За стеной

— Миш…, а тебе не кажется… что нас могут заметить? — еле проговаривал Дженсен сквозь собственные прерывистые всхлипы. Очередная конвенция в плотном графике заставляла обоих слетать с катушек. Не хватало времени даже по ночам. Приходя домой после насыщенного рабочего дня, оставались силы лишь на одно — доползти до кровати, без чувств рухнуть на мягкий матрас и, завернувшись в теплое одеяло, проспать до следующего дня. На сегодняшней же панели Миша буквально взбушевался. Он то нагло лапал Дженсена, проводя сильным движением вдоль всего позвоночника, вызывая у него толпу бегающих мурашек. То, как бы невзначай, терся о его пах своим бедром, откидывая свои извечные неприличные шуточки, от которых лицо Эклза заливалась багровой краской. Большая часть публики реагировала на это весьма радостно, так что у Коллинза не оставалось сомнений, что он все еще находится в рамках приличия. — А разве тебя это не возбуждает, — вполголоса хрипло произнес Коллинз, склонив голову набок. И, резко впечатав Эклза собственным пахом в стену, добавил, — еще сильнее? На это Дженс со свистом втянул воздух через нос и запрокинул голову, вжавшись в стену всей поверхностью спины, чувствуя, как позвоночник и лопатки больно уперлись в бетон. «Может заметить, кто угодно», — были мысли в голове Эклза. Однако он не мог позволить себе такую роскошь, как оттолкнуть от себя столь желанного партнера. Тем более, если честно признаться, то когда еще выпадет такой прекрасный шанс? Сердце бешено колотилось от волн адреналина, который посылал малейший шум из зала, где сейчас проходила панель Осрика и Шеппарда. Домовитость и скромность Дженсена брала верх, но страх разоблачения граничил с похотью, которая в свою очередь с каждой секундой затуманивала разум всё больше и больше. Мише же было наплевать, сколько людей осталось там, за этой стенкой, было плевать на организатора, которая могла выйти за ними в любую секунду. Ему было плевать на всё. В настоящий момент существовало лишь его собственное желание, которое граничило с грубым эгоизмом по отношению к гостям и самому мероприятию. Но кто мог запретить ему, светиле столь популярного сериала, удовлетворять свои потребности, пусть и не в очень удобном для этого месте? Миша все два дня кружил возле Дженсена, словно голодный стервятник. С одной поправкой — голодный до секса — стервятник. Коллинз опёрся руками о стену по бокам от Дженса и с дикостью впился тому губами в оголенную, уже успевшую раскраснеться, шею. Покусывая кожу и, будто зализывая малейшие отпечатки от зубов, он постепенно двигался к кадыку мужчины, так сладко ходившему вверх-вниз от каждого нервного сглатывания. Из горла Эклза вырывались стоны, постепенно становившиеся громче, и он железной хваткой вцепился в плечи партнера, дабы удержаться на ногах. В эту секунду в мозгу Миши словно переключили тумблер. Он сорвался, по-свойски ухватив член Дженсена через брючную ткань, и, обезумев от своего же действия, грязно толкнулся бедрами в его пах. Эклз, еле сдержавшийся от звонкого стона удовольствия, до боли кусал изнутри щеки, стараясь хоть как-то потушить разгоревшийся внутри него пожар эмоций. Он пытался расслабиться и не концентрировать свои мысли на стоявшем члене, больно упиравшимся в плотную брючную ткань, да ещё и будучи зажатым в руке Миши. Но, как было видно, это получалось у него слишком плохо. Коллинз уже без тени смущения впился в губы Дженсы и, двигая бедрами, задал удобный, в этом положении, темп. Эклз обвил ногой бедра партнера и прижал Мишу ещё ближе к своему телу, перебирая каштановые прядки волос меж пальцев. Ухватившись за его строгий пиджак, Дженсен оторвался от Миши, дабы сделать глоток воздуха, и почувствовал нотки дорогого одеколона Коллинза с примесью мускуса и миндаля. Этот волнующий аромат, которым хотелось полностью наполнить легкие, смешивался с тонким, едва различимым, запахом геля для бритья. Фантастическое сочетание. Особенно, когда оно дополняется глубиной синих глаз и точёными чертами лица Миши. Коллинз криво ухмыльнулся, поглядев, как тот реагирует на его персону и, хищно сверкнув глазами, резко рванул ширинку его брюк. Металлический скрежет подействовал на Дженсена, словно кнут для чуткого лошадиного уха, и он напрягся, замерев в ожидании действий. Миша дразнил партнера, то касаясь его губ своими, то совсем отстраняясь от него, оставляя лишь свою руку в неподвижном состоянии на члене Эклза. Покусанные губы саднило, и Дженс, зажмурившись, в изнеможении провел по ним самым кончиком языка, тем самым зазывая к себе Мишу. Дженсен блестяще знал политику Коллинза. Этого, Я-Знаю-Как-Лучше, мистера, очень сложно, почти нереально, было заставить делать что-то против воли. Даже в постели они играли по его правилам — Миша, будучи уверенный в своей доминантной роли, решал абсолютно всё. Однако Эклз не мог не согласиться с тем, что это доставляло ему жуткое удовольствие. Коллинз, несмотря на свою миловидность, буквально был воплощением чего-то величественного, пред чем так и хотелось пригнуть колени, несмотря на собственный статус и положение. Такой уж он был человек. Таким он и нравился Дженсену. Миша одним ловким движением расстегнул пуговицу и кожаный ремень на брюках Эклза. Пряжка лязгнула, и Коллинз, не торопясь, стал подлезать под нижнее белье, внимательно наблюдая за реакцией Дженсена. Прислушиваясь к его шумному дыханию, Миша ухватил влажную от собственной смазки, головку члена и провел по нему ладонью до самого основания. Венки на нем забили едва ощутимой пульсацией, и от этого ощущения внизу живота Коллинза чертовски сильно разгорелось желание. Полностью отдавшись своим ощущениям, Дженсен протяжно простонал и впился в спину Коллинза, скомкав в руках его пиджак и белую рубашку. Миша рыкнул от болезненного ощущения и, будто в отместку, стал совершать скользящие движения по его стоящему члену, подмахивая бедрами в порывистом темпе, порой срываясь на негромкие стоны. На сей раз Дженсен не выдержал и громко вскрикнул, находясь на гране оргазма, за что ему тут же пришлось дорого поплатился. Молниеносным движением Миша закрыл ему рот и грозно прошептал в свою же руку: «Ты совсем идиот?!» Сейчас Миша выглядел просто невероятно. Запутанные волосы, прилипшие к покрытому испариной лбу, потемневшая — то ли от злости, то ли возбуждения — радужка глаз и пухлые потрескавшиеся губы. Всё это буквально приковывало взгляд и заставляло, не отрываясь, лицезреть совершенное лицо. Здравый рассудок Эклза витал сейчас далеко отсюда, и он, опустив ладонь на собственный член, совершил пару рваных движений. Коллинз так же незамедлительно второй рукой схватил Дженсена за запястье, яростно прожигая его взглядом. — Не смей. Себя. Трогать, — отчеканил каждое слово Миша, всё ещё до боли сжимая его запястье. Но было поздно. Дженсен, вздрогнув всем телом и вжав голову в стену до боли в макушке, кончил, пытаясь высвободиться от удушающей ладони Коллинза на его рту. Миша грязно выругался и отскочил от Эклза, дабы не заляпать свой единственный официальный костюм, который он взял с собой на сегодняшнюю конвенцию. Посмотрев вниз, он осознал, что он и этого не успел сделать. Капли спермы, поблескивая, словно издеваясь, уже стекали по его черным штанам. — Зараза! — крикнул Миша, не рассчитав силы своего голоса. Дженсен более-менее отходил от оргазма, и ясность ума постепенно начинала возвращаться к нему обратно. Секунд десять он неподвижно простоял, всё еще упершись руками о стену, а потом разразился хохотом, как обычно прикрывая лицо руками. — Мистер Эклз? Мистер Коллинз? — с волнением прозвучал женский голос от начала коридора. У Дженсена и Миши в один миг замерло сердце. Ситуация шибко отрезвила, будто на них одновременно выплеснули целую тару ледяной воды. Испуганно переглянувшись, словно ударенные током, они наскоро стали приводить себя в порядок. Шаги раздавались всё ближе и ближе, заставляя стучать сердце уже у самой глотки. Руки тряслись, как у заядлых алкоголиков, а глаза каждого постоянно бегали, то на партнера, то на темный коридор, из которого секунда на секунду должна была выйти организатор. Коллинз кое-как оттирал с брюк остатки спермы, параллельно приглаживая торчащие в разные стороны прядки волос на голове, а Дженс, запыхавшись, возился с никак не поддававшейся молнией на ширинке. Звуки шагов уже были в паре метров. «Мы ничем себя не выдаём», — успокаиваясь, думал Миша, как вдруг ему на глаза попался ремень, который свободно болтался на брюках Эклза. — Ремень, придурок! — но эта фраза прозвучала слишком тихо. С силой топнув ногой, дабы привлечь внимание Дженсена, Миша не успел указать ему на ремень, как перед ними уже предстала девушка из организации с недоуменным выражением лица. — Амм… — неловко протянула брюнетка с пышными копнами волос. — Вам помочь? Там Вас уже… Не дав ей закончить, Коллинз, прищурившись, хлестко заявил: — Лабиринты! Мы не можем уже минут десять найти эту чертову туалетную комнату! Оказались они, действительно, в довольно-таки не удобном положении, и Миша, дабы выкрутиться из этой неприятной ситуации и отвести подозрение решил, что лучшая защита — нападение. Девушка опешила от этакой резкости и, стараясь быть вежливой, мягко ответила: — Позвольте я Вас провожу. — Нет! — почти вскрикнул Коллинз. И поняв, что он преувеличил, откашлялся и, понизив голос, продолжил, — я… Я имею в виду, просто укажите, как нам дойти. Брюнетка совсем растерялась от происходящего и вопросительно глянула на стоявшего чуть поодаль молчащего Дженсена. — Вам прямо и… — начала она, глядя на Эклза, как вдруг заикнулась и покраснела. — Вам… и-и… — Что за страна, — недовольно фыркнул Миша. Девушка помотала головой и перевела взгляд за спины мужчин. — Направо, — замешкавшись, ответила она, — Вам направо. Внутри Эклза и Коллинза сейчас бушевал целый шквал эмоций, который никак не отражался на их лицах. Великие актеры. Казалось, что сейчас они благодарят за это всё сущее на Небе и Земле. Обстановка была накалена до предела. Поднеси сейчас спичку, и это многоэтажное здание взлетит в воздух на добрую милю. Отмалчивающийся до этого Эклз прищурился, прочитав бейдж на мятном свитере девушки, и решил первым подать голос. — Ванесса, Вы можете идти. Мы сейчас вернемся в зал, — улыбнувшись, сказал Дженсен, как бы извиняясь за резкость своего коллеги. Ванесса словно очухалась ото сна и, почувствовав жуткую неловкость, уставилась в пол, рассматривая разводы на деревянном ламинате. — Да, мы будем Вас ждать, — тихо произнесла она и повернулась, дабы идти обратно в зал. Споткнувшись, девушка раскраснелась еще больше и быстрыми шагами, будто стараясь убраться отсюда как можно скорее, покинула коридор. Постояв неподвижно, пока брюнетка не скрылась из виду, Миша и Дженсен, будто в замедленной съемке повернули друг к другу головы с выражением лица «кажись, пронесло» и подавились подступившим к горлу смешком. Развернувшись, они последовали к туалетной комнате. — Как думаешь, она заметила? — с опаской спросил Дженсен, глядя на Коллинза. — Не знаю, — ответил он, не сдерживая широкую улыбку. — Но… похоже у меня снова стоит. — Миша! — Продолжим? — хитроумно сказал Коллинз, подыгрывая бровями. И, звонко шлепнув его по заднице, рванул вперед до туалета, словно школьник с бушевавшими гормонами. У Дженсена не укладывалось в голове, как Миша мог думать о сексе после того, что сейчас произошло! «Немыслимо, — бранил он Коллинза. Он невозможен! .. — кричало внутреннее подсознание. Но все же… Я согласен!» С этими мыслями Дженсен оставил всю свою неуверенность, все свои страхи позади, за той злосчастной стеной, и рванул вслед за Коллинзом.