I S O B E L'

Hozier – Arsonist's Lullabye Он сидел за барной стойкой, пропуская через себя порцию бурбона. Проглотив терпкую жидкость, светловолосый зажмурился, глубоко вдыхая воздух. Тёмная обстановка в пабе и ненавязчивая тихая музыка успокаивала. Как раз то, что ему было нужно в тот момент. Хотя, Джастин не был в этом окончательно уверен. Он вообще не мог объяснить себе, что делает в десять вечера в пабе, сидя за стойкой в гордом одиночестве, когда его любимая девушка ждёт его дома. Она наверняка приготовила вкусный ужин: его любимые куриные крылышки в кисло-сладком соусе, а на десерт – вишнёвый пирог. Но ехать домой совершенно не хотелось. Ему просто всё осточертело. И это пугало Джастина. Неужели спустя пять лет совместной жизни, пришел тот самый момент, когда он понял, что разлюбил девушку, для которой Он был целым чертовым миром? Или он всего лишь драматизирует? Джастину надоел быт, повседневность и монотонность их с Изобель жизни. Надоели так же гребанная работа, чертов начальник, выедающий мозг, тёща, которая вечно умудряется его в чем-то попрекнуть. Хотелось напиться и уехать. Прочь из города. Куда-угодно. Но только не в тёплый дом, пропитанный уютом и обожанием. Джастин кивнул бармену, указывая на опустошенный стакан. Тот обновил заказ Бибера, после чего подбежал к другому концу стойки, куда только что пришла какая-то женщина. «Ей не меньше тридцати, в этом я уверен. Не замужем, и не из богатых. Наверняка приходит сюда каждый вечер в поисках перепихона или, в лучшем случае, чтобы найти для себя богатенького мужа», - подытожил мысленно Джастин, уставившись на незнакомку, после чего выпил залпом содержимое стакана. Лежащий на деревянном покрытии барной стойки черный айфон завибрировал. На дисплее высветилась фотография темноволосой красавицы, чья улыбка могла осветить даже самый тёмный закоулок этого испорченного мира. Изобель. Джастин смотрел на сотовый около десяти секунд, чувствуя на себе пристальный взгляд незнакомки. - Да, дорогая, - усталым голосом ответил парень, наконец-то отважившись взять трубку. – Нет, я не знаю, когда буду, - незнакомая грудастая женщина откровенно пялилась на него. В её взгляде была похоть и разврат. И, похоже, тот факт, что Джастин младше её на пять лет, её никак не смущал. – Изобель, - парень вздохнул, потирая виски, - я задержусь на работе. Не жди меня, - последние слова парень сказал уж слишком резко и грубо, так что его дорогая Изобель, сидя на диване в их общей квартире, подскочила, и медленно переведя взгляд с дисплея телефона на только что приготовленный ужин, закусила от досады губу. - Здравствуйте, могу ли я к вам присесть? – та самая незнакомка незаметно подкралась к Джастину, и уже стояла прямо перед ним. - Да, конечно присаживайтесь, - но сидели они недолго. Уже спустя десять минут общения тридцатилетняя Камилла и двадцатипятилетний Джастин уехали к женщине домой, дабы «продолжить их знакомство в более интимной обстановке». В тот момент, когда Джастин с жадностью прильнул к пышной груди блондинки, его совесть испарилась вместе с образом Изобель, который не вылезал у парня из головы вот уже пять лет. Пять лет он был верен любимой девушке, и раздевая Камиллу, он был уверен, что не пожалеет об этом. Он повалил женщину на неубранную кровать, мысленно предположив, что вчера на этой же кровати она трахалась с каким-то пузатым олигофреном, от чего стало отвратно. Но лишь на мгновение. Камилла расставила ноги, как-то уж слишком громко издавая стоны. Именно так стонут девушки в жестком порно, когда их дерут в три отверстия, а за кадром надрачивает оператор. Изобель так никогда не стонала. Её стоны были нежными и ласковыми, что всегда заводило парня. Чувствуя, как его малышка изгибается под ним, он ликовал, осознавая, что он у неё был единственным и неповторимым. Чего не скажешь об этой женщине, которая лежала под ним в ту ночь. Из её промежности воняло блядством и, боясь подхватить какой-то чертов сифилис, Джастин впервые за несколько лет надел на свой член презерватив, прежде чем войти в большую куртизанскую вагину Камиллы. Она кончила спустя пять минут, издавая стоны рожающей слонихи. И, возможно, именно этот ужасный звук вернул Джастина в реальность. «Что я делаю, черт возьми? Изобель. Моя сладкая и наивная Изобель, я надеюсь, ты никогда об этом не узнаешь». Джастин не кончил. Он резко встал с кровати, смотря на голую пухлую телом женщину, с ужасом осознавая, что натворил. - Чертова шлюха, - фыркнул он, дергая себя за концы волос. Натянул брюки, поднял с пола свой клетчатый пиджак, и вышел из комнаты, не обронив ни слова. Черный марседес рассекал улицы на бешенной скорости. Джастин орал на себя, не понимая, как мог себе позволить измену. Ведь он так сильно любил свою девочку. - Сука, сука, сука, - рычал он, ударяя кулаками о руль. Чувство ненависти к самому себе переполняло его, отвращение пронзило парня в каждую клеточку. Стоны Камиллы эхом всплыли в его голове, от чего Джастину захотелось умереть. Приехав, парень минут тридцать сидел в машине, припаркованной у подъезда. Свет в окнах их квартиры не горел. Его сладкая малышка, последовав его приказу, не дожидалась своего мужа. Может, даже к лучшему. Не надо будет ей смотреть в глаза, сдерживая слёзы от собственной ничтожности и неверности. Он просто ляжет рядом с ней в кровать, укрывшись пледом, и уснёт. А завтра сделает вид, что ничего не произошло. Кое-как успокоившись, Джастин вышел из машины. Нетвердым шагом направился к нужному подъезду. Поднялся на шестой этаж. Открыл дверь своим ключом. В квартире было темно. Девушка действительно спала. Джастин разулся и, не желая ощущать на себе прикосновения малознакомой ему женщины, направился в душ, надеясь смыть с себя весь грех. А выйдя из ванной комнаты, он направился в гостиную. И то, что он увидел, заставило парня еще больше возненавидеть себя. На столе стоял давно остывший ужин. Две погашенные свечи нагоняли тоску. А на диване, сжав телефон в своих ладошках, спала Изобель. Джастин прикусил губу, сдерживая слёзы. Его маленькая сладкая девочка ждала от него звонка, а потом уснула. В то время, пока её муж трахал какую-то шлюху. И если бы в тот момент Джастин оказался на необитаемом острове, он заорал бы что есть сил. Но вместо этого, он подполз на коленях к своей молодой жене. По щекам катились слёзы. Внутри него бушевал ураган. Он ненавидел себя больше, чем собственную работу, тещу и начальника вместе взятых. Его грудь судорожно вздымалась, сдерживая всхлип. Он так редко плакал. «Милая моя Изобель, дорогая. Прости меня, прости. Я никогда не был так сильно в себе разочарован. Я никогда так сильно не осознавал, как велика моя любовь к тебе. Прости меня» - мысленно проговорил Джастин, приобняв девушку за плечи, стоя на коленях у подножья дивана. - Я люблю тебя, - на этот раз мысли парня перевоплотились в слова. Они глухо разбились о тишину, прежде чем скрыться в темноте квартиры. Он так и не смог уснуть той ночью. Да и в последующие сон тоже не сильно ладился. Ведь с приходом ночи в его голове всплывали воспоминания. Воспоминания, которые заставляли его ненавидеть себя всей душой. Но он искренне надеялся, что его любимая Изобель никогда не узнает об измене мужа. Ведь она – чертов мир для него. И это было взаимно.