Женщина

      Сколько Алекс себя помнил, его всегда ставили в пример для подражания. Правильный человек — таким было его прозвище и кредо жизни. В общей массе, толпе его едва ли удалось бы разглядеть; он не носил вызывающей одежды и экстремистских причёсок. Был одет с иголочки, с накрахмаленными воротничками и начищенными туфлями, как и положено людям его статуса. Ездил утром на работу, а вечером возвращался домой. Скучно, обыденно, зато обеспеченно. Сколько Эриния прожила на этой планете, её всегда ставили в пример — каким человеком не следует быть. Она была ошибкой природы, недоразумением, неправильной женщиной. Была шикарной, яркой, вызывающей. С длинными волосами, завязанными в различные причёски, с каблуками, даже шпильками — пусть все слышат, что она приближается. С обтягивающими платьями и джинсами, с топиками и плащами. Её было видно издалека. Ей смотрели в спину, оборачиваясь, восхищаясь и завидуя. Жила импульсами, порывами. Когда жила, а когда выживала. Она была художницей, жила одна. По официальным данным, для всех. На самом деле была одной из лучших аферисток города, а то и штата. И не прикладывая больших сил, манипулировала мужчинами так, как ей только вздумается.       Он сам попал к ней в руки. Сам к ней пришёл, сам явился, сам попался в её паутину, хотя глупо было бы утверждать, что она не была готова к их встрече. В тот день шёл сильный дождь, она сидела у окна кафетерия и высматривала очередную жертву. На входной двери зазвенел колокольчик, оповещающий, что прибыл очередной посетитель. Как только мужчина вошёл, она быстро поднялась с диванчика и спряталась за стеной, ведущей в уборную. Этого человека она давно выискивала. Алекс. Алекс Хорн. Весьма успешный юрист. Класс выше среднего. Посетители заведения взглянули на ещё одного промокшего гражданина и вернулись к своим горячим обедам. Люди попрятались по кафешкам и торговым центрам; это заведение тоже постигла учесть большого количества народа, желающего переждать дождь. Поэтому не было ничего удивительного в том, что все столики были занятыми. Лишь один у окошка был не тронут — так только показалось Алексу. Когда же он подошёл ближе, то на стуле заметил красную кожаную сумку и шарфик. На столе стояла чашка кофе. — Вы можете присесть, я не против компании, — раздалось за его спиной. Алекс повернул голову на голос. Девушка приветливо улыбнулась. Примерно его возраста, с шикарной внешностью; длинные ноги, точёная фигурка, уложенные волосы и глаза, от которых сложно оторваться. В общем, перед Алексом предстал тот человек, которых обычно не существует в реальности. Возможно, только в кино или на бигбордах рекламы. — Спасибо, — только и выдавил Алекс, присев напротив незнакомки. — Ох, такая ужасная погода. В такую только в тепле да уюте и сидеть, — заметила девушка, присаживаясь на своё место. — Верно, — вновь еле выдавил Алекс. Пока он делал заказ, Эриния успела в совершенстве изучить нового знакомого. Про себя она уже давно продумала план по заполучению всего банковского счёта этого человека, ещё не зная о нём ровным счётом ничего. От отца ей достался логический склад ума, позволяющий быстро соображать, когда жертва идёт на казнь. Знание курса психологии подсказывало, много, на первый взгляд, значительных моментов. — Джессика, — она протянула руку, представившись именем, которое первым пришло в голову. — Алекс. Очень приятно, — пожал он руку. — Алекс, чем вы занимаетесь? На руке золотой ролекс, не новой модели, наверняка наследство от отца. Костюм тоже не новый, но чистится в химчистке ежедневно. Причёска классическая, однако стрижётся каждую неделю. Шестьсот долларов в сутки — не много, не мало, но Эринии этого хватит. На первое время. — Я юрист. А вы? — Алексу принесли кофе, и он с нескрываемым удовольствием начал греть руки и вдыхать сладостный аромат мате. — А я художница. У меня небольшая галерея, — Эриния протягивает визитку. — О, искусство. Я бы не прочь познакомиться с вашим творчеством. — Буду рада вас видеть на выставках, — девушка обворожительно улыбнулась. — Странно, — продолжил он через несколько минут, — всю жизнь живу на Манхеттене, но никогда не видел вас или вашей галереи. — Давайте на «ты», Алекс, — Эриния пошла в активное наступление, положив руку рядом с его. — Галерея открылась в прошлом году, а я путешествую по стране. Хотя должна признать, Нью-Йорк завораживает своей скоростью. — Я люблю этот город. Здесь у каждого есть простор мысли и действия. Здесь вроде бы каждый сам по себе, но знаешь всех. — Уж не про того ли бомжа на углу старого дома ты говоришь? — рассмеялась Эриния. — Да, именно про него. Алекс тоже рассмеялся. Он чувствовал необычайную лёгкость от общения с этой девушкой. С ней хотелось говорить и выговариваться, слушать и вникать. Её голос был словно песня. Её глаза завораживали не хуже самой красивой картины. Её губы пленили. — Что ж, Алекс, дождь уже прошёл. Мне пора. Надеюсь на скорую встречу, — Эриния знала, когда нужно остановиться. Ожидание встречи всегда даёт плодов гораздо больше, чем частые встречи. — Уже уходишь? Тогда до следующего раза, — разочарованно пролепетал Алекс, с лёгкостью расплатившись за новую подругу.

***

      Алекса мучила бессонница. Сон, будто издеваясь, никак не шёл. Страна фантазий не желала посещать бизнесмена, что весьма странно. Обычно, стоило голове прикоснуться к подушке — и Алекса уносило в крепкий здоровый сон. Сколько он себя помнил. Он всё думал о новой знакомой, она никак не уходила из головы. Он всё снова и снова прокручивал события прошедшего дня. Думал о Джессике, желая увидеться вновь. Желание было так сильно, что даже пугало. Включив рассудительный «холодный» ум, свойственный его профессии, он отдёрнул руку от телефона как раз перед тем, как пошли гудки. Эта женщина вызывала в нём неподдельный интерес, разжигала желания плоти, вводила в заблуждение и лишала здорового сна. И это в день знакомства, когда он знал о ней лишь жалкие крохи! Нет, эта Джессика точно дьявол. Чудовище, порабощающее мужчин всех возрастов и национальностей лишь своей непринуждённой улыбкой и светом, сочившимся из её глаз. Алексу определённо следует избегать эту вертихвостку. О таких, как она, модные журналы Нью-Йорка писали: «Анаконда, прячущаяся под масками безобидных травоядных. Хищница, играющая жертву». Алекс не читал такого рода статьи, но строчка всплыла в сознании как нельзя кстати, попав в цель его размышлений. Точно, анаконда она. Завораживает своим великолепием и грацией, а потом делает молниеносный ход, за который душит и проглатывает жертву целиком. Он ей не позвонит. Нет, ни за что! Алекс с твёрдым решением лёг в постель в надежде получить долгожданное спокойствие. На следующий день Алекс приехал на работу сонный и уставший. Всю оставшуюся ночь ему снились змеи, сколопендры, скорпионы и прочая гадость, каждый раз нападающая на безоружного Алекса. В офисе он не находил себе места, также шатаясь по кабинету. От стола к дивану, от кофеварки к туалету. Работать не получалось. Всегда собранный и невозмутимый юрист превратился в нервного мальчишку, как перед первым сексом. А Алекс и чувствовал себя мальчишкой, ничтожным юнцом, которого околдовала ведьма. Зацепила на крючок, но пока еще держала в воде, позволяя находиться в привычной атмосфере. И Алекс был уверен, совсем скоро она дернет за удочку, достав его на сушу, откуда единственный выход — оказаться на сковородке в масле и жаренном луке. К вечеру мозги мужчины уже плавились. Движения исчезли, теперь Алекс сидел на стуле и пожирал взглядом визитку, так любезно предоставленную Джессикой. Он уже звонил по номеру, натыкаясь на бездушный автоответчик. Он желал услышать ее голос, высказать всё, что он думает. Ещё один день прошёл в догадках и переживаниях.

***

      Утро в городе больших возможностей пришло незаметно, принеся с собой грозовые тучи и хмурый день. Эриния подорвалась с кровати с твёрдым намерением действовать. Пора — решила она, выбирая лучшее нижнее бельё, шикарное платье без бретелей и золотые босоножки последней модели. Волосы завила и уложила на одну сторону, губы накрасила ярко-красной помадой, чёрным карандашом подвела глаза. Сегодняшняя маска — дорогая шлюха. Эта роль была не из лёгких, приходилось терпеть все косые взгляды в её сторону. Но она справится. Кто она, как не дочь своей матери, легендарной Фурии, предводительницы общества «Саранча». И Эриния знала, что давно своими подвигами переплюнула легендарность матери. Она воровала не по принуждению, не из-за жадности к деньгам и любви к мужчинам. Она делала это, чтобы ещё раз проверить себя — сможет или нет?! Удастся ли на этот раз обмануть простодушного юриста? Или же он поймёт, кто она на самом деле? В сумочку кладутся украденные документы какой-то Джессики Паркер и телефон с сотнями пропущенных звонков. Больше ей ничего не нужно. Эриния никогда не брала с собой денег. Она расплачивалась со всеми своей головокружительной красотой. Швейцар в лифте, усталый еврей на ресепшене, весёлый таксист — все они не брали платы за свои услуги с неё. Галерея встретила привычным безмолвием. Лишь часы у входа не перестали методично отбивать свой ритм. Её детище, её творение. Единственное, что она сделала по закону, так это зарегистрировала здание. Именно здесь, за одной из многочисленных картин висел сейф, в котором хранились её честно украденные деньги. Картин её кисти было не много. Эриния действительно лелеяла надежду когда-то стать настоящим художником. Её мечта. Пока что её творения не пользовались особой популярностью. Покупатели не ценили её картин. Остальные шедевры искусства, висящие здесь, были подарены тремя или пятью её воздыхателями, у которых картины не покупались. Не каждый творец способен продать своё творение. Дверь в галерею отворилась, впуская посетителя, который силился несколько дней забыть соблазнительную Джессику, выкинуть из головы. — Добрый день, Алекс, — улыбнулась она обворожительно и счастливо. Конечно, кого же «лёгкие» деньги не приводили в восторг?! Стоило Алексу только увидеть её, взглянуть в глубокие глаза художницы, зацепить взглядом волшебную улыбку, способную погубить государства, как всё, о чём он думал, развеялось. Перестало существовать и иметь значение. Нужна лишь она. Её взгляд. Её приветствие. Её шикарная фигурка. И её полуоткрытый рот. Только это. Нет, не ангел. Богиня. Она сама шедевр. Ей можно простить любые ошибки, ведь она вряд ли совершит хоть одну. — Добрый, Джессика, — наконец ответил он, отрывая взгляд от хозяйки галереи и обращая внимание на сами картины. Алекс не смыслил в искусстве ничего. С его аналитическим складом ума и любовью к точным наукам, он не понимал ничего, что было здесь нарисовано. Если некоторые реалистические пейзажи он мог воспринять и хоть как-то узнать, то абстракция оставалась за гранью его понимания. Чернильные кляксы и яркие пятна говорили ему лишь о том, что художник баловался красками или у него случайно упала кисть. — Это всё ты написала? — задал вопрос Алекс, поворачиваясь к собеседнице. — Да, я. И вновь ложь. Она слишком часто врала; уже свыклась с тем, что враньё — это такая же необходимая вещь, как и кража. Она целиком погрязла во лжи, в ошибках, в лицемерии. И это была её сущность. Не будь она такой, это уже была бы не Эриния. — Ты замечательный художник, — похвалил Алекс. Он собирался сказать что-то ещё, но Джесс произнесла первая, перебив: — Алекс, не хотел бы ты пригласить меня на свидание? — сказано было тихо, практически шепотом. Щёчки покраснели, ручки сложились в какой-то лёгкой мольбе. Скромная шлюха — забавно. От этих игр удавиться хотелось. Как глупо она себя чувствует. И не важно, что на мужчину это производит головокружительный эффект. Но она такая, какая есть. Здесь уже ничего не изменить, она смирилась. Так надо. — Хотел бы. Очень хотел. Я как раз поэтому пришёл, — живо откликнулся Алекс. Ловушка захлопнулась. Эриния уже знала, что будет. Тактика не менялась. Всё шло по одному и тому же плану на протяжении долгих лет. — Тогда, возможно, ты могла бы в пятницу? После работы? Я мог бы заехать за тобой, — предложил Алекс, маясь от незнания. Он боялся сказать, что-то не так, допустить в разговоре ошибку. Ему хотелось сейчас же прочесть все книги мира о художниках. Ему хотелось быть наравне с ней. Быть достойным её. Если не во внешности, так хотя бы в начитанности и знаниях. — Отлично. Так мы и поступим, — по-детски невинно Джесс хлопнула в ладоши. — Уже не могу дождаться пятницы. — Я тоже в предвкушении, — заметил Алекс, покидая галерею.

***

      Все три дня окрылённо-возбуждённо-влюблённый Алекс активно готовился к свиданию. Так как отношений с женщинами у него было не так много для хорошего опыта (если посчитать, всего раз у него была девушка, на которой он хотел жениться, но она предпочла другого), то он очень нервничал, совершая необдуманные поступки. Вылизал до блеска свою квартиру, так как не знал, чем закончится свидание, а нужно быть готовым к любым последствиям. Купил новый костюм, несколько часов простоял в цветочном магазине, гадая, какие цветы ей нравятся. Подбирал одеколон, попутно читая про Ван Гога, Айвазовского и Энди Уорхола. В общем, экипировался со всех сторон, подковав все четыре конечности. Эриния же нисколько не переживала о предстоящей краже. Зачем волноваться, если знаешь исход событий? С наступлением пятницы она одевает довольно скромное платье: юбка-тюльпан доходит до колен, а рукава-фонарики до локтей. Пара украшений, лёгкий макияж. Когда рыба на крючке, не обязательно использовать крупную наживку. Так как Алекс сам захотел за ней заехать, то она добирается до галереи и ждёт его там. Ровно в семь вечера машина Алекса притормаживает у здания. — Точность — вежливость королей, — вместо приветствия говорит Эриния, присаживаясь рядом. — Пунктуальность — моё второе имя, — подхватывает игру Алекс, отъезжая и направляясь в один из лучших ресторанов города. Нью-Йорк славится обилием и роскошью таких мест; Манхеттен пестрит вывесками и названиями поистине шикарных заведений. — Хорошо, пунктуальность. Как скажешь, пунктуальность. — Но лучше звать меня Алекс. — Договорились. Они мило проводят время за ужином, беседуют на отвлечённые темы, не затрагивая прошлое и семью. Эринии просто-напросто не интересно, а Алекс считает, что ему рано всё знать. Наседать не хотелось. — А ещё я заметил на некоторых картинах знак богини разрухи и хаоса, — делится наблюдениями Алекс, накалывая на вилку креветку. — Ты так работы подписываешь? — А ты решил узнать побольше о живописи? — вопросом на вопрос, она уклоняется от прямых ответов, так как не намерена раскрывать карты. — Да, немного почитал о современниках. Романтический вечер плавно перетекает в ночь. Нью-Йорк — бессонный город. Такие районы, как Манхеттен или Бруклин, кишат жизнью. А после нескольких бокалов вина день кажется бесконечным, будто солнце и вовсе не заходило. — Я хочу... узнать, где ты живёшь, — томно, мягко шепчет Эриния, целуя мочку уха. Алекс молча едет домой, молча поднимается на свой этаж и открывает дверь. Без слов любуется любопытством в глазах Джессики прежде чем поцеловать её. Сначала нежно, неуверенно. После более глубоко, властно, проникая в её рот. Аккуратно расстёгивая её юбку и блузку, подталкивая к кровати. Присаживаясь сверху, вновь накрывая её губы, переходя на нежную кожу шеи, ключицы, груди. Задевая набухший сосок, ловя её первый стон. Без слов. Важны лишь действия, поцелуи, касания, стоны. Важны эмоции на его и её лице. Эмоции от резких толчков, от покусываний, от засосов и царапаний. От имени, что слетает с её губ в момент конца. После секса Алекс тут же уснул. Почти мгновенно. Чего нельзя сказать об Эринии. У неё почему-то всегда после полового акта наступала активность. Хотелось много двигаться, пробежать марафон, потаскать камни. Хоть куда-то выплеснуть энергию. Этой особенностью она и пользовалась, когда воровала. Понятное дело, она не всегда соглашалась на секс, предпочитала обходиться без него, но Алекс был симпатичным, так почему бы и нет?! Натянув нижнее бельё и верхнюю одежду, она подошла к ноутбуку. Тело удовлетворено, теперь пора порадовать душу пополнением банковского счёта. На экране высветилась картинка, требующая пароль. Осмотревшись по сторонам более внимательно, она заметила на комоде несколько рамок с фотографиями, предусмотрительно опущенных хозяином. На всех фото счастливый Алекс стоял в обнимку с миловидной шатенкой. На обложке фотографии была подпись: «Я и Рэй. Два года вместе. 10.17». Эриния смело вбила имя бывшей девушки. Со второй попытки, когда было вбито полное имя, экран засветился, приветствуя хозяина. Дальше всё пошло как по маслу. Копировать, вставить. ГЕНБанк Штатов. Заявление. Передача данных и вуаля — пятьдесят тысяч у неё в кармане. Фигурально. Больше её ничего не держит. Выключает ноутбук и, повернувшись, громко вскрикивает. Её раскрыли. Бодрый Алекс, не стесняющийся своей наготы, не веря глядел на неё, желая услышать, что его предположение ошибочно. Она ведь не могла его обмануть. Нет, только не Джессика. Ведь им было так хорошо вместе. Так почему же... Почему Алекс не умеет разбираться в женщинах? — Джесс, ты же не... Договорить он не успел. Как только открыл рот, Эриния ударила его по лицу. Это было довольно сложно, учитывая узкую юбку. Но то ли Алекс не ожидал, то ли у неё действительно получилось положить мужчину с первого раза, Алекс был прижат к полу элегантной ножкой, способной сломать шейные позвонки. Но говорить она не спешила. Просто не знала, что сказать. Она попалась на такой глупой ноте, была не готова, что идеальный план сменит направление. Похоже, она недооценила Алекса. И сама была глупо впутана в сети азарта, совершенно позабыв о времени. За окном проглядывалось нежно-розовое солнце. Значит, она работала за компьютером больше четырёх часов. — Ты убьёшь меня? — тихо спросил Алекс, попытавшись пошевелиться, за что тут же на шею надавили сильнее. — Я не... Нет. Я уйду, а ты меня забудешь, — ответила она, поднимая клатч и босоножки с пола. Она уже почти вышла из квартиры, как услышала его голос: — Ведь Джессика — не твоё имя, верно? Она медленно повернулась, вымученно улыбнувшись. Кивнула. — Эриния? — несмелый вопрос. Вновь кивок. Она быстро пересекает комнату, страстно целует его и на мгновение отстраняется. И в светло-голубых глазах Алекса видит то, что не видела никогда по отношению к ней. Жалость. Он жалел её. Как промокшего щенка, как выброшенную игрушку. Не ненавидел, не презирал, не хотел, а жалел. Ту, у которой есть слабость. Слабость к вечному воровству, к постоянному наличию денег. Она была так одинока. Так мала. Так беспомощна в своём величии. — Ты будешь счастлива, — тихо произносит он, выдыхая в её рот фразу. Эриния вновь отходит и на выходе из квартиры так же тихо шепчет: «Прощай». Жалела ли она, что уходила? Дрогнуло ли её сердце от странных действий Алекса? Неизвестно. Но она точно знала, что счастлива не будет. Ведь счастье осталось за дверью в ту квартиру, в которую она больше никогда не постучится. А Алекс слабо ухмыльнулся, подумав об анаконде. Нет, Эриния не анаконда. Она просто женщина. Женщина с большой буквы.