Гости из будущего

Есть люди увлекающиеся и люди преувеличенно увлеченные. Хотя переход из одной стадии в другую заметить крайне сложно. Бывает, смотришь на человека – хороший зельевар, талантливый ученый, увлеченный своим делом. Он с энтузиазмом беседует с такими же подкованными в этой науке людьми, как и он сам, ударяется в дискуссии о своей специализации, и ты просто кожей чувствуешь, что пройдет некоторое время, и его имя загремит на весь мир. А через десяток лет зайдешь в его, когда-то светлую, просторную, с идеально чистыми котлами, лабораторию… и ужаснешься! Твой знакомый превращается к своим тридцати годам в ссохшуюся летучую мышь с впалыми щекам, сальными, давно не мытыми волосами, маниакальным взглядом и низким полушепотом вместо прежде звонкого и бодрого голоса. Он давно забыл друзей и месяцами не вылезает из полуподвала – зловещего и дурно пахнущего всякими ингредиентами, самым безобидным из которых можно назвать желчь гарпий. За это время он не создал семью, не завел домового эльфа и не продолжил дело отца, как всегда мечтал. Он слишком увлекся своими зельями, стал нелюдим и может думать только о том, как лучше для новой модификации зелья нарезать клубни шелкогранника – соломкой или кубиками. Да, он слишком увлекся и просто забыл обо всем на свете. Но это достаточно категоричный вариант. Возможны и другие. Вот, например, мисс Анна Хаффлпаф. Она увлеклась рождением и воспитанием детей. И, кажется, поставила себе цель произвести, наконец, на свет мальчика. У старшей ее дочери – Сьюзен - уже двое взрослых детей. А на прошлой неделе к нам снова прилетел их семейный филин Старк с приглашением на смотрины очередной малышки. Шестнадцатая женщина в семье - это если не считать пять лет назад почившую тещу! Бедный мистер Хаффлпафф!!! Он уже давно перестал спорить с женой и тайком брать у моего отца контрацептивные зелья. Они, как ни странно, не имели ни какого действия на полненькую, пышущую здоровьем и добродушием Анну. Эта семья всегда отличалась теплотой и радостью. В мои детские годы мы с Селеной часто бывали в гостях в поместье Фюнффегель*. Тут всегда царила атмосфера спокойствия и любви. И это несмотря на то, что в доме всегда находился минимум один младенец и еще целая толпа детей разных возрастов. Хаффлпаффы были своеобразным детским садом для окрестных магических семей. Родители, совершенно не опасаясь за здоровье и благополучие детей, отправляли своих отпрысков в поместье на несколько дней, если вдруг появлялись неотложные дела, не терпящие присутствия в доме малышей. С нами так и происходило. Отец был лучшим зельеваром Королевства. Поэтому к нему часто приезжали по личным и тайным делам самые разные люди. Мы с сестрой, конечно, были окружены вниманием, теплом и имели немало развлечений в собственном доме, но не настолько, насколько дети Хаффлпаффов. Хотя, можно отдать должное родителям, они сами взялись за наше обучение, а не нанимали гувернеров, как это стало модно в последнее время. У отца почти в любое время находилось несколько минут для меня, чтобы объяснить свойства того или иного зелья, а у матери – разучить с Селеной какое-нибудь замысловатое заклинание. Мы очень любили родителей. Как же неуютно ступать на порог Фюнффегель без них. Так непривычно чувствовать пустоту позади. Раньше, махнув рукой все приличия, мы неслись по высоким каменным ступеням в распростертые руки тетушки Анны, а родители, снисходительно улыбаясь, шли следом, чтобы обязательно просить прощения у миссис Хаффлпаф за наше поведение. Добродушная толстушка, как и прежде, стоит у открытой двери, но ни я, ни Селена не срываемся с места, а чинно ступаем, глядя себе под ноги. Будто теперь, потеряв родителей, мы встали на их место и должны вести себя именно так. Как взрослые, обстоятельные, почтенные люди. – Деточки мои, – начинает охать Анна. – Проходите. Как я рада, что вы все-таки приняли приглашение. Рози и Ханна уже соскучились по вам. Меня передернуло от одного воспоминания о близняшках, всплывшего в голове. Они с Селеной одного возраста, но, в отличие от нее, были неугомонными пустоголовыми болтушками. Сестрички всегда пытались вовлечь меня в свои игры и шалости, которые были сплошь девчачьими, и мне все это было жутко неинтересно. Хотя за то время, что мы не были в поместье, девочки, возможно, изменились. Что весьма сомнительно. – Селена, детка, – тем временем квохтала хозяйка дома. – Ты так исхудала. Что вы делаете там в своем болоте? Давно бы уже перебрались на свет божий. – Это поместье наших родителей, – прервал я ее, пожалуй, излишне резко. Так, что миссис Хаффлпаф с укоризной посмотрела на меня. – Ты стал совсем взрослым, Салли. Уже не тот мальчишка, что помогал мне собирать шалфей и белоглазы у опушки Мрачного леса. Пожалуй, мне даже не стоит называть тебя так… – Что вы, – я тут же пошел на попятную. – Тетушка Анна, простите меня… просто… – Я понимаю, Салазар, понимаю, мальчик мой. Потерять родителей – это очень страшно. Но не стоит замыкаться в себе и таить злость на весь мир. Срок траура уже давно прошел. Я думаю, нам все же нужно как можно быстрее сыграть свадьбу. – Свадьбу? – я аж поперхнулся от неожиданности. И как ни старался, никак не мог вызвать никакой ассоциации в памяти. Но моего удивления не заметили ни миссис Хаффлпаф, ни Селена. К воротам уже подъезжала новая карета, и обе дамы с интересом разглядывали это истинное произведение искусства. Изящный, бронзового цвета четырехколесный крытый экипаж с полукруглым навесным козырьком над сиденьем кучера, которого и в помине не было. Повозку везли фестралы. Ни Селена, ни Анна их не видели, поэтому думали, что карета едет сама по себе. А вот мне, к сожалению, все же удавалось видеть этих слегка жутковатых созданий. Дверцу кареты, как и полагается, украшал фамильный герб, которого я раньше никогда не видел. На ультрамариново-синем полотне красовался роскошный орел, держащий в лапах волшебную палочку и свиток пергамента. Как только повозка остановилась, он сложил прежде распахнутые крылья и склонил голову на бок, позволяя пассажирам выйти наружу. Первым из кареты показался невысокий, широкоплечий мужчина с рыжеватой аккуратно стриженой бородкой и румяными щеками. Он был одет в щегольский красно-золотой костюм и бархатный берет с неестественно длинным пером, доходящим почти до пояса. В этот раз память Салазара Слизерина, или того, кто им сейчас был, не подвела. Этот мужчина, всего на пару лет старше меня самого, весельчак Рик. С самого детства мы были лучшими друзьями, но вот уже пять лет, как он уехал куда-то на поиски своего счастья и изредка писал из разных уголков света. Конечно, всем и всегда он представлялся чрезвычайно серьезно: Годрик Гай Гриффиндор, наследник древнейшего рода магов Королевства. Но для меня он всегда был и остается Риком. Учтиво поклонившись миссис Хаффлпаф, он тут же развернулся, чтобы помочь выбраться из кареты своей спутнице. Увидев ее, я первым делом подумал, что если бы она была кандидаткой в мои жены, то свадьбу можно было бы сыграть хоть завтра. Статная, почти на голову выше Годрика, с идеальной белой кожей и темно-каштановыми волосами. Платье было скроено не по моде, но смотрелось на девушке как влитое – узкие рукава с пышными фонариками на плечах, глубокое декольте и блестящая синяя бархатная ткань, расшитая то ли жемчугом, то ли какими-то сверкающими бусинками, прямая, слегка расклешенная к полу юбка, позволяющая лишь удобно и нешироко шагать. Девушка с улыбкой приняла помощь Гриффиндора и стала подниматься по лестнице. Шла она удивительно легко, чуть придерживая юбку. Но лишь настолько, чтобы из-под полы показывался изящный сапожок, затянутый бронзового цвета шнурком, наверняка по самое голенище. Увидев меня, Рик тут же что-то зашептал спутнице на ухо, и она подняла на меня свои глаза. Пока гостья была далеко, я еще не мог разглядеть их, но уже точно знал, что они имеют цвет корицы. Откуда такая уверенность?.. Сам не знаю. Но догадка моя тут же подтвердилась, когда Годрик представил девушку как Ровену Рэйвенкло. Она присела в изящном книксене и, не соблюдая этикет, внимательно посмотрела на меня, будто почтение было отдано вовсе не хозяйке и ее дому, а мне лично. – Ах, как неожиданно, лорд Гриффиндор, – всплеснула руками Анна. – Давно вы вернулись? – Только вчера, миссис Хаффлпаф, – улыбнулся мой друг в ответ. – Услышал, что вы даете прием и имел наглость прийти без приглашения, да еще и привезти с собой Леди Ровену. Она дочь очень влиятельных магов на юге Франции. Я долго жил у них и взялся сопроводить девушку в нелегком путешествии. Все это время спутница Рика молчала и продолжала смотреть на меня. Анна пригласила нас в дом, не переставая расспрашивать Годрика о его странствиях и приключениях. – Лорд Гриффиндор, – не выдержала наконец «дочь влиятельных магов». – А вы не могли бы представить мне ваших друзей? – Ох, леди, прошу прощения. Я так соскучился по обществу Анны, что совсем забыл о приличиях. Это мой давний друг – Салазар Слизерин, а это – его сестра Селена. Хозяйка этого поместья – Анна Хаффлпаф, а вот, кажется и самая красивая из ее дочерей. Я посмотрел туда, куда указал Рик, и судорожно вздохнул. Хельга Хаффлпаф была действительно красива той истинной древней красотой, какой были красивы первые женщины, надевшие шелка. Черно-желтое платье облегало ее прекрасную фигуру. Классическую форму песочных часов ничуть не портило отсутствие той худобы, что была у той же Ровены. Она не была полненькой, а уж тем более толстой. Годрик бы назвал ее аппетитной. Медного цвета волосы были заколоты в мудреную прическу, украшенную лентами, в тон наряду. Большие миндалевидные глаза и аккуратненький носик, ямочки на щеках и нежные веснушки дополняли образ первой красавицы этого дома. «А вот и невеста, – услужливо подсказала память. – Еще когда родители были живы, а вы были детьми и неплохо ладили, отцы заключили договор о том, что по достижении совершеннолетия Хельги вы обвенчаетесь». Девушка чинно подошла к нам, хотя - я чувствовал - ей из последних сил приходиться сдерживаться, чтобы не подбежать и не обнять Годрика, а заодно меня и Селену. Когда с приветствиями и представлениями было закончено, Анна отправила нас к остальным гостям, где уже собрались все гости, а сама отправилась на второй этаж, готовиться к выходу в свет с новорожденной дочкой. Селена учтиво извинилась и убежала к своим подругам. Рози и Ханна уже с нетерпением звали ее к себе. Вчетвером мы перешагнули порог уютного, хоть и большого, помещения, освещенного волшебными несгорающими свечами под самым потолком, называемого здесь бальной залой. На противоположной стене висело громадное зеркало в бронзовой раме. Взглянув на него, я на секунду замер. Четыре человека, четыре молодых и полных надежд мага, четыре цвета - зеленый, желтый, красный и синий, четыре… Мне кажется, что я на мгновение нырнул в другую свою жизнь. Четыре флага, четыре герба - змея, барсук, лев и орел, четыре длинных стола, за которыми сидят дети, и небо… вместо потолка - небо… свечи витают прямо в воздухе, освещая Большой Обеденный Зал школы волшебства и чародейства… Очнувшись от столь странного видения, я окончательно убедился, что совсем недавно у меня была совершенно другая жизнь, другой дом, другая семья, другое время. Но как я попал в тело Салазара Слизерина? И почему трое людей, что стоят сейчас рядом со мной, так мне знакомы? Как вспомнить мне ТУ жизнь и как в нее вернуться? И стоит ли возвращаться? Почему-то мне кажется, что она была не такой безоблачной и счастливой, как хотелось бы думать. И, наконец, почему никто из моих спутников не одергивает меня? Ведь я стою как вкопанный и смотрю в зеркало уже не меньше минуты. Переведя взгляд на Хельгу, стоявшую рядом, я понял причину. Они находятся в таком же замешательстве, что и я. ____________ *Фюнффегель - Fünf Vögel – пять птиц. (нем.)