"Лисы не сдаются, мальчик"
Стайлз резко распахнул глаза и, задыхаясь иллюзорным дымом, осмотрелся, молниеносно оценивая обстановку. Сознание выхватывало пока лишь отдельные образы: потолок; свет в глубине квартиры (кажется, на кухне); темный квадрат окна; рюкзак, брошенный на стуле; кожаная куртка, висящая на этом-же стуле; Дерек, сидящий на полу у окна. Затем взгляд непроизвольно соскользнул на стопку книг у дивана. На книгах стояла бутылка воды. Только уже сжимая в руках бутылку, парень заметил, как сильно у него дрожали пальцы. Медленно, стараясь не морщиться, Стайлз сел и уставился на собственные руки. Заметно трясущиеся, доверия они вовсе не внушали. Смахнув бутылку на пол, юноша добрался до рюкзака на ватных ногах и достал запасную пачку сигарет. Ебучая привычка. Верно говорят: привычка - вторая натура. Вот только с первой бы разобраться... Сделав первую затяжку, сын шерифа сполз вниз по стене. Теперь он сидел на полу как раз напротив оборотня. Сидел и ждал. Раненый бок саднило и тянуло, но по сравнению с тем, что было до этого, стало в разы лучше. И понятно, кого нужно было благодарить за бинты, стянувшие талию. - Спрошу только один раз: где ты был эти полгода? - То есть спрашивать о том, что со мной случилось, ты не станешь? А вдруг мне больно, вдруг я в беде и нуждаюсь в помощи хорошего друга? - дыхание сбилось после первого предложения, а в боку снова закололо. Хейл молча сверлил парня взглядом. Он не верил ни единому слову пиздливого мальчишки. Когда, следуя за запахом крови, мужчина ворвался в квартиру парня и увидел его, привалившегося к стене и истекающего кровью, у него не оставалось времени ни на едкие комментарии, ни на недоумение, ни на хмурый взгляд исподлобья. Мальчишка еще пытался язвить, но с каждой фразой его речь становилась все менее связной. И к тому времени, когда тяжелые, пропитанные кровью толстовка и футболка оказались в стороне, а рваная рана на боку стала видна из-под разводов крови и грязи, Стайлз уже потерял сознание. Промыв и перевязав мальчишке рану, Дерек перенес его на диван и, потоптавшись на месте, все же решил последовать за запахом, который с самого первого визита в квартиру навевал на волка тревогу - запахом крови. Запах шел от небольшой спортивной сумки под стулом. Под толщей вещей, почти на самом дне лежала маска. Старая, потрескавшаяся от времени, с отколовшимися частями, деревянная маска с изображением морды лиса отчего-то пахла совсем не краской и отнюдь не деревом. От нее шел устойчивый запах крови. Нечеловеческой крови. Однако в сумке таилась еще одна находка. В тряпках, пропитанных, судя по запаху, аконитом, было завернуто нечто продолговатое. Правда, узнать, что это Хейл не смог. С трудом заставив скулящего внутреннего волка успокоиться, Дерек сел на пол и положил маску рядом с собой. Он должен был дождаться пробуждения Стайлза. Ему нужны были ответы. Стилински сверлил взглядом стену над головой оборотня. Вопрос альфы в сочетании с тем видением, которое он видел,пока был без сознания, вызывали далеко не лучшие воспоминания. В паре с ними пришла и боль. Не физическая,нет. Как раз таки с физической болью парень справлялся вполне неплохо, и лучшее доказательство тому - его разорванный бок, сейчас практически не отвлекавший внимания. Но воспоминания несли боль потери, с которой Стайлз был уже знаком. Вот только потерю матери он уже более или менее пережил, но эта была еще совсем свежа. Перед глазами вновь собиралась мозаика, выворачивавшая душу наизнанку ко всем чертям. - Мэкья! - Стайлз пробирался через горящую мебель, прикрывая глаза рукой от огненных искр. Дом дышал жаром, трещал и крушился под гнетом огненного монстра, - Мэкья, где ты? Где-то в глубине дома раздался судорожный кашель. Стилински бросился туда. Нужно было спешить - деревянные дома в резервации были старыми и иссушенными, а следовательно, горели очень быстро и до основания. Старый индеец оказался прижат к полу потолочной балкой. С трудом приподняв опору, Стайлз помог Мэкья выбраться из ловушки. Они едва успели сделать несколько шагов, когда прямо над ними стал рушиться потолок. Толстые горящие балки с треском ломались и с грохотом падали вниз.Одна из таких балок упала прямиком на людей. За ней последовала вторая и третья, а потом - еще. Стайлз, которого оглушил удар, застонал и приоткрыл глаза: над ним, опираясь на обожженные руки, нависал индеец, подмявший парнишку под себя прямо перед ударом. Дом продолжал рушиться, а огонь подбирался все ближе. Пот заливал глаза, раскаленный воздух обжигал дыхательные пути, тело ныло от сильного удара, но все это было мелочью - рядом, прижавшись к парню под тяжестью обломков, медленно умирал Мэкья. Удар оказался слишком сильным для старого индейца. Стайлз чувствовал, как из старика уходит жизнь, и ничего не мог с этим поделать. Он мог лишь лежать и скулить от боли и бессилия. Снова."Лисы не сдаются, Токэла. Никогда."
- Стайлз, очнись! Стайлз! Парень чувствовал, как его предплечья сжимают в стальной хватке, как вылезшие когти пропарывают тонкую человеческую кожу. Стилински открыл глаза. Казалось, он только что сидел напротив Дерека и смотрел в одну точку, вспоминая. Теперь же оборотень стоял на коленях прямо перед сыном шерифа и тряс его за плечи, пытаясь вернуть из плена воспоминаний. В глазах альфы плескался ужас. Кажется, он скулил. В груди альфы заворочалось что-то горячее и терпкое, проснувшееся от тревоги и переживаний. Поддавшись собственным эмоциям и ни на секунду не позволяя себе задуматься о том, какого хера он делает, Дерек притянул подростка к себе за шею и впился в его губы поцелуем, больше походящим на укус. Стайлз не отстранился, не оттолкнул. Но и не отвечал. Спустя какое-то мгновение в кармане мужчины зазвонил телефон. Отшатнувшись от парня, он ответил на звонок. Не глядя на Стилински, Хейл подхватил со стула свою куртку и направился к двери. Стайлз безучастно смотрел, как оборотень уходит и чувствовал, как без него мерзнут губы. Когда хлопнула входная дверь, парень позволил себе всхлипнуть и откинул голову назад, ударяясь затылком о стену. Он снова остался один. Снова совсем один в темноте. И снова допустил ошибку - позволил себе почувствовать.