А вместо кофе - кровь и боль

Майский нервно осматривает лица коллег. На морду преступника спецназовец старается вообще не глядеть, даже краем глаза. Будь его воля, он бы эту мразь втащил с того света на этот, убил бы, затем вновь сюда втащил и вновь убил, но это, к сожалению майора и счастью преступника невозможно. В голове до сих пор хаос и неразбериха. Кто осмелился так дерзко ворваться не куда-нибудь, даже не в рядовое отделение милиции, а в Федеральную Экспертную Службу, спокойно открыть огонь, а потом ещё и застрелиться? Вряд ли это поступок полностью умалишённого человека. Нет, эта сволочь, иначе-то и назвать сложно, всё прекрасно продумал. - Все целы? - Если бы ты ещё дал мне из-под стола вылезти… - Тихонов медленно выползает и тоже стараясь не смотреть на труп и лужу крови, направляется к выходу. – Я это, займусь лучше делом. - Серёг, аптечку тащи, Таню зацепило. – Лисицын вытаскивает баллистика в новообразовавшуюся дверь. Если до стрельбы это было стекло, точнее стеклянное окно, то сейчас это всего лишь очередной проход. У Белой по руке и виску стекают несколько струек крови. Ещё где-то в ладони застряли несколько кусочков стекла от разбившегося стола. - И кто же это додумался… - Ну, у трупа уже не спросим, а заказчиков найдём, Кость. – Майский пытается прийти в себя. Нет, стрельба штука привычная, но, чёрт подери, не в этом же месте! Здесь стрелять должны только Шустов и Белая, а не чёрт возьми кто, да и стрелять в тире, а не во время совещания. – Вот и Валька… Кость, сейчас сюда все сотрудники сбегутся… Давай это, с Шустовым и этим дежурным, отцепите всё, людей работать разгоните. Здесь им смотреть нечего, а с остальным мы тут как-нибудь сами… - У вас все целы? – Антонова, успевшая только скинуть с себя халат, скользя в туфлях по плитке, подлетела и чуть не упала около мужчин. На то, что из себя представлял зал для совещаний сейчас, женщина старалась не смотреть, да и времени на это не было. – Раны несерьёзные, по крайней мере, на вид. Пуля прошла по касательной, а кусочек стекла рассёк кожу около виска… Майский, нашатырь мне дай, а сам руку ей перебинтуй. Валя быстро окидывает взглядом майора и уходящего Лисицына. Оба выглядят здоровыми, но подавленными, видимых ран и царапин у них тоже нет. «Слава Богу», - проносится в голове, когда с царапиной на руке Белой покончено и от резкого запаха нашатырного спирта под носом девушка слегка морщится. - Ещё есть раненные? - Нет вроде… - Майский наблюдает за тем, как ошарашенные сотрудники, до этого находившиеся в помещении, выбредают оттуда и не менее ошарашенные коллеги топчутся около наспех сооружённой ограды. - Серёг, Галя где? Антонова всматривается в спины людей. Рогозиной среди них нет, по крайней мере, рядом никого нет в пиджаке или же к красной блузке. На осознание того, что вполне могло произойти, уходят доли секунд и Валя буквально вихрем врывается в бывший зал для совещаний. Осколки стекла, которыми усыпан весь пол, хаотично и по-разному трещат и скрипят под ногами патологоанатома. Она быстро, но в то же время, словно в замедленной съёмке, огибает стол, точнее его металлический каркас, разбитые и поваленные на пол мониторы, труп, видимо, преступника и направляется к рабочему месту начальницы и куда важнее – лучшей подруги. Рогозина лежит между упавшими стульями, на виске слегка запёкшаяся кровь, а недалеко упавший со стены монитор. Он-то, скорее всего и стал виновником этого рассечения. - Этот в неё целился по началу, - начинает Майский, но тут же прикусывает язык. От этих подробностей никому сейчас легче не станет. Антонова быстро осматривает рассечение. На первый взгляд, ничего серьёзного, но бессознательное состояние подруги говорит совсем об обратном. Возможно, это из-за того, что полковник ударилась головой и получила сотрясение, а может здесь кроется что-то ещё. «Ну вот кто надевает на такую работу красную блузку?» - Валя осторожно скользит руками по телу и натыкается на мокрое пятно. И как она его раньше не заметила? Секундное движение и блузка уже не мешает видеть всей картины. - Майский, срочно сюда бригаду врачей. Срочно! – Валя пытается оказать первую помощь и не впасть в панику. Всё же, несмотря на медицинское образование, куда проще работать с уже молчаливыми людьми, то есть с трупами. Им-то хуже не станет. А вот сейчас, когда тяжело ранена самая близкая подруга и лужа крови довольно быстро увеличивается в размерах, работать трудно. Нет, руки автоматически находят необходимые вещи, но вот в голове сумбур и страх. Страх потерять, больше не увидеть, просто страх. И всё остальное уходит на второй план. - Я знаю его… - Рогозина шепчет практически губами. Голос настолько слаб, что надо прикладывать большие усилия, чтобы хоть что-то услышать. – Его зовут… - Валь, вот. Медикам и говорить ничего не надо. Они тут же принимаются за свою непосредственную работу, а Антонову Майский быстро берёт под своё крыло и сам отворачивается. Он видел свою начальницу в разных ситуациях: злую, добрую, весёлую, ненавидящую, чёрт, он её и почти голой видел, но вот такой беспомощной, такой, от которой уже ничего не зависит – нет. И на это слишком больно смотреть и просто хочется закрыть глаза, и не по Майски расплакаться. Но нет. Надо держаться, поскольку если не он, то больше никто. - Галя сказала, что узнала… - Только сейчас до Вали доходит смысл слов, прошептанных подругой. – Вроде как узнала преступника… - Валь… Это не важно. Сейчас не важно. Ублюдок мёртв. – Майский постоянно оборачивается и нервно смотрит на врачей, потом возвращает взгляд на Антонову. Ему кажется, или же патологоанатом поседела за эти пару минут. И, наверное, это не кажется… - Валь, с ней всё будет хорошо. Антонова лишь кивает и глотает слёзы. Шок, боль, непонимание. Как? Кто? За что? Почему? И главный вопрос всё же: как он сумел пройти, как его смогли пропустить. Хотя, это не её дело. Да даже если бы было её, она бы просто не смогла сейчас трезво мыслить. Краем глаза женщина видит, как Рогозину спешно кладут на каталку. Надо ехать, срочно ехать. Бросить всё и ехать. И Майский это понимает. Она ему даже ничего не говорит, просто отстраняет его руку, пару секунд смотрит в глаза и убегает вслед за вереницей врачей.