Если тьма придет ко мне

What about me? ... what do you think, I am? ~~~ Когда ночь опустилась на Токио, и огни города взметнулись в небо, как будто бы соперничая с исчезнувшим солнцем, Минору Токито сидел одиноко на бордюре, игнорируя людей, которые, болтая и смеясь, проходили мимо него. И никто не обратил внимания, никому не было дела до того, что в три часа ночи совершенно один на каком-то грязном бордюре сидел, возможно, еще не совершеннолетний, парень. Он не только не вздрогнул, когда какой-то парень нечаянно его задел, но и не запахнул свою легкую куртку, когда внезапно похолодало. Была середина сентября, и дни, как и ночи, стали значительно холоднее. Любой другой подросток такого же возраста, как и Токито, либо учил бы сейчас, либо уже давно бы спал. Любой другой, кроме Токито. Он смотрел вперед, совершенно ничего не видя. Его мысли и опасения вгрызались в его растерянное сердце, оставляя болезненные следы. Уже почти как два года он не знал, кто он такой. Он даже не знал свое имя. И только изуродованная рука было единственным, что осталось от забытой жизни. От прошлого не осталось ничего больше, чем мрачная тень. Он сглотнул, но все равно не очнулся из своего оцепенения. Макото Кубота. Единственный человек на этом свете, к которому он что-то чувствовал. Все остальные, всё остальное было ему все равно. Токито даже не мог больше вспомнить, когда он перестал хотеть узнать что-либо о себе. Он только знал, что это решение было принято им без сожаления. Кубо-чан стал для него тем, для кого он сделает все что угодно. Без исключений и сожалений. Все. И, тем не менее… Не интерес Токито привел к тому, что они все ближе и ближе подбирались к расшифровке «Wild Adapt». До сих пор он молчал. Он не хотел признаваться себе, что заинтересованность Куботы в этом деле была не из-за него. Минору Токито горько усмехнулся. Нет, Куботу интересовало в нем только одно: его рука. Его не волновало, кто он или откуда. Мальчик, совершенно опустошенный, сидел на бордюре где-то посреди миллионного города Токио, не зная, в чем заключается смысл его жизни. Кубо-чан был самым главным в его жизни. Но что, если он сам не был главным для Куботы? Токито не знал, сможет ли он вынести, быть просто кем-то для Макото. Вспомнились мгновения, когда он рисковал своей жизнью. А вместе с ними пришло ужасающее понимание, что Кубо-чан приходил на помощь или звал его только тогда, если дело заходило о его руке. О лапе с когтями, мутировавшей из-за W.A. Но как бы в противовес мальчик тут же вспоминал, как они с Кубо-чаном без слов понимают друг друга. Что они знают, когда надо молчать или говорить. Что они всегда знают наперед, что сделает другой. Этот молчаливый разговор. Токито был растерян, как никогда в жизни. Или хотя бы в той части, о которой он помнил. Внезапно показалось, будто бы огни улицы поблекли. Он все еще чувствовал снующих туда-сюда людей, но ощущал и другое присутствие. Кубота. Он обернулся, точно зная, что там за ним стоит Макото и смотрит на него. Он слышал его ускоренное дыхание, и хотя тот мог передвигаться совершенно бесшумно, Токито знал, что тот бежал. - Токито… Кубота присел рядом с мальчиком и закурил. Их взгляды не пересекались, они были направлены прямо на машины перекрытой улицы. - Почему ты убежал? – спросил старший. Токито только помотал головой, ничего не отвечая. Теперь он понимал, что еще не время спрашивать, что он значит для Кубо-чана. Макото больше ничего не сказал. Он поднялся и протянул руку. Минору не мог видеть выражение его глаз за очками, но знал, что тот его понял. Когда-нибудь он должен будет спросить. Когда-нибудь он должен будет услышать ответы на свои вопросы. И, поднимаясь на ноги при помощи руки Кубо-чана, он желал, чтобы эта рука никогда его не отпускала. Макото понял его и в этот раз. И они пошли домой, держась за руки, скрытые складками его пальто. При этом Кубота крепко сжимал руку Токито, чувствуя, что мальчика что-то сильно беспокоит, и что только время сможет помочь ему.

- Конец -