По-настоящему

Я быстро найду твой сон – это не трудно. Он слишком громко зовет меня по имени. В тумане Тени твоя кровать меняет очертания, то раздуваясь золоченой резьбой, то растекаясь медвежьей шкурой. Вокруг тебя снуют любопытные духи, самый смелый из них решил поиграть в демона желания и, считывая твои грезы, пробует на себя мой облик. Слишком неловко пробует, впрочем, и тебе это очевидно – ты не обращаешь на гротескные трансформации никакого внимания. Ты мечешься по ложу, неловко, но пылко лаская себя между ног. Мое появление распугивает наглецов, оставляя нас одних. Меня ты сразу признаешь и бесстыдно выгибаешься навстречу. Занятно видеть, как чопорная элвен, воспитанная в строгих традициях клана, извивается от вожделения. Тень ведь все стерпит, верно? Я буду неторопливо прохаживаться вокруг кровати, внимательно тебя разглядывая. Глупый поцелуй в Убежище раздраконил меня так же, а может и сильнее, чем тебя, но я старый и опытный лжец. Умею лгать даже себе. Мучайся, маленькая нахалка. Терзай свое тощее тельце непривычными руками. Как ты вообще посмела войти в мою жизнь? Забрала то, что принадлежало мне, что помогло бы исправить ошибку. А я ведь мог убить тебя тогда, в самом начале, если бы не узнал, что с тобой погаснет и Якорь. Теперь привязан к тебе, как щенок. Поэтому мучайся, смотри на меня умоляюще. Тереби свои розовые складочки непослушными пальцами. Я остановлюсь в изножье и буду стоять до тех пор, пока твое частое дыхание не перейдет в стоны. Тогда я возьму твои щиколотки и рывком притяну к себе. Я не буду подавлять голодный блеск в глазах, не стану скрывать жадный оскал и раздутые ноздри. Ты же этого ждала, маленькая ведьма? В моих жестах не будет ни капли изящества. Я буду вылизывать твое тело методично, как животное, мой язык длинный и широкий. Да, я животное, ты же этого хотела? Я опробую на вкус твои мягкие губы и длинные уши, хрупкую шею и маленькую острую грудь. На нежных подрагивающих сосках я остановлюсь чуть дольше, заставив тебя жалобно скулить. Я слижу с тебя бисеринки пота и вберу твой запах от макушки до пяток. А потом я примусь за самое сладкое. Ах, неужели, ты уже не девственница? Интересно, ты хоть помнишь имя того охотника? Видимо, он был первым и последним, потому что моим пальцам восхитительно тесно. Твои стоны все протяжнее, но вот они захлебываются, тело вытягивается и трепещет, а из влажных складочек вырывается тонкая струйка. Я поймаю ее языком и тихо засмеюсь. На вкус это кисло-сладко, как сок свежего плода. Я хочу еще. Я вгрызусь в тебя, заставляя биться в моих руках, как шальной птице. И выпущу только когда выпью досуха. И тогда оставлю тебя – слабой, обездвиженной. Наутро ты проснешься в луже и сперва в панике подумаешь, что обмочилась. Но запах будет слишком нехарактерный, и тогда ты вспомнишь свой сон. Он накатит на тебя, как штормовая волна. На негнущихся ногах ты придешь в мою комнату и хриплым голосом скажешь, что тебе снова снилось странное. Ты будешь ждать и страшиться, что это окажется правдой, как поцелуй в теневом Убежище. Но я буду сама безмятежность. Сама вопросительность. Само дружелюбие. И ты уйдешь на своих деревянных ногах, испытывая одновременно и облегчение, и разочарование. А я останусь, чтобы быстро и безвкусно ублажить себя под столом, заваленным книгами. *** Ты ждешь меня, твои сны кричат, но я держусь. Ты вырвала у меня еще один поцелуй – реальный, не теневой – долгий, мокрый и горячий. Это воспоминание меня убивает. Я терзаю свою слабую плоть до изнеможения, но морок не уходит. Сколько семени должно из меня вылиться, чтобы погасить этот огонь? Я терзаю себя, пока во рту не появляется привкус пепла. Я боюсь своих снов, запираю себя в них. Наутро ты приходишь ко мне за знаниями, твой взгляд ласкает мои губы. В животе зреет новый вулкан. Но мой голос – сама мудрость, моя улыбка – само благодушие, мое дыхание – легкий бриз. О да, я опытный старый лжец. *** Эти дворцовые эльфийки оказались хорошими шпионками, не забывая, что они еще и отличные служанки. Принося мне грязные записки, компрометирующие своих правителей, они не забывали подливать вина. И я дал слабину. Когда мы успешно посадили на крючок всю связку этих орлейских рыбешек, возомнивших себя вершителями судеб, я расслабился. Танец с тобой на балконе был как порция лириума для нашего выздоравливающего генерала. Сам виноват. Натрогался, нанюхался, надышался. Поэтому жди. Я ворвусь в твой сон, источая аромат изысканных духов и порочности. Я буду сама элегантность. Я буду таким, каким ты хочешь видеть меня сегодня. Как ты представляешь, начитавшись дурных куртуазных романов. Я буду тебя утонченно пытать. Ты ведь этого хочешь, маленькая дикарка, испорченная книгами? Я вспомню, чему меня учили куртизанки разных времен и народов – возвышенные элвен ушедших веков, мягкие широкозадые шемки, огромные шершавые косситки, крепкие пахучие гномки. Чему за тысячи лет я научился у портовых шлюх и девственных жриц, королев и крестьянок. Я буду играть на твоих нервах, как на струнах арфы, пока тело не зазвенит, вибрируя. Эта вибрация передастся мне, я не сдержусь и войду в тебя. Ты охнешь. Да, сердце мое, я большой везде. Не чета вашей мелкой породе. Больно будет недолго, ты скоро войдешь во вкус. Мое сознание помутится от давно забытых ощущений удушающего восторга, и я позволю тебе побыть немного главной. Это будет даже забавно – почувствовать себя смиренной галлой, когда ты меня оседлаешь. В бешеной скачке родится ритм танца, а наши крики сольются в песню. *** Ты прогневила меня, маленькая дрянь. Возомнила себя великой? Красивые легенды о Серых стражах затмили здравый смысл? Решила, что вправе судить, не посоветовавшись? Забыла, кто здесь главный? Ты провинилась и будешь наказана. Я игнорирую твой виноватый взгляд. Я буду сама холодность, сама отстраненность. Сама краткость – ведь ты же тут умная, ищи ответы без меня. Твой сон робко позовет меня. И я приду, ведь гнев склонен к безрассудству. Я явлюсь в своем истинном обличье. Скомкаю тебя, оцепеневшую от страха. Швырну, как тряпичную куклу, подомну под себя. Вцеплюсь зубами в холку, сделаю тебе больно. Буду вбиваться в тебя сильно, грубо, быстро. Как разъяренный зверь. Ты будешь рыдать – сначала от ужаса, потом от боли, а следом – от наслаждения. Твои всхлипы перекроет мой рык. Знай, кто вожак этой стаи. *** Как мало времени у нас осталось. Ты снова ослушалась меня, выпив из Источника. Но некогда устраивать показательные порки ни во сне, ни наяву. В твоем упрямстве есть и моя вина. Невинную тягу к знаниям я сам взрастил в безудержную алчность. Ты не смогла бы упустить такую возможность – хорошая ученица. Возможно, это к лучшему. Обдумать все как следует нет времени. С Источника все закрутилось, и счет пошел на минуты. Но кое-что я успел – стер с твоего лица проклятые клейма. Сияние красоты истинной элвен – это выше моих сил. Я почти сдался. Поцелуй был сладок, послевкусие – горше не бывает. Проклинай меня, ненавидь. Только усни хоть ненадолго. Когда, наконец, ты провалишься в тяжелый утренний полусон-полубред, я буду ждать тебя. Я задолжал ответы на вопросы, но не смогу говорить. Горло перехватит, словно полоснет сухой когтистой лапой. Я уткнусь тебе в живот и буду рыдать как паршивый щенок. Я буду сотрясаться в беззвучном унижении, такого со мной еще не бывало. Но Тень все стерпит, верно? А я не в силах терпеть эту боль. Как будто сам вырываю из себя сердце – наживо, с мясом. И шинкую на тонкие полоски. Ты будешь смотреть на мои трясущиеся плечи в замешательстве. В клане тебя учили, что слезы мужчин – это стыдно. На меня же тебе будет смотреть страшно. Ты не придумаешь ничего лучше, как сотворить огненных бабочек – первое в жизни волшебство, которое удалось тебе в детстве. Теплые крылышки ласково высушат слезы старого лжеца. Я в ответ призову своих бабочек, только зеленых. Строго говоря, это не бабочки, а маленькие духи, которые выслушают мои тихие приказы и с радостью полетят их выполнять, оставляя на твоей коже чуть более, чем ласковые поцелуи. Крохотные язычки будут щекотать и облизывать тебя, заставляя смех смениться стонами. Ты исхитришься и поймаешь одну призрачную тварь, тихонько прошепчешь ей что-то и взмахом руки пошлешь ко мне. Маленькие зубки пройдутся по моим ушам, лицу, шее, вмиг отвердевшим соскам и уверенно двинутся вниз. Ты в это время раздвинешь ноги, оближешь палец и будешь демонстративно поглаживать свои шелковые складочки, бесстыдница. Мы будем долго дразнить друг друга на расстоянии, даже когда огненные бабочки рассыпятся искрами, а зеленые духи разлетятся по своим делам. Но, в конце концов, рванем друг к другу, сцепимся, переплетемся, изучим, рассмотрим, обнюхаем и попробуем на вкус каждый кусочек. Сольемся в единый организм, перекачивая один другому свои соки. Мы не скажем ни слова, прожив эту маленькую жизнь как одно целое. А потом забудемся, изможденные, чтобы проснуться каждый в своей постели. Это будет день встречи с Врагом. Ты будешь сама отрешенность. Я буду сама решимость. *** «Все, что между нами было…», - я говорю это, держа в руках разбитую надежду. Я провалил миссию, придется импровизировать, чтобы исправить свою ошибку. Сейчас тебя окликнет раненая Кассандра, и ты отвлечешься на секунду. Когда снова повернешься, меня уже след простынет. Ты будешь меня безуспешно искать, потом попрощаешься со мной навсегда, похоронив и частичку души. Из тебя выйдет отличный инквизитор. Сердце, покрытое коркой. Знания, добытые в боях. Сила, дарованная Тенью. Ты никому не дашь помыкать собой – ведь ты позволяла это только мне. Я буду следить за тобой в Тени. Отгонять навязчивых демонов. Заодно буду отгонять и призраки генерала Каллена, которые вскоре повадятся в твои сны. Даже думать не смей – ты моя! Я задолжал тебе ответы на вопросы. Ты все узнаешь, потом. Вместе с ответами ты узнаешь и то, что я поработил силу Источника, сосудом которого ты так опрометчиво стала. Я обязательно напомню тебе, кто в доме хозяин. Но не сейчас. А сейчас я говорю, глядя в твои меняющиеся глаза: «Все, что между нами было, сердце мое, было по-настоящему». ***