Об уходе за больными, лжи и нерешительности

Широяма заболел. Вот что он сообщил своим одногруппникам, пока те по телефону пытались выведать у него причину, по которой он не может явиться на сегодняшнюю репетицию. - Нехорошо это... - хмуро произнес Кай, почесывая затылок и усаживаясь в кресло в своей привычной позе, которая оповещала о том, что сейчас лидер будет серьезно раздумывать над дальнейшим развитием событий. - У нас концерт через несколько недель, нет времени разлеживаться... - Но ведь мы отрепетировали все до идеала! - возмутился вокалист, скрещивая на груди руки и возводя глаза к потолку. Трудолюбие лидера, его скрупулезность и щепетильность были похвальны, однако порою казались излишними и смахивали на нездоровую придирчивость в чистом виде. И больше всего это бесило Руки, который считал, что выкладывается на репетициях и концертах на все двести процентов, и был твердо уверен, что хуже, чем ожидают фанаты, группа все равно не сыграет. Кай в ответ наградил фронтмена убийственным взглядом и, развернувшись уже в сторону насторожившихся басиста и гитариста, с плохо скрываемым намеком произнес: - Наверное, стоит кому-то его проведать. Да одного визита явно будет мало. Я слышал, люди, окруженные заботой, быстрее выздоравливают, нежели одинокие и всеми забытые. Видимо, вторым просто не для кого беречь свое здоровье... Ютака вдался в свои философские мысли, которые Рейта выслушивал с легкой улыбкой, протирая свой бас, а Руки со скептически приподнятой бровью, усевшись в соседнее кресло. Уруха же, которому не было нужды повторять дважды, быстро собрался и вылетел из студии, согласно кивнув лидеру. Когда он покинул помещение, все вздохнули с облегчением. О том, что вечно жизнерадостный рыжеволосый гитарист не ровно дышит к своему брюнетистому коллеге, все знали уже давно. Не стоило блистать проницательностью, чтобы догадаться, что скрывается под задумчивыми взглядами, так часто бросаемыми Урухой на Широяму, под его грустными вздохами, полными тоски и отчаяния, и под его непривычно хмурым настроением. Кажется, Аой тоже обо всем догадывался, но, видимо, все никак не решался завязать с согруппником разговор на тему их чувств друг к другу. Широяма же в свою очередь ничего ровным счетом не делал, чтобы дать понять Койю, что быть вместе им не суждено. Как это толковать, не знал никто, каждый делая свои выводы, однако сам Уруха упрямо не замечал отсутствия сопротивления со стороны объекта своей симпатии, а тем, на чем он полностью сконцентрировался, являлось отсутствие знаков внимания Широямы к своей персоне. Что его, в общем-то, и сбивало с толку, сильно огорчая и заставляя грустить. Сперва одногруппники, наблюдавшие за всем этим действом, лишь снисходительно покачивали головами, мягко улыбаясь, но позже всерьез встревожились, когда плохое настроение одного из гитаристов начало влиять на продуктивность их работы. Парень выполнял свои обязанности лениво, без особого энтузиазма, частенько он сбивался во время репетиции той или иной песни, засматриваясь на красивое сосредоточенное лицо старательно играющего Широямы. Кай злился и заставлял начинать все сначала, и в такие моменты все остальные участники группы ловили себя на временной ненависти к влюбленному Такашиме. И лишь Аой глядел на него сочувственно и немного виновато, и все же не удосуживался задержаться после репетиции наедине с парнем и завести серьезный разговор. Со всем этим следовало покончить как можно скорее, а то, что Уруха этим утром правильно воспринял намек и не стал смущенно мяться, отказываясь от роли наседки больного Широямы, давало остальным участником группы надежду, что вскоре все уладится. То, что именно Койю, видимо, ограбивший фруктовый ларек, заявился в гости к Юу, больного и удивило и не удивило одновременно. Он, конечно, понимал, что в подобной ситуации трудно остаться равнодушным и лишить дорогого человека помощи, в которой он нуждается, и все же был поражен тем, что Уруха решился на подобное, не испугавшись перспективы остаться с Аоем наедине. Но рыжеволосый гитарист не был бы собой, если бы вообще ни разу не смутился за все это время, что ему предстояло провести в чужой квартире. А произошло это, как и следовало ожидать, на самом пороге. Юноша что-то невнятно бормотал, отводя глаза и протягивая дрожащей рукой другу пакет с фруктами. До этого он слишком спешил к больному, чтобы хотя бы задуматься о возможности спасовать. А теперь же, стоя у раскрытой двери прямо перед растрепанным, наполовину раздетым и таким желанным человеком, он осознал, что пережить этот визит будет не так уж и просто. - Что-то мне не очень хорошо, я лучше пойду прилягу, - сообщил Аой, потирая свои голые плечи, на которые Уруха так старался не смотреть, после того, как напомнил гостю о расположении в его квартире ванной и кухни. - Конечно-конечно, - тут же согласно закивал Такашима, выдавливая из себя жизнерадостную улыбку и планируя как можно скорее ретироваться в ванную. - Прости, но чаю не предложу – нет его, - не спеша оставлять гостя, виновато склонив голову, признался хозяин квартиры. При этом он не переставал пристально разглядывать коллегу, из-за чего тому становилось неловко и его желание спрятаться лишь усиливалось. - Ничего страшного, правда. Все равно я чай не люблю, - Уруха растерянно помахал руками, и Аой, тяжело вздохнув, все-таки вернулся в свою комнату там дожидаться моющего руки и фрукты гитариста. Со своим делом Койю справился неожиданно быстро, что огорчило и взволновало. Поскольку потянуть время способа больше никакого не нашлось, парень с широким блюдом в руках отправился к отдыхающему Широяме. «Надо вести себя непринужденно, иначе он решит, что вне компании я самый настоящий идиот», - давал себе установку Такашима, свято веря, что подобная мотивация сработает. Когда Уруха оказался в комнате, первым делом он обратил внимание на весьма плачевный вид своего друга, то и дело прикладывающего руку ко лбу. - Может, у тебя температура? - предположил Койю, тут же ловя себя на том, что, возможно, озвучил то, что и без него уже известно. В ответ он ожидал услышать что-то в духе: «Да ладно, мистер очевидность?!». Однако ответ последовал совсем другой. Видимо, Аою было настолько плохо, что он позабыл даже о своей язвительности. - Не могу понять... Проверь, пожалуйста, ты... - не жалобно, но и не властно попросил Широяма. Было видно, что он всерьез обеспокоен своим состоянием и искренне рассчитывает на помощь коллеги в данной ситуации, в то же время абсолютно не сомневаясь в том, что ее ему окажут. В общем-то, сомневаться в этом у Аоя действительно не было причин, Уруха не видел ничего зазорного в том, чтобы просто проверить, не повышена ли у друга температура. Поставив блюдо с фруктами на прикроватную тумбочку, Койю подошел к лежащему и осторожно опустил свою прохладную от недавних соприкосновений с водой руку на лоб Юу. - Да вроде бы в порядке температура твоя... - задумчиво произнес он, трогая другой рукой свой лоб и пытаясь провести сравнение. О том, какая у его согруппника гладкая и приятная на ощупь кожа, он не думал. Они слишком много времени провели в одном коллективе, чтобы выяснить это уже давно. Странно только было, что до Урухи так поздно дошло, как прекрасен второй гитарист... Видимо, раньше ему нравился другой тип людей, а с возрастом предпочтения изменились. - Ну что ты. Так наличие температуры не проверяют, - слегка улыбаясь, ответил Аой. Взгляд же его, которым он смотрел на коллегу, оставался серьезным и все таким же пристальным, как и ранее. - А как... проверяют? - ошарашено спросил Койю, но причиной его удивления было не незнание другого способа, а, наоборот, догадки о нем, казавшиеся слишком нереальными и непременными в данной ситуации. - Губами, Койю, губами, - на выдохе прошептал Аой, отводя взгляд и устраивая голову на подушке поудобнее. Такашима так и стоял, не смея пошевелиться, пока больной не указал сердито пальцем на собственный лоб. Урухе ничего не оставалось, кроме как подчиниться. «Я всего лишь прикоснусь к нему, как это делала в детстве мама. Это никак нельзя назвать поцелуем! Иначе бы он этого не просил», - обдумав свое тяжкое положение, Койю все же несмело склонился над лицом зачем-то прикрывшего глаза друга и коснулся пышными губами его гладкого смуглого лба... И в следующий миг произошло нечто. Стоило Урухе невинно прикоснуться к другу, как у того словно крышу сорвало... В один миг Широяма ухватил коллегу за шею, опуская его пониже и тут же впиваясь поцелуем в его губы. Такашима не сразу смог сообразить, что происходит, зато тело отреагировало моментально. Руки как-то сами выставились вперед, рефлекторно отталкивая от себя парня. Сердце колотилось как бешенное, неестественно широко раскрытыми глазами Койю глядел на хитро улыбающегося Аоя. Конкретно на его едва порозовевшие губы, к которым так хотелось припасть вновь, возобновляя ласку. Но Урухе показалось, что момент уже утрачен. Он сам все испортил и не в силах разбираться в сложившейся ситуации, неожиданно просто-напросто развернулся и убежал прочь, покидая квартиру, в которой произошло кое-что особенное. *** На следующий день репетиция была отменена, чтобы добиться этого, Руки пришлось полтора часа капать лидеру на мозги. - Обычно Аой долго не болеет! Так что мы спокойно можем отдохнуть три-четыре дня и продолжить работать все вместе! - уверенно заявлял вокалист, время от времени поглядывая на часы. Видимо, он заранее знал, что упросит Кая, а потому и построил уже на этот день планы. - Эй, Койю-кун, как наш ритм-гитарист себя чувствует? - неуверенно поинтересовался Ютака, усердно раздумывая над ситуацией. Он, в общем-то, собрал в этот день группу не для репетиции, а для того, чтобы огласить свой вердикт. И вот сейчас Уруха, на которого уставились три пары глаз, должен был предоставить лидеру решающую информацию. Такашима на всех смотрел растерянно, все время переводя взгляд и опасаясь на ком-то его задерживать, дабы по его глазам не прочитали правды о случившемся накануне. Вопроса Кая он ожидал, однако так и не смог к нему подготовиться. Волнение накатило ледяной волной, в очередной раз сбивая с ног и вызывая лихорадочную дрожь. Не сказать, что Ютака сейчас напомнил Койю о том, о чем тот из последних сил старался не думать, – нет, о вчерашнем поцелуе Уруха не забывал ни на минуту, но понять, что за ним скрыто, и принять этот факт так и не смог и очень боялся своим странным поведением натолкнуть друзей на ложные мысли. - Ну... Видок у него паршивый, - честно признался рыжий парнишка, отлепляя пряди волос от взмокшего от волнения лба. Он словно не понимал, что говорить этого не стоило, словно не догадывался, о чем дальше будет толковать Кай. А может, наоборот все прекрасно осознавал и жаждал этого, не решаясь признаться даже самому себе. - Бедняга. Навестишь его сегодня?.. - жалости в словах лидера не ощущалось, не таким уж хорошим актером он был, и последнюю фразу он планировал произнести уже давно, поспешно выдав ее сейчас с неким облегчением. - Может, лучше кто-то другой? - спохватился Уруха, умоляюще глядя на одногруппников. Он искренне не понимал, почему просят именно его. Когда же он запротестовал, на лицах друзей скользнули тени мимолетных улыбок, и тут же все принялись отнекиваться. - Мне надо отвезти Корона к собачьему парикмахеру, - развел руками Таканори. - А мне компьютер в ремонт. Там такие идиоты обычно встречаются, это может занять не один час, - в тон ему ответил Акира, не отрывая глаз от своей ненаглядной гитары. - А мне с менеджерами необходимо некоторые дела уладить, прости, Койю-кун, - Кай похлопал друга по плечу, а Такашима даже зубами скрипнул от досады. «Предатели!» - в сердцах мысленно окрестил он своих коллег и, выдернув плечо из-под руки Укэ, рванул прочь. В голове мелькала идея тоже выдумать какую-то отмазку, но что-то подсказывало, что ничто ему уже не поможет под напором решивших за него людей. В чужой дом Уруха не несся сломя голову, как это было вчера. Наоборот, он всячески старался оттянуть момент их с Аоем встречи, неспешно прогуливаясь по магазинам в поисках полезного гостинца. Подумывал он и о том, чтобы вообще не прийти к больному другу, списав все на внезапно возникшие дома проблемы, однако в итоге ноги сами привели его к нужной квартире. Парень даже не успел сообразить, как так вышло. - Привет, - тихонько поздоровался он, несмело переступая порог, когда Широяма открыл дверь и пригласил его пройти внутрь. Сегодня Юу выглядел уже довольно-таки неплохо, что заставляло Койю верить в непродолжительность своих мук. Скоро гитарист выздоровеет и они продолжат репетиции, не имея возможности остаться наедине и волновать и без того бурную фантазию несчастного влюбленного юноши. - Какие люди к нам пожаловали! - весело произнес Широяма, едва ли не всплескивая в ладони. На Такашиму он смотрел игриво, и блеск в его глазах был отнюдь не болезненным. - Я тебе чаю принес... С экзотическими фруктами. У тебя ведь закончился, - парень протянул небольшую желтую коробочку хозяину квартиры, а тот, взяв ее, принялся растерянно вертеть в руках, разглядывая. Молчание напрягало Уруху, потому он и сделал следующее предложение. - Заварим? - Но ты ведь не любишь чай, - искренне удивился Аой, припоминая вчерашние слова друга. - Ну... Не не люблю, а не пью. Если угостишь, я не против... - Койю чувствовал, как его щеки наливаются краской, и хотя ложь его было не столь значительной, он чувствовал себя самым настоящим преступником. - Да без проблем. Пока хозяин квартиры заваривал чай, гость его сидел за кухонным столом и внимательно наблюдал за движениями коллеги. Они были скоординированными и ловкими, сам парень выглядел в разы лучше, чем вчера, и даже кожа его не казалась больше серой. - Я смотрю, ты идешь на поправку, - вырвалось у Урухи, когда он закончил осмотр. И хотя он ничего такого не сказал, его слова заставили Широяму дрогнуть, и он чудом не пролил кипяток мимо чашки. - Это все благодаря твоим визитам. Они меня очень радуют. Так бы я провалялся тут один-одинешенек, и никто мне даже температуру не померил бы... - вполне серьезно, без каких-либо намеков произнес Юу, видимо, не сразу сообразив, что последняя фраза была лишней. Койю же она моментально заставила вспомнить вчерашние события, и желание разговаривать тут же пропало. Даже если он и хотел сказать что-то в ответ, то язык словно онемел и не желал слушаться. Все остальное время они так и сидели в тишине. Аой поставил на стол две чашки с приятно пахнущим напитком, над которыми вздымался пар, и уселся на соседний стул, так близко к гостю, что тот даже вздрогнул. Сперва они пили чай медленно, дабы не обжечься, и при этом молчали. Широяма рассматривал узор на дверце шкафчика, а Такашима украдкой рассматривал Широяму, обладателя непозволительно красивого профиля. А когда пышные губы брюнета приоткрываясь, припадая к бортику посудины, Урухе хотелось визжать, как маленькой фанаточке слабого пола. «Идеальный», - только и вертелось в его голове, и он не смел ее отвернуть, буквально прирастая взглядом к привлекательному лицу. И в этот момент Юу неожиданно обернулся к нему, встречаясь взглядами. Койю тут же покраснел, словно его застали за каким-то постыдным занятием, но отвести взгляд почему-то сил не находилось. Глаза Аоя, не скрытые за линзами, казались такими красивыми, такими завораживающими. Даже несмотря на темно-карий цвет, Уруха сравнил их с океаном, в подводный мир которого хотелось погружаться все глубже и глубже, дабы изучить все скрытые в толще воды чудеса. И эти пристально глядящие на Такашиму долгую минуту глаза действительно затягивали, вынуждая позабыть обо всем на свете, даже о собственном страхе... «Сейчас, сейчас это произойдет», - думал он, уже и не смея противиться своему желанию и намереньям друга. Если тот поцелует его, он больше не станет отстраняться и с готовностью ответит... И действительно в какой-то миг Широяма подался вперед. Койю предусмотрительно опустил веки, слегка приоткрывая рот. Но желанного прикосновения так и не последовало. Наверное, Уруха выглядел глуповато с таким выражением лица, когда Юу склонился с ним рядом, протягивая руку куда-то назад, и с другого конца стола достал пакет с шоколадными конфетами. - Руки пару дней назад принес, а я сладкое не очень люблю, вот и не притронулся до сих пор... Будешь? - спросил он у запоздало открывшего глаза Такашимы, развязывая пакетик. Бедняга в этот момент был краснее самого спелого помидора. Ни о каких конфетах и речи идти не могло, ведь он был окончательно и неизгладимо опозорен. - Нет, не буду, покачал он головой и, взглянув на часы на чужом запястье, резко поднялся, едва ли не роняя стул. - Прости, мне уже пора. Я парикмахеру обещал собачку менеджера в ремонт отвезти... То, какой бред он произнес, Койю даже не заметил. Просто все сегодняшние отмазки друзей в этот момент перемешались в голове, как и все остальные мысли. Аой посмотрел на него с полным непониманием, выпуская пакет из рук. Но Уруха решил не дожидаться ответа, вылетая в коридор. И когда он уже поспешно обулся и негнущимися пальцами пытался открыть замысловатый дверной замок, в коридоре показался и сам хозяин квартиры. Он отстранил взволнованного парня от двери, спокойно ее открывая, но не спеша отходить, пропуская друга. Серьезно уставившись в его глаза, он то ли попросил, то ли приказал: - Приходи ко мне и завтра. Такашима не был уверен, что хотел этого, однако желание поскорее сбежать вынудило его согласно кивнуть. Аой мягко улыбнулся и, поблагодарив за чай, наконец-то выпустил своего гостя на свежий воздух. *** - Он уже хорошо себя чувствует! Справится без меня! - в сотый раз повторял в трубку Койю, с трудом не срываясь на крик. - Ему стало хуже! Ты бы слышал, каким он голосом сегодня со мной разговаривал! - лидер был не менее упрям и тоже не поленился повторить свои слова в сотый раз, не жалея на это своего драгоценного времени. - А никто другой не может к нему заехать? Опять у всех дела? - этот спор уже откровенно надоел Такашиме, и он подозревал, что если не выиграет сию минуту, то просто сдастся. И Кай, кажется, уповал на это. - Он сказал, что ждет именно тебя, что ты ему обещал, - устало, но оттого не менее сердито ответил Ютака. Уруха тяжело вздохнул. Он и сам помнил о своем обещании, но ему до сих пор было слишком стыдно, чтобы появляться любимому человеку на глаза. Но лидер был неумолим. - Ладно... Лекарства какие-то нужны? - все-таки сдался лид-гитарист, и пустился блуждать по своей квартире в поисках джинсов. - Он ничего не просил... Кроме фруктов! Да, сказал, хочет те самые фрукты, что ты приносил в первый день. Такашима согласно кивнул, хотя и понимал, что собеседник этого видеть не может, и сбросил вызов, освобождая и себя, и Кая от этого удручающего разговора. Магазинчик, в котором он позавчера покупал фрукты, парень помнил весьма смутно, однако перспектива погулять подольше по городу радовало его еще сильнее, чем вчера. Но все хорошее, как известно, когда-нибудь заканчивается. И стоя на третий день на пороге уже не такой уж и чужой квартиры, Койю чувствовал себя в три раза хуже, чем в предыдущие разы. Он долго не решался позвонить в звонок или постучать, а когда все же сделал это, дверь открывать никто не поспешил. Подождав минут пять, парень несмело подергал ручку и, к его удивлению, дверь оказалась не заперта и свободно отворилась. Видимо, Аой открыл ее заранее, чтобы потом не вставать лишний раз с постели. «Неужели ему настолько плохо?» - удивился про себя Уруха, без приглашения проходя внутрь. Хотя, по сути, открытая дверь уже являлась своеобразным приглашением. Разуваясь, Такашима настраивал себя быть готовым абсолютно ко всему, ничему не удивляться и ничего не пугаться. «Захочет посмеяться надо мной – посмеюсь вместе с ним. Захочет поцеловать – поцелую в ответ, но только после того, как он ко мне прикоснется!» - Койю упустил момент, когда мысли о поцелуе, инициированном Широямой, стали допустимы, ведь раньше он и мечтать о таком не смел, страдая от недостатка внимания со стороны коллеги. Видимо произошедшее в первый день вселило в юношу надежду, и перепугался он так потому, что вовсе на это не рассчитывал. Однако стоило Урухе зайти в комнату друга, как перспектива поцелуя перестала его радовать. Юу спал, но вид его оставлял желать лучшего. Даже волосы его казались болезненными и неживыми. Он действительно был болен и Койю запросто мог от него заразиться. «Странно, а вчера таким бодрым был», - вздохнул Такашима, скорбя по раньше времени зародившейся надежде. Пока парень спал, его гость отправился по привычному уже маршруту – сначала в ванную, затем на кухню. Моя фрукты, как и в первый день, Уруха чувствовал себя уже уютнее в квартире Аоя, словно сам прожил тут не один месяц. Разложив сочные плоды на уже знакомом блюде, он смело отправился в комнату спящего юноши. Однако тот уже не спал. Здороваясь и извиняясь за самоуправство, Койю старался вести себя как можно спокойнее, скрывая свое немалое волнение. Труднее это делать было тогда, когда Аой, несвойственным ему жалобным голоском посетовал на свое отвратительное самочувствие и неспособность делать что-либо самостоятельно и попросил друга покормить его. Дрожащими руками отделяя дольки мандарина друг от друга, Такашима опасливо протягивал их к лицу Юу, а тот обхватывал их сухими губами, серьезно глядя в лицо коллеги. Это все напоминало сцену кормления уток и лебедей хлебом из рук, когда понимаешь, что больно не будет, но все равно боишься, что клюнет. - Койю, ты меня обижаешь... Я не заразный, не дрожи так, - тихо произнес Широяма, но на Уруху это не подействовало, трястись он не перестал. Тогда Аой пошел на крайние меры и, коварно улыбнувшись, обхватил губами чужой палец, когда ему протянули очередную сочную дольку. Койю от неожиданности выпустил тарелку с фруктами на пол. Она не разбилась, однако все содержимое рассыпалось по полу, и вышло бы не очень хорошо, наступи сейчас кто-нибудь из них на фрукты. Тогда ворсистый ковер пришлось бы стирать. - Прости, пожалуйста, - виновато склонив голову, прошептал Такашима и осторожно опустился на пол, принимаясь собирать яблоки, мандарины и груши. - Ты такой милый, когда волнуешься, - беззаботно похохотал Юу, ничуть не огорчившись произошедшим. Тогда Такашима возвел на него удивленный взгляд, абсолютно не понимая, как воспринимать подобные слова из уст такого желанного парня. Вглядываясь в глаза, которые вчера загипнотизировали его, Уруха тяжело вздохнул и не совсем в тему буркнул: - Выздоравливай скорее... «Иначе такими темпами заболею я. Психически». *** Широяма валялся дома еще три дня, два из которых Такашима его исправно посещал, уже не дожидаясь пинков лидера. Что было неминуемо, то было неминуемо... Лишь на третий день он не смог посетить друга, который уже явно шел на поправку. Накануне они опять едва ли не поцеловались, когда Койю случайно споткнулся и, падая, угодил в объятья хозяина квартиры, однако настойчивая трель телефона нарушила всю романтику. Парнишка был уверен, что явись он на следующий день, чудо обязательно произойдет, однако звонившим человеком оказалась его мать, напомнившая о дне рождения сестры Койю и о необходимости присутствия на нем старшего брата. Поэтому последний день своего импровизированного отпуска юноша провел не в квартире любимого человека, а в родном доме, в компании семьи и малолетних подруг именинницы, не сдерживающих восхищенных вздохов при виде известного музыканта. Тот старался улыбаться им вежливо и даже ласково, однако мысленно смеялся с их наивности, напоминая себе о своей страсти к мужчинам. Удивительно, если сперва Уруха искренне желал скорейшего возобновления репетиций, то оказавшись на ней, резко переменил свое мнение. Последние дни, проведенные с Аоем, принесли ему куда больше удовольствия, чем первые три. Он постепенно прекращал бояться, смущаться и глупо себя вести, адекватнее реагируя на недвусмысленные намеки со стороны друга. Он был уверен, что если бы им дали еще пару дней, то произошло бы нечто волшебное, что раз и навсегда переменило бы их жизни. Теперь он абсолютно точно был уверен в отвесности своих чувств. А если начинал сомневаться, то достаточно было вспомнить то, как отчаянно Юу прижимал его к себе два дня назад. И все же на репетиции, в компании коллег-музыкантов было лучше, чем на шумном празднике. Не нуждался Койю во всевозможных развлечениях, ему бы только сидеть да смотреть на красивые губы, припадающие к бортику стеклянной чашки... Несмотря на всеобщее ожидание, очередная репетиция ничем не отличалась от тех, что проводились до болезни Широямы. Меньше отвлекаться Такашима не начал, как бы ни наоборот. Лидер от отчаяния едва ли волосы на себе не рвал, бросая испепеляющие взгляды то на растерянного Юу, то на Уруху, который их и вовсе не замечал. Когда репетиция закончилась и все стали расходится, Койю заметил, как Кай показывает Аою кулак и сперва не предал этому значения, однако когда Юу попросил его задержаться, сразу же обо всем догадался. Рыжеволосому гитаристу не верилось, что он дожил до этого дня, что все происходит наяву, а не во сне, которых на подобную тематику ему снилось неисчисляемое множество. Стоя, оперевшись на спинку дивана, он смущенно улыбался, кокетливо взмахивая ресничками, пока Юу прикрывал дверь за последним вышедшим из студии человеком. - Нам поговорить надо, - произнес он, подходя к дивану поближе и, видимо, не зная, чем занять руки, принялся вертеть зажигалку, забытую кем-то на журнальном столике. - Я тебя внимательно слушаю, - серьезно ответил Такашима, не переставая при этом улыбаться. Улыбка прилипла к его устам, и при всем своем желании он никак не мог от нее избавиться. - Койю, все эти дни, что я болел... - несмело начал Широяма, зажигая огонек. Уруха ожидал услышать дальше что-то вроде: «Нам было очень хорошо вместе» или «Ты уделял мне столько внимания, я ценю это и теперь хочу ответить тебе тем же». Но то, что он услышал на самом деле, повергло его в шок, втаптывая в грязь все его надежды. - Я не болел на самом деле. Я строил из себя больного, чтобы ты ко мне приходил. Нет, в первое утро я действительно чувствовал себя паршиво, из-за похмелья, а потом... Это был план Кая, а ты так мило за мной ухаживал, что я не смог отказаться... - признался он, не смея заглядывать в глаза чувствительного друга, потому что боялся увидеть там блеск слез разочарования. - Прости, пожалуйста... Такашима стоял как громом пораженный несколько минут, в неверии глядя на этого наглого симулянта. Вовсе не это он желал сейчас услышать и не знал, как реагировать на подобное откровение. Злиться он не мог, ведь глубоко в душе даже радовался выпавшей возможности, пусть и искусственно подстроенной, однако и радоваться тут было нечему, ведь человек, которому он безоговорочно доверял, наврал ему с три короба. - И это все... что ты хотел мне сказать? - хрипло спросил он, разрушая давящую тишину. Если последует положительный ответ, то он просто развернется и уйдет, а завтра, когда уже все обдумает и немного придет в себя, утроит лидеру и второму гитаристу знатную промывку мозгов. Юу почему-то отвечать не решил, продолжая мяться на месте и ломать чужую зажигалку. И молчание его показалось Койю красноречивее любых слов. Яростно пнув ногой диван, он фыркнул и устремился к выходу. Пролетая мимо Широямы, он планировал нарочно задеть его плечо своим в знак своей обиды, однако ничего у него не вышло. Стоило ему приблизиться к брюнету, как тои неожиданно отбросил зажигалку, с грохотом стукнувшеюся о пол, и двумя руками обхватил несущегося на него юношу, рывком прижимая к себе. - На самом деле я сказал тебе это потому, что не мог решиться перейти сразу к главному, - прошептал он в шею коллеге, и через секунду тот ощутил, как мягкие губы осторожно целуют его чуть выше ключицы. - Какой же ты дурак... - на вздохе прошептал Уруха, уже не в силах сдерживать слез – проявления столь ярких эмоций, испытываемых им в данный момент. А Широяма принялся целовать его в щеки, стирая них каждую капельку соленой воды. И когда наконец они встретились губами, вся нежность вмиг куда-то испарилась. Аою по натуре своей с трудом давалась нежность, как только он заполучал желанное, у него срывало тормоза, а Койю же решил целовать его грубо для того, чтобы отомстить за все принесенные ему переживания. Они попятились к дивану и, оказавшись рядом, буквально рухнули на него, не прекращая страстных поцелуев. Все это действо длилось достаточно долго, они с трудом отрывались друг от друга и тут же возвращались к своему занятию, не в состоянии насытиться этой близостью. Кто знает, сколько времени они провели вдвоем в студии в тот вечер, но когда все же покинули ее, на улице уже было темно. - А ты так и не озвучил главное... - с улыбкой на устах припомнил Такашима, переплетая пальцы с пальцами свободной руки Аоя – второй брюнет держал сигарету. - Главное... - мужчина замер на месте, и Уруха тоже остановился, внимательно вглядываясь в лицо, плохо освещаемое светом фонаря. - Койю, - произнеся это, он сделал паузу. Слова давались ему нелегко, но Уруха просто сгорал от нетерпения, подбадривающе поглаживая любимого по руке. - Я нашел на ковре рыжие пятна. С тебя химчистка! - Придурок! - воскликнул Такашима, отталкивая от себя залившегося смехом брюнета, а тот не позволил ему отстранится, выкидывая сигарету и двумя руками обхватывая за талию. - Поехали ко мне. Будем... пятна выводить, - Широяма хитро подмигнул рыжему, и вся злость лид-гитариста вмиг оставила его. Ну невозможно было злиться на этого человека! «Если он человек вовсе... Ведет себя как кот», - вздохнул Койю, целуя своего кота в кончик носа, высказывая тем самым свое согласие. - Только чур я сверху!.. Ковер чищу... Нет, а ты о чем подумал? - Дурак! Ду-у-урак! Дура-а-ак! - Сам дурак! - От дурака слышу... Всю жизнь Уруха считал, что ложь до добра не доводит, но в тот вечер впервые усомнился с этим суждением. Хотя, если подумать, с дорогим человеком на самом деле его сблизила правда, и впредь он решил ничего от Аоя не скрывать, чтобы отношения их были действительно прочными и продлились не один год.