с них, как и планировал.       Документы хранились, аккуратно разложенными в хронологическом порядке. За последний год жизни бабушки Юфимии были записи о расходе на бытовые нужды 170 галеонов, и приходе 267 галеонов и 8 сиклей от продажи лекарственных трав в аптекарские лавки и овечьей шерсти в семьи Шафиков и Шеппердов, а так же о выплатах банком процентов в размере 567 галеонов, пяти сиклей и трёх кнатов.       Записи за предыдущий год, год смерти дедушки Флимонта, показывали расход в 516 галеонов, причём большая часть была на имя его родителей, и приход всего 30 за счёт продажи зелий и нескольких артефакторных вещиц по заказам волшебников, и поступление почти таких же процентов по счёту. Гарри заинтересовали названия этих самых продаваемых предметов – «Щит, пуговица №5х2», «Зерк. пер. №6», «Шёлколокон вар.3» … Вёл ли дедушка список сделанных за всю жизнь артефактов и зелий? Нужно будет поискать в его дневнике, если тот, конечно, делал записи.       История семьи представлялась перед ним в виде финансовых отчётов. 2000 галеонов в подарок на родительскую свадьбу. 5 на лечение перелома дедушки в госпитале Святого Мунго. 10 туда же на ежегодный осмотр семейному целителю Н.МакКинному. 120 на покупку метлы Комета-220, перед вторым курсом отца. Невообразимая сумма в 40 000 галеонов – за продажу предприятия, производящего в основном косметические зелья…       Документов за более ранние периоды становилось всё больше. Годы, когда дедушка управлял делами, похоже, были весьма загруженными, бумаги оказались слишком путанными и непонятными, а счета в обнаружившихся более ранних предприятиях противоречили друг другу или двоились. На какое-то время Гарри стало казаться, что он или засиделся, или слишком глуп для подобных дел, и решил на время отложить финансовые бумаги. Действующих промыслов не осталось, сад, в котором бабушка выращивала травы, восстановлению без специалистов наверняка не подлежал. С делами можно было не спешить, а взрослый маг позже поможет разложить всё по полочкам. Решив так, Гарри с чистой совестью отправил документы назад, в изначальное Хранилище-библиотеку, и взялся наконец за историю семьи.       Ему повезло найти небольшую энциклопедию с картинками-портретами. Эти портреты не двигались и были нарисованы чёрной тушью, но это не имело для волшебника никакого значения. Наконец он видел свою семью, мог видеть лица и черты Поттеров с 1543 по 1740 годы, заканчивая юными годами пра-прадедушки. В книге перечислялись и более ранние предки, начиная с середины 12 века, но их портреты, похоже, не сохранились. В самом начале было большое семейное древо, которое Гарри изучил с любопытством. За окном уже появились звёзды, когда волшебник наконец оторвал уставшие глаза от книги и решил на сегодня прерваться. И всё равно, перед сном он снова разглядывал портреты пра-прадедушки и его родителей, которые удивительно походили на фотографию его собственного отца, Джеймса, которую мальчик при разборе вещей установил рядом с кроватью. Гарри сравнивал их друг с другом и с собой, и с нетерпением ждал следующего дня, чтобы снова погрузиться в истории о семье.       Не всегда читать было интересно. Были и трагические истории, и похороны младенцев, и самоубийства, предательства, и просто скучные истории, однако волшебник всё равно был доволен. Оказывается, в его предках были такие замечательные люди! Были и знаменитые зельевары, сумевшие изобрести новые зелья, и целители, которые бескорыстно помогали окружающим, искусные травники, изготовители палочек, виртуозные зачарователи, бравые авроры! Вот эти приключения узнавать было очень интересно. Гарри решил взять с собой эту книгу в Хогвартс, ему не терпелось рассказать о прочитанном друзьям и увидеть, как подруги будут восторгаться очередному бравому Поттеру, залихватски накручивающему усик с овального портрета на странице. Приняв это решение, мальчик оставил закладку на середине пятнадцатого века и закрыл книгу, возвращаясь в реальный мир. За окном по-прежнему был вид на погожий летний денёк, кусочек запущенной клумбы, который загораживали ветви дерева, на одной из которых до сих пор был повязан его платок. Решив отказаться на время от чтения книги, Гарри внезапно оказался свободен.       С опекающим его отцом Дафны была договорённость, что всё время до отъезда он проведёт в этом доме под защитой. Требовалось лучше ознакомиться с делами рода, записи о которых были лишь здесь, и чтобы его магия скорее улеглась, приживаясь и заново знакомясь с домом. С документами на время было закончено, что мог сам, волшебник уже просмотрел, или взглянет ещё раз через пару дней. Магия… Гарри вспомнил, что поместье с прилегающей территорией давно не подпитывались. Он знал все необходимые ритуалы для дома, но всё ещё раз проверить в своей новой библиотеке – мало ли, конкретно для Поттеров что-то отличается. Но ритуалы, сами действия и подношения, были теми же, пусть слова немного и отличались. Но, в любом случае, ему нужно было для начала восстановиться.       В конце августа, в астрологически выверенный день, ему предстояло провести серию поддерживающих ритуалов, которые укрепят защиту и усилят его дом, позволит начать устранять ущерб из-за долгого недостатка сил. Пусть первоначально вложенной магии и хватило на восстановление дома, никто не знал, на сколько этих сил должно было хватить. Вот и сейчас, в перерыве, он мог кое-что сделать. Гарри спустился в ритуальный зал, и, сняв перед входом оставшийся браслет-накопитель, впустил в накопитель дома столько магии, сколько мог. Едва почувствовав лёгкую усталость, он тут же прекратил подачу энергии и отправился отдыхать дальше.       Чувствовалось, что он сделал ещё не всё, что мог. Что он должен сделать что-то ещё. Но здравый смысл говорил, что он не может пока так сильно выкладываться. Что нужен перерыв. Гарри пока решил занять себя чем-то. Он пролистал ещё несколько попавшихся под руку книг, попробовал гулять в саду, но ему скоро стало скучно и он вернулся в дом.       Уже второй день Гарри чувствовал, что у него словно руки чесались сделать что-нибудь. Он неосознанно складывал книги, перья, чернильницы и всё, что попадалось под руку, в мудрёные конструкции, то заставлял их вместе левитировать, то отправлял в хаотичный полёт над столом, то накладывал разные чары, но всё это казалось неподходящим. Нечто подобное он чувствовал, когда делал для Филча его перчатки. Ещё тогда, в самом начале, когда он только подбирал для изделия заклинания и материалы, или даже раньше, когда он только подумал, что мог бы что-то сделать… Проявившееся чувство – что он может это сделать, не давало расслабиться или отвлечься. Он просто знал, что должен попробовать. Чувство толкало вперёд, давало ему цель, главный приоритет, не позволявший отвлекаться на что-либо помимо. Но, едва работа была сделана, Гарри почувствовал изумительный покой и восторг. Он восхищался своей творением, чувством глубокого удовлетворения от хорошо проделанной работы.       Гарри узнал это чувство – желание сделать… нечто. И сейчас как раз думал, чем бы ему заняться. Впрочем, нет, он знал, что его интересовало – замеченное ещё в первый день применение пространственной магии, позволявшее жить в разных комнатах и иметь выход в одно и то же окно. Не противясь больше желанию творить, Гарри отправился на поиски подходящих книг.       На удивление, чары оказались простыми, хотя само выполнение казалось для него необычным. Требовалось сделать два вместилища — для наружной и внутренней части. Наружная могла быть сделана из чего угодно — тканевым мешком, кожаным кошельком, деревянным сундуком или шкатулкой, внутренняя же — обязательно мешком из специальной ткани. Оба вместилища зачаровывались десятком заклинаний, затем наносились рунические записи. Требовалось хорошо знать руны и арифмантику, чтобы не ошибиться в конечном результате — ни при нанесении рун, ни в расчётах требуемой вместимости. В рукописной книге приводилось несколько готовых рунических формул, которые стоило начертать рунами в процессе чтения новых заклинаний, добавляющих окончательные свойства пространства – автор явно не доверял потомкам и не использовал рунескрипты, подчёркивая важность каждой отдельной руны, их взаимодействия и предостерегая о цене ошибки. В колдовстве нужно было учитывать слишком много вещей, чтобы можно было позволить себе быть беспечным – требования к надёжности тары, температуру, воздух или его отсутствие, уменьшение веса, возможность проникновения живых организмов, если чары накладывались на будущее жилое помещение… И запасное хранилище на случай повреждения объекта - носителя.       Насчёт внутренней части вместилища пришлось читать отдельно. Когда Гарри открыл нужный раздел, он обомлел. Нельзя было брать первую попавшуюся ткань. Ткань, на которой писались руны, действительно была магической - то есть, состояла целиком из магии. На приведённом тут же рисунке мастерицы-ведьмы на древнейшем ткацком станке ткали ткань — но вместо нитей из веретена они получали магическую нить из светящейся волшебной палочки. Гарри тут же узнал ту ткацкую машинку, которую видел мимоходом в мастерской. Он сходил в мастерскую, и действительно, станок удивительно походил на рисунок из книги. Более того, и обстановка была такой же, кроме нового шкафа и приборов — но вот окошко под потолком было явно с картинки.       Эта ткань действительно была «изнанкой» - её не должны были видеть просто так. Это была невидимая и неосязаемая ткань — но не для него, того, кто будет работать с такой материей. Как вычитал Гарри, после завершения полотна увидеть его он мог, только произнеся специальное заклинание. Пользуясь новым заклинанием, проявляющим материал, он заново осмотрел шкафчики и пустующие шкатулки — и нашёл несколько готовых отрезов разной длины. Он обрадовался, что может не откладывать свой эксперимент надолго и прихватил небольшой отрез с собой. Внутреннее пространство не появлялось из ниоткуда, оно не могло быть больше «изнаночного» мешка из волшебной ткани. В книге писалось, что ткань было делать непросто, и на изготовление полотна длиной в один ярд у одного мастера уходил почти целый день.       Для пробной попытки Гарри решил использовать то, что было не жалко — небольшой деревянный ящичек размером с коробок, в котором хранились иголки, и который ему принёс из хозяйских запасов Добби. Простейшее зачарование на увеличение внутреннего размера действительно было простейшим. Заклинания не вызывали проблем, и мальчик был уверен, что может изобразить руны правильно. Руны нужно было выжигать палочкой, а в формулах оставалось лишь учесть исходные размеры коробки. Единственная проблема возникла с изнаночной тканью.       В проявленном виде магическая ткань резалась и любым острым предметом, хотя бы обычными ножницами, но Гарри это казалось кощунством. Великолепное невесомое волшебное полотно явно заслуживало большего, поэтому волшебник нашёл специальное заклинание для разрезаний ткани. Опытный мастер-портной смог бы вырезать деталь любой сложности, просто имея в голове детали и размеры выкройки, но Гарри только начинал, ему приходилось медленно и аккуратно водить палочкой, чтобы сделать единственный прямой разрез. Ещё одно заклинание позволило соединить края и получить простейший мешочек.       Нанеся нужные руны на коробок и на изнаночную часть, Гарри соединил края коробка и края мешочка и прочитал очередное заклинание. Края спаялись, и после очередного заклинания мешочек слился со стенками и исчез.       Закончив с зачарованием, Гарри, согласно инструкциям, провёл диагностику полученной вещицы. Это было универсальное диагностическое заклинание, подходящее для самых разных случаев, оно показывало довольно много информации — и состав объекта, и наложенные заклинания, и их параметры. Сейчас Гарри увидел, что объём коробка увеличился в три раза — как он и планировал, используя небольшой изнаночный мешок. Для проверки он поместил внутрь небольшой камень, найденный снаружи — как ему и полагалось, камень исчез. Впрочем, вес камня внутри коробка чувствовался. Что поделать, он только учился, да и рунная вязь взята была для простейшего зачарования.       Пространственная магия, её возможности его завораживали. И, как мальчик узнал только что, на подобных предметах всегда ставилась видимая под специальным заклинанием подпись создателя – она всегда была там, невидимая для простых волшебников. Когда – и если - Гарри получит разрешение гильдии обзаведётся собственным клеймом мастера, он тоже сможет ставить его, чтобы каждый мог видеть, кто произвёл этот артефакт.       Если он хотел получить хороший предмет, которым мог бы гордиться, как мастер, ему стоило ещё много тренироваться. Например, сейчас можно сделать ещё несколько зачарований, немного более сложных. Гарри продолжил изучать инструкции. Если он хотел существенно увеличить объём хранилища, для безопасности ему следовало предусмотреть безопасное свободное место, куда в случае повреждения внешней части будут перемещены предметы из внутренней. Автор настоятельно советовал сделать привязку к специально сделанному пустующему складу. В прошлом случалось, что объект-хранилище, несмотря на заклинания прочности и неразрывности, повреждался, тогда чары слетали. Обычно вещи, порой весьма и весьма нелёгкие, вываливались под ноги незадачливому владельцу. И сами вещи, и ноги могли пострадать, но куда большую опасность представлял просчёт при расширения пространства с людьми, вроде увеличения жилых комнат и дорожных палаток. Был случай, когда расширили комнату для банкета, но внезапно разгорелся пожар. Чары рухнули, и множество магов оказалось зажатыми мебелью без возможности выбраться. Кое-кто погиб, пронзённый ножкой стула или пришибленный рухнувшим канделябром, кому-то просто раздавило конечности. Эта история так впечатлила Гарри, что он поклялся себе всегда делать, проверять и перепроверять, что сделал такой склад.       Пока складом он решил сделать полупустое помещение мастерской – сухое место под крышей, в котором, вдобавок, не было никаких больше чар. Для привязки адреса требовались точные координаты места, куда в будущем будут портироваться вещи. Заклинание для получения координат конкретного пункта было лёгким, Гарри вскоре закончил дополнительное зачарование коробка. По-хорошему, требовалось проверить работу чар экстренного переноса. Ему было жаль тратить впустую волшебную ткань, которую пока он не мог делать сам, но он решил пожертвовать только что созданным изделием – другого способа проверить правильность наложения чар он не нашёл. Камень, небольшая ветка и цветок после его старательного инсендио на коробке из-под иголок оказались неповреждёнными, лежали в нужном месте на полу мастерской. Гарри был огорчён потерей первого предмета по поттеровской инструкции, который смог сделать сам, но утешал себя мыслью, что хотя бы правильно сумел воспроизвести заклинания, и в случае опасности его вещи окажутся в безопасности. И тут Гарри вспомнил о своей сумке, которую однажды купил.       Купленная сумка с расширенным пространством очень выручала его всё это время, Гарри привык хранить в ней почти всё своё имущество. Потерять его было немыслимо, и мальчик решил проверить, что же использовал мастер для защиты. И Гарри развернул схему артефакта-сумки.       Да, это был совершенно другой уровень. В поттеровском руническом зачаровании было всего три строки, там было сразу понятно, какое сочетание рун за что отвечает – здесь же всё казалось специально наваленным вперемешку. Рунных записей было в несколько раз больше, и использовались рунескрипты со знаками, которые по идее не могли идти вместе, не портя результаты друг друга. Гарри переписал на пергамент то, что видел, и пошёл с этими записями в библиотеку, разбираться, что же он увидел.       Как же просто и удобно было пользоваться готовыми шаблонами! Почти все части написанного Гарри смог разобрать. Рунные блоки почти полностью совпадали с описанными в инструкции, иногда меняя некоторые руны местами, с оставшимися же помог определиться большой рунический словарь – если и не до конца, то хотя бы направление мысли мастера мальчик понять смог. Рунескрипты тоже раскладывались на простейшие руны, входившие в инструкцию. Несколько сочетаний рун Гарри в инструкции не видел и отложил на будущее, разбирать сочетания было для него не так просто, не зря руны изучаются так тщательно.       Зачарование было очень даже неплохим. В некоторых местах оно отличалось от рекомендованных последовательностей, но Гарри знал недостаточно, чтобы точно сказать, чей вариант окажется в итоге лучшим. Он оставил себе заметки поинтересоваться этим в будущем и отложил до лучших времён.       К своему облегчению, он нашёл блок, ответственный за перенос имущества в случае порчи сумки. Поисковое заклинание и такая же, как в Гринграсс-маноре, глобус-карта показали, что точка выхода настроена на Косой переулок, на сам магазин продавца. Это было логично и удобно, не многие маги готовы были выдать координаты своего дома посторонним, пусть и уважаемым, торговцам. В случае, если что-то произойдёт, клиент мог просто прийти к мастеру за своими утерянными вещами.       Если бы не небольшая приписка в инструкции к сумке, которая гласила, что в случае повреждения сумки мастер не несёт ответственности за её содержимое. Но новую сумку взамен испорченной он выдать обязался.       Гарри помнил своё посещение магазина. Мастер говорил, что материал сумки хорошо зачарован и не должен пострадать, и всё же рекомендовал с осторожностью носить её. Предупреждал он и об утере вещей при повреждении сумки, но давал гарантию лет на сто, и мальчик в своё время перестал об этом думать, видя, как хорошо она переносит все его приключения. Но теперь у него засела мысль, что мастер просто обкрадывал клиентов. Он же там и деньги хранил, и зелья, и важные книги, и ценные лично для него вещи! Мастер мог бы хотя бы возвращать вещи за деньги, но нет! Он специально написал и предупреждал, что вещи будут утеряны окончательно.       Гарри зарылся в книги, но смог найти способ переписать указанные мастером координаты. Это потребовало больших усилий, чем просто добавить пару новых строк, исправить нужно было так, чтобы не повредить всё зачарование, указав неприемлемое сочетание рун.       Гарри решил, что обязательно к возвращению в Хогвартс изготовит всем им новые сумки, а пока выгрузил из покупной все свои вещи. Мало ли, как зачарована сумка в непонятных пока рунах — может, на разрушение через несколько лет! И никаких претензий продавцу, он сам это подтверждал при покупке, и ушлый дед наверняка ему это припомнит.       Вещей оказалось прилично, и все они понадобятся ему перед отправкой в Хогвартс. Гарри решил не разбирать их, чтобы потом не искать перед отправлением, а положить куда-то в одном месте. Ни одна из комнат дома не подходила, все они были заняты — но была ведь и скрытая часть, верно?       Мальчик поднялся на второй этаж и, как прежде, открыл скрытый ранее пространственной магией коридор.       Он зашёл в одну из спален и выложил свои вещи из сумки на застеленную кровать. Как раз просторная комната, которая не будет мешать ему в обычной жизни, и всё находилось в одном месте.       В закрытое окно застучала ветка со всё ещё повязанным платком. Внезапно Гарри совсем другими глазами посмотрел на свой дом.       С самого первого дня, когда дом открылся ему, он знал, что в нём свободно используется пространственная магия. Но в доме ведь столько комнат с мебелью! А сколько из них сейчас скрыто!       Мальчик подумал, что такое использование пространственной магии должно быть не совсем безопасным. Он как-то считал, и в этом месте, в трёх метрах от растущего у окна дерева, должно наслаиваться по меньшей мере десяток комнат! Неужели предки, устроившие всё это, были настолько уверены в действенности своих чар, что не подумали об опасности? Или были настолько горды своими умениями, сколь и безрассудны?       Но нет, не может быть. Предупреждения про жилые помещения были слишком красочными, чтобы их можно было пропустить так просто. Если уж он, ученик, едва закончивший второй курс Хогвартса, это понимает — должны были понимать и взрослые маги, достаточно искусные, чтобы создать всё это. И всё же, смутное чувство преследовало его. Что-то внутри срочно требовало, чтобы он проверил, насколько же тут безопасно, и подумали ли предшественники об эвакуации людей в случае беды.       Мальчик применил заклинание, проявляющее наложенные чары. Плавая по комнате, заструился знакомый текст из рун. В этот раз текст был более запутанным и объёмным, чем даже у продавца из Косого, но вот был виден знакомый блок переноса. Координаты были слишком незнакомыми, они отличались от уже виденных адресов Гринграссов, Косого и Лощины. Казалось бы, склад должен быть тут же, на улице или на заднем дворе, но увиденные цифры говорили о другом, незнакомом и довольно далёком месте. Гарри записал координаты, затем прошёл по всему дому и переписал их, проверив каждую комнату. Оказалось, что для видимого пространства второго этажа координатами действительно был задний дворик, у первого этажа вообще не было координат, как и собственно магии расширения пространства, а для остальных, скрытых пространственной магией комнат были одни и те же незнакомые Гарри координаты.       Волшебника очень интересовало, где-то место, куда указывал маячок скрытых в поместье комнат. Он зашёл в кабинет и задал глобусу нужные координаты.       К его немалому удивлению, заклинание показывало явную ошибку. Ведь если верить задорно мерцающей на карте жёлтой точке, склад находился милях в десяти за береговой линией Англии, на юго-востоке графства Эссекс. Гарри как мог увеличил масштаб карты — но смог наблюдать только ленивое движение водной глади, примерно в двух метрах над водой. Это не имело никакого смысла.       Экстренное хранилище не было на дне озера — как если бы подходящую некогда землю затопило. Кому могло прийти в голову сделать подобное место там, где вещи не будут в безопасности?       Для проверки Гарри ещё раз повторил заклинание, но жёлтая точка всё так же указывала на пустое пространство в воде. Зато сама точка в начале на мгновение расплылась и показалась немного странной. Гарри пригляделся получше, затем активировал свои очки на увеличение, воспроизвёл чары ещё раз. Магический спектр не показал ничего нового, зато простое увеличение через стекляшки дало результат. Указывающая точка внезапно оказалась не круглой, она получила углы и приобрела знакомые очертания. Мальчик увеличил изображение ещё в несколько раз, как позволяли очки-артефакт, до предела увеличив рисунок. Сверкавшая жёлтым точка оказалась золотистым, поразительно уже знакомым, сверкающим гербом, повторявшим герб в заклинательном зале. Герб Поттеров! Подчинившись мгновенной вспышке интуиции, Гарри проколол палец и ткнул им в засиявшую при виде крови точку. И почувствовал, что, несмотря на все амулеты, защищающие от трансгрессии, его куда-то тянет.       Гарри оказался не в море, как опасался. Он стоял посреди заросшей разнотравьем дороги, а прямо перед ним находились чёрные ворота. Точно такие же он видел, когда аппарировал первый раз к Гринграссам. Так выглядели ворота главного поместья, их первая линия обороны, через которую хозяин должен провести гостя лично. Сейчас он точно так же стоял перед воротами поместья — его поместья. Герб Поттеров наливался светом, завораживая, притягивая к себе обладателя родственной крови. Гарри прочертил линию кровью через весь герб – точно такой же треугольник, каким запирались все внутренние помещения в имении, не зря же ему постоянно встречался этот узор. Кровавый треугольник вспыхнул золотом и исчез, ворота открылись.       Гарри робко зашёл внутрь, огляделся по сторонам. Внутри никого из живых не было видно, всё внутри будто замерло. Справа и слева от бегущей дороги рос самый настоящий лес, вдали виднелась горная гряда. Гарри двинулся вперёд по до сих пор не заросшей широкой тропинке и чувствовал, как с каждым шагом внутри что-то просыпается и радостно трепещет. Впереди по дороге, уже мощёной из светлых крупных камней виднелся трёхэтажный особняк, надёжный, мощный, самое настоящее родовое гнездо. Ещё не побывав в нём ни разу, он чувствовал узнавание и радость, будто слишком долго скучал вдали отсюда. Ему нравилось тут всё – и вид простирающихся во все стороны лесов и лугов, и неприступная для своевольной природы строгая лужайка перед домом, и приближающееся с краёв распустившиеся вовсю цветы, даже воздух, казалось, был сейчас самым вкусным. Он чувствовал гордость, что обладает такими прекрасными владениями и стоит на земле, как когда-то стояли его предки, свою ответственность за эти земли и — да, ему не показалось — за обитателей этих земель.       Земли отнюдь не были безжизненными. Из кроны ближайшего дерева выглянули любопытные феечки, дальние родственники пикси. Защебетали птицы, залетали вдруг бабочки и пчёлы. С каждым его шагом жизнь, казалось, возвращалась в эти места.       Когда до дома оставалось не больше двух десятков шагов, на ступеньках один за другим появилось штук пять домовых эльфов. Одетые в пожелтевшие от времени повязки, они прыгали и хлопали в ладони от счастья, хватали друг друга за руки и восклицали: «Хозяин! Хозяин вернулся! Наконец-то!» Добби появился рядом с ними, опрятный и счастливый, и тоже заверещал что-то радостное.       Гарри оглядел свои владения. Уютный парк, за которым не один год ухаживали верные домовики, и виднеющиеся вдалеке шапки лесов. Аккуратная дорожка, тянущаяся от ворот массивной ограды до главного входа особняка. Эльфы, жмущиеся по краям парадной лестницы, не решающиеся подойти и смотрящие на него со смесью недоверия, надежды и безграничного счастья. Большой, светлый, родной дом.       Тут Гарри и правда чувствовал поддержку – поддержку рода и магии, которая накатывала волнами ощущалась, как не хватавшая всё это время забота. Та, что утешит в случает неудач, что придаст силы в случае нужды.       Дом ощущался, словно живое существо. Которое радо ему и без разбора делится эмоциями всеми доступными способами.       Весь мир вокруг радовалось ему, и он так же готов был делиться радостью в ответ. Но если мир делился с ним, транслируя в округу эмоции, он пока мог выразить свой восторг только знакомым ему образом – словами. Гарри вдохнул и выдохнул, примиряя внутри себя водоворот самых разных охвативших его так внезапно чувств, и сказал, обращаясь к миру вокруг:       - Наконец я дома.

***

От автора Здравствуйте, уважаемые читатели! Мне искренне жаль, что я так долго задерживала продолжение. Позвольте выразить мою благодарность за то, что что проделали со мной этот путь. Спасибо всем тем, кто писал сообщения и комментарии. Я счастлива, что нашлись люди, которым настолько нравится моя работа, и которые искренне ждали новую главу. Вы воодушевляли меня продолжить работу и придавали сил, когда дела шли не очень хорошо. Эта глава выкладывается сегодня именно благодаря вашей поддержке. Ваши слова не были напрасны. И вот, наконец новая глава готова. За это время вы должны были прочитать несметное количество других фанфиков. Сменился стиль работ, к которым вы привыкли и которые теперь, возможно, стали предпочитать. Какие-то приёмы и события стали шаблонными и вызывают лишь негодование. Возможно, я сама за столько времени сменила стиль письма, и новая глава будет выбиваться из череды других, написанных в одно время, одна за другой. Что ж, придётся мне переучиваться и вспоминать, как писала до этого. Предыдущая глава была выложена в июле 2018 года. Подумать только, 4 года. Как же быстро летит время. Я никогда не планировала бросать эту работу. Но, похоже, попыталась откусить кусок больший, чем могла проглотить. С самого начала я решила, что вот это событие - начало главы, вот это - её конец. Но событий внутри оказалось многовато. Возможно, видя такой большой объём работы, мозг саботировал все мои попытки работы. Что ж, кое-что про себя я узнала. Попробую учесть это и в будущем писать более короткие главы. Я бы хотела продолжить работу над этим фанфиком. Не обещаю, что главы будут выходить регулярно. Снимаю шляпу перед авторами, которые выкладывают новые главы каждую неделю. Не уверена, что так получится. Но мне есть, к чему стремиться. Для меня действительно важна ваша поддержка. Спасибо вам всем ещё раз. До встречи в следующей главе, мои любимые читатели! P.S. Один из пользователей создал замечательные коллажи, великолепно отображающие образы и индивидуальность девочек-подружек из клуба. https://cloud.mail.ru/public/SFWv/zNCA2E3nT К сожалению, переписка удалилась, и у меня не сохранился ник автора. Настя, если ты это читаешь, отзовись! Хочу ещё раз искренне поблагодарить за твою потрясающую работу. b>P.P.S.</b> Недавно начала работу над новым рассказом. Если кого-то заинтересует, добро пожаловать. https://ficbook.net/readfic/12820114#part_content