Защитник

Толстобронированный носорог, и, по совместительству, идиот, лихо мчался, как лошадь, сквозь кущи и деревья, создавая со стороны видимость странного явления. Казалось, что ветер вдруг решил скопиться в одном месте и поиграть с кем-то в догонялки, и теперь нёсся, снося хрупкие и крепкие ветки на своём пути, подобно разъярённому медведю. Нет, медведя-носорога в этой броне скорее напоминал Булат. Сейчас же тейгу, подстраивающееся под своего владельца, отличалось изящным контуром, и плащ развивался от бешеной скорости, придавая элемент воздушности и лёгкости, несмотря на тяжесть самой брони. Булат был бы горд своим преемником, достойным носителем достойного тейгу, желающим защитить нечто близкое ему во что бы то не стало. Владелец тейгу-брони спешил: недавно он засёк имперских солдат около леса, окружавшего озеро, где предпочитали отдыхать девушки. Нужно их предупредить. И парень мчался, представляя собой сам ветер, пугая несчастных лесных зверей. *** Мэйн вынырнула из тёплой воды, подставляя тело лучам солнца. Длинные волосы облепили её фигуру, но ей это было даже приятно. Издали слышалось щебетание птиц и дуновение ветра, мерно раскачивающего деревья вокруг озера. Здесь можно было спрятаться от шума города, уединиться со своими мыслями, от которых хотелось взлететь. Девушка довольно улыбнулась. Она жива, её спас Тацуми. А вместе с тем открылись второе дыхание и новые горизонты, гораздо привлекательнее предыдущих. Боям, друзьям и долгу, милым вещичкам в её сердце пришлось резко подвинуться, освобождая важное и приватное место для одного человека. Чувства с каждым прожитым днём укреплялись и складывалось ощущение, что ещё чуть-чуть, и они выстрелят, подобно залпу из Калландора, сдав его владельца с головой. Девушка обратила внимание на свою руку, всегда крепко державшую верное оружие. Капельки воды блестели на светлой коже, и Мэйн прикоснулась к ней, вытирая влагу. Приятно трогать гладкую, шелковистую кожу. Левая рука скользит по правой, принося удовольствие – лёгкое, невесомое, и кончики пальцев вновь и вновь прикасаются к запястью, локтю, кисти. Было бы ему это так же приятно? Мэйн представляла, как могут его пальцы касаться её, как крепко его рука может сжать её руку и каковы будут её ощущения. Мэйн провела рукой по животу, нежно, аккуратно – травмы после битвы с Серью время от времени давали о себе знать ноющей болью, и так и застыла, прижимая руку к телу и думая о будущем. Его сильная рука на её животе, она почти физически ощущала её, эту уверенность вкупе с наивностью. Он бы, наверное, смутился, но всё равно пошёл бы дальше. Ниже… или выше… Это не важно. Ему можно. Вон у него какие глаза красивые. Зелёные, большие, светлые и лучистые, в них до сих пор какая-то детская наивность плещется, его совсем никак не примешь за убийцу. Смотрят прямо на неё, внимательно, изучающе, что ли? Нет, не внимательно. Ошалело. Только сейчас Мэйн сообразила, что Тацуми в самом деле стоит перед ней в гуще деревьев, находясь в лёгком шоке. Но первой мыслью было не вскрикнуть и нырнуть обратно в воду, а обиженное: «Пусть только попробует сказать, что у меня грудь маленькая». *** – Не п-понимаю, – возмущённо проговорил Тацуми, не забывая покраснеть, как рак, – Как ты можешь быть такой неосторожной! Ты была более внимательной... всегда... – Заткнись! И не смотри! – крикнули ему в ответ с не менее красным лицом. – Да не смотрю я, не смотрю. Хотя, чего я там не видел…— пробормотал Тацуми. – Что?! – Ничего, ничего, – пошёл на попятную парень. Он уже минут пять стоял спиной к своей соратнице, отсчитывая время про себя. Девушки всегда так долго одеваются? Или это только Мэйн? Саё так не делала. При воспоминании о подруге детства сердце больно кольнуло, а голова печально опустилась на грудь, что не укрылось от зоркого глаза влюблённого снайпера. – Тацуми? – А? – рассеяно ответил мечник. – Всё в порядке? Тацуми, удивлённый вопросом, развернулся и уставился на Мэйн. Его взгляд тут же поймал её — обеспокоенный. На миг Тацуми подумал, какая же она хорошенькая. Длинные, розовые, мокрые волосы ничуть не портили впечатление, наоборот, мелькнула шальная мысль о сравнении с прелестной лесной нимфой, живущей в этом озере, если верить легенде, которую рассказывал Раббок. Ту самую, что очаровывала благородных рыцарей и пленила их своими чарами, заставляя служить ей. Послышался шум, оторвавший его от размышлений, и парень, быстро взглянув в его сторону, тут же бросился к Мэйн, попутно облачаясь в доспехи, заваливая девушку в кусты, накрывая её рот своей ладонью. Рыцарь, что с него взять? *** Он чем-то напоминал кролика: серенький, с листвой на голове, притихший в кустах, внимательно всматривающийся в окружающую местность, заостряя внимание на каждой детали. Такой забавный. Злость мгновенно растаяла при взгляде на это чудо в доспехах. Ощущать тяжесть его тела было приятно, пусть основная масса и принадлежала броне. Из-за неё парень придерживал вес на локтях, не желая навредить своему товарищу. На берег вышло двое – парень и девушка. Мэйн успела увидеть парочку лишь мельком, Тацуми сразу накрыл их двоих свои плащом. – Ой, смотри! Палатка! – послышался девичий возглас, – Мы тут не одни отдыхаем! Мэйн захотелось засмеяться на хмурое «Я вам не палатка», но она сдержалась. – Наверное, путешественники. Или такая же парочка, как мы. Тоже пришли заценить нимфу, – услышали ребята мужской голос. – Милый, а она есть? – Конечно, иначе зачем мы здесь? – Они же не собираются торчать тут до позднего вечера?! – возмутился Тацуми. – Ну, спугни их. И почему до вечера? Ты тут до вечера валяться собираешься? – Мы не можем их напугать: тут где-то стражники шатались, лес прочёсывали. Поднимем шум или вызовем подозрения, и, с учётом того, что твоя внешность врагу известна — всё, считай свидание с Эсдес назначено. Лучше не рисковать и переждать. Упоминание имени Сильнейшей в Империи было неприятно, но вовсе не из-за её силы, и Мэйн на время замолчала, кивая в знак согласия. А в груди разливалось тепло, ведь не так часто именно Тацуми выступал инициатором плана, он был слишком горяч и порывист для холодной тактики. Такое его поведение ей даже нравилось, её снова окутывало то же чувство защищённости, что и тогда, у него на руках, когда он пришёл ей на помощь. *** Уже темнело, тела давно начали ныть и их хотелось размять, но возможности не было. Пара голубков всё ещё находилась рядом. Возникало жгучее желание плюнуть на всё, подняться и пойти домой, не обращая ни на кого внимания. Нервы от усталости и раздражения тупизной ситуации были накалены до предела. Возникало ощущение, что, подойди и тыкни в эту «палатку» — она встрепенётся, встанет и выскажется по поводу затянувшейся охоты на нимфу. Только вот, никто не решался быть тем самым тычком, после которого они-таки взорвутся. Пока с озера не послышались стоны. Замершие тела под плащом напряглись и Тацуми тихо выругался по поводу того, что всё слишком плохо идёт. Мэйн была права с самого начала, их надо было спугнуть. Тацуми замолчал, и были слышны лишь стоны да плеск воды, а спустя секунды под броней появилась ухмылка. – Нет, это надо заканчивать, – сказал Тацуми, – Устроили тут разврат при людях, охотники недоразвитые. – В определённом аспекте отношений они очень даже развиты, – поддела Мэйн, – Ну, и какая у тебя идея? – Помнишь, зачем они сюда пришли? Вот пусть и получают, и сваливают. *** Предающаяся утехам парочка резко остановилась и застыла на месте. Глаза обоих расширились, как только очертания на том берегу приобрели форму. Массивные рыцарские доспехи, каких им ещё не доводилось встречать: будто призрак получил материальное воплощение в этом мире. Слишком необычный цвет, форма и глаза, как у демона — не бывает таких глаз — голубоватых, как лёд. За ними не видно человеческих эмоций, душа скрыта за этой непроницаемостью, но то, что он видит тебя, чувствовалось буквально кожей. Доспех стоял и смотрел точно на них, не производя ни единого движения, будто застыв во времени, а за его спиной ветер колыхался длинный серый плащ. В наступившей тишине, прерываемой лишь дуновениями ветра, они, наконец, смогли услышать голос, слишком спокойный, но подобный раскатам грома, доносящийся до них с той стороны чётко и ясно, показывающий, настолько силён обладатель. – Я вас убью... – прогремело создание, – Во имя моей госпожи… И, в довершении ко всему, тонкая девичья рука аккуратно и медленно потянулась вверх к монстроподобному доспеху. – Н-н-нимфа! – истерично крикнула девушка, – А это один из зачарованных рыцарей! Бежим отсюда! Иначе они и нас тоже... и после нас никогда не найдут! Повторять дважды парню не пришлось. Ни его девушке, ни мистическому доспеху. Он действительно выглядел внушительно. Лунный свет бликовал на серебристой броне, так же красиво, как и отражался на поверхности озера. Ветер развевал плащ, а глаза напоминали двух светлячков. Сейчас Инкурсио воплощал в себе ту красоту и грацию, присущие дракону, чьё тело и послужило основой для создания этого мощного оружия, вплетя черты его сегодняшнего владельца – мягкость и стойкость, преобразившиеся и эволюционировавшие в нечто неподвластное для понимания, но притягивающее, как загадка природы, броня будто слилась с ней и приблизилась к её совершенной красоте. Мэйн заворожённо любовалась, неосознанно протянув руку вверх, желая прикоснуться к доспехам, а точнее, к их владельцу, совсем не обращая внимание на начавшуюся истерику где-то на берегу. – Уф-ф, смотались, – выдохнул Тацуми, развевая броню. Повернулся ко всё ещё лежавшей Мэйн, протянул руку, – И, раз уж так удачно получилось, то тогда пошли, искупаемся сами. – Опять? Я же уже была в воде. – Мы только что очень долго валялись на земле, не думаю, что ты чистая, вон — грязь в волосах. Да и мышцы затекли, надо размяться. Мне тебя ещё на руках тащить до убежища, – ответил парень, стягивая с себя одежду. Девушка хотела было возмутиться, но не терять же такой шанс, когда они наедине. Ночной прохладный воздух и вода, от которой начало покалывать тело. Но Мэйн не желала сдаваться и вылезать раньше парня, наворачивающего круги по озеру. – Ну, Мэйн, ты чего не выходишь из воды? Вон, уже зубами стучишь. – Тебе только кажется! Тацуми подплыл к ней и встал на ноги. По пояс в воде, как и она, только, в отличие от неё, наверх он ничего не накинул – парень же, чего стесняться. "Идиот", – подумала Мэйн, тряхнув головой и заливаясь краской от близости желанного тела. Тренировки своё дело сделали отменно, деревенским олухом его теперь точно не назовёшь. На ассасина он тоже не тянет, но скорее по другой причине: в нём больше рыцарского. Но не говорить же ему такие комплименты? Тем более, после такого дурацкого решения дурацкой проблемы. Мог просто стать невидимым и создать шороху в лесу, притворяясь диким зверем. Или развеять броню, накинуть на Мэйн свою куртку, а этим недоумкам, в случае чего, сказать, что, мол, пока они тут развлекались, они и палатку собрали и домой уже собираются, просто целый день дрыхли. В темноте её лицо не так заметно будет. Но нет, не догадался, сам игру с ними затеял. Хотя, её доля вины в этом тоже есть, но она её признавать не собиралась. Она не могла ясно думать, Тацуми отвлекал её одним своим присутствием. В этом она тоже признаваться не собиралась. – А я смотрю, ты вырос, – едко улыбнулась Мэйн, – Вон, в плечах раздался. И прикоснулась к его руке. – Не раздался, а стал шире. Это же нормально для парня. Разумеется, я расту, – буркнул Тацуми, позволяя Мэйн трогать его дальше, с её саркастическими комментариями. Рука легко могла почувствовать крепкие мышцы, проводя по влажной коже. Хотелось коснуться его пресса, спины, бедра, но сейчас даже плечо было роскошью. Он ведь не поймёт... Пока не поймёт. Румянец на его лице всё же давал надежду, что там, в его голове, всё не так плохо, как казалось на первый взгляд. *** – Ну, в общем, я пошёл смотреть на нимфу, – оповестил всех Раббок. – А рыцаря не боишься? – ухмыльнулась Леоне. – Нельзя подглядывать за занятыми женщинами, – упрекнул парня Сусаноо. – Соглашусь, – добавила Надженда. – Да почему?! – Говорят, что некий призрачный рыцарь блуждает и ищет несчастных девственниц, и топит их в кристально-чистом озере, принося в жертву своей возлюбленной нимфе, – непринуждённо ответила Акаме. – Да? – удивился Раббок, – Тацуми, а ты чего замолк? А Тацуми думал только об одном: как бы сейчас облачиться в Инкурсио, стать невидимым и незаметно смыться от пронизывающего его насквозь взгляда Мэйн. Ведь, как пить дать, сейчас подколет на эту тему, уже минут пять смотрит.