Петля

Лесопилка. Палето Бэй. Так тихо. Мирно шелестят кронами деревья. И не скажешь, что минуту назад воздух был наполнен звуками выстрелов и криками людей. В напоминании об этом, осталась пара десятков трупов и горящие машины. Беспокойный выдался вечер. Франклин чуть ли не за воротник тащил Ламара к машине, попутно выговаривая ему все, что он о нем думает, стараясь не упустить мелких подробностей. Ламар оправдывался достаточно громко, но вяло. Видимо, он и сам понял, что стал источником неприятностей. Кстати о неприятностях. Спину Майкла Таунли прожигал пристальный взгляд его личной Немезиды. Нервно дернув плечом, мужчина обернулся. - Есть что сказать, говори, Тревор. - Да вот, размышляю, тебя так разнесло от обилия дерьма, которое в тебе скрывается, или ты просто фанат фаст-фуда, пирожочек? - О да, очень остроумно, Ти. – мужчина перекинул снайперку на другое плечо. Раздавшийся позади смешок ему ой как не понравился. Случившееся в следующую секунду не мог предвидеть никто. Майкл не сразу услышал шорох позади себя. Мужчина не успел обернуться, как мощный толчок свалил его на землю. Раздались выстрелы. Недолго думая, Франклин пристрелил ублюдка, который пытался выползти из канавы. Голова Таунли гудела. Он нехило приложился о камень при падении. Майкл хотел было подняться с земли, но его взгляд упал на Тревора, который с недоуменным выражением лица медленно оседал на дорогу. Уперевшись руками в землю, мужчина закашлялся, кровью орошая песок. На футболке, промеж лопаток, растекалось бордовое пятно. Где-то вдалеке завыли сирены. Франклин и Майкл подхватили раненого мужчину под руки и усадили в машину. Таунли сел за руль, кинув свой мобильник молодому человеку, находившемуся рядом. Взвизгнули шины, и машина сорвалась с места. Майкл знал о возможной погоне, как только копы найдут их «сюрприз» на лесопилке. Времени было в обрез, и мужчина старался убраться как можно дальше. - Звони Лестеру, – кивнул он Франклину. – Скажи, что у нас проблема. Ти ранен. Пусть скинет координаты больницы, он сам поймет какой. Ах да, скажи, что я отдам ему свой лучший коньяк, если он поторопится. - Это все, мужик? – парень начал набирать номер. - Пока да. Машина неслась по горной дороге на запредельной скорости, чудом вписываясь в крутые повороты. Звук лопастей вертолета заставлял вдавливать педаль газа в пол. А Майкл думал. Думал, почему Тревор Филлипс спас ему жизнь. Бывали минуты, когда мужчина ловил себя на мысли, что смерть мистера Филлипса была бы очень кстати. Да и вообще, иногда этот мужчина пугал его просто до усрачки. Но, несмотря ни на что, их перепалки никогда не выливались в настоящее кровопролитие. Мысли Тревора всегда были загадкой, причем не только для окружающих, но и для самого Ти. Майкл обманул его – Тревор простил, обман раскрылся – Майкл не схлопотал пулю в лоб, мистер де Санта попал в беду – Ти отстреливает его врагов. Это было абсолютно на него не похоже. А теперь, несгибаемый владелец ТФ inc.,способный в одиночку перестрелять чуть ли не целую армию наемников, словил пулю вместо него. Над всем этим следовало бы хорошенько поразмыслить, но не сейчас. Машину мотало из стороны в сторону и, Ламар, сидевший на заднем сидении, попытался было возмутиться, но, наткнувшись на мрачный взгляд Майкла, мгновенно притух. - Майк, Лестер все скинул! – Франклин нервно поежился. Ни разу он не видел своего подельника в таком состоянии. Нервный Майкл ему совершенно не нравился. Добравшись, наконец, до шоссе, машина вылетела на встречную полосу. Сэнди Шорс, штат Сан-Андреас Майкл Таунли, он же де Санта, сидел на диване в старом трейлере, с бутылкой виски в одной руке и сигарой в другой. Как же его занесло в ненавистную пустыню? Почему он, как последний беглец, прячется от всего мира там, где его, слава богам, искать не будут? Мужчина отхлебнул из горла и поморщился. Страшно не хватало кондиционера. Но возвращаться домой ему хотелось еще меньше, чем жариться в этом пристанище антисанитарии. Ведь его драгоценная женушка, благополучно вернувшаяся домой, постоянно пилит за выпивку. Лестер пыхтит по поводу нового дела, а Франклин то и дело тащит к проституткам. И только один человек, чьи язвительные издевки ему хотелось бы услышать, лежит в коме. Сраный Тревор Филлипс. Операция прошла успешно, врачи заверили, что мужчина придет в себя. А он не пришел! Гребаный хипстер, даже сейчас он умудрился показать фак и поступить наперекор всем. Майкл сделал еще глоток. Мысли, как бумеранг, постоянно возвращались к Тревору. К человеку, которого он мог бы назвать другом и, чью дружбу он почти потерял. Майкл был отменным лжецом. Он умудрялся лгать не только жене, детям и друзьям, но и самому себе. Последнее, как раз, и не давало мужчине понять, какого хрена он сидит здесь? На диване Тревора, среди вещей Тревора и в доме, который так напоминал самого Тревора. В душе у Ти, как и здесь, царил вечный беспорядок. Но среди всего мусора, который только и видели люди, среди ярлыков с лихвой, навешанных на него, жил человек, который умел прощать, умел быть верным и не лгал… Никому… Никогда. Пошатываясь, мужчина встал. Голова кружилась от выпитого алкоголя. Он скинул пиджак и двинулся в то, что, по его мнению, было спальней. Шкаф, кровать и тумбочка. Вот и все убранство, если не считать телевизора, явно разбитого в порыве ярости. Не рассчитав шаг, мужчина запнулся и чуть не упал. Майкл обматерил было ножку кровати, как вдруг понял, что причиной его беспокойства стало совсем не это. Из-под кровати виднелся блестящий бок чего-то металлического. Мужчина достал предмет. Старый, запыленный саксофон лег на покрывало. Рука мужчины дрогнула. Намочив свой носовой платок, Майкл вытер инструмент от пыли. Брюнет нерешительно взял саксофон в руки. Он выглядел заброшенным. Но Майкл знал, что когда-то этот предмет использовали довольно часто. Когда Майки только встретил Тревора, он и представить не мог, что у такого, абсолютно ненормального парня, есть более чем милое хобби. Сам же Ти играл на саксофоне так, будто родился с ним. Он объяснял другу, что, когда он был подростком, то вынужден был перебиваться с цента на цент и жить за счет женщин, готовых платить за «особые услуги». -Женщины любят музыкантов, - смеялся Ти. Каждый раз, обдолбаный Тревор играл Майклу свои любимые произведения. Все они были тягучими, словно мед. Однажды, после очередного «дела», Майкл лежал дома с простреленным боком. Боль была нестерпимая, и он почти сутки не мог сомкнуть глаз. Идти к доктору было опасно, они и так засветились более чем достаточно. Кровь перестала сочиться, но голова парня кружилась от недостатка сна. Вдруг, чуть не снеся своим бренным телом дверь, в комнату ввалился Трев. Он был явно под наркотой и выглядел слегка потрепанным. Взглянув на раненого подельника, парень ничего не сказал. Нетвердой походкой он подошел к инструменту и начал играть. Он играл почти всю ночь, пока, убаюканный нежными звуками музыки, Майкл Таунли не погрузился в спасительный сон. Вспоминая все это, мужчина бережно положил инструмент. Упав на кровать, Майкл понял, что усталость сильнее него. Завтра он, конечно же, пожалеет о том, что уснул в брюках и рубашке, но снимать их просто не было сил. Сэнди Шорс, штат Сан-Андреас. Двумя днями позже. – Нет, Аманда, я не вернусь сегодня домой. Нет, твою мать, я не собираюсь ничего делать с Трейси. Я сам помог ей стать «известной» и теперь не собираюсь расхлебывать ту кашу, что она заварила. Да, я херовый муж, да, я лживый ублюдок и импотент! Все. Я вешаю трубку. Мужчина мерил шагами трейлер, тщетно борясь с приступом ярости. Хотелось что-то разбить, сломать или прикончить кого-нибудь. Он снова, в этой ёбаной пустыне скрывался от лона семьи, и его это крайне бесило. Первая вещь, попавшаяся на пути разъяренного Майкла Таунли, была прикроватная тумбочка. Влепив по ней ногой, мужчина успокоился. А вот тумбочка развалилась. Из нее посыпался всякий хлам. Венчал кучу мусора, которая в основном состояла из порно журналов и гильз от патронов, старый затертый блокнот. Судьба, видимо решившая, что в жизни Майкла де Санты перца и так мало, заставила мужчину поднять записную книжку. Корявый почерк Ти не узнать было невозможно. Майкл хмыкнул. Разобраться во всем этом безобразии мог только хозяин. Хотя, на первых страницах личные записи перемешивались с планами ограблений, в середине блокнота вообще были карикатурные зарисовки его самого, Лестера и Брэда. Мужчина не мог сдержать улыбки. Вот тебе и маньяк - психопат. Тревор ненавидел Аманду лютой ненавистью, но, с той же силой, любил его детей, убеждаясь в этом Майкл смотрел на список подарков Трейси и Джиму на Рождество. Но этим подаркам не суждено было оказаться под елкой, ведь, судя по дате, накарябанной в уголке листа, завтра Майклу предстояло подставить своих товарищей и погибнуть. Нерешительно мужчина перевернул страницу. "Сука, как ты посмел умереть? У меня еще было, что сказать тебе, сраный ты ублюдок. Майки... В аду я точно трахну тебя, коль не представилась возможность сделать это на земле". Мужчина плюхнулся на кровать, пытаясь утрясти в голове полученную информацию. Тревор его хотел. Вот и все. Приехали. Майкл чувствовал признаки подступающей мигрени. Брюнет отшвырнул ни в чем не повинную вещицу и вышел на улицу. Ему срочно требовалась прочистка мозгов. Солнце спешило спрятаться за горизонт, и обжигающий воздух пустыни уступал место вечерней прохладе. Решив не садиться в не успевшую остыть машину, Майкл обошел дом. Там стоял джип Трева. Отсутствие ключей его мало беспокоило. Угонять тачки – первое, чему его научила «плохая компания», в которую он попал, когда ушел из дома. После минутной манипуляции мотор взревел. Впервые в жизни Майкл понял всю прелесть подобной машины. Ветер, треплющий волосы, запах бензина и асфальта. Все это дарило чувство единения с дорогой. Ощущение свободы. Черт. Именно свободы и не хватало мистеру де Санте. Хотелось грохнуть агентов ФРБ, не дающих ему вздохнуть, Дэвина Уэстона отправить вслед за его адвокатом, отомстить китайской мафии и зажить спокойно. Мужчина хмыкнул. Спокойная жизнь. Она привлекала его и отталкивала одновременно. С одной стороны, ему так хотелось быть хорошим отцом, примерным мужем, снимать фильмы и быть законопослушным гражданином. А с другой…Почему-то он не был счастлив. Что-то не клеилось. Гнев и импульсивность требовали выхода. И нашли. Погони, перестрелки, ограбления вдохнули в него жизнь. Он скучал по адреналину, кипевшему в крови. Скучал по опасности. И, возможно, черт бы его побрал, скучал по Тревору. Впереди их ждало самое крупное и желанное дело. Но без Ти Федеральный банк не взять, к тому же, этот сукин сын должен был ответить на пару вопросов. Машина остановилась на горе, с которой открывался невероятный вид на город. Майкл сел на капот и вытащил сигарету. Тлел в его пальцах слабый огонек. А в голове зрел план. Пригородная больница Лос Сантоса. 2 месяца спустя. Миловидная медсестричка красила ногти, то и дело, поглядывая на презентабельного мужчину, стоящего около стенда с объявлениями. На вид ему было чуть больше сорока. Ухоженный. Весь его вид говорил о том, что он не бедствует. Из кармана Очень Дорогого серого костюма виднелась пачка купюр. Девушка бросала на мужчину заинтересованные взгляды, пока не увидела его руку. Кольцо. Какая жалость. Раздосадованная она случайно капнула лаком на ведомость. Судорожно пытаясь исправить положение, блондинка не заметила, как гость приблизился к стойке. - Юная леди, вы не могли бы мне помочь? - О, конечно! – девушка спихнула испорченные листы в мусорное ведро и улыбнулась. - Скажите пожалуйста, в какой палате находится Тревор Филлипс? - 236 Б. Но к нему нельзя, – медсестра взглянула на часы. – Время посещений давно прошло. Да и я сама ухожу меньше чем через час. - Давайте поступим так, - мужчина положил пачку денег на стол –я сделаю вам подарок, за прекрасное обслуживание, а вы сделаете вид, что меня здесь и нет вовсе. Можете даже больницу закрыть вместе со мной, это не беда. Кто у вас остается здесь на ночь? Девушка испуганно посмотрела на мужчину. Такая просьба была более чем странной. Да и сверток в руках у гостя стал теперь ее настораживать. Только вот пристальный взгляд брюнета просто не дал ей соврать. - Сестра Мари. Она остается на ночь. Вы ведь не… - блондинка запнулась, - Вы не сделаете им ничего плохого? По-детски наивный вопрос рассмешил мужчину. Он положил сверток на стойку. Увидев, что находится внутри, девушка смущенно улыбнулась. - Я что, так похож на маньяка? - Нет, что вы. Просто всегда нужно быть настороже. Тот мужчина, он ваш друг, да? Два дня назад мне звонили и спрашивали, в каком он состоянии. Я ничего не сказала. Но потом они пришли сюда. Но Джейк их выставил. Мужчина нахмурился. - Скажи, кто «они»? И кто такой Джейк? - Джейк, это наш хирург. Он классный специалист и такой красавчик! - Ближе к теме, – мужчина явно нервничал. - Эм, те, кто приходили, были явно восточной национальности. Китайцы, может быть, или японцы. - Детка, если еще раз появятся эти люди, звякни по этому номеру, ладно? - Хорошо. Скажите хоть, как вас зовут? - Майкл. А теперь беги домой. Девушка быстро собралась, отдав ключи мужчине. Она поспешила уйти, не веря своему счастью, сжимая пачку купюр в руке. *** Тихий коридор был скудно освещен. Где-то мигала сломанная лампочка. Желтый свет жался к центру прохода, минуя темные углы, в которых будто гнездились чудовища из детских сказок. Шаги гулко звучали в пустом помещении. Нужная дверь была найдена не сразу. Она притаилась за поворотом. Единственная палата с покосившейся табличкой. Майкл стоял в нерешительности. Его пальцы подрагивали на блестящей ручке двери. Собравшись с духом, мужчина вошел. В палате было достаточно темно, только мерное синее свечение приборов пробивалось сквозь сумрак. Шаг. Еще шаг. Майкл Таунли не приходил навещать раненого мужчину с того самого момента, когда по совету Лестера, они влетели в двери больницы. Филлипс почти не дышал. Кровь капала на кафельный пол и растекалась красными разводами. Носилки вывезли сразу. Хирургу достаточно было услышать одно слово «огнестрел», чтобы начать работу. Видимо, их компьютерный гений уже всех предупредил. Мгновенно забрав пациента, доктор попросил девушку из справочной записать контактную информацию стоящих у двери мужчин. За состоянием Тревора следил Рон. О коме Майкл узнал тоже от него. Но заставить себя прийти так и не смог. Он пытался себя уверить, что это происходило лишь потому, что он был зол на Тревора Филлипса. Но в глубине души он понимал, что ему страшно. Страшно осознавать, что его «лучшего друга» может не стать. Что он не проснется. Мужчина, лежащий на кровати, выглядел удивительно спокойным. Морщинка на лбу разгладилась. Грудь вздымалась размеренно, в такт тихим вздохам. Майкл нервно усмехнулся. Все происходящее больше походило на бред сумасшедшего. Придвинув табурет, брюнет сел, прислонив свою ношу к больничной койке. - Ну что мне делать, а? – голос мужчины звучал устало. - Лежишь тут, отдыхаешь, а с Лестером уже припадки случаются. Если не возьмем Федеральное хранилище в ближайшее время, то он угодит в больницу с разрывом сердца. И не жалко тебе, гребаный ты придурок, старого больного человека? Майк схватился за голову. Возможно, он сам сходил с ума. Слишком уж эфемерной казалась эта комната. И этот человек, лежащий на белых накрахмаленных простынях, и даже этот раздражающий звук, что издавала медицинская аппаратура. Брюнет поднял руку и коснулся щеки спящего. Теплая, колючая, вполне реальная. Пальцы, словно живое существо, пробежались по щеке, по шрамам на губе. Дыхание мужчины обожгло его ладонь. Опомнившись, Таунли отдернул руку. - А знаешь, ты ведь тот еще врун, правда, Ти? И кто обещал, что пристрелит меня лично? И вообще… Мужчину прорвало. Он рассказывал Тревору все. О жизни. О семье. О проблемах. Говорил, зная, что мужчина не слышит его. Надеясь, что не слышит. - Прости меня, – эти слова дались Майклу особенно тяжело. Он никому их не говорил по доброй воле. – Прости меня. Брюнет смял простыню. Эмоции, непонятно откуда взявшиеся, готовы были пролиться слезами. Решив, что это уже чересчур, мужчина взял себя в руки. - Я, кстати, к тебе не только исповедоваться пришел, – он поднял сверток. – У меня для тебя есть сюрприз. Темная ткань скатилась на пол, обнажая блестящий бок саксофона. - Думаю, тебе понравится, – Майкл ухмыльнулся. - И если ты не проснешься, я буду играть так каждый день. Инструмент удобно лег в руки. Теплые, мягкие звуки наполнили палату. Мужчина играл мелодии, так плотно врезавшиеся ему в память. И пусть брюнету не хватало практики, это компенсировалось старанием. За окном совсем стемнело. Звезды гроздьями висели на ночном небе. А луна заглядывала в окно, надеясь узнать, кто это там так… - Страшно фальшивишь. Мужчина, сидящий на табурете, чуть не упал. Правда, саксофон с грохотом рухнул на пол. - Ты пришел меня убить своей кошмарной игрой, да? Это твой коварный план! Ты мочишь свидетелей! Лестер следующий? Глухой, слегка хриплый голос казался оглушительным в наступившей тишине. Лос-Сантос. Дом Франклина. - Тревор!!! Мужчина влетел в дом, чуть не сбив с ног открывшего ему Франклина. Майкл был зол. Хотя нет, он был очень зол! - Меня тут нет! – знакомый голос донесся с мансарды. - Ты Что Творишь? – мужчина, чуть не вписавшись в стекло, вышел на улицу. Тревор Филлипс сидел на перилах с бутылкой пива в руках. Майкл почувствовал, что достиг точки кипения. - Какого хрена, позволь узнать, ты сбежал из больницы?! – голос брюнета звенел от гнева. - Там давали кашу. – Тревор был абсолютно невозмутим. Глаз брюнета дернулся. Не говоря ни слова, он подошел и толкнул мужчину в грудь. Тот неловко взмахнув руками, схватился за первое, что попалось под руку. «Первым, что попалось под руку» оказался галстук Майкла Таунли. Еще секунду мужчины балансировали на грани, но, окончательно потеряв равновесие, Тревор упал, увлекая брюнета за собой. - Мое пиво! - Мой телефон! - Мой бассейн! - Франклин вылетел на балкон, но не смог не прыснуть от смеха, когда увидел развернувшуюся перед ним картину. Двое мужчин, словно дети, резвились в воде. Кричали и плескались. Но кричал в основном Майкл, а Тревор, отшучиваясь и брызгаясь, сетовал на то, что его пиво погибло так бесславно. В какой-то момент, они прекратили дурачиться. Тревор внимательно смотрел в глаза раздраженного мужчины. Обычно спокойные, сейчас они метали молнии, придавая Майклу почти магическую притягательность. - Что? – Таунли слегка смутился под этим пристальным взглядом. - Просто смотрю. - Хм, думаю, нам пора выбираться… Костюм безнадежно испорчен. Да и вообще, я хотел с тобой поговорить. Брюнет направился к лесенке. Тревор нервно сглотнул. Майкл в намокшем костюме был великолепен. Сильные руки, широкие плечи, гордая осанка. Пара лишних килограммов его совершенно не портили. Филлипсу захотелось утопиться. *** Они ехали по дороге в сторону пустыни. Одежда сохла прямо на ветру, благо, вечер выдался очень теплым. Майкл молчал. Противоречивое чувство овладело мужчиной. Оно захватило весь его разум. Чувство, не дававшее ему покоя последние три дня. Нежность, смешавшаяся с неприязнью и недоверием. Он даже представить себе не мог, что способен влюбиться в мужчину. Он, скорее всего, пристрелил бы каждого, кто посмел хотя бы намекнуть на подобное. Но Майкл воспринимал Трева, как друга. И что бы он стал делать, если бы узнал о его отношении раньше? А ведь намеки были, но мужчина предпочитал их не замечать. Тревор - это ураган, это сконцентрированная жажда жизни. Общение с ним сродни движению на скоростном болиде. Он это адреналин, кипящий в крови. Ти не был красавцем, но девушки гроздьями липли к нему. А сейчас, мужчина чувствовал, что сам попал под этот животный магнетизм. Машина остановилась на обочине. Тревор нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. - О чем ты хотел поговорить, пухлик? – несмотря на веселый тон, в голосе мужчины слышалось напряжение. Майкл глубоко вздохнул и кинул на колени Ти блокнот. - Об этом. - Ты рылся в моих вещах? – Тревор прищурился. - Нет. Это вышло случайно. - И что же полезного ты почерпнул из моих записей? – мужчина еле сдерживал гнев. - Прочел последнюю страницу, – брюнет понимал, что играет с огнем, но молчать он не мог. - И что из этого? Хочешь, чтобы я застрелился, дабы не осквернить ваше высочество своим взглядом? Или вам претит дышать со мной одним воздухом? – голос мужчины сорвался на крик. – А не пойти бы вам на хуй в таком случае, мистер ДС. - Наоборот. Тревор подавился воздухом. - Что это значит? - Это значит, что я хочу попробовать принять твои чувства, – Майкл не верил, что смог сказать такое. - И тебя совсем не беспокоят последствия? – Тревор никак не мог удержать реальность. Весь диалог был больше похож на фарс. - Нет. Пока ты отдыхал на больничной койке, я размышлял. Меня настолько достало, что я не могу думать ни о чем кроме тебя, что я готов попробовать. И да, надеюсь, ты не убьешь меня в процессе. Майкл хотел привести еще аргументы, но вдруг он понял, что горячие губы накрыли его рот. Странно было чувствовать, что целуют тебя, подчиняя и ублажая одновременно. В какой-то момент мужчине захотелось сбежать, слишком уж непривычным казался ему этот поцелуй. Оттолкнуть, уйти, нестись без оглядки от захлестывающих его эмоций. Но ему не дали. Тревор притянул его к себе, а поцелуй стал нежным, успокаивающим. И мужчина поддался желанию. Они оторвались друг от друга, только когда им катастрофически перестало хватать воздуха. - Ко мне, – с этими словами Тревор вдавил педаль газа. Сэнди Шорс. Полночь. Джип несся по грунтовой дороге, оставляя за собой шлейф пыли. Когда за поворотом показался фургон, Тревор вдарил по тормозам. Крутанувшись на сто восемьдесят градусов, машина остановилась. - Рон!!! – крик мужчины разбудил, вероятно, всю округу. Заспанное лицо показалась из соседнего трейлера. - Тревор, ты вернулся? - Да, да. И мне, как больному человеку, требуется покой. Так что если хоть кто-нибудь потревожит меня в ближайшие двадцать четыре часа, я выпущу ему кишки. А потом и тебе. - Мне? – голос мужчины дрогнул. Уж он-то знал, что мистер Филлипс слов на ветер не бросает. - Ну, а как иначе? Ты ведь должен следить за моим благополучием, правда, Рон? Перепуганный мужчина закивал. - Вот и прекрасно. А теперь скройся, пока я не разозлился. Лицо поспешило исчезнуть. Майкл не мог сдержать улыбки. Манера общения у Тревора с годами почти не изменилась. Хотя улыбаться ему пришлось недолго. Мужчина сгреб брюнета в охапку и направился к трейлеру. - Куда ты так торопишься? - Я ждал этого десять сраных лет! Десять лет, ты прикинь, Майки. Майки прикинул. Впервые с момента принятия решения, ему стало страшно. Он никогда не был с мужчиной. А Ти не отличался терпением и пониманием. Будет больно. Будто почувствовав его напряжение, Тревор прижал Майкла к двери и поцеловал. Брюнет ожидал чего угодно, но не мягкого, почти незаметного, касания. Мужчина нежно лизнул его губы, словно спрашивая разрешения, не догадываясь, что оно было у него всегда. Язык скользнул внутрь, лаская и успокаивая. Таунли расслабился и позволил Ти делать все, что тот пожелает. Поцелуй становился все жарче. От мимолетных касаний не осталось и следа. Только жажда. Руки мужчины не находили себе места. Они скользили по плечам, зарывались в волосы. Майкл пожалел, что надел костюм. Тревор ласкал его шею. Горячий язык прошелся по уху. Дыхание сбилось, но Майкл нашел в себе силы отодвинуться. - Не здесь. - Почему? – голос Трева был больше похож на рык, от едва сдерживаемого желания. - Мы на улице! - Это проблема? - Нас могут увидеть. - Я пристрелю свидетелей. - Рон с биноклем торчит в окне. - Что?! – мужчина резко обернулся. Никого не было. - Просто давай зайдем в дом. Тревор кивнул. Очень спокойно он достал ключ и, открыв дверь, жестом пригласил брюнета войти. - Дамы вперед! - Заткнись уже, – Майклу было не по себе от этой фразы. Уж слишком двусмысленно она прозвучала в устах Тревора. Несмотря ни на что, он хорошо понимал, что борьба за доминирование будет недолгой. И окончится она не в его пользу. Шагнув в трейлер, мужчина удивленно присвистнул. - Когда, черт тебя дери, ты успел поставить кондиционер? - Звякнул Уэйду из больницы. Ты ведь прошлый раз ныл, что тебе жарко, пирожочек, – каждое слово сопровождалось легким укусом в шею. - А с чего ты решил, что я вообще могу к тебе прийти? - Ну, скажем так, мне птичка напела, что ты тут бывал. К тому же, откуда ты мог взять мой блокнот? – тихий шепот заставил мужчину вздрогнуть. По спине прокатилась волна мурашек. Майкл повернулся к Тревору, намереваясь сказать что-то колкое, но не успел. Мужчина притянул его к себе и поцеловал. Глубоко, чувственно и властно. Тело Майкла Таунли вспыхнуло мгновенно. Он не заметил, как пиджак упал на пол, а рубашка оказалась наполовину расстегнутой. Отдавшись на растерзание умелым губам, мужчина не смог сдержать сдавленного стона, когда зубы впились в его плечо, грозя оставить красочный засос. Как завтра он будет объяснять это жене, Майкл думать уже не мог. Тревор, схватив его за галстук, потащил мужчину в спальню. Толчок, и брюнет оказался распластанным по кровати. Ему было немного неуютно под откровенно жадным взглядом, которым окинул его Филлипс. Майкл уже и не помнил, когда в последний раз он был так возбужден. И когда его хотели так сильно. Все, что происходило сейчас, казалось правильным. Глядя, как мужчина стягивает с себя футболку, Майкл мог лишь усмехнуться. Торс Тревора покрывали татуировки. Их было много - от забавных до устрашающих. Но одна из них привлекла пристальное внимание брюнета. Крест на левом плече. «Покойся с миром, Майкл». Вот и все. Какой же скотиной он себя чувствовал. Мужчина сел на кровати и под удивленный взгляд своего партнера, провел пальцами по слегка выцветшей картинке. Майкл всегда считал, что все эти разговоры, про оплакивание его бренного тела в течение восьми лет, были преувеличены. Что Трев говорил это, чтобы пристыдить предавшего его напарника. Видимо, он ошибался. Брюнет прикусил губу, стараясь справиться с чувствами. Вот только Тревор расценил его молчание по-своему. Опрокинув мужчину, он навис над ним, прижав руки к кровати. В его движения вернулась агрессия. - Не отпущу! – мужчина стал похож на хищника, желающего всеми силами удержать добычу. – Не сегодня. Не зная, как выразить свои чувства Майкл расслабился и прикрыл глаза. Губы Тревора скользнули по щеке, покрывая поцелуями шею и плечи брюнета. Пуговицы сдались под напором нетерпеливых пальцев. Рубашка отправилась на пол, вслед за галстуком. Неожиданно Тревор спустился с кровати и начал расшнуровывать ботинки Майкла. Расправившись с обувью, он вернулся к брюнету, увлекая его в долгий страстный поцелуй. Руки мужчины скользили по груди партнера, изучая каждый изгиб. Губы следовали за руками, оставляя влажные дорожки на плечах, покрывая легкими касаниями живот. Царапнув зубами соски, Тревор прикусил нежную кожу любовника. - Ты просто как собака… - хриплый голос Майкла заставил мужчину вздрогнуть. - Койот, – горячее дыхание обожгло кожу. - Койот? - Свободный и дикий, ты так не считаешь, Майки? - Мужчина хитро ухмыльнулся и скользнул вниз. Ногти брюнета впились в плечи партнера, когда тот добрался до ширинки и зубами расстегнул ее. Вид преклоненного Тревора, расстегивающего ремень его брюк, заставило щеки Майкла вспыхнуть. Более эротичного зрелища он не видел. Брюнету невероятно льстило, что опасный, прямолинейный и, зачастую, грубый мужчина сейчас столь мягок и внимателен. Недолго думая, Тревор стащил с мужчины брюки, которые тут же отправились в путешествие на пол. - Прелесть. - Что? - Я все гадал, твои семейники будут в сердечках или в полосочку. Но доллары, это прелесть! - Иди ты в жопу, извращенец, – Таунли скрипнул зубами. - О, раз ты приглашаешь! – в глазах мужчины вспыхнул хищный огонек. Тревор оторвался от жадного созерцания партнера, который так мило покраснел, и потянулся к останкам тумбочки. О несчастье, которое случилось с этим предметом интерьера, Майкл поведал ему в машине, так что мужчина, совершенно не удивляясь, рылся в куче обломков. Сам же брюнет не знал, куда деть глаза. Приподнявшись, он провел руками по спине Тревора, обозревая татуировку в виде расстегивающейся молнии. - Не отвлекай меня, Майки. - Почему? – мужчина удивленно приподнял бровь. - Иначе я трахну тебя прямо сейчас. И, думаю, не буду нежен. - Да, да. Твои угрозы меня давно уже не пугают. - А должны бы. Тревор, найдя то, что искал, обернулся к Майклу. В руках у мужчины была небольшая баночка с лосьоном. Он притянул брюнета к себе, касаясь его губ. Поцелуй получился жадным. Язык хозяйски прошелся по завоеванной территории. Рука Трева скользнула под резинку трусов любовника, нежно поглаживая полувозбужденный член. Сдавленный стон утонул в новом завораживающем поцелуе. Майкл снова оказался распластанным на постели. Язык Тревора, ласкающий его ухо, рука, скользящая по члену, и тихий шепот, превращали мозги мужчины в кашу. Тем временем Тревор успел стянуть дурацкие семейники с брюнета. Он наклонился и без предупреждения взял в рот напряженный ствол мужчины, начав с силой сосать. Майкл выгнулся на постели, задохнувшись беззвучным криком. Волны удовольствия прокатывались по телу, заставляя стонать каждый раз, когда язык скользил по возбужденной головке. Тревор одним движением раздвинул брюнету ноги, согнув их в коленях. Окунув пальцы в лосьон, мужчина прошелся по напряженной дырочке любовника, оставляя влажный след. Майкл не мог сосредоточиться. Удовольствие огнем растекалось по венам. Ощущение длинных пальцев, проникающих внутрь, ласкающих, растягивающих горячую плоть, заставляло тело дрожать. Ему не верилось, что, несмотря на непривычные ощущения, действия Ти доставляли так мало дискомфорта. Особенно, когда пальцы задевали простату, гоняя по позвоночнику разряды наслаждения. Когда желание достигло своего пика, мужчина не выдержал. - Боже, сделай уже что-нибудь! – брюнет заставил Тревора остановиться. Мужчина поднял голову и внимательно посмотрел на Майкла. - Ты уверен, что готов? Это может быть неприятно, – такая забота была совершенно несвойственна Тревору, но навредить любовнику он хотел в последнюю очередь. - Слушай, как ты понимаешь, я давно уже не мальчик. Я знаю, что произойдет. Просто сделай это. Дважды приглашать Филлипса не пришлось. Сняв остатки одежды, мужчина вернулся к своему партнеру. Напряженный сосредоточенный взгляд гипнотизировал. Заставлял поверить, что все будет хорошо. Руки брюнета коснулись напряженных плеч любовника, притягивая к себе в странной жажде близости. Кожа к коже, дыхание в дыхание. То, что промелькнуло на миг в глазах Тревора, объяснить было невозможно. Странная всеобъемлющая нежность, смешанная со страхом, мучительная боль и безумное счастье сплелись в тугой комок. Вспыхнули и погасли, оставляя неуловимую тоску на дне зрачков. Впервые, за свои сорок пять лет, Майкл знал, как выглядит любовь. Ощущение влажной, горячей головки на входе сорвало сдавленный вздох с губ брюнета. Таунли сам подался навстречу, прекрасно понимая, что самообладание Трева не резиновое. Проникновение было болезненным. Мужчина закусил губу, стараясь расслабиться. И все же, осознание того, что он позволил этому случиться, вызывало шквал эмоций. Тревор проникал в него медленно, давая привыкнуть. Войдя полностью, он остановился, тяжело дыша, как загнанная лошадь. - Ты в порядке? - После китайцев, мне ничего не страшно, – ногти Майкла прошлись по спине любовника, оставляя красные следы. - Ты сейчас можешь думать о китайцах? – Тревор зацеловывал шею мужчины. - Только о том, что они были правы, насчет нас. Резкий толчок заставил мужчину вскрикнуть. - Не смей в такой момент думать о ком-то еще! – новый толчок вызвал приглушенный стон. - Ну, сделай так, чтобы я забыл обо всем! И Тревор подчинился. В другой раз Майкл бы порадовался этому факту, но не теперь. Брюнет прислушивался к себе. Ощущение медленных, томных толчков вызывало все меньше дискомфорта. Рука, скользящая по члену, и губы Тревора сводили с ума. Неприятные ощущения прошли. Осталось только сладкое, болезненное удовольствие, нарастающее с каждой секундой. Это было похоже на море. Медленные покачивания волн превращались в штормовые валы. От прежней скованности не осталось и следа. Тревор трахал его, почти выходя и резко толкаясь внутрь, задевая простату. Майкл лишь хрипло стонал. Единственное, на что хватало его самообладания, это вслух не просить еще. Горячий ствол внутри него, разгоряченные тела, которые переплелись на кровати, и самые грязные ругательства, произнесенные шепотом, казались безмерно ласковыми. Невозможно быть ближе. Они растворялись друг в друге. И будто не было недопонимания, не было стольких лет одиночества. Майкл знал, он был создан для этого мужчины, принимать его, быть рядом. Тревор понял это гораздо раньше. А он бегал кругами, как пес за своим хвостом, стараясь убежать от себя. Женитьба, предательство, постоянный страх, потерянность и пустота… Столько усилий, чтобы доказать себе, что он нормальный. Но ведь нормальный, не значит счастливый. Сейчас, он нашел себя. Стоны, шорох простыней наполняли предрассветную тишину. Майкл вцепился в покрывало, чувствуя, что долго он не выдержит. - Давай Майки, кончай. Тревор ласкал его сочащийся член, большим пальцем задевая головку. Движения становились все быстрее. Брюнет уже не стонал, а хрипло дышал, прижимая любовника к себе. Удовольствие нарастало, в такт сильным толчкам. Еще немного, и тело Майкла выгнулось, член пульсировал, выталкивая сперму на живот. Тревор чувствовал, как ритмично сжимается горячая плоть любовника вокруг его члена. Движения стали быстрыми и разнузданными. Он врывался в податливое тело брюнета. В голове не осталось ни единой мысли. Только осознание, что этот желанный и абсолютно невозможный мужчина наконец принадлежит ему. Напряжение нарастало, достигнув своего пика, мужчина излился в горячую тесноту. - Мой… Сэнди Шорс.10:45 Утро выдалось пасмурным. Такое редко случалось в пустыне, да еще и в это время года. Тяжелые серые тучи собирались на небе, готовые пролиться дождем. Но ничто не могло омрачить мысли Тревора Филипса, который, насвистывая под нос детскую песенку, вышел из душа. Мокрое полотенце, брошенное твердой рукой, оказалось на спинке стула, а сам мужчина рылся в шкафу, в надежде найти что-нибудь не третьей свежести или не испачканное кровью. В итоге, на свет были извлечены черные джинсы и не менее черная рубашка, подарок какой-то предприимчивой дамы, которая еще год назад частенько наведывалась к нему. Носить черное в пустыне было сущим самоубийством, но женщина заставила его забрать подарок, прикрываясь такими непонятными для Тревора словами как "стиль" и "мода". Надев джинсы, мужчина бросил взгляд на постель. Майкл Таунли спал, раскинувшись на кровати. Тревор был ранней пташкой, и, проснувшись утром, он не совсем понимал, чье теплое тело прижимается к нему во сне. Таунли снилось что-то плохое, и он инстинктивно цеплялся за мужчину в поисках защиты. Тревор притянул его к себе и мягко поцеловал. Брюнет расслабился, расцепив железную хватку. Сейчас Майки тихонько сопел и выглядел более чем довольным. Темные волосы рассыпались по подушке, грудь мерно вздымалась, а прикрытое лишь простыней тело было податливо расслабленным. Расслабленным, а ночью он умудрился обматерить Филлипса как минимум пять раз, пока тот тащил его в душ, мыл и укладывал спать. Тревор мог наблюдать за спящим любовником вечно. Но его прервали. Позади раздался странный звук, будто кто-то подавился металлической стружкой. Мужчина медленно обернулся, проклиная себя за то, что не запер дверь. В проеме стоял Рон, открыв рот от удивления. Он не мог решить, что больше его шокирует – то ли, что в постели Трева находится обнаженный мужчина, то ли, что этот мужчина – Майкл де Санта, или же то, что босс смотрел на брюнета с непередаваемо влюбленным выражением лица. - Ронни, как я рад тебя видеть, – в голосе Тревора слышалась неприкрытая угроза. – Что я вчера тебе говорил о бедолагах, которые рискнут потревожить меня? Филлипс достал из комода пистолет. Мужчина, стоящий напротив испуганно взвизгнул. - Тревор, не надо!!! - Надо, Ронни, надо, – обойма легко скользнула в ствол. - Ищут! – паника в голосе подельника усиливалась. – Там ищут! Женщина на крутой тачке! - Кого ищут? - Его, – палец мужчины указывал на кровать, где пребывал в объятьях Морфея Майкл Таунли. Трев закинул на плечо рубашку и вышел на крыльцо. Рон, с невероятной для инвалида скоростью, унесся в свой трейлер. Около красной машины стояла дама, которую он меньше всего хотел видеть. - Здравствуй, Аманда. Женщина окинула собеседника брезгливым взглядом. - Где мой муж? Вчера он не позвонил, и телефон отключен! Франклин сказал, что он уехал с тобой. Вспомнив о вчерашнем купании в бассейне, мужчина прыснул. Но разъяренная женщина его не поняла. - Какого черта ты лыбишься? Где мой муж?! – от визга Аманды мужчина поморщился. Как же она раздражала его. - Вчера я признался Майки в любви, привез к себе и трахал всю ночь. Женщина отшатнулась. - Тревор, ты отвратителен! И шутки у тебя дебильные. - Ладно, не верещи. Мы уехали вчера. Пробежались по барам, а твой муж утопил телефон, – Тревор мысленно молился всем богам, чтобы Майкл проснулся. - Почему он не взял твой телефон? - А ты сама как думаешь? Именно потому, что он знатно перебрал! Ехать к вам домой было в лом, вот и заночевали у меня. - Чертовы алкаши! Вечно от вас одни проблемы, – женщина направилась к двери, но не успела. Из трейлера вышел Майкл. Он был в мятых брюках и криво застегнутой рубашке навыпуск. Однодневная щетина и растрепанные волосы придавали брюнету забавный вид. - Не кричи, Манди. Голова раскалывается, – мужчина задумчиво поскреб подбородок, кинув странный, многозначительный взгляд на Тревора. Около минуты муж и жена играли в гляделки, а потом она сорвалась с места и влепила брюнету знатную пощечину. - Урод! Вижу я, по каким ты барам шатался!!! Небось всех шлюх перелапал вчера, не так ли? – женщина орала прямо в ухо опешившему мужу. Она дернула рубашку. Пуговицы разлетелись по ступенькам, и ткань сползла с плеча, обнажая кожу. След от засоса алым пятном красовался на ключице. - Тупой мудак! Мерин старый!! У тебя дети дома, а ты по кабакам шляешься! Мы с тобой позже поговорим!!! – женщина вихрем пронеслась к машине и уехала, не прекращая поливать Майкла потоками ругани. Брюнет старался прийти в себя, когда на плечи легли горячие ладони. - Никакой ты не мерин, – Тревор, улыбаясь, поцеловал шею мужчины. – А жена у тебя истеричка. - Ну тебя, Ти. Мог бы и разбудить. И вообще, как ты себе такую дубину отрастил? Я же сидеть неделю не смогу! – брюнет млел от нежных касаний любовника. - Пойдем, - Тревор за расстегнутую рубашку потянул мужчину в трейлер. – Я тебя быстро вылечу. Майкл не сопротивлялся. У них еще было время. Лос-Сантос. Дом Майкла. Один год спустя. Майкл не находил себе места, нарезая по комнате круги. - Ну что ты мечешься, как лев в клетке? – Аманда де Санта собиралась на вечерний променад. – Сам не захотел со мной идти. Развеялся бы. - Нет, не хочу, милая, – мужчина рассеянно чмокнул жену в щеку. Щелкнула входная дверь и, в доме стало тихо. Он ненавидел тишину. Брюнет налил себе виски. Дети появлялись дома крайне редко. Трейси продавала на экранах ТВ свою молодость и красоту, Джимми, под строгим контролем дяди Тревора, наконец нашел работу. Кстати о Треворе. Вестей от него не было почти неделю. В последнюю их встречу, мужчина выпроводил своего любовника и предупредил, что не будет появляться до тех пор, пока не утрясет проблемы с мексиканцами. После чего он поцеловал его и пропал. Майкл безумно волновался. Он прекрасно понимал, что за «дела» у Ти с мексиканской мафией. После Главного Дела Их Жизни Тревор Филлипс хотел завязать с разборками, стараясь не расстраивать своего любовника. И все было тихо… До прошлой недели. А сегодня ночью Майклу приснился кошмар. Раньше, в попытке справиться с ними, брюнет напивался до беспамятства, спал с оружием или не спал вообще. А потом в его жизнь ворвался Тревор, как цербер разогнав все его страхи и комплексы. Ни разу за то время, пока они были вместе, Таунли не снились кошмары. Почему же сегодня они вернулись? Вода затягивала его в водоворот, заливалась в нос и уши. Безысходность и отчаяние овладевали мужчиной. А он тонул, без возможности выбраться, без шанса на помощь. Вокруг сомкнулась тьма, погребая брюнета под толщей воды. Майкл проснулся в холодном поту и долго не мог успокоиться. Около часа он стоял под ледяным душем, в надежде прогнать остатки сна, ощущая, как тугие капли бьют по плечам, а тело покрывается мурашками. Майклу было страшно признать, что за какой-то год он стал полностью зависим от Тревора. Ему было плохо без него. Он был нужен брюнету как воздух. Горячие руки, ласкающие его тело. Губы, обжигающие страстными поцелуями. Взгляд, заставляющий тело томиться в ожидании. Черт, Майклу срочно захотелось побиться головой об стену. Он слишком отчетливо ощутил не двусмысленную реакцию организма в ответ на его мысли. Телефонный звонок вырвал мужчину из раздумий. Майкл поднял трубку, глотнув виски. - Алло. Безжизненный голос Рона заставил сердце мужчины сжаться. - Тревор погиб, в перестрелке с мексиканцами. Бокал выпал из ослабевших пальцев. Эпилог - Чего ты орешь? Детей разбудишь, Майки, – где-то над ухом мужчины раздался знакомый голос, заставляя стряхнуть остатки сна. Голова брюнета страшно гудела, а во рту была пустыня Сахара. - Пить хочу, – кажется, он криком сорвал себе голос. - Не удивлен. Травка была отменная, – в руку брюнету легли стакан, полный воды, и таблетка от головной боли. Закинув в рот лекарство и в два глотка осушив кружку, Майкл не спешил открывать глаза. Иллюзорность происходящего давала ему сил не лишиться разума. Он не мог понять, то ли это очередной кошмар, то ли самый сладкий сон в его жизни. - Хэй, Майк, кажись, мы перестарались! Ты жив вообще? Ответь мне, твою мать! Медленно брюнет попытался разлепить веки. Свет резанул глаза, заставив их заслезиться. Привыкнув к освещению, мужчина нашел в себе силы поднять голову. Тревор Филлипс сидел на корточках рядом с диваном. Тревор… но на девять лет младше. Темные волосы падали на плечи, на лице не было привычных шрамов, а были усы, которые он должен был носить в течение шести месяцев, потому что проспорил Лестеру желание. - Год… Какой сейчас год? – голос брюнета был сдавленным. Горло нещадно саднило. - Да уж, братец, не фиговый приход ты словил вчера! Две тысячи четвертый! Надеюсь, хоть о деле ты помнишь? – Тревор не знал, смеяться или беспокоиться. - Где я? - Блин, ты прикалываешься? Или решил меня напугать? Если второе, то я тебя пристрелю! Ты у себя дома! А когда вернется Аманда, она с нас обоих снимет скальп, если ты не придешь в себя! - Нет… Город? Время года? - Северный Янктон. Зима. Двадцатое декабря, – Тревор начал не на шутку беспокоиться. - Я вот тут список подарков для Джима и Трейси накидал! После банка сразу за покупками, – мужчина потряс записной книжкой перед носом у напарника. Майкл подскочил на диване и, вырвав блокнот у мужчины, принялся судорожно листать. Планы ограблений. Смешные рисунки. Список подарков. Дрожащей рукой он перевернул страницу. Пусто… Записи нет. На часах девять, наверху слышится топот ножек разбуженных ребят. Тревор, подозрительно поглядывая на брюнета, обнимает скатившихся с лестницы детей. Трейси семь, а Джиму пять. Они тащат папу завтракать. Ти готовит блины, потягивая пиво. Вот страшный клоун для Трейси и медведь для Джимми. Они лопочут о елке, о праздниках. Тревор привычно отшучивается. Гладит по голове Джима и плетет косички Трейси. Аманда возвращается через час. Она уставшая, но довольная. Поцеловав мужа, приветственно кивнув Ти, она направляется в спальню. Лестер наведывается к вечеру, когда Аманда, выспавшаяся и радостная, гремит кастрюльками на кухне. Они говорят о деле. Планы, чертежи… Злополучный путь отхода, на котором их будет ждать засада. Безумие… Это все безумие. Почти полночь. Дети уложены спать, выпросив у дяди Тревора страшную сказку. Аманда ушла на работу. Лестер, видя абсолютную отрешенность Майкла, вышел вместе с ней. Только Тревор Филлипс не спешил уходить, видимо, чувствуя некую причастность к пришибленному состоянию мужчины. Ти рассказывал что-то, делился планами, всеми силами стараясь разговорить угрюмого напарника. В конце концов, Майкл не выдержал. - Ущипни меня! - Я тебя и пнуть могу! – Тревор опешил от странной просьбы. – Какого хрена с тобой происходит, Майки? - Сыграй мне. Тревор окончательно убедился, что мужчина сошел с ума, но саксофон достал. Музыка наполнила комнату, даря успокоение. Майкл следил за ловкими пальцами Ти. Воспоминания подкидывали картинки их ночей. Эти пальцы могли быть такими нежными и сильными, нетерпеливыми и горячими. Таунли знал, что спятил. Не могли эти воспоминания быть просто сном. Скоро пробьет полночь, и он проснется в пустом доме, вернет под подушку пистолет, нальет себе виски и поедет на кладбище. Где, под невзрачной могильной плитой, лежит его самый любимый человек. Часы бьют, отмеряя грани реальности. Этот бой перекрывает музыку, и Тревор останавливается. - Майкл, слышишь меня? – он кладет руку на плечо напарника. – Что произошло? - Ты умер, – брюнет шепчет, не в силах справиться с собой. - Я видел твое тело. Восемнадцать ранений. И контрольный, в голову. Сколько их было человек, я не знаю… Сотня, может, две. Они не смогли бы завалить тебя, если бы их было меньше. Они повесили твое тело на столб, в назидание остальным. Пальцы Майкла смяли рубашку Тревора, который внимательно слушал, отложив инструмент. - Ты обещал завязать. Обещал быть рядом. Как ты мог… Второй раз я не смог пережить твою смерть и свихнулся. Наверно, я лежу в больнице, и меня пичкают таблетками. А все это – только сон. - Знаешь, мне кажется, наркотики это не твое… Вот какая херня приснилась, – Тревору было не по себе от рассказа Майкла. - Ты умер!!! – мужчина тряс напарника за грудки. - Умер! Тревор сжал его в объятиях. - Майки, я же здесь. Все хорошо. Тебе все это приснилось. Ну как мне доказать, что это реальность? - Никак. - Черт, Майки! Да приди ты наконец в себя! Мне что, психа любить придется? - мужчина не успел прикусить язык и настороженно взглянул на парня. Тот и так был на взводе, а эта фраза могла совсем сорвать ему крышу. Майкл медленно подошел к нему. Кулаки сжались. - Что ты сказал? - Майки, я не хотел! Я ничего не сделаю. Давай просто забудем! – мужчина выглядел подавленным. - Повтори! – в голосе Таунли слышалась угроза. - Я люблю тебя, – Тревор знал: сейчас ему придется спасаться бегством от разъяренного брюнета. - Ублюдок, – мужчина снова схватил напарника за грудки. – Да как ты можешь мне такое говорить?! Как ты смеешь? Как ты… посмел… не сказать мне этого раньше? Майк рывком притянул опешившего мужчину к себе и поцеловал. Тревор мгновенно перехватил инициативу и, зацеловывая шею любовника, толкнул его на диван. Вдруг Майкл протянул руку и коснулся щеки мужчины. - Я никогда не говорил тебе этого, но я люблю тебя. И да, завтра грабить банк мы не пойдем. Тревору уже было плевать на деньги. Он набросился на свою желанную добычу. А Майкл мог расслабиться. У них еще есть время. P.S. Я прощаю тебя, и на то есть причины, Я прощаю, и ты не сердись на меня. Были связаны кровью и целью единой, А расстались столбом ледяного огня. Мне, увы, этот мир был чужим изначально, Я бежал, я летел, но пути не нашел. И на полном ходу, так безумно нахально, В мою жизнь ты без спроса и стука вошел. И тобой мне дана была вера и цели, Но тебя той зимой не сумел я спасти. Думал я, что с тобой мы всего не успели, Я как брошенный пес поселился в степи. Но мне шанс был подарен все это исправить, Ты безбожно мне лгал, я сумел все простить. Не успели с тобою все точки расставить. Я забыл лишь сказать, что умею любить. Но прощай, лучший друг, пепел ветер развеет: Над пустыней, над морем, над городом грез. Мои чувства к тебе очень сложно измерить, Как измерить нельзя капли пролитых слез.