Моя первая любовь

Это общество задыхается от стереотипов. Я тону в них, я – часть их, они – часть меня. «Не влюбляйся в людей намного старше тебя», «не люби того, кто намного младше». Даже со стороны такая любовь выглядит странно. Так я считала до этого дня. Вся моя жизнь больше напоминала мне тюрьму, я охотно мирилась с этим, предполагая под замком на моей двери дорогу в «светлое будущее». Никаких мимолётных увлечений, только толстая книга по грамматике в моих руках. «Человек-робот», я читала о человеческих чувствах в книгах, но считала это всего лишь химическим процессом. И думала, что, если вдруг, я потеряю голову от чего-то, то спокойно смогу прекратить эту бурную реакцию, это же всего лишь вздор, выдумка. Как человек не может прекратить то, что, по сути, сам придумал? Я все ещё помню эту весну…. Это произошло пять лет назад, и я вспоминаю эту историю с улыбкой. Всё уже давно прошло, но именно тогда мне казалось, что это конец света, что я больше ничего подобного не вытворю. Лёгкий ветерок игриво покачивал ветки цветущих деревьев. Солнцем заливались улицы, отовсюду слышалось пение птиц, детский задорный лепет. Казалось, что это как раз время для любви, ведь в такую погоду, так и хочется прижаться к плечу любимого человека, подержать его за руку. Со мной же было всё иначе. Я сидела в тишине среди гор книг, и что-то писала в своей комнате. Нужно было практиковать игру на пианино, ведь скоро у меня академконцерт. И я искала что-нибудь стоящее, что-нибудь будоражащее умы человечества, какое-то великое произведение искусства. В мою комнату постучали: - Дочь, твоя учительница, Валентина Павловна, заболела, вместо неё будет её ассистент, Виктор Петрович, он уже тут, поэтому поторопись, настоятельно рекомендую. - Да, хорошо, уже спускаюсь. Я спешно сгребла книги и нотные тетради, заправила пряди волос в тугой хвост и, когда спускалась по лестнице, моё сердце как-то неприятно кольнуло. «Не к добру», - тогда подумалось мне. У пианино стоял этот Виктор Петрович. На вид ему было около сорока лет. Он был обычным, совершенно обычным: высокий, среднего телосложения, седоватым с небольшой плешью, только его карие, почти янтарного цвета, глаза, они были живыми, они сияли. Голос был низким и немного хриплым, носил он костюм: выглаженный, опрятный, и от него пахло пряностями. Я поздоровалась и вежливо предложила ему присесть на стул рядом с инструментом. - А вы уже что-нибудь подобрали? Что вы хотите играть? Это же, как я понимаю ваш последний выход в этой школе, ну я имею в виду, экзамен, а не вашу карьеру, а, как вас зовут? Не красиво как-то получилось. – И он улыбнулся, мне даже показалось, что он светится каким-то мягким и приятным светом… - Я Настя, можно Анастасия, как вам угодно. Я ничего еще не выбрала, не могу подобрать что-то стоящее. Хочу что-то гениальное, что могло бы затронуть любого, кто будет меня слушать. - Я кое-что принёс для Вас, Настенька, очень приятно с Вами познакомиться. Вы позволите, если я сыграю для Вас? - Конечно, играйте. Мы поменялись местами. Он присел за инструмент. Его руки плавно опустились на клавиши. Мелодия зазвучала, я не слышала звук, я чувствовала его сердцем. Музыка была грустной, но эта грусть была светлой, впивалась в самые потаенные уголки моей души, - вот я слышу весеннюю капель, которая перетекает в бурный горный ручей, а тут – пение птиц, лёгкий бриз, шум ветра. Я замечталась, как вдруг, прозвучал последний аккорд. - Это гениально! – неожиданно для себя воскликнула я. Он, бесспорно, был мастером. Мне до его уровня было еще далеко, и я немного расстроилась, почему-то. Мне хотелось быть с ним наравне, казалось, что теперь пропасть между нами непреодолимо глубока, но я не поняла значение этой мысли и отогнала её прочь. - Да что Вы, на самом деле, эта мелодия очень простая, построена всего на трёх аккордах, просто идёт она не из головы, а отсюда и он рукой указал на сердце. - Как можно играть сердцем? Не понимаю. - Как часто вы гуляете? - Ну, я дышу воздухом на балконе, мне этого хватает. - На балконе? – с усмешкой переспросил он, - немедленно собирайтесь, мы идём искать ваше сердце. - А как же занятие? - Это входит в счёт занятия, так как мы пока только знакомимся, давайте сделаем это в парке, в более непринуждённой обстановке. Я неуверенно пожала плечами, но все же, пошла одеваться. Я ведь хотела узнать секрет его безупречного исполнения. Мы вышли из дома и двинулись в парк. Он оказался очень интересным собеседником, мог поддержать любую тему, так что скучно мне не было. Вот мы стоим у ворот в парк. - Вы когда-нибудь влюблялись? - Да, когда-то, в персонажа из книги… - А в живого человека? - Н-нет, не приходилось. Это же просто химия, зачем мне это, вдруг пагубно скажется на моем умении играть. - Наоборот, это даже хорошо. Вы сможете лучше прочувствовать то, что должны исполнить. Многие мировые классики под вдохновением от любви писали свои шедевры. - Я это знаю, но нет, мне не приходилось никого любить. Я, ничего не понимаю в человеческих отношениях. - Ну, да ладно Вам, давайте рассмотрим пейзаж. Мы подошли к огромному пруду. Там плавали белые лебеди. И я, увидев их, радовалась, как ребёнок. Но, все же, как это могло помочь мне, я не понимала, откуда появилось это щемящее ощущение, почему во мне вдруг, среди этой красоты проснулась безысходность, почему, глядя на его счастливое лицо, мне вдруг захотелось обнять его, почему мне стало так невыносимо? Почему? Пропасть между нами пугала меня, но почему? Мне хотелось задать ему эти вопросы. Но что бы он ответил? Ответил бы он мне вообще? Виктор Петрович, заметив моё хмурое выражение лица, сославшись на то, что нужно возвращаться, домой и заниматься работой, предложил возвращаться, а я утвердительно кивнула головой. Но мне совершенно не хотелось уходить. Ему показалось, что я устала, и досрочно отпустил меня отдыхать. И велел подумать над красотой природы. Да какая там природа? У меня из головы не выходил этот мужчина. И это пугало. Занятие было завершено, он ушел. А я отпросилась погулять, сказала, что подружки позвали, но, на самом деле, мне нужно было освежить голову и понять, что произошло со мной. Вечер коснулся острых шпилей зданий. Алый закат…он был прекрасен, я впервые любуюсь урбанистическим пейзажем. Лёгкие струйки дождя орошали моё лицо, дождь ли это? Слёзы? Но отчего? Неужели я влюбилась? Разве такое бывает? Так, просто он человек хороший.…Нет, это не любовь. Я вернулась домой и тихонько направилась в свою комнату, развесив мокрую одежду, я плюхнулась на кровать. А ведь я сегодня впервые не провела вечер за учебниками. И ведь что-то изменилось? Я стала видеть мир иначе, он стал красочнее. Но тревога не покидала меня. Я снова и снова прокручивала в голове нашу беседу по дороге в парк, пытаясь найти какие-то зацепки, но ничего необычного, просто разговор учителя и ученика. «Мы ведь никогда не будем вместе?», - с этой мыслью я и уснула. Утро встретило меня яркими солнечными лучами: «С каких пор солнце такое яркое?» Я быстро встала и начала собираться, ведь через час у нас урок. Я не знала, что мне надеть, какую прическу сделать, может, стоит подкраситься? В хлопотах я не заметила, как подошло время урока. Вот уже и Виктор Петрович пришёл, вежливо поздоровался, в первую очередь спросил, какой урок я извлекла из вчерашнего занятия, я замешкалась, но он успокоил меня, сказав, что сейчас посмотрим на деле. А я, и правда, стала играть лучше. Мы разучили с ним новую мелодию, мелодию для экзамена. В конце занятия он сказал: - Давай, представь, что это экзамен, только играй не для публики, играй для кого-то одного, для кого-то, кто дорог тебе. - Хорошо, - тихо ответила я. Я опустила руки на белоснежные клавиши. И они стали играть сами по себе. Эта музыка, звучала для моего учителя, которому я не осознавая того, подарила свою первую любовь, первую, необычную, безответную, дикую, до слёз. Я, несомненно, была обречена, я хотела плакать, но это перешло по пальцам, через мое раненное сердце, в музыку. Эта химия, она разрушала меня. - Гениально! – воскликнул Виктор Петрович, - ты просто схватываешь на лету, а для кого, если не секрет, ты играла? - Нет, не секрет, я играла для Вас. - Я польщен, - засмеялся Виктор Петрович. Он увидел мой серьезный взгляд, и это заставило его лицо застыть в удивлении, а после, он спешно собрал свой портфель и удалился, сказав, что занятие завершено. Он больше не приходил, ко мне вернулась моя старая учительница. Она заметила, что я стала играть лучше, не раз подчёркивала, что Виктор Петрович – гениальный музыкант. Но, даже она не знала правды, это осталось моей маленькой тайной. В день экзамена я получила «Отлично» и комиссия аплодировала стоя, хоть это и не принято. Я видела, точнее спиной чувствовала, что он приходил, что он слышал, как я играю. Я решила играть в последний раз, снова, только для него. Я вложила все свои неразделённые чувства в эту простенькую весеннюю мелодию. Я знала, что мы больше никогда не увидимся, мне больше и не нужно было его видеть, мне казалось, что оно и к лучшему. Пять лет спустя я сижу в этом парке, возле меня сидит парень, который признался мне, сразу после экзамена, и я, наверное, люблю его…