Первая любовь

Предисловие.       Воспоминания: столько мыслей всплывает при этом слове; моменты, которые заставляют улыбнуться, согревают душу и пробуждают желание вернуться в то время. Но воспоминания не всегда приносят радость или приятные ощущения. Они бывают грустными или просто пугающими, и, вроде бы, хотелось выкинуть их из головы, но всё никак не удаётся этого сделать. И невольно начинаешь задумываться, что бы ты смог изменить, если бы поступил иначе в той или иной ситуации. Вот и я слишком много думаю о том, как бы изменилась жизнь, не полюби я того мальчишку, который ворвался в моё сердце как дуновение ветра, настолько тёплого, но в то же время пугающего… Да, да, это именно то, что называют первой любовью. — А как бы сложилась моя жизнь, если бы моей любовью был не этот мальчишка с вечно ободранными костяшками и слегка взъерошенными волосами? Появился бы в моей жизни кто-то, чья улыбка заставляла бы биться моё сердце настолько же часто, как при взгляде на него? Повел бы я себя также по-детски глупо с другим человеком? Смог бы я делать всё для него, не прося ничего взамен? Слишком много вопросов, но ответы так и не находятся…

POV B.I

      Ну вот, настал ещё один унылый учебный год. Радует только одно — он последний! Больше не будет этих скучных предметов и кучи домашней работы. Я безумно рад, что всё-таки вырвусь из объятий так называемой «семейки» и, может быть, избавлюсь от глупых, непонятных чувств к этому мальчишке. Ведь я самый обычный парень и признать для себя, что твоей первой любовью стала не какая-то сногсшибательная красотка из параллельного класса, а самый настоящий парень, ещё и твой лучший друг — это было уже слишком. Мы с Чживоном учились в одном классе, сидели за одной партой. Много проводили времени вместе, вечно дурачились. «Но, СТОП, когда же я начал в него влюбляться?» — думал я, садясь за последнюю парту. — Ханбинаааа, — заорал Бобби, врываясь в класс, и прыгнул мне на спину, заключая в приветственные объятья. У меня спёрло дыхание от неожиданной хватки его крепких рук, и сердце стало учащать свой ритм. — Чего тебе, придурок? — нервно гавкнул я, освобождаясь из объятий и корча недовольную рожу. — Я так скучал, мы не виделись целых два месяца, а ты уже не рад меня видеть? — хмыкнул Бобби и, надув губы, демонстративно отвернулся, и начал доставать учебники. Странно, но от этого мне стало как-то не по себе. Захотелось потрепать его каштановые волосы и сказать, что тоже соскучился, но мне помешал это сделать звонок на урок и входящий в класс строгий учитель по истории. Время летело, а я всё также смотрел на Чживона и понимал, что влип по уши. Говорят, когда влюбляешься, в животе порхают бабочки, но нет, у меня такого не было — я просто понял, что без этого человека мир блекнет, и не хочется расставаться с ним ни на миг. Постоянно видя его улыбку, по-детски наивную и притягательную, от которой я лыбился как последний дурак, стараясь отмочить какую-то очередную не смешную шутку, отчего Бобби нервно подёргивал бровью и говорил, что с юмором я не дружу. Но я просто хотел проводить с ним как можно больше времени. Я не любил выделяться из толпы — на физкультуре я часто отказывался играть. Когда Бобби носился по залу, закидывал очередной мяч в кольцо и смотрел в мою сторону, ожидая увидеть реакцию, я отвечал ему восхищенным взглядом. Меня безумно смущали и соблазняли капли пота, выступающие на его шее, жар, исходящий от тела, и блеск в глазах. Во мне рождалось лютое желание поцеловать Бобби в пухлые губы, да так страстно, чтобы он, наконец, понял насколько сильные чувства я к нему испытываю. Но, в очередной раз отгоняя эти мысли, я доставал MP3 и включал любимый трек. Так и пролетали дни до выпуска из школы, и осознание того, что скоро встречи с Чживоном будут ничтожно редкие, терзали мою голову день за днём. И вот, наконец, все экзамены были сданы, и учитель объявил, где мы будем отмечать выпускной, тонко намекнув, что мы даже сможем выпить немного соджу. А я, погрузившись в свои мысли, думал, что лучше бы этот день не наступал никогда. Ведь через три дня мы с Бобби уже никогда не сядем за одну парту, не сможем просто пробежаться по коридорам знакомым маршрутом до столовки, соревнуясь за последнюю булку с изюмом. И я никогда не смогу наблюдать за его игрой. Из раздумий меня буквально вытолкнул звонкий голос Бобби. — Ханбиннн, ты чего такой притихший? А ну айда в кино, там новый фильм про роботов вышел, а я его так давно хотел посмотреть! — чуть ли не кричал Бобби, дёргая меня за рукав и так растянутой рубахи, нервно покусывая нижнюю губу. — Ну пошли, пожалуйстаааа! Я даже нам попкорн куплю, солёненький, как ты любишь. — не унимался Чживон. — Ладно, пошли, только дай соберу вещи. Покидав все учебники в рюкзак, я двинулся к выходу. Пока мы шли до кинотеатра, Бобби бегал вокруг меня и что-то возбуждённо рассказывал про новую игрушку, но моя голова была занята только одной мыслью: «У него что шило в заднице???» И вот уже билеты, еда и кола куплены, и мы заняли свои места на заднем ряду в ожидании фильма. Заиграла знакомая мелодия, и сеанс начался. Мы же в свою очередь погрузились в просмотр и оживлённо поедали попкорн, чавкая чуть ли не на весь зал. Всё бы хорошо, если бы не один неловкий момент, который заставил меня покраснеть как помидор, благо Бобби этого не заметил — наши руки соприкоснулись в попытке жадно отхватить очередную порцию попкорна. Моё сердце замерло. И всё оставшееся время я тупо пялился на Бобби, не замечая фильма. После просмотра мы потопали домой и попрощались до понедельника.       И вот настал тот день — выпускной! «Сегодня всё и закончится,» — думал я, — «если я не признаюсь ему сегодня, то другого шанса может и не быть. Надев самый, на мой взгляд, красивый наряд, я отправился в назначенное нашим учителем место проведения банкета. Погода была, как ни странно, хорошая, а подойдя к месту встречи, я сразу увидел несущегося ко мне со всех ног Бобби, активно размахивающего переговорным устройством в руках. — Ханбин, смотри что у меня есть! Только цыц, эта смска секретна, ахахах, наши то закупили бухла побольше и спрятали в кустах. Через два часа смоемся аккуратно и, так сказать, оприходуем. — чуть ли не шёпотом, но с такой ехидной улыбкой, говорил мне Чживон на ухо. — Хорошо! Вот вы затейники, но я много пить не буду, а то крышу снесёт… И вот настал момент поиска клада. Мы, небольшой компанией, незаметно ускользнули из ресторана. Выбравшись на улицу, сразу двинулись к заветным кустам. После четвёртой бутылки пива я уже мало что соображал, но поддатый Бобби снова совал мне очередную, заботливо откупоренную им, бутылку. — Ну давай ещё одну, это же выпускной! — невнятно бормотал мне на ухо уже изрядно поддатый Чживон, крепко сжимая меня в своих пылающих объятьях. По телу разливалось тепло от любви и алкоголя. Желание быть для Бобби единственным обуревало меня, я несдержанно хватанул его за руку и потащил куда глаза глядят, ища укромное место, где мы остались бы наедине. Дотащив немного ошарашенного и в говнище пьяного Бобби до какого-то переулка, я прижал его к стене, давая себе время отдышаться и привести мысли в порядок. Но разум не собирался мне подчиняться, внутри горело только одно желание — впиться в его пухлые губы поцелуем, сплести языки, при этом крепко обнимая его. А Бобби смотрел на меня своими прищуренными глазками и, немного тяжело дыша, насиловал взглядом мои губы, нервно облизываясь. Такого поворота я явно не ожидал, ведь то, что случилось после, могло мне лишь присниться. Бобби обхватил меня за талию и с лёгкостью взял надо мною верх. Теперь я оказался прижатым к стенке, а этот мальчишка лишь хихикнул и накрыл мои губы своим страстным поцелуем, активно вталкивая свой язык в мой рот. Он обнял меня и стал притягивать к себе. Это был самый шокирующий момент в моей жизни, и я невольно стал отвечать на его поцелуй, позволяя ему быть ближе ко мне, насколько это возможно. Когда нам обоим стало не хватать воздуха, Бобби оторвался от моих губ. Я, воспользовавшись паузой, робко сказал: — Чживон, ты мне нравишься! В тот момент, глупо стоя перед ним и краснея, я думал, что сошёл с ума и совершил самую большую ошибку. Лицо Бобби озарила какая-то неистово счастливая улыбка и он пробормотал, теребя мои волосы: — Я думал, ты уже никогда не осмелишься признаться мне! Я тоже люблю тебя, придурок!