Убью...

- Я убью тебя, ублюдок! – стону, едва сдерживая дикое желание зареветь, - но реветь перед Боном означало бы унизить себя еще больше. Хотя, не знаю, может ли быть хуже, чем сейчас. Сидя на полу, в грязи, и вытирая рукавом сочащуюся из разбитого носа кровь, снизу вверх смотрю на нависающего надо мной человека. Кажется он единственный на этом проекте, кто может вывести меня из себя. - Ахаха! Убьешь? Меня? Да ты и таракана убить не сможешь! – Бон отвешивает мне пинок, целясь в губу. Еле успеваю подставить руку. Черт! В этом жесте больше презрения, чем злости. Придушу! - Убью… Не сомневайся! - почти задыхаясь от ненависти и чувства бессилия перед лицом более сильного противника. - Беги, жалуйся Полечке! – насмехается. – Недомерок! Он сплевывает и уходит. Только когда он полностью скрывается из вида, я могу позволить себе заплакать. Отчего же слезы?.. Урод! Сейчас идет запись поединков… Надеюсь, он позорно свалит отсюда, проиграв в этом же этапе. Хотя, сам же все это начал. Но таких не должна земля носить. Я прав! В следующий раз… *** - Я убью тебя, урод! Что-то мне эта ситуация напоминает… Но ведь есть осечки. К примеру, я сейчас не валяюсь и стону, а кричу, пытаясь вцепиться в горло ненавистного билановца. И сейчас уже нокауты. Но Бон – скотина сильная, даже слишком – сильно толкает в грудь, и я моментально теряю равновесие, падаю, обдирая ладони, кажется, до крови. - Пойди, попой с детишками через полгода, - нависая, с усмешкой говорит парень. Боже, как противно! – И больше никогда не лезь к взрослым дяденькам, понял? - Я тебя убью, - упрямо поднимаюсь на ноги. Хрен ему с маслом, а не покаяние. Больно, да и он сильнее - но я снова безрассудно лезу в драку. Ненависть, только зародившаяся, но она уже почти лишает рассудка. На этот раз Бон беспощаден. Первый удар в кровь, кажется, разбивает-таки рот. Второй – в солнечное сплетение – сбивает дыхание. О, земля! Привет, давно не виделись… Отдышавшись, вновь пробую встать, но тут же получаю ногой в живот. И становится ясно, что единственное, на что я сейчас имею право - это не закричать. О, я предпочел бы сдохнуть в пыли, как собака, но – молча, не дав врагу насладиться его стонами боли. Вот так вот! - В следующий раз будет хуже, - выплевывает Бон и уходит. *** - О, я убью тебя, тупооо… - стону, на этот раз, пытаясь слить лицо со стенкой, дабы скрыть, словно горящие, щеки. Спиной чувствую, как он торжествующе ухмыляется. Обхватив за плечи, он рывком поворачивает меня к себе лицом. Наваливается всем телом, прижимается бедрами к бедрам. Пытаюсь сопротивляться – но лишь для вида. Ведь я уже давно… сдался? «Сдался, да. Словно девица… млею под его взглядом…», - ехидно замечает внутренний голос. И я крепко зажмуриваюсь – не хочу видеть насмешливых, бесстыжих глаз билановца. Честно, с радостью заткнул бы и уши – чтобы не слышать похабный вздор, который он нашептывает. Будь силы, да и руки не заломлены - сбежал бы, наплевав на первый прямой эфир, из Останкино, из этой наглухо запертой гримерки… из объятий, почему-то, желанных. Но я же знаю, что не могу сбежать. Ловушка захлопнулась - не вырваться. Невыносимо стыдно из-за своей слабости. Я ненавижу себя за каждый стон удовольствия, за каждую ласку, что была вдвойне возвращена Бону, за каждый поцелуй, что мы поделили. - Когда-нибудь я убью тебя, - вновь обещаю, отталкивая его и начиная собирать одежду по полу. - Сколько раз я слышал эти слова? Раз двадцать, не меньше. Ты словно пес, который лает слишком громко, но укусить не может. Это уже явно перебор… Терпи, Ярик. Терпи! Награждаю его взглядом, в который постарался вложить все презрение, на какое способен. - Уверен, что не хочешь остаться? – вкрадчивым голосом спрашивает Бон. - Уверен, – берусь за ручку двери. - Но ты кое-что забыл… Оборачиваюсь. Черт, и откуда я слова-то такие знаю. В руках у билановца мой, блядь, дневник, который я начал вести, как раз-таки по его вине. - Неплохая книжонка! – он дотрагивается до первой страницы, прищелкивает языком. Не хочется возвращаться к кровати. Внутренний голос подсказывает, что всё это – очередная ловушка. Но уйти, оставив самое сокровенное этой скотине? Черта с два! Большего стыда и представить нельзя. - Отдай, - шепчу, подходя ближе. - Бери. Продолжая ухмыляться, кладет тетрадку на диванчик, на который переместился недавно. Когда я подхожу вплотную и наклоняюсь – он ловит мое запястье, резко дергая на себя. Потеряв равновесие, валюсь на него. Черт! Бон тут же набрасывается на меня и подминает под себя. Прижав руки к постели, он почти касается ртом уха и шепчет: - Ты и правда думал, что можешь уйти? - Когда-нибудь я уйду, - главное, вызова в голос добавить. Я же еще не сломлен! – И убью! Но тело в очередной раз решило меня предать, мгновенно отзываясь на грубоватые прикосновения, и Саша торжествующе смеется. Когда я его начал называть по имени?.. - Ты уйдешь только тогда, когда я позволю тебе уйти, Яра… *** - Что с тобой такое? – вопрошаю, будто в пустоту. – Ты рассеян сегодня. - Тебе показалось, – после небольшой паузы он отвечает, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, и снова встает, выходя на сцену, где его ждут Ксана и, по-моему, Валерия. Я не помню точно. – Продолжим! - Что ты так на меня пялишься? - Повторю. Ты рассеян сегодня, – а зачем мне это надо. – Что-то случилось? - Не неси чушь! Отлично! Прогоны прошли, теперь можно и себя порадовать. Ну хоть раз… В следующее мгновение делаю резкий выпад, толкая его в репетиционную ребят Пелагеи – и вот уже кулаки Бона упираются в его же лопатки. - Эй! – протестует. - Яр… - рычит. - Я же говорю – ты рассеян сегодня. В любой другой день ты не позволил бы мне такого. – Опрометчиво делаю шаг назад и в следующий момент оказываюсь на полу. Он невозмутимо закрывает дверь. - Я убью тебя, - вырывается неосознанно. - Опять… - поднимает глаза к потолку. – Господи, пусть он уже убьет меня. Или пусть я убью его! - Паяц, - сквозь зубы, поднимаясь. Саша отвешивает мне шутливый поклон. - Так что с тобой такое? – снова спрашиваю, когда мы уже устроились в углу на скамеечке. Бон рассеянно смотрит куда-то вдаль. На его лице странное мечтательное выражение, никогда такого не наблюдал. - Думаю, я влюбился, - после длинной паузы отвечает. - О… вот в чем дело… Вдруг все слова из головы пропадают. Я не могу придумать, что еще сказать. Молчание затягивается, но Саша не замечает – он полностью погружен в свои мысли. «Поверить не могу. Неужели?.. А я не понимал… Я, слепец, я всегда думал, что для него это лишь игра, а я – игрушка для исполнения его прихотей в постели…», - лихорадочно летает в мозгах. Поворачиваюсь, оглядывая его с головы до пят – красивый, точеный профиль, короткие волосы, сейчас не уложенные и красиво обрамляющие лицо, металлического цвета глаза, полуприкрытые, словно билановец грезит наяву. Тяну руку и осторожно касаюсь его щеки, словно какой-то святыни. Он вздрагивает и непонимающе смотрит на меня. - Ты сказал, что влюбился… - нерешительно, все еще боясь поверить. Больше уверенности, чувак! - Ах, да… Верно, я влюбился. Но дело почти безнадежное – Саша Воробьева. Вдобавок она еще и замужем. Черт, кажется, что меня нехило так ударили под дых. - Воробьева? – переспрашиваю, чтобы выиграть время и вернуть хоть какое-то подобие самообладания. Но Бон слишком увлечен и не замечает моего замешательства. Черт! На глаза опять начали наворачиваться слезы. Впервые за последние полтора месяца! *** - Следующим нас покидает… Увы! Александр Бон. Твои глаза распахиваются и ты срываешься со сцены. Ты всем сердцем верил в свою победу. А что получил? Кажется, я могу чувствовать часть твоей боли. Возвращаешься, обнимаешь ее. Меня, нехотя, словно вынужденно. - Ребят… - вырывается из тебя. Так близко. Благо, микрофоны в руках, не на ушах, как у наставников. Нас не слышно. Повторно обнимаемся. - А теперь уходи! - шепчу, вновь стараясь не расплакаться. Теперь уже прямо в эфире. Чувствую руку Воробьевой и ее понимающий взгляд. Она знает. Плевать! - Уходи, я не хочу тебя видеть. Бон... - И пусть победит сильнейший, - игнорируя. - Я убью тебя, Бон, - из последних сил, отрываясь. – и люблю… В следующий момент я офигеваю, чувствуя, как он вновь притягивает нас. И незаметно, в этом хитросплетении тел, нежно касается губами моего уха. А я что… Я счастлив!