Анна

      Мелоди поднимается со стула и оглядывается, прижимая к себе сумку. В клубе темно и густо пахнет алкоголем. Ей одиноко. Разумеется, она пришла не одна, но ее друзья танцуют и уже слишком пьяны, чтобы с танцпола заметить, что она не составляет им компанию. Не то чтобы она не пила - ей двадцать два, господи, кто не пьет в двадцать два? Просто сегодня не ее день. Ей ехать домой за город, а значит на такси, а она боится ехать на такси одна, поэтому предпочитает ехать трезвой. В принципе, родители могли бы и подобрать ее в городе, они всегда были довольно демократичны, но - как назло, ей-богу - именно сегодня они уехали и вернутся через дней пять.       Мелоди задвигает свой стул и неуверенно направляется к выходу. Разумеется, ей хочется и дальше веселиться. Но влиться в компанию более пьяных людей уже поздно. Она запоздало думает, что могла бы переночевать у кого-то из своих, но отбрасывает идею, сквозь музыку они ее не услышат. Она почти у входа, и тут сумка, неловко прихваченная локтем - Мелоди на ходу застегивает спортивную куртку - выскальзывает на пол и с жалобным звуком высыпает наружу почти все, что в ней было. Девушка оглядывается по сторонам, не заметил ли кто ее маленького позора, и почти успевает облегченно вздохнуть, когда натыкается на чужой взгляд, колючий и внимательный.       Женщина стоит, подпирая колонну, почти невидимая в полутьме: темные волосы, строгое черное платье-футляр, только лицо светит в темноте, бледное, с легкой улыбкой - или тень искажает черты лица. Мелоди мгновенно вспыхивает от этого настойчивого внимания, опускается на одно колено и поспешно собирает раскатившиеся во все стороны вещи. Кошелек, пудра, блокнот с ручкой... Сумка наполняется, а девушка все еще чувствует взгляд, умоляя, чтобы на самом деле все это ей только показалось. Помада. Не хватает помады. Мелоди оглядывается, укладывая вылезшую из прически прядь за ухо, и оглядывается. Черт. Помада укатилась далеко. Она лежит почти у самого носка матовых, словно поглощающих свет замшевых черных туфель. Она неловко бросает взгляд наверх, чтобы заметить, как незнакомка внимательно смотрит на бросающую блики в темноте помаду, а потом медленно переводит взгляд на ее хозяйку. Женщина и не думает помочь, смотрит насмешливо, быстрым движением облизывает губы и салютует ей стаканом олд-фэшн.       Мелоди встает, радуясь, что сегодня она в кедах и вцепляясь в сумку мертвой хваткой. На каблуках она была бы еще нелепей. Ей стыдно, словно она стоит у доски перед строгим преподавателем и не знает ни слова. Но женщина неумолима и не думает отворачиваться или хотя бы отвести глаза. Ее светлые блестят в темноте, словно свечки, насмешливо и одновременно почти дружелюбно. Мелоди решается и делает несколько шагов к ней.        - Вы не пьете? - в стакане незнакомки отблескивает прозрачная жидкость.       Здесь, у входа музыка орет не так громко, поэтому им даже не приходится повышать голос.        - Это джин, - кратко сообщает женщина и чуть отпивает.       Повисает молчание, такое громкое даже на фоне играющей музыки, что Мелоди готова проклясть себя - надо было просто молча схватить помаду и сбежать. Женщина переступает с ноги на ногу, устраивается поудобней, и ее юбка натягивается на бедрах, оставляя несколько горизонтальных складок. Смотреть ей в лицо у Мелоди не получается.        - Анна, - вдруг произносит незнакомка, и девушка даже не сразу понимает, что это было имя.        - Мелс, - поспешно отвечает она и смотрит в искрящиеся глаза, окруженные ажурной чернотой.        - Ты что-то уронила, Мелс, - женщина подчеркивает имя, произносит его так, что у обладательницы сердце уходит в пятки.       Мелоди опускается на одно колено и торопливо хватает помаду.        - Ты не пьешь? - слышит она, поднимаясь, и почему-то тут же отвечает.        - Не люблю уезжать одна и нетрезвая. И если уж предаваться чревоугодию, то я предпочитаю сладкое, а не алкоголь.        - В таком случае предлагаю тебе "Розовую пантеру", - звучит хриплый голос прямо у нее над ухом, она резко вскидывает голову и почти печатывается виском в мягкие губы.        - Заодно я смою тебе помаду с лица, мало ли что... - женщина прикрывает ушибленный рот свободной рукой и смеется.        - Я ничего не имею против помады на лице, - почти резко говорит Мелоди, хватаясь за свою неожиданную и немного нетрезвую от атмосферы решительность. - Но все равно не откажусь.        - Или поэтому и не откажешься, - без особого стеснения отзывается Анна и жестом указывает на столик в углу. - Я уже одна, так что нам вполне хватит двух стульев.       Они протискиваются сквозь толпу, Мелоди, как на привязи идет за новой знакомой, не отрывая взгляда.        - Catch me now I'm falling, - подпевает женщина и, поправив юбку опускается на стул и делает знак бармену. - Розовую пантеру моей спутнице, а мне повторите, пожалуйста.       Парень уходит, и Мелоди, сбросив куртку, буквально впивается глазами в Анну, пользуясь моментом, пока та извлекает деньги из внутреннего кармана пальто, висящего на вешалке справа от нее. Рассматривает тонкие ловкие пальцы с аккуратными ногтями, подвижные запястья , а потом скромный вырез платья, достаточно обтягивающего, чтобы выглядеть самую каплю вызывающе. Девушка ерзает на стуле, сглатывает и скрещивает ноги под стулом.        - У тебя ноги не устают на каблуках? - неловко спрашивает одна, замеченная за неприкрытым разглядыванием.        - Спасибо, что вспомнила, - смеется Анна, придвигает одной рукой пустой стул от соседнего столика и забрасывает на него скрещенные ноги. - Ты ведь никому не расскажешь?        Юбка из целомудренной за секунду превращается в непристойно короткую, девушка чувствует, как к ее лицу приливает тепло - из-под края юбки видна ажурная подвязка - и с облегчением делает вид, что увлечена принесенным коктейлем. Розовая густая жидкость с белоснежной шапкой и правда прямо в ее вкусе. Мелоди тихо хихикает собственной задумке и через стол смотрит прямо в глаза Анне. Не моргая и почти не дыша, она запускает два пальца во взбитые сливки и медленно обхватывает их губами, лижет на грани порнографичности, обсасывает, разводит их языком и чуть прикрывает глаза, чувствуя, как алкоголь и полутьма заставляют ее опьянеть.        - Сделала, - смеется женщина и садится поудобней. - Познакомимся?

***

       Выходят из бара они уже почти старыми знакомыми, Мелоди смеется и чувствует себя необыкновенно легкой и одновременно спокойной, словно выпив зелья удачи.        - Такси? - спрашивает она, на ходу поправляя воротник куртки. Черное пальто Анны маячит чуть впереди, она уверенно сворачивает к стоянке. - Ты же не за рулем.        - Разумеется, я не сяду за руль, - почти резко говорит женщина, а потом добавляет, уже дружелюбней. - За нами приехали. Ты ведь не против...       Анна замолкает, обернувшись и смотрит на Мелоди настороженно и внимательно, это заставляет девушку собраться с мыслями. Против ли она? Они расстались с Кейси полгода назад, в ней плещется алкоголь, губы все еще сладкие от взбитых сливок, а взгляд светлых глазах так осторожен и так полон ожидания, что она не может ответить по-другому.        - Я не против.       Лицо Анны избавляется от тени, и женщина берет ее за руку, ведет за собой к тонированному черному микроавтобусу, остановившемуся буквально в метре от них. Дверь отъезжает влево, к багажнику, Мелоди, опираясь на протянутую руку, вскальзывает в темный салон и опускается на сиденье. В салоне идеальная чистота, на ковриках ни следа. Перед девушкой, спиной к водителю - два отдельных кресла, на одном из них, дальнем, стоит сумка для ноутбука.        - Пристегнись, - велит Анна, садясь в свободное.       Двери с шорохом закрываются и автобус плавно трогается с места. Лица Анны сейчас не видно, а задавать вопросы девушке неловко, она растеряна, почти подавлена происходящим. Она предчувствовала что-то подобное после их разговоров, но тогда это казалось не таким... реалистичным и важным?        - Все еще не против? - тихо спрашивает женщина из темноты. Нос туфли чуть прикасается к джинсам чуть ниже колена.        - Все еще не против, - эхом отзывается Мелоди и откидывается на спинку, глядя в окно и чувствуя, как носок туфли поднимается еще чуть выше.

***

       - Спасибо, Джей, - Анна оборачивается к водителю, и Мелоди с удивлением и легкой завистью слышит, как спокоен хрипловатый голос. - До понедельника.        - До понедельника, мэм, - раздается с места водителя, и дверь отъезжает.       На этот раз девушка идет первая, ловко спрыгивает с подножки и подает руку женщине. Та с улыбкой принимает помощь, берет с сиденья сумочку и спускается на асфальт, чуть покачнувшись из-за скользнувшего каблука. Под руку они идут к подъезду, отпустив друг друга только тогда, когда приходится открыть тяжелую дверь подъезда. Они минуют коридор с зеркалом, и Мелоди незаметно для себя сравнивает себя с Анной, контраст теперь кажется ей скорее забавным, чем важным. В лифте они едут молча, Анна поправляет волосы перед зеркалом, скорее машинально, чем по необходимости.        - Добро пожаловать, - говорит женщина, открывая дверь в квартиру и пряча ключи в карман пальто.       Тонкая рука тянется к выключателю, но Мелоди перехватывает ее за секунду до прикосновения, одновременно закрывая замок у себя за спиной, теснит хозяйку квартиры к стене, не отпуская руки, и прикасается губами к шее над платком, вдыхая уже почти призрачный запах духов и тонкий, совсем эфемерный запах их обладательницы.        - Туфли, - тихо шепчет Анна, но не пытается отстраниться, и девушка, лукаво улыбаясь, медленно одной рукой расстегивает гладкие, холодные пуговицы, опускает вторую руку на тут же вздрогнувшее плечо под пальто, ведет по черной ткани платья вниз, одновременно опускаясь на корточки. Пальцы спускаются по бедру, касаются кожи почти напрямую, только через тонкий нейлон. Ладонь Анны сильнее сжимает поддерживающую ее руку, и девушка расстегивает ремешки, помогает женщине выскользнуть из туфель и встать босиком на паркет.        - Потом, - говорит Анна и тянет Мелоди за руку вверх. - Не снимай, долго.       Гостья послушно остается в кедах и поднимается на ноги. Жужжит молния, куртка падает на сброшенные туфли. Анна сбрасывает пальто туда же и запрокидывает голову - теперь, без каблуков она чуть ниже. Девушка прижимается губами к ее шее, стягивает мешающий платок, отбрасывает его в сторону и оставляет свои следы на бледной коже. Анна обвивает ее талию руками и, не разрывая их близости, тянет за собой вглубь, в темноту, в обставленную белой мебелью просторную гостиную, чуть освещенную с улицы. На секунду Мелоди приостанавливается, чувствуя, как грязные кеды наступают на край толстого ковра.        - Белый? - почему-то спрашивает она, на секунду отрываясь от гладкой, теплой шеи.        - Белый, - выдыхает женщина и тут же ахает, потому что Мелоди слегка прикусывает ее кожу. - Подожди немного.       Анна плавным, медленным движением опускается на пол, встает на колени, запускает кончики пальцев за пояс джинсов, до безумия медленно расстегивает пуговицу, затем молнию. Мелоди подается бедрами вперед, держится, как за соломинку за движущиеся под пальцами плечи, но не удерживается - женщина толкает ее, пол уходит из-под ног, комната вращается, но девушка не успевает испугаться. Время летит рывками. Только что она стояла, а теперь она лежит на кожаном, прохладном под ее руками, диване, чувствуя мягкость подушек, под спиной и колено Анны у себя между ног, чувствует ее дыхание на своих губах, подается навстречу, опираясь на локти, и ловит губами первый поцелуй.       Все происходит торопливо и неловко, но от того только более… искренне? В какой-то момент они сталкиваются зубами, и Анна со смешком отрывается, словно смущенная собственным напором.        - Молния сзади, - сообщает она.       Мелоди пододвигается к краю, выпрямляется, руками заставляет Анну повернуться, тянется вверх, зацепляя язычок молнии, медленно ведет его вниз. Платье раскрывается, словно ночной цветок, обнажая светлую, почти что мерцающую в свете уличных фонарей, вползающем сквозь светлый тюль, кожу, наслаждаясь каждым новым открытым сантиметром. Платье соскальзывает на пол, Анна выходит из него, как из воды, делая шаг назад, и отодвигает темное пятно ногой в сторону. Мелоди обнимает руками ее бедра, целует, прикусывает кожу над кружевным краем белья, а затем тянет женщину на себя, заставляя сесть к себе на колени. Анна падает - маленькая месть - разводит ноги в стороны, обхватывая затянутые в грубую джинсу колени своими, почти обнаженными.       Мелоди прижимает ее к себе, осторожно поглаживает, массирует голые плечи, опускается чуть ниже, едва сдерживая желание спустить заодно и тонкие лямочки. Анна стонет, ерзает, наклоняет голову вбок и подставляет шею, откинув волосы на другое плечо рукой. Руки Мелоди спускаются на чашки бюстгалтера, гладят, сжимают, провоцируя резкие, неравномерные выдохи.       Анна опирается руками на диван, спускается на пол, ускользая от рук, и оборачивается. В ее глазах больше нет тех крохотных огоньков свечей, это уже больше похоже на открытый огонь, она смотрит исподлобья, заговорщически, соблазняюще, не разрывая зрительного контакта, обхватывает пальцами щиколотку в узких джинсах, поднимает ее и пошло, почти насмешливо прихватывает зубами шнурок. Мелоди чувствует, как воздух со свистом покидает ее легкие, когда полуобнаженная женщина, глядя ей в глаза, расшнуровывает, распускает банты шнурков зубами, оставляя на белых ленточках следы помады, стягивает в ее ног кеды вместе с носками и отбрасывает их прочь. Девушка выгибается, собираясь спустить джинсы, но Анна повелительным жестом останавливает ее и сама берет на себя их следующую проблему. Тонкие пальцы, слегка царапнув кожу, медленно, до отчаяния медленно обхватывают пояс и тянут вниз. Мелоди нетерпеливо елозит по дивану, поднимает бедра, чтобы дать себя раздеть и снова резко выдыхает - горячий влажный язык прикасается к коже, проводит тонкие линии по низу ее живота, отвлекая от поднимающегося наверх джемпера.        - Серьезно? С котятами?       Мелоди судорожно кивает, помогая стянуть джемпер через голову, и он повисает на ее локтях сзади, лишая возможности пошевелить руками. Она вовсе не планировала сегодня раздеваться нигде, кроме собственной спальни, кому какое дело до принтов на ее белье? Она пытается двинуться, но джинсы на коленях и чертов джемпер на локтях сзади связали ее словно веревки. Она чувствует себя раскрытой и беззащитной - возбужденная, обездвиженная и с чертовыми котятами. Анна расплывается в провоцирующей, довольной улыбке.        - Ты просто чудо, - объявляет она и поглаживает одного из - боже, благослови их - котят, самого нижнего, и так, что у Мелоди темнеет перед глазами.       Девушка рвется из спутавшей ее одежды, хочет просить, буквально умолять о снисхождении - горячие ладони снуют повсюду, обжигают и успокаивают. Она уже открывает рот, чтобы сказать, что она больше не выдержит, что ей нужно хотя бы… Но в приоткрытый рот тут же проникает нетерпеливый быстрый язык, зализывает укусы на припухших и немного обветренных губах. Мягкие губы пахнут помадой и оставляют красные следы на подбородке, когда Анна спускается ниже.        - Пожалуйста, - одними губами просит Мелоди, не в силах даже приподняться.        - Что, прости? - женщина останавливается и отодвигается от вздымающейся груди.        - Пожалуйста, - повторяет девушка.       Анна тихо смеется, ее голос ниже, чем раньше, она возбуждена и увлечена. Она наступает ногой на пояс джинсов, ждет, пока Мелоди выпутает ноги из штанин, а потом спускает с ее рук рукава, хочет сказать что-то еще, тоже насмешливое и теплое, но не успевает, поваленная спиной на диван, а головой - на подлокотник.        - Прости, - шепчет Мелоди и тут же в качестве извинения разводит бедра в чулках и трется носом о внутреннюю поверхность левого.        - Ничего. Он. Мягкий.       Анна отталкивается от кожаной поверхности - белая кожаная мебель, какая глупая и эстетичная прихоть - и отодвигается прочь, вверх, туда, где к дивану плотно прижато такое же белоснежное мягкое кресло, перегибается через подлокотники и разводит ноги в стороны, раскрытая и бурно дышащая. Мелоди обхватывает руками ее бедра, приспускает губами кружевной край и горячо дышит на чувствительную, нежную кожу. Пальцы Анны вплетаются в ее волосы, бессознательно и хаотично двигаются, прижимают ее губами плотнее, просят опуститься ниже, и она сдается. Легкая ткань скользит по нейлону и женщина выгибается еще сильнее, стонет, непроизвольно сжимает пальцы на спутанных прядях.       Мелоди не отрывается ни на секунду, хотя ей кажется, что в ее легких вот-вот кончится воздух, она чувствует, что осталось совсем немного, что их торопливый, но чувственный стриптиз без свидетелей сделал полдела. Анна бьется под ее губами и настойчивыми движениями ее языка, словно вырывающаяся из рук птица, сгибает ноги сильнее, подается навстречу, стонет так глухо и измучено, что девушке кажется, что ей самой хватит и этого. Мелоди, не в силах справиться с бурлящей, не находящей выхода энергией, что есть сил вцепляется пальцами в бедра Анны, почти чувствуя, как на коже остаются следы от ногтей. Тихий вскрик - и правда, словно птичий - сдавленный и пронзительный, и Анна вся напрягается так, что почти отрывается от подушек, сжимая голову Мелоди бедрами.       Девушка приподнимается, укладывается на бок ближе к спинке, смотрит на напряженное, бледное лицо с темнеющими губами и тенями ресниц, чувствует под осторожными пальцами ритмичные, постепенно угасающие сокращения мышц. С минуту они лежат молча, Мелоди нежно, успокаивающе поглаживает Анну по животу и груди и вдыхает запах ее разметавшихся волос. Внизу по улице проезжает машина.        - Ох, - шепчет Анна. - Предлагаю теперь найти место поудобнее, Мелс.