Альфа и его омеги

Предисловие Мир омегаверса. Все стандартно — альфы, омеги, беты. 1. У омег бывает течка, при этом они не лишаются разума и почти спокойно к этому относятся. Если у них нет альфы, то могут подставиться под свободную, но только в том случае, если она им понравится. Если омега официально в отношениях с альфой или бетой, то Альфы, конечно, крутят перед ней хвостом, но не кидаются валить и трахать, как тупое зверьё, а вполне себе разумные в этот момент. При течке у омеги усиливается запах и только, просто сообщая о том, что эта омега готова к зачатию. Никаких истинных и всё в таком духе, из разряда — пришел, унюхал, завалил, вместе до гробовой доски. 2. Альфа не тупое быдло во время гона или при виде течной омеги. Во время гона только пахнут сильнее, привлекая тем самым свободных омежек и бет, чем и пользуются на радость друг другу. Потрахаться во время гона или течки — не значит тут же стать папашей и бежать узаконивать отношения. 3. Беты. Не лишены запаха и обоняния, но не способны к деторождению. Их запах чуть слабее, чем у альф и омег, но им это совершенно не мешает пускаться во все тяжкие в любовных приключениях. Есть два варианта бет. Бета плюс — такая бета выбирает себе в пару омегу или же омега выбирает себе в пару такую бету. Эта бета начинает приобретать в запах нотки альфы, доминируя в постели и в большинстве вещей в отношениях в целом. Может пометить свою омегу по обоюдному согласию. Тогда в запах омеги примешивается и запах беты. Бета минус — такая бета живет с альфой, приобретая в запах нотки мягкого омежьего аромата. Такая бета чаще ведомая. Ее организм перестраивается под альфу и может иногда имитировать омежью течку, усиливая запах для привлечения своей альфы. Если такую бету метит альфа, то бета, как и омега, начинает выделять запах смешанный — свой и альфы, что является показателем ее занятости. Сам фик Внизу живота тянуло, в заднице уже вовсю хлюпало от смазки, а член с красной, набухшей головкой, лежал на животе, чуть кривясь вправо. Роман окинул взглядом омегу и усмехнулся. Этот парень был очень даже ничего так. Подтянутое, рельефное тело, крепкие бедра, упругие ягодицы, сильные руки и пальцы, что сейчас комкали простыню. Было в этой омеге что-то такое, и не только ее запах. Этот Сет вообще отличался от тех, кого Роман трахал раньше. Рэйнс всегда выбирал тонких и звонких мальчиков и девочек. Таким тонкокостных, невысоких, хрупких. А этот парень не так чтоб уж сильно уступал ему в росте и горящие непокорностью, но решимостью глаза, только подстегивали к нему интерес. — Скажи мне еще раз, что я здесь делаю? — Роман забрался на постель рядом с омегой и насмешливо окинул его взглядом. — Рэйнс, — протянул Сет, — мы же договорились. Вот зачем ты все усложняешь? — Тут пахнет твоей бетой, — Роман положил свою руку на крепкий живот Роллинса и тот вздрогнул, прижимаясь к широкой ладони сильнее. — Он знает, что я заглянул на огонек? — Конечно, знает, — сквозь зубы ответил Сет. Его тело пылало, требуя в себя крепкий, горячий член. Весь его организм орал о том, что он готов для спаривания, готов для зачатия, но вот этот тупой альфа решил поиграть в вопрос-ответ. — Удивительно, — Рэйнс склонился над пахом омеги и лизнул головку его члена. — Блядь, — Сет зашипел сквозь зубы, сжал простыню в пальцах еще сильнее. — А как бы я, по-твоему, объяснял потом свой живот? — Вы так сильно хотите ребенка, — Роман взглянул на Роллинса, чуть склонив голову к плечу, — что он даже не против, что тебя поимеет альфа? — Роман, — Сет устало закрыл глаза и вновь вздрогнул, когда рука Романа легла на его бедро, проползая по нему выше, щекотя кончиками пальцев расселину меж ягодиц. — Ты же согласился нам помочь. Рэйнс действительно согласился помочь Роллинсу. Он не был знаком с его бетой, да его и не волновало, с кем там живет новый знакомый. Рэйнс вообще в силу возраста не задумывался о том, что может кого-то обрюхатить. Он всегда предохранялся и пока еще никто ему не приносил ревущий сверток с младенцем. И то, что Сет пришел к нему с просьбой быть донором, очень польстило. Сет вообще ему нравился. Рэйнс раньше не имел дела с такими вот омегами. Встречал, но они его не привлекали. Уж слишком были своенравны, сильны как духом, так и телом, они не вызывали желания защищать и заботиться, так как выглядели так, словно и сами могли тебе накостылять. Что касается Роллинса, тот действительно мог. Роман видел пару его стычек в баре с местной гопотой. Сет говорил тогда прямо, не утаивая ничего. И то, что он живет с бетой очень давно и менять ничего не собирается, и то, что они оба хотят ребенка, но это в их паре невозможно. Рэйнс тогда слушал, ахуевал от перспективой быть донором спермы, а потом вдруг посмотрел на Сета совсем другими глазами. Он вдруг увидел перед собой омегу, реального такого омегу, который будет ходить с круглым животом, сходить с ума от токсикоза, нуждаться в заботе и ласке, и Романа повело. То, что изначально должно было быть просто медицинской процедурой — пришел, подрочил в баночку, а дальше не твое дело, — вдруг стало тем, что теперь вот Роллинс лежит перед ним, течный, красивый, весь жаждущий его, Романа. Рэйнс отчетливо понял, что хочет Сета трахнуть, как делал это уже сотню раз. Хочет вставить этой омеге, хочет повязать ее, сделать всё так, как велит природа. Сет тогда двинул ему в челюсть. Почти сломал ее, гаденыш. Но через несколько дней пришел к нему вновь, с синяками под глазами от недосыпа, злющий, растрепанный и не менее привлекательный, чтобы согласиться на одноразовый секс с вязкой. — А если твой бета потом не захочет этого ребенка? — Роман уже устроился меж ног Роллинса, закидывая их на плечи. — Вставь мне уже, сука, — взвыл Сет. Ему правда хотелось, ему правда было нужно. Он бы предпочел свою бету, такую бешеную, сноровистую, болтливую, злобную и яростную, но они оба решили, что ребенок — это то, что они хотят. А этот пиздабол альфа все не унимался, сводя с ума своим запахом и медлительностью. Роман улыбнулся еще раз, поцеловал выступающую косточку на ступне и вставил. Сету показалось, что мир перед глазами взорвался сотнями звезд, так ему стало хорошо. Он комкал простыню в руках, стонал так громко, что, наверное, слышали соседи, и яростно насаживался на толстый, горячий член Рэйнса. Роман двигался быстро, жестко, совершенно не нежничая с этой омегой, которая забылась в своем удовольствии. Альфа натягивал его до упора, вгоняя до самого корня, чувствуя, как жарко, влажно, идеально хорошо внутри омеги. Рэйнс склонился над Сетом, утыкаясь носом в ложбинку меж шеей и плечом, втягивая запах Роллинса. В этом месте он был особенно силен, и Роману очень захотелось укусить, пометить, сделать своим. Он уже сомкнул зубы на нежной коже, как Сет под ним, словно, пришел в себя, забился, пытаясь сбросить, замотал головой, наконец-то отцепившись руками от простыни и впившись пальцами альфе в плечи. — Не смей, не смей, — рычал Роллинс ошалевшему от такого напора Роману в лицо. И Рэйнс взвыл от осознания того, что впервые ему захотелось пометить омегу, сделать своей, а та оказалась уже занята. Роман задвигал бедрами еще яростнее, почти причиняя боль, смотря в темные, наполненные удовольствием и злостью глаза Роллинса, который не отпускал его взгляда. По-звериному зарычав, Роман кончил, чувствуя, как набухает узел, как начинается сцепка. Сет под ним забился в немыслимом удовольствии и потерял сознания, сжимаясь вокруг узла, затягивая в себя еще глубже, кончая меж их телами. Роман аккуратно перекатился на бок, утаскивая вслед за собой и бессознательную омегу, а потом и вовсе улегся на спину, устраивая Сета на себе удобнее. Сцепка должна была продлиться около получаса, и здраво рассудив, что ему тоже не мешало бы отдохнуть, Роман закрыл глаза, задремав. Проснулся Рэйнс от того, что почувствовал в комнате чье-то присутствие. Он лениво открыл глаза и обнаружил, что сцепка закончилась, Сет давно с него сполз и довольный посапывал рядом, уткнувшись лицом в подушку. А вот в проеме двери стоял парень ничуть не уступавший в размерах самому Роману. — Бета. — Альфа, — парировал незнакомец и полноправный хозяин это спальни. — Надеялся, что ты уберешься к моему возвращению. — Прости, — Роман развел руки в стороны, даже не попытавшись встать, продолжая вальяжно лежать в постели рядом с Сетом, — уснул. — Теперь, когда проснулся, можешь сваливать. — Как тебя хоть звать? — Это не важно. Ты сделал свое дело, теперь свободен. Роллинс заворочался под боком у альфы, что-то пробормотал, смешно причмокивая губами, но так и не проснулся. Поймав взгляд Романа, который нежно, ласково посмотрел в этот момент на Сета, Дин, та самая бета, взбесился. Если бы омега не спал, то он бы сейчас орал в голос, а так ему только и оставалось, что шипеть сквозь зубы. — Уходи. Убирайся. Роман тяжело вздохнул и, оторвав, наконец, взгляд от Сета, поднялся с постели. Он потянулся к своим вещам, но замер на месте. Он выпрямился во весь свой немалый рост и принюхался. В воздухе пахло течным омегой, сексом, самим Романом и… и точно не бетой. — А он знает, что ты омега? — Рэйнс усмехнулся и двинулся на Дина. Тот опешил, явно не ожидая такого поворота событий, и инстинктивно вжался в стену за своей спиной. Ему и так было неприятно от того, что в их доме чужак, да еще и альфа. И вообще, Дин чувствовал себя не очень хорошо: в животе неприятно тянуло, какое-то общее недомогание, ожидание чего-то странного и ранее недоступного, мысли сбивались в кучу и почему-то он выделял смазку. Такого с ним никогда раньше не было. Вот он и поторопился домой, надеясь, что это не какая-то зараза и Сет от него не подхватит эту хворь. А тут этот альфа. — Что? О чем ты говоришь? — Ты омега, — уже более уверенно заявил Рэйнс, подходя вплотную, утыкаясь носом меж плечом и шеей. — Блядь, ты реально омега и ты потек, — отрываясь от шеи Дина, смотря тому в глаза. — Первая течка, — почти мурлыча. Почему-то именно в свою первую течку, омеги пахли особенно ярко, сладко, вызывающе. В такие моменты их запах усиливался до такой степени, что мог и свести альфу с ума, сорвав все предохранили, убрав внутренние барьеры и лишив альфу здравого смысла. — Я бета, идиот, — он оттолкнул от себя голую, зарвавшуюся альфу. Руки тряслись, температура тела явно подскочила, становилось жарко. Дин стянул свою кожаную куртку и швырнул её в сторону. Он подошел к развороченной постели, на которой продолжал спать Сет, и прилег рядом. — Не буди его, — Роман присел на постель рядом с Дином. Он был уже возбужден, но говорил спокойно, даже серьезно. — Ты, правда, не знал, что ты омега? Дин отрицательно замотал головой. Его с рождения записали, как бету. Он проверялся еще раз в четырнадцать, и затем в восемнадцать лет, и по всем тестам выходил бетой. В двадцать Дин познакомился с Сетом, с того дня у него больше не было партнеров, кроме Роллинса. — Я бета, — повторил сам для себя. — Так бывает, — Роман положил свою горячую ладонь Дину на бедро, чуть сжимая. — Я читал о таком. — Что ты творишь? — Дин сжал зубы, чтобы не застонать от удовольствия ощущения ладони Романа, что сейчас чувствовалась очень явственно. — Твоя первая течка, — Рэйнс склонился над Дином и коснулся своими губами его. — Мой младший брат рассказывал мне, что в первую течку, если рядом подходящий альфа, контролировать себя просто невозможно. Контроль приходит со второй или третьей. Ты так одуряюще пахнешь, — и он потерся кончиком носа и нос Дина. — Не хочу, — бета попытался оттолкнуть альфу от себя, но лишь сильнее впился пальцами в плечи того, притягивая к себе, жадно целуя. — Сильное потрясение, да еще и мой запах — это пробудило в тебе омегу. Омеги всегда защищают свои семьи, свою пару. Сет — твоя пара, даже если ты думал, что ты бета. — Какого черта? — рядом завозился Сет. Он приподнялся на локтях и сонный морок вмиг слетел с его глаз. Он смотрел на то, как Роман целует его бету, как жадно шарит руками под футболкой Дина и как Дин выгибается навстречу этим прикосновениям. — Привет, — Рэйнс повернулся к Сету и улыбнулся ему. — А вы мальчики, оказывается, извращенцы, — он усмехнулся. — Две омежки в одной постельке, как нехорошо, — он ущипнул Дина за мягкий бок и тот вскрикнул от пронзившего его удовольствия. — Дин, — Сет коснулся его плеча кончиками пальцев, привлекая к себе внимание. — Пусть он уйдет. Я не смогу его выгнать, но ты сможешь. Роллинс уже был готов вышвырнуть наглого альфу из их с Дином дома, но Роман перестал улыбаться и серьезно посмотрел на Роллинса: — Ты же знаешь, что сейчас я ему нужен. Я уйду потом, просто дай мне помочь ему. — Зачем тебе это? — Сет недовольно и недоверчиво взглянул на Рэйнса. Роман не ответил, он мягко погладил Сета по щеке, улыбаясь краешком губ, и Сет сдался, чуть отодвигаясь в сторону, зорко следя, чтобы его Дину не сделали больно. Эпилог — Ты извращенец, — Ортон, друг Романа, сидел вместе с Рэйнсом в баре. — Почему это? — Роман отпил из своего стакана, смотря поверх него на двух своих омег, что сейчас обставляли в бильярд каких-то незнакомых бет. — Ты не мог выбрать себе что-нибудь изящное, стройное? Да еще и две омеги разом. Они же оба громилы. Рэйнс пожал плечами. Ему было все равно, что думали окружающие. Вот Дин обошел Сета со спины, приобнял его, прижимая к себе и кладя ладонь на чуть выпуклый живот. Роман облизнулся. Да, эти две омеги были его и только его. Он пометил их, теперь уже никуда не денутся. Взглянув на внимательно следящего за ним Ортона, Роман вдруг улыбнулся, засиял своей самой счастливой улыбкой. — Завидуй молча, друг, — он поставил пустой стакан на стол и пошел к омегам. Ему определенно захотелось прижать к себе Роллинса вотпрямщас, хоть тот и взбрыкнет, Роман знал это наверняка. Дикие, непокорные, красивые. Его омеги.