В ожидании

      Красиво, когда заснеженные шапки могучих деревьев блестят под прозрачными лучами садящегося солнца. Когда в тишине раздается хруст снега, облачка пара вылетают изо рта, а заледеневшие руки подносятся к губам. Это все так по-детски наивно. Ведь можно было надеть теплые перчатки, закутаться в шарфик и мирно ждать вечно опаздывающий поезд. Ведь ты знаешь, что он непременно припозднится, но все равно с замиранием всматриваешься в уходящую даль. Колючий холод, пронизывающий до самых пят, властвовал на пустом перроне. Лишь немногие осмелились выйти в такую суровую погоду на улицу. Заснеженные дороги, ледяные ветра, тревожная туманная белизна и хрустальные деревья на обочинах. Настоящая зима. И все затаили дыхание в ожидании…       Когда он оставлял следы по дороге к железнодорожной станции, то непременно оборачивался назад. И каждый раз удивленно вздыхал, когда его следы мгновенно исчезали под снежной пылью. Он уже успел придумать сто разных способов развлечь себя и этот, кажется, был самым безопасным. Ныряние в сугробы быстро отрезвило его, и он тут же стал быстрее продвигаться к платформе. Он жутко устал, его знобило мелкой дрожью, и его ловкачество заканчивалось обычно на первой ледяной кляксе. Они были покрыты тонким слоем снега, так что требовалось максимум концентрации для того, чтобы не упасть. Он так и шел, смотря себе под ноги, и периодически оборачивался. Неспешное течение его мыслей прервал резкий толчок с боку. Он не успел разглядеть нарушителя, когда услышал сбивчивое «Прошу прощения», и полетел вниз. «Черт!» - подумал он, когда оттряхивал шапку от снега: «Он все равно опоздает, к чему так торопиться?» Он медленно поднялся, все еще вздрагивая по мере того, как снег, попавший под куртку, касался оголенных участков тела и двинулся мрачный, как тучка, в сторону одинокого перрона. Вдруг налетел ужасный ветер, и он вновь подумал о том, как не любит зиму: «Сюда бы сейчас горячее солнце» Эта мысль, согрела его одновременно и тем, что вдали вырисовывался неясный силуэт. Он двинулся навстречу ему.       Нарушительница стояла тихо, вздрагивая под натиском ветра. Улыбка блуждала в ее глазах, в ее неуловимой улыбке и даже в холодном румянце. Как прекрасно зимнее небо. Холодное и темное. Она ничуть не расстроилась тому, что поезд опоздал. Ей, наконец, выдалась минутка, чтобы перевести дух, отдохнуть душой и телом. Все мысли разом улетучились, она тихо шептала: «куда ж ты вновь, мой путь, путь без дорог и троп? Кого ж я вновь ищу, блуждая в тёмном поле?»*       Тусклый свет фонаря освещал ее маленький, дрожащий профиль. Она подносила руки к губам, обдавая их жаром, и задумчиво глядела в пустоту. - Холодно, - тихо сказала она, обращаясь к стоявшему рядом парню. - И поезд не торопиться, - добавил парень. Он быстро оглядел ее. Маленькая, под нескончаемым снегопадом, она казалась еще меньше. Зимнее пальтишко едва доходило до колен, а заснеженные ресницы придавали ей схожесть со Снежной королевой. Черные волосы, слегка припорошенные снегом, мягко спадали на плечи, а в шоколадных глазах отражались мириады белесых звездочек. Она прятала руки в карманы, но это не помогало, и тогда она потирала ладошки друг об дружку. Неожиданно она подняла на него свой взгляд с намерением что-то спросить, но передумала. Было странно нарушать эту тишину, естественную и умиротворяющую. Неторопливое течение жизни уносило далеко за границы вселенной. Они, казалось, уже целую вечность стояли в ожидании. Он и Она. В этот момент какой-то искренний, необдуманный порыв, осознание чего-то неуловимо прекрасного и вот он уже держит ее руки в своих. Жадно прикладывая к губам. Он хотел согреть их, и, словно пораженный, понял, как невыносимо жарко стало ему. И все вокруг стало плавиться. Солнце, оно повсюду, горячее, согревающее. Он стыдливо закрыл глаза, лишь бы не видеть, как широко открылись от удивления ее, как лихорадочно они забегали, как она не смела их поднять. Тусклый свет фонаря рассеивался под силой нового, еще не ослабшего света. Горячего, блаженного. Он открыл глаза и увидел собственное отражение в ее глазах.       В ожидании чего-то материального, насущного мы забываем о чуде, которое происходит вокруг нас. И когда мы снисходим до него, то уже не хотим отпускать. Замерло бы все в медленном, вечном танце падающих снежинок, остановилось бы течение жизни. Застыть на мгновенье, великое мгновенье и растаять на ее пушистых ресницах, черных волосах, мягко лежащих на плечах, на ее румяных щеках. Вдыхать аромат зимы и ее, призрачный…Громкий, неживой звук развеял тишину и потряс все вокруг. Искусственный желтый свет осветил темную площадь станции. Он все еще держал ее маленькие ручки в своих. И так приятно, так тепло ему, кажется, не было даже летом, под знойным солнцем. Он нехотя оторвался от нее и потянул в сторону так не вовремя подошедшего поезда. В шумном вагоне они сидели совсем близко друг к другу. Ее руки покоились на сумке, его были в карманах. Они ехали молча, так и не проронив ни слова. Время тянулось удивительно долго, погруженные в свои мысли, запутанные и непонятные, они не принадлежали этой весело кричащей толпе. Они томились ожиданием чуда, которое бы разрешило неловкость между ними.       Вдруг женский голос громко объявил станцию. Он встал с места и с волнением посмотрел на нее. «Онью», - смущенно пробормотал он и что-то быстро впихнул ей в руки. Она забылась на мгновенье, пораженная его словами. «Луна», - крикнула она ему вслед. Ей отчего-то показалось, что он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.       Она еще долго сжимала в руках теплые мужские перчатки.