Двойная Спика.

Единственное, что я знаю вдоль и поперек, полностью и без остановки. Тонкая металлическая перегородка между двумя балконами. Между двумя разными мирами. Еще две недели назад я заметил оживление в нашем тихом и потертом временем общежитии. На стенах прибавилось пара проклятий, матерных слов и к чему-то призывающих выражений. А на лестничной площадке стали появляться коробки, склады проеденной молью мебели и рулоны разорванных обоев. Через некоторое время, стоя на общем балконе и выкуривая сигарету, прячась там от детей и уже сварливой жены, я узнал от соседа о переезде в соседней квартире. Он нес откровенную чушь, пытаясь заговорить мне зубы и мимолетом выпросить сигарету. Но , прости, Дружище, у меня самого в пачке остается старая монета и автобусный билет. Прошло еще немного дней и на стенах снова появились оживления. И не только на них. В квартире, что всегда отличалась пьяными драками и плохой репутацией что-то поселилось. Нет, не крысы и тараканы, а живой человек. Но чем-то он был до тех пор, пока по вечерам в помещении находились коробки и пустые банки из-под газировки. Когда я оставался днем дома, то, даже не прижимаясь ухом к стене, можно было услышать слабые звуки активного ремонта и редкий смех. Я различал несколько оттенков этого звука. Отсюда, можно было предполагать, что новичку помогали друзья. Или родные. Или прочие люди, нарушители тишины нашего общежития. И наконец-то, это что-то перевоплотилось в кого-то. Я встретил ее с мусором в руках и в одних трусах. На моей голове было настоящее обиталище диких животных, девственный лес, а в ее руках пачка сигарет. Изысканный для таких мест Marlboro Gold в руках растрепанной утром девушки смотрелся неуместно. Она куда лучше бы смотрелась с таким же пакетом полным мусора, как я. Как забавно получилось. В то утро и я был полон мусора, и мой пакет. Следующая встреча. И снова пачка сигарет в руках. На этот раз мы все куда лучше смотрелись вместе. Ты, я и наши полуодинокие пачки. А еще металлическая перегородка между балконами. -Ты знал, что прыжок с моста в воду равен тому же прыжку с высокоэтажки на асфальт? Сигарета медленно доходила до фильтра. И я медленно доходил до своей финальной черты, лишь смея удивленно хлопать глазами. Она так и не назвала своего имени. А обо мне узнала буквально все. То, что я работаю в ненавистной мне конторе троюродного дядюшки по линии отца другого троюродного дядюшки. То, что мои дети в свои десять лет имеют навороченные смартфоны, а я носки с дырявыми пятками. То, что моя жена настоящая красавица, смотрящая целыми днями телесериалы обанкротившегося десять лет назад канала. И то, что я 28-ми летний неудачник с язвой желудка. В первый же рабочий день после того вечера, меня повысили. Теперь я не просто человек на побегушках, а человек на побегушках, что иногда может отвечать и не телефонные звонки. В честь этого, я купил себе банку безалкогольного пива, дочерям шоколад, а жене забронировал билет в театр. Шоколадом я в итоге чуть не получил по морде. И поэтому, со сломанной плиткой Alpen Gold и со своей жестяной подругой, я отправился в ночную прохладу города. Нет, не на улицу. Всего лишь за стекло, на старый и мокрый от дождя балкон. Наверное, вы думаете, что именно там меня и ждала моя новая безымянная знакомая. И вот, я вижу ее, она меня и мы влюбляемся в друг друга. Затем быстро собираем свои вещи, я круто прощаюсь с красавицей-женой и двумя детьми, убегаем в Африку. Но нет, ее балкон пуст. Ожидание не прошло даром. Мои пальцы уже начали подрагивать от холода, а пиво неумолимо кончаться, как она вышла на свой балкон. В теплом свитере, цвет которого переливался и менялся от каждого отсвета машинных фар. С ржавым красным раскладным стулом в руках и новенькой акустической гитарой. Бросив на меня слегка усталый и помутненный взгляд, она расставила маленький стульчик и села в невидимое до сих пор кресло. Минуты немых размышлений, вдруг прерываемых охрипшим голосом Безымянной. - Мне интересно, когда ты догадаешься присесть. Или же мне сложить ноги на приготовленное для тебя место? Мне не нужен был свет. Я и так видел, ощущал, вдыхал и понимал всеми органами, какое выражение приняло ее лицо. Какой из пальцев нервно дернулся. Жесткий. Очень жесткий и ободранный стул. Настоящий ад для моего зада, что привык к кожаному и диванному покрытию. Морщась и матерясь, я ,сжимая в руках уже растаявшую плитку шоколада и банку, обустраивался на настоящем троне. Как я понял потом из ее долгих и философских речей. Весь вечер мы рассуждали под сопутствие гитары. Пальцы ее медленно дергали струны, словно не замечая отвлеченности их хозяйки. Последней темой того вечера, медленно перетекающего в ночь и время сварливых и вечносонных соседей, был мой вопрос. -Скажи, как тебя зовут? -А разве наши отношения нуждаются в именах? - Мне интересно. -Интерес, - начала она, но не успев сыграть новый аккорд и ловко ускользнуть от темы, я перебил ее. - Мне интересно. -Какой любопытный. Но за такую упорность и желание, я скажу тебе по секрету. Только тебе. Только сегодня. И только за упорность и желание звать. Она оглянулась по сторонам, словно нас кто-то мог услышать, и закусив губу, с радостью ребенка произнесла заветные слова. - Зови меня Спикой. Я не успел задать других вопросов. Перед самым моим носом и кучей слов на языке закрыли дверь, отрубили все пути. И оставшись ни с чем, кроме странного имени, я отправился к женщине и дочерям. В охладевшую кровать, к ставшему чужой человеку. К твердой подушке и следующему ненавистному утру. Проходили дни, а наши вечера со Спикой не менялись. Но так может сказать лишь Сумасшедший. Ведь каждое преддверие ночи меня встречало новыми происшествиями – то она выносила невероятно дорогое вино, которое я могу позволить себе раз в десятилетие на годовщину свадьбы, то девушка лупила меня журналами о рыбалке и путешествиях. Прошла неделя и я осознал. Осознал, что влюбился как настоящий мальчишка. И чувства мои медленно подбирались отвращением к жене и невероятной любовью к ней. К молодой девочке с волосами ниже лопаток, к молодой девочке с веснушками на лице и бледной кожей. Теперь меня на пороге дома встречала не красавица, а одиннадцатилетний клон прошлого – коротко стриженные блондинистые волосы и тонко выщипанные брови. Раньше моим идеалом и была моя жена. А теперь моим идеалом является незнакомка, курящая две пачки за день. В тот вечер я тщательно подготовился. Одеколон, выпровоженные из квартиры чужаки и отлично отглаженная белоснежная рубашка. А еще банка безалкогольного пива. И шоколад. Темный. Спика долго не появлялась на нашем заветном месте. Я прождал ее около часа на балконе своей собственной квартиры, но не выдержав, преодолел перегородку и вскочил на уже родной мне балкон. В комнате полумрак. Я вижу, как она сидит и что-то внимательно подсчитывает. Ее лицо и руки освещает слабый свет настольной лампы. Набравшись смелости, я стучу в окно. Ощутив на своем лице каплю пота, слабо ухмыляюсь и прикрываю покрасневшие щеки ладонями. Я действительно влюбленный придурок. Девушка быстро подлетает со стула, чуть не роняя его назад, и со всех ног мчится ко мне. А я все улыбаюсь, совсем не могу сдержать радости. А на ее лице читается озабоченность и волнение. -Что ты здесь забыл? Открывая нараспашку балконную дверь, бурчит она и грубо толкает меня назад. Ничего не понимая, мгновенно прекращая улыбаться, я заикаюсь и упираюсь потерянным взглядом в пол. -Мне надо сказать кое-что важное. -Мне тоже. Кто же будет первым? -, в ее голосе снова есть привычная расслабленность. -Кинем монетку? Засмеявшись, она начинает рыться в кармане в поисках чего-то. Через некоторое время, отвлекшись от ее смешного напряженного розыском лица, я начинаю улыбаться и высовывать из кармана заветный предмет. Вкладываю в ее маленькие ладошки десятчик и киваю, призывая к судьбоносному трюку. Если бы я знал, что случится в следующие мгновения, то я нахрен бы выкинул эту чертову монету в окно и выслушал ее. - Какая удача.. Выпал я. Ведь я орел, верно? Она кивает и огорченно выпячивает нижнюю губу, что-то мыча. -Знаешь, Спика, я ведь такой дурак. Ты сама говорила мне об этом. Спика, ведь все дураки влюбляются? В ответ она снова кивает и озадачено смотрит на меня, сильнее кутаясь в теплый свитер. Сегодня невероятно холодный и жуткий ветер. - Как ты думаешь, что случилось со мной? -Ты влюбился. И это очевидно. Давай ты уже скажешь то, что хотел. Мне самой не терпеться описать тебе все подробности. Девушка переминается с ноги на ноги и уже злобно смотрит на меня. Откровенно говоря, что она дико замерзла и уже хочет домой. Какие же влюбленный дурак, этот я. -Спика, я.. Мне не дают договорить. Меня нагло прерывают. -Любишь меня? Шок не спадает с моего лица. Но да, конечно, тут было легко догадаться. Никогда не ухаживающий за собой мужик использовал одеколон и новую заглаженную рубашку только для того, чтобы перелезть через перегородку балконов и поболтать с девушкой, живущей напротив. - Ясно. Это и не требовало объяснений. Все видно по твоим глазам. Мне нечего тебе больше говорить. Прощай. Я пытаюсь кричать. Пытаюсь схватить ее за руку и остановить, но она отбивается и убегает в комнату. Закрывая балконную дверь на щеколду, запрещая мне войти и крича что-то про полицейских. Но мне все равно. Я бью кулаками в окно, рыдаю как младенец и кричу ей слова любви. Утром я потерял надежды. Я прекратил терроризировать Спику. Я воя, давясь слезами отказа , уполз в собственную квартиру. Полностью пустую. И абсолютно одинокую. Все мои пять оставшихся дней прошли как в тумане. Алкоголь глушил одиночеству, тоску по Спике и ненависть к ней. Я ненавидел ее, я обижался на нее, словно маленький ребенок и беспрерывно плакал. Жена с детьми так и не появились за все те дни, изредка звонили мне и сообщали, как хорошо у бабушки за городом и как они фальшиво скучают по мне. Иногда звонила лишь жена ,и по ее голосу было слышно, как ее скука развивалась алкогольными напитками. Несколько дней бессмысленного погружения в новости и уже алкогольное пиво. Несколько дней постоянных звонков с работы и проклятий шефа. Увольнение. Покупка пива. Счета за квартиру. Покупка пива. Покупка еды. Сбитая собака на обочине дороги. Новости сегодняшнего дня, что медленно подходил так день. Некоторые пункты исчезали, некоторые появлялись. Все зависело от времени и места. Я навсегда запомню тот вечер. Тот вечер, когда я в бреду влез в квартиру соседки и перерыл всю ее квартиру. Тот вечер, когда я узнал, что Спика – звезда, состоящая из двух, вечно вращающихся вокруг друг друга и существующих лишь в паре. Тот вечер, когда по телевизору показали фотографии Спики. Его Спики. Совершившей суицид. Сбросившейся с моста в самый час пик. О смерти молодой студентки. Тот вечер, когда я в слезах читал ее последнюю записку. Да, Спика, я тоже любил тебя. И люблю, по сей день.