Спасибо тебе!

Со стороны двери настойчиво тянется холод больничных коридоров, переплетаясь где-то совсем рядом с едким запахом медикаментов и тяжёлым звуком приближающихся шагов. Скрип половиц у порога приносит с собой в палату нежданную гостью, руки которой заняты презентами для здешнего обитателя. Белый магазинный пакет с шуршанием остаётся на небольшом столике у кровати пострадавшего, а громкое «Привет» и новенькая теннисная ракетка попадают прямиком в распоряжение Ивана. Он обрывает Риту, кивая лёгким движением головы на задремавшую на его плече блондинку, и прикладывает к посиневшим губам палец в знак воцарения в белом помещении недолгого молчания. Ты ощущаешь на себе удивлённый взгляд оперативницы и чуть подаёшься вперёд на стуле. Несмотря на все предпринятые попытки, ты не спишь, а лишь мнишь из себя спящую и делаешь это настолько умело, что очнувшийся после отравления в лаборатории Иван битый час боится пошевелиться, чтобы не спугнуть чуткого Морфея от тебя. А тебе рядом с ним тепло и уютно, как не было уже давно ни с кем, и любая мысль о том, что пора уходить и оставлять его здесь одного, подкатывает к горлу комком горечи, сглотнуть который удаётся не сразу. Ты знаешь – если уйдёшь сейчас, то больше не получишь шанса побыть с ним наедине так близко, что слышится его учащённое сердцебиение. - Старшие товарищи решили тебя премировать, – полушёпотом, с нескрываемым задором проговаривает Власова, вручая хакеру отливающую в солнечных лучах глянцем новую ракетку насыщенного синего цвета. - После того, как им не удалось меня кремировать, они решили меня премировать, – приглушённо отвечает Ваня и крепко вкладывает в болезненно трясущуюся руку предмет, ставший от разовых тренировок привычным. Он вертит ракетку и критично хмыкает, понимая, что вещь вполне сносная. - Ну, шутишь, значит, будешь жить, – улыбается Власова, кладёт руку ему на голову и ласково треплет непослушные волосы. – Как ты? – она поправляет скользящий по форменной футболке халат и прилипает спиной к прохладной стене с обваливающейся крупными хлопьями штукатуркой. - Как у вас дела? – пропуская мимо ушей вопрос, адресованный ему, он сам спрашивает о том, что волнует его больше собственного здоровья и зудящих над ухом аппаратов. Дело, вселившее в Тихонова веру в жизнь и окружающих, сейчас забивает собой большую часть мыслей парня и не даёт покоя ни на минуту. - Ну, у нас ничего, – на выдохе отвечает Власова, заметно растерявшись. – Ищем приёмного сына Уваровых. Отправили запрос в детский дом, сейчас пробьём его фамилию и повяжем, – в её голосе звучит какая-то наивная надежда на скорое раскрытие дела и несколько выходных, которые ей пообещала Рогозина. Рита старается держать серьёзное лицо, но улыбка при одном взгляде на лохматое чудо в больничной пижаме сама растягивает потрескавшиеся губы. - Здорово, – сипло отзывается Тихонов. Ничего другого он, наверное, услышать и не ожидал – расследование сдвигается с мёртвой точки вместе с появлением потенциального преступника и малейших координат его местонахождения, формула антидота успешно найдена, и все пострадавшие в скором времени пойдут на поправку. - Кто это тебя так поцеловал-то, а? – во взгляде Власовой загорается добрая усмешка с нотками неуловимого удивления, когда она касается рукой плеча хакера и бросает ему ожидающий кивок. Ваня секунду медлит, соображая, откуда на его губах могла появиться помада. - Антонова, – с улыбкой бурчит он. – Делала мне искусственное дыхание, – голова хакера опять чуть качается в твою сторону, а ты, облегчённо вздыхая, ёрзаешь руками по застиранной простыне в поисках удобной позы. - Ну, всё, теперь ты просто обязан на ней жениться! – торжественно срывается с уст оперативницы, которая тотчас же закусывает губу, понимая, что фраза получилась слишком громкой. - Я ей предлагал – отказалась, – сказанная с интонацией шутки фраза вызывает у Власовой очередную усмешку, а внутри тебя что-то обрывается, больно ударяясь о грудную клетку, делая дыхание немного рваным и доводя до дрожи в сжатых в кулаки кистях рук. Слышится шелест бумажки, которую Рита с размытым смыслом слов передаёт Ване. Он ещё что-то говорит и внезапно вскакивает, лишая твою голову мягкой опоры. На глазах хотят блестеть слёзы, но ты их старательно скрываешь, жмурясь от непривычно яркого света. Немного погодя, понимаешь, что Иван рвётся из-под капельницы с Власовой, чтобы задержать преступника. Он, подобно партизану, молчит о том, каким образом ему удалось вычислить отравителя. У вас получается кое-как его уговорить остаться в больнице и поведать метод распознавания злодеев. Ваня сдаётся – споры с женщинами у него никогда ничем хорошим не заканчивались. А вас против него одного двое, и вы оказываетесь очень убедительными. Дверь громко закрывается за Ритой с последним словом хакера. Ты отходишь к окну и, сложив трясущиеся руки на груди, окидываешь взглядом заснеженный больничный двор. Огромные щели в старых посеревших рамах позволяют вобрать в себя морозный московский воздух с примесью никотина, дышать которым ты, кажется, уже привыкла. За спиной Ваня копается в карманах своих джинсов, пытаясь найти плеер и запутавшиеся проводки наушников. Горестно усмехаешься и воображаешь в своей голове всё, что творится за твоей спиной, потому что боишься повернуться и не сдержать эмоций. Почему всё получается настолько по-дурацки? Влюбилась, а признаться не можешь. Он шутит, а ты ненавидишь себя за каждую секунду, что находишься рядом с ним. И всё это внутри. Даже поплакаться некому – не поймут же. - Валь, спасибо тебе, что спасла меня, – бодро доносится до твоего подсознания фраза, выдёргивая из потока бессвязных, ненужных мыслей. Слышишь, как он влезает босыми ногами в казённые тапочки и скользящими шагами приближается к тебе. Вздрагиваешь от опускающихся на твои плечи рук. - Ты сам себя спас. Твой же антидот, – констатируешь пресный факт, всё ещё не отводя взгляда от мутного оконного стекла. Наверное, только тебе сейчас ясно, что твоё участие в спасении Тихонова было минимальным, поэтому и благодарить-то, по сути, не за что, а он настойчиво убеждён в своих словах и, быть может, готов спорить с тобой до грядущего дня, когда у тебя совсем не останется на это сил. - Всё равно спасибо, – с улыбкой выдыхает он тебе на ухо и целует в щёку, легко и очень неожиданно. Долго не осознаешь, что происходит, водя пальцами по пылающему смущением месту и подавляя в себе желание ответить ему на поцелуй. Ты всё чаще склоняешься к варианту дружеского поцелуя, ни к чему не обязывающего, и просто не понимаешь, что вы оба – те два индивида, не способных сделать шаг навстречу любимому человеку первыми и признаться во всём, чем переполнены ваши мысли и чувства. В том, что вы, чёрт вас побери, бесконечно давно любите друг друга.