Гниль, она внутри тебя.

Ты не сумеешь спрятать свою гниль. Не спрятать, не отмыть. Она просочится сквозь тебя - через твой запах, любимые книги, твою речь. Ты не спрячешь её ни от близких, ни от чужих. И когда ты наконец-то умрёшь, один или под рыдания тысячи людей, она просочится сквозь тебя едким и зловонным запахом разложения. И даже черви, пожирая твои внутренности, отравятся твоей гнилью. ----- В напрочь прокуренной комнате становилось невозможно дышать, сизый горький туман насильно залезал к тебе в глотку и делал её сухой и шершавой. Слишком громко. Слишком громко гремели пивные кружки, выплёскивая пенные шапки. Слишком громко гоготали бардельные девки, запрокидывая головы назад, словно кто-то перерезал им глотки. В дальнем углу, почти не освещенном светом пыльных побитых светильников, сидел молодой парень. Он не был ничем примечателен, и именно это его выделяло в так ярком месте,как "Печальная Белладонна", по совместительству не только баром и борделем для любых подонков, но и наркопритоном для заблудших душ, скучающим по белой пыли. На стуле рядом с парнем стоял прямоугольный, внушительных размеров свёрток, запакованный в лощёную коричневую бумагу. Слишком нервно. Слишком нервно парень сворачивал салфетки, одну за одной,одну за другой. Слишком нервно дергал бокал, забывая проверил ли наличие хоть капли влаги, чтобы прогнать горечь дыма чужих дешёвых папирос. - Принёс? Глаза парня взметнулись вверх. Как и полагалось, на классическом бандите был классический белый костюм, классически золотая цепь, и лысина, она была тоже сугубо классическая. Парень подумал про классику бандитского жанра, и про обычные классические перестрелки в американских фильмах про хороших парней(естественно американских)и плохую русскую мафию(хотя,"мафия"-­ не русское слово). "Как же хорошо",- подумал парень, что бандиты всегда "классические", гораздо труднее вычислить негодяя, если он притворяется добропорядочным гражданином, заботливым отцом, любящим супругом. - Да, да, вот, посмотрите, вам нравится?- Парень схватил свёрток и начал поспешно его разворачивать. Как только он справился с обёрткой, протянул холст мужчине, который уже по-царски развалился на стуле и сунул себе в рот огромную вонючую сигару. Рассматривая холст, мужчина расплывался в довольной улыбке, при этом похабно слюнявя сигару своими огромными сальными губищами. - Да - протяжно сказал мужчина- Мне это нравится. Теперь все будут думать, что я очень хорош и очень добр. Ты постарался, мальчишка, вот тебе награда. - Мужчина кинул на грязный липкий стол пару купюр и пакетик. Тот самый заветный пакетик с волшебной пылью. Так необходимый для парня чтобы рисовать свои картины. - Мне нравится. Очень даже. - повторил мужчина, всё так же не отрывая глаз от картины, на которой был изображен он сам. Всё такой же с большими сальными губами, вонючей сигарой, но теперь уже в классической белой тоге, лавровом венке на поблескивающей лысине, а вокруг него - светящийся нимб. Вокруг этого грузного мужчины летали симпатичные обнажённые ангелочки, создавая слишком яркий безвкусный контраст. - Можешь идти, мальчик, если понадобишься, я найду тебя. ------ На грязной сырой улице не было людей, только мусор, живой человеческий мусор, который расползался по тёмным углам и смешивался с другим мусором. - Чёрт!- парень со злостью пинал банку, застрявшую в углу, и теперь превращающуюся под его ударами в мятый алюминиевый комок.- Вот же чёрт! Как они достали меня, грёбаные ублюдки, я рисую их портреты в виде икон, страшных бабок в виде молодых девочек, престарелых извращенцев - как добрых благодетелей, окруженных сиротами. Гнилые, гнилые, гнилые твари! - А ты, парень, другой, что ли? - из угла на парня смотрел старый, потрёпанный жизнью и почти её забитый, старик. В седых, спутанных комьях волос, застряла старая листва и дорожная пыль, одежда старика была грязной и рваной, но его улыбка, состоящая из полу-выбитых, полу-прогнивших зубов сияла. - Конечно нет, старик! Мне просто нужны деньги! Ведь художником тяжело заработать. - Твои рисунки не художества, это мазня, гнилая подстать тебе.- Старик рассмеялся и скрылся с темноте улицы. - Я не гнилой... Я не гнилой!!! Ты слышишь старик?! Это они гнилые, они! Я просто рисую! Я просто рисую...- повторял парень. Слишком громко. Слишком нервно. В слишком прогнившем мире.