Зарисовки

Лес Бресилиан встретил деревьями, какай-то тишиной и недружелюбными эльфами. Улыбаться, когда на тебя нацелены стрелы, не самое легкое и приятно дело, а ведь с эти недружелюбными типами, надо как-то договориться и убедить сражаться на твоей стороне с Мором. Губы улыбались, но внутри было ощущение полной безнадежности всей ситуации, голова болезненно пульсировала от недостатка сна в последние дни. Мор движется, пусть это незаметно обычно глазу, но я чувствовала этой всей кожей прислушиваясь к миру. Когда я была еще в Башне, то наткнулась на книгу в которой говорилась о навыке, помогающем чувствовать местоположение существ рядом с собой и под насмешки Морриган, я каждый вечер садилась у костра, пытаясь вспомнить и понять, как это работает. Пусть все и считают это безнадежной тратой времени, но мне надо хоть чем-то занять себя и свои мысли, чтобы не сойти с ума или не закатить позорную истерику. Вечные перепалки между Морриган и Алистером, моим нервам успокоения не приносили, зато было неожиданно спокойно со Стэном. Можно было просто сесть рядом с ним и ни о чем не говорить, он первое время на меня поглядывал подозрительно, а сейчас привык. Мы даже иногда разговариваем и делимся воспоминаниями, мнениями о тех или иных вещах. Он честно пытается объяснить мне про Кун, но сама идея этой веры, кажется, мне такой же сумасшедшей как вера в Создатедя, но я вежливо молчу, а он все понимает и продолжает. Хоть какая-то идиллия в нашем отряде. - Мне говорили, что вы уже много лет являетесь Хранителем этого клана. - Да, уже сотни лет. Рано или поздно, все из долийцев вернут себе былое бессмертие, пока же это удалось лишь единицам. - А что за проклятье? - Вначале его разносил только Бешенный клык, теперь любой оборотень. Как за несколько часов в лагере долийцев я умудрилась ввязаться в несколько весьма сомнительных мероприятий для меня вопрос. Ладно, еще помочь галле, более прекрасных животных я никогда не видела, глядя в глаза этому животному, я впервые почувствовала отклик и это меня поразило. Я ее понимала, эхо эмоций доносилась до меня с помехами, как сквозь неплотно закрытую дверь, но я слышала, что ее беспокоит! Меня охватило чувство эйфории и счастья. Я смогла! Все эти вечерние тренировки были не зря! Мне удалось сообщить Элоре, что не так с галлой, моя речь была несколько сбивчивой и эмоциональной, но в тот момент меня это совершенно не волновало. А вот вляпаться в любовные разборки, при этом пытаться решить проблему под язвительные комментарии Морриган и проповеди о вечной любви Лилианы, Алистер мудро молчал, я бы присоединилась к нему в этом молчании, но поставить точку в споре и сказать этому горе-любовнику, что делать пришлось, точнее посекретничать с Гейной и убедить её дать шанс, своему воздыхателю. Хуже, то не будет. Глядя на них, руки сами собой тянулись к амулету на шее, согревая воспоминаниями. Провожали нас уде более дружелюбными взглядами, но стрелы были на тетиве. Спустя пару часов, мы наткнулись на раненного эльфа. Бросить его у меня рука не поднялась и пришлось идти обратно, Алистер, конечно, бурчал, но послушно нес долийца. - Зачем нам это? Бросим его, ну хоть в ту реку и дело с концом. - Нам нужны хорошие отношения с долийцами, если мы хотим выиграть Мор. - Хорошие отношения со всеми невозможны. - Попытаться стоит. Обратно в лес, было принято решении пойти другой дорогой, в сумерках, мой взгляд зацепился за цветок и пока никто не заметил, я его быстро сорвала, осторожно упаковав в поясную сумку. Спать в этом лесу было несколько жутковато из-за неестественной тишины и ощущения, что за тобой пристально наблюдают. Следующий день был полон беготни: от кого-то, куда-то и зачем-то. Пообщаться с деревом, потом со спятившим стариком, потом постараться выжить, прочитав вслух слова на надгробии и перекинуться парой слов с оборотнями, окончательно утвердившись в мысли, что в этом лесу явно что-то не так. Темнит Затриан, когда отказался более подробно рассказывать об истоках проклятья, а Бегун, просто, не желал нам об этом говорить. Сидя и наблюдая за огнем, давая отдых гудящим ногам, надеешься, что завтра последний рывок и про долийцев с их тайнами можно будет забыть. Хотя покидать лес будет грустно, в нем почти не слышно зова скверны и даже Тень, не так нагло утаскивает в сны. Последним этапом в нашем путешествии по этому лесу были руины. Постройка несомненно была эльфийской и сдержать вздох восхищения было невозможно. Осколки величия древней, но павшей империи. Какого долийцам видеть подобное? Гложет ли их это или они все еще надеются вернуть себе былую славу? А те, кто живет в эльфинажах? А рабы Тевинтера? Пробираясь по руинам и стараясь выжить, ощущаешь некую грусть, а еще желание понять, что же здесь произошло на самом деле. - Амулет? - В нем заключен дух. Он говорит, что готов обменять свои воспоминания на свободу. - Тебе не надоело спать всех, кто попадется под руку? - Не ворчи, всего-то провести небольшой ритуал и освободить его. Глядя на осколки амулета, слышится незнакомый шепот в голове, а перед глазами картинки прошлого. Я не воин в отличие от него, но рукам хочется стиснуть рукоять клинка, а не отполированное древко посоха, мантия же, кажется совсем тонкой и ненадежной. Дух не соврал, он передал мне свои знание и воспоминания, но их было так много, что они смели меня на несколько секунд, а потом спрятались в глубине сознания. Когда будет время, я буду перебирать это сокровище, чтобы научиться и стать сильнее, а пока надо идти дальше. Бой, быстрые формулы заклинаний, движение посохом и острое желание выжить, момент, когда ты чувствуешь себя свободным. Останься я в Башне, мне светили бы лишь книги, и я бы никогда, не ощутила это упоением боем. Тишина, взгляд глаза в глаза и просьба о разговоре. Они все, когда были людьми и не выбирали этот путь, как и ты. Они просто пытаться жить, так же, как и ты. Прокляты тут не только оборотни. Хозяйка леса красива, той нечеловеческой, природной красотой, которая заставляет замереть и любоваться. Она же и рассказывает горькую правду, о том, что произошло на самом деле. Алистер тихо ругается за плечом, а спина ощущает режущий взгляд, взгляд в котором поселился страх. Все что остается, это собрать себя по кусочкам и выпрямить спину, твердо глядя в глаза Хозяйке, а она мягко и понимающе улыбается. В этом момент понятно почему оборотни готовы убить и умереть за нее. Даже несколько завидно, ведь она готова для них сделать тоже самое. Не важно люди, эльфы, гномы, маги, воины… Все мы с легкостью разрушаем, ломаем и пленяем прекрасное, а потом не хотим нести ответственность за свои поступки. - Месть моя, как и боль, будет длиться вечно, дух. Это правосудие и более ничего. - Только ли из-за боли ты не снимаешь свое проклятье? Говорил ли ты, смертному, как его сотворил? Говорил, что только оно поддерживает в тебе жизнь? - И что? Я никогда не сниму с вас проклятье. Видишь, Страж, они звери, теперь ты на моей стороне? - Нет. Освободи их! Иногда все же случаются чудеса, а мы вспоминаем о человечности. Они прощались с ней как с матерью, смотрели на нее и касались легко-легко, трепетно, в последний раз. И я до безумия завидовала им, крепче сжимая посох руками. Их проклятье спало, а мое будет со мной до самой смерти, тихо посмеиваясь во снах и наблюдая множеством глаз из тени. Внутри поселилась горечь, теперь мне хотелось, как можно скорее покинуть этот лес.