You are mine

- Вы хотите сказать, что это чудо и есть тот самый невероятный вокалист, о котором мне все уши прожужжали? - Хийю кивнул в сторону сидящего на диванчике и внимательно вглядывающегося в свой телефон светловолосого паренька. - Он совершеннолетний хоть? Собеседник только лишь кивал в ответ на все вопросы Хийю, растерянно хлопая глазами и, видимо, абсолютно не понимая, что так удивило потенциального бас-гитариста. - У Юуки-сана потрясающий голос! Так вы будете играть? - мужчина лет сорока кивнул Хийю на бас-гитару, которую тот держал в руках все это время. Еще раз обернувшись, парень с трудом подавил вздох, заметив, как нагло рассматривает его мелкий. - Конечно... - устало вздохнул он, обхватывая инструмент двумя руками и направляясь к заждавшимся музыкантам. *** Уже месяц Хийю являлся полноценным участником Lycaon. Отправляясь на прослушивание, он не сомневался в своих силах, размышляя, что не группа выбирает его, а он выбирает группу. Вокалист ему не понравился с первого взгляда, однако по каким-то необъяснимым причинам Хийю не развернулся тогда и не ушел, приняв решение, вступить в данную группу. То, что Юуки не нравился Хийю, – наверное, не совсем верно сказано. Он настораживал его, вводил своим видом в заблуждение, заставляя усомниться в серьезности своих намерений. Слишком по-детски вокалист выглядел, слишком по-женски себя вел, что в корне не соответствовало представлениям Хийю о мужчинах-рокерах. И даже концепция группы и наличие в коллективе еще одной хрупкой и весьма женоподобной особы не позволяли басисту пересмотреть свое мнение. Общение у «голоса» группы и нового участника не то чтобы не ладилось – оно вообще отсутствовало вне репетиционной. Да и во время работы редко кто из них обращался друг к другу напрямую. Хотя Юуки и предпринимал несколько попыток разговорить молчаливого басиста, Хийю банально игнорировал его, наверное, тем самым обижая. Потому со временем вокалист стал смотреть на него хмуро, надувая свои округлые щечки и игнорируя в ответ, на что его коллега, собственно, внимания не обращал. Изменилось все весьма неожиданно, но кардинально. Как-то раз после очередного концерта вся группа отправилась в бар отметить успешный лайв. И там, как оно часто бывало, все мемберы разделились на две группы. Юуки предпочитал проводить время в обществе Зеро, на что Хийю презрительно хмыкал, отмечая, что им определенно есть, что обсудить. Улыбчивый Ичиро по каким-то своим причинам присоединялся к ним, чему басистист первое время удивлялся, пока не заметил, что драммер, в общем-то, всегда едва ли не тенью ходит за Зеро. Хийю же предпочитал выпивать с Сатоши – парень хотя и не был одним из самых мужественных представителей группы, зато веселиться умел и обсуждать помаду его не тянуло. И вот тем ноябрьским вечером они вновь разделились подобным образом. Сатоши тогда знатно напился, а Хийю алкоголем не злоупотреблял, поскольку страдал от болей в желудке. Тогда-то гитарист, утративший контроль над собственным языком, и завел с коллегой любопытный разговор. - Хийю-кун, а ты чего нашу маленькую Диву обижаешь? - опустошив очередной бокал, Сатоши сердито уставился на друга. Выглядел он забавно, однако благодаря словам, произнесенным им, смеяться желание отпало. - Не обижаю я его, мы вовсе не общаемся, - фыркнул Хийю, впервые за вечер делая глоток стоящего перед ним напитка. - Вот это малыша и обижает! Ты не замечал, что в последнее время он не так активен на концертах? - и не дожидаясь ответа собеседника, гитарист продолжил. - Потому что грустит! И когда я спросил, что у него случилось, он знаешь что ответил? - И что же? - безэмоционально поинтересовался Хийю, хотя на самом деле испытывал внезапную заинтересованность разговором. - А ничего он не сказал! Ну, сперва... Но меня это не устроило, и я взялся его пытать. О да, щекотка – самая страшная пытка! И тогда он мне выдал, что с новым басистом мы ошиблись. Я удивился, ведь мы вроде как хорошо сработались. Так мелкий признал, что играешь ты хоть куда, а с коллективом общаться не умеешь. Вернее, со всеми хорошо общаешься, а нашего малыша, который так нуждается в чужом внимании, игнорируешь! - Сатоши тараторил, не останавливаясь ни на секунду, язык у него заплетался, и Хийю с трудом понимал, что парень говорит. И все-таки говорящий сделал долгожданную паузу, прервав свою речь на очередной глоток – видимо, у него пересохло горло. Однако его собеседник и слова вставить не успел, как болтовня продолжилась. - Не надо так с Юуки, серьезно, не надо. Он не заслужил. Он не только внешне хрупкий и нежный, но и внутри. Понимаю, может, ты не привык к подобному, но это не повод его игнорировать. Привыкай же! Нам еще долго вместе работать... Я на это надеюсь. И да, несмотря на свой несерьезный внешний вид, группа для него – все. Он живет мечтой об успехе и популярности, и если ты будешь препятствовать воплощению ее в жизнь, Юуки без раздумий вышвырнет тебя из нашего коллектива. Как бы Хийю не старался выкинуть этот разговор из головы, списывая все на пьяный бред сумасшедшего дружка, слова Сатоши только глубже въедались в его сознание. И хотя верить в них не хотелось, то ли страх, то ли совесть подталкивали музыканта ступить на путь исправления. «Может, он и прав... Ведь если я не завяжу общение с подобного рода людьми, они так и останутся для меня экзотикой раз и навсегда... Тем более, мы коллеги. Я просто верну себе его расположение, а там как пойдет», - вот что он решил, мысленно начиная убеждать себя, что их вокалист не так и ужасен, несмотря на свое детское личико, подростковое телосложение, страсть к макияжу и объемным укладкам. Однако когда и как подступиться к парнишке, он не знал. Весь вечер он сидел подле Сатоши за барной стойкой, пялясь на столик, за которым расположились их коллеги. В какой-то момент Зеро и Ичиро, вовсю хохоча, отправились танцевать, а Юуки, не разделяющий их веселья, стер с лица усталую улыбку и припал пухлыми губками к трубочке своего коктейля. Это был шанс. И то ли Сатоши подтолкнул коллегу, то ли Хийю сам встал со своего места и направился к нужному столу. Юноша понятия не имел, что делать и говорить. Присев рядом с вокалистом, он опустил свою ладонь ему на плечо, дабы привлечь внимание. Юуки не видел, кто к нему садится, поскольку опустил голову на сложенные на столе руки. Ощутив же прикосновение, вяло оглянулся и, заметив Хийю, замер с широко открытыми в неверии глазами. - Устал? - не найдя, что сказать, поинтересовался басист. Юуки от удивления даже рот приоткрыл. На ответ его не хватился, и он просто молча кивнул головой. - Отвезти тебя домой? Хийю и сам поразился своей щедрости, однако поймал себя на мысли, что ему действительно не трудно потратить время на сопровождение паренька до его квартиры. Это был быстрый и легкий способ втереться в доверие. - Не стоит, я живу совсем рядом, сам дойду, - Юуки покачал головой, ломая надежды коллеги. Тот был бы рад плюнуть на все, однако что-то не позволило сдаться. - Тогда давай проведу. Тебя, мелкого такого, еще и ветром сдует, а нам потом ходить искать потерянного вокалиста, - хохотнул Хийю, стараясь улыбаться как можно искренне. - Как много ты выпил? - сведя брови к переносице, строго спросил Юуки. В этот момент он выглядел еще забавнее серьезного Сатоши, потому Хийю не смог сдержать непривычно широкой улыбки. - Почти не пил. Просто поразмыслил над своим поведением и пришел к выводу, что обходился с тобой не очень хорошо все последнее время. Пора что-то с этим делать. После того, как басист сказал это, Юуки все так же сердито взглянул на улыбающегося в тридцать два зуба Сатоши, махавшего им из-за барной стайки, заставленной пустыми и полными еще бокалами. Отказываться от сопровождения вокалист тем вечером не стал, и конец того дня стал, пожалуй, началом нового периода в их жизни. Оказалось, что Хийю живет в соседнем с Юуки дворе, поэтому ходить вместе на репетиции и возвращаться обратно домой быстро стало их маленькой традицией. Удивительно, но Хийю, чтобы изменить свое мнение о коллеге, хватило всего нескольких разговоров о группе во время их совместных прогулок. Сатоши не соврал тогда в баре. И по поводу хрупкости тоже не соврал. И хотя о том, что Юуки может сдуть ветром, Хийю всего лишь шутил, в действительности ему несколько раз пришлось ловить их легкую, как пушинка, Диву. Однако к достоинствам вокалиста, помимо его серьезного отношения к работе, можно было отнести еще и позитивный настрой, детскую восторженность и вечно хорошее настроение, не раздражающее и не надоедающее, к удивлению. Порою, вслушиваясь в мелодичный смех вокалиста, Хийю становилось совестно за то, что он заставил это чудо грустить. Как же сильно его, должно быть, задело игнорирование со стороны басиста, раз он начал хандрить! А задет Юуки был действительно сильно, и объяснение этому Хийю нашел лишь спустя месяц после роковой пьянки в баре. В очередной раз они вместе возвращались домой. Репетиция закончилась затемно. На дворе стоял декабрь. На улице было темно и холодно, а парни утомились за непривычно долгий рабочий день. И несмотря на это, Юуки настоял на пешей прогулке, отказавшись брать такси. Он говорил, что давно мечтал насладиться видом звездного неба не из окна своей квартиры, но все никак не выходило, ведь репетиции изматывали на столько, что под конец дня ты еле ноги передвигал. Спорить с ним Хийю не имел ни сил, ни желания, решив порадовать ребенка такой мелочью. О чем очень быстро пожалел, и дело было даже не в зверской усталости. - Ты не замерз? - каждые пять минут интересовался он у Юуки, обеспокоенно оценивая на взгляд, насколько теплой является тонкая курточка вокалиста. - Тебе никак нельзя болеть сейчас... - Да не простужусь я, тепло мне, - с беззаботной улыбкой отвечал парнишка, вглядываясь в небо, спрятанное за проводами и карнизами высоток. Но Хийю видел, как он дрожит, и не верил в правдивость его слов. Чтобы проверить правильность своих догадок, он неожиданно схватил Юуки за руку, и, как и следовало ожидать, та оказалась ледяной. Парни замерли посреди дороги. - Ах ты мелкий врунишка! Я тебя утоплю в горячем чае! Меня же убьют, если вокалист заболеет! - запричитал Хийю, хватая и вторую руку парня и принимаясь дуть на них, дабы хоть как-то согреть. А сама причина его беспокойства так и осталась стоять неподвижно, удивленно глядя на коллегу, как в тот самый вечер месячной давности, и, кажется, даже не дыша. На реакцию друга Хийю внимания не обращал – слишком уж обеспокоен он был его здоровьем. Осторожно прикоснувшись к его ледяной щеке, он тихо выругался и тут же поспешил снять с себя шарф. Пока Юуки продолжал глупо хлопать глазами, Хийю обмотал теплую вязанную вещицу вокруг тонкой открытой шеи, сердито глядя на легкомысленного вокалиста. - В следующий раз силой в такси затолкаю, - пригрозился он, расправляя свой воротник, чтобы хоть как-то прикрыть свою шею, пока не моргающие глаза внимательно изучали черты его хмурого лица. Стоило бы Юуки произнести слова благодарности, однако он будто язык проглотил. Его странное поведение Хийю заметил запоздало, но ничего не сказал, тоже замирая на месте и сосредоточенно глядя в кофейные глаза. Ожидаемо это было или неожиданно, сказать никто не брался, как и определить, кто первым из парней потянулся вперед, чтобы сорвать с красивых губ поцелуй. Ласка эта была неописуемо нежной и почти что невинной, Хийю ни за что не посмел бы причинить их маленькой хрупкой Диве боль или хотя бы малейший дискомфорт. Он осторожно обвил своими руками его талию, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать к себе со всей силы. Руки же Юуки обвили шею басиста, и тот вздрогнул, от прикосновения ледяных пальцев к теплой коже. Осторожно касаясь губ друг друга и не спеша углублять поцелуй, они простояли в обнимку посреди пустой улицы с десяток минут, пока Хийю не ощутил, как существо в его руках стало дрожать пуще прежнего. Было принято решение отстраниться, что далось ребятам с трудом. Но даже после того, как поцелуй был окончен, они не посмели сразу же сдвинуться с места, стоя все так же близко и вглядываясь в лица друг друга. До этого дня они нередко играли в гляделки, потому Хийю и удивился сейчас тому, как он раньше не замечал всех этих чувств в глазах их вокалиста, устремленных на него. Это была не просто симпатия или обычная влюбленность, Юуки смотрел на парня жадно, с плохо скрываемым восхищением, не в силах налюбоваться им сполна. Точно так же он глядел на басиста еще при первой их встрече, тогда Хийю счел это наглостью и мысленно поставил минус напротив имени вокалиста. «Все это время он был безответно влюблен, а я так жестоко его игнорировал... Да как вообще он мог мне не нравиться? Ведь у него такое милое личико, такие мягкие щечки, красивые губы, которых так приятно касаться, большие глаза, глядящие прямо в душу... И даже эти вечно распатланные выжженные краской волосы! Они отлично дополняют его невинный образ. Невинный... Это именно то слово, он весь такой, такой нежный, маленький, хрупкий и невинный... И кто только придумал такую дурацкую концепцию для нашей группы? Развратные образы совершено не подходят этому ангелу!» - Хийю налюбоваться не мог застывшим в его руках малышом. А еще он понимал, что не в первый раз смотрит на него таким взглядом, что он давно осознал все вышеперечисленное и только сейчас смог себе в этом признаться. Как они добрались в тот день домой, никто из них не заметил, а через пару лет они не могли даже вспомнить, в чей именно дом они завалились в ту ночь. Зато то, что произошло внутри, навсегда сохранилось в их памяти. Хийю, по крайней мере, за все последующие годы ни на минуту не забывал, как осторожно ласкал любимое тело, как трогательно отвечал на его прикосновения малыш, как он извивался под ним, как сладко стонал, когда Хийю, стараясь побороть свой страх навредить человеку, так сильно похожему на ребенка, медленно входил в его тело. Они навсегда запомнили, как умело удовлетворили друг друга той ночью, и как в обнимку пролежали до утра, нашептывая друг другу на ухо слова любви и признания в том, что ни с кем и никогда им еще не было так хорошо. Пока Хийю привыкал к новым отношениям, завязавшимся так неожиданно, он порою чувствовал себя педофилом, однако ни за что на свете не был готов отказаться от прав на сердечко этого миловидного существа. Ему казалось, они идеально друг другу подходят, ведь Хийю был таким сильным и смелым, способным защитить своего уязвимого малыша от любых неприятностей. А любовь... любили они друг друга одинаково сильно, это читалось во взглядах, прикосновениях. Окружающие быстро догадались, что связало этих двух музыкантов, хотя они и не собирались афишировать свои отношения. А в общем-то, какая разница, если никто не выступал против и не мешал им быть вместе. И казалось, эти идеальные отношения будут длиться вечно, протекая безоблачно и доставляя паре одно удовольствие. Казалось, Юуки всегда будет милым ребенком, маленькой игривой принцессой, а Хийю – его верным рыцарем, относившимся к своему сокровищу с невиданным трепетом. Но время любит оспаривать наши планы и намеренья. Любит менять людей и их жизни. Это неизбежный процесс, и никто из нас не спрашивает, хотим мы тех или иных перемен или нет. Просто они происходят, происходят каждую минуту и влекут по себе самые разные последствия... *** - Иди к черту, Юуки, я тебе не раб, - сонно потирая глаза, лениво бормотал в трубку Хийю, искренне ненавидя в данный момент своего возлюбленного, разбудившего его своим звонком среди ночи. По-хорошему ему вообще следовало лежать сейчас рядом и сопеть в чужую грудь, но он шлялся неизвестно где и неизвестно с кем, прикрываясь встречей с бывшим одноклассником. Ситуация дико злила Хийю, и ласковым он быть не собирался. - А ты не боишься, что со мной может что-то случиться? Три часа ночи, я в незнакомом районе... - обиженно фыркал в трубку вокалист, и Хийю почти сменил гнев на милость, однако чужой смех, послышавшийся в трубке, разозлил его с новой силой. - Сам туда поперся. Путь тебя дружки твои подвозят. И молись о том, чтобы с тобой что-то случилось, тогда я, может, сжалюсь и не оторву тебе яйца по возвращению, - холодно отказал басист и хотел было кинуть трубку, однако рука не поднялась нажать на отбой, когда Юуки продолжил говорить. Об этом парень позже пожалел. - Отлично. Значит, домой меня можешь вовсе не ждать. Отправлюсь к кому-нибудь из дружков и заставлю тебя жалеть о своем выборе. И не один раз, - истерично крикнул вокалист, явно не заботясь о том, как отреагируют на подобные слова окружающие его в данный момент люди. - Да я и без того уже жалею о своем выборе. Черт меня дернул связаться с тобой... - Хийю был разъярен не меньше своего собеседника, однако, как и всегда, старался сдерживать все свои эмоции внутри. Говорил он холодно и серьезно, чем придавал правдоподобности своим словам. - Иди на хуй! - огрызнулся в ответ Юуки, однако он своих эмоций скрывать не умел никогда, и фраза его прозвучала не грубо и обидно, а жалко и обиженно. - Это тебе туда дорога, шлюха, - хмыкнул Хийю, и теперь точно собирался сбросить вызов. Прежде чем отключить телефон, он услышал, как Юуки всхлипнул, и задумался, не перегнул ли палку. Может, проще было забрать своего любовника с другого конца города, отчитать, напоить молоком и уложить спать подле себя, выслушивая, какой он замечательный?.. Нет, такого не было бы, подобные сцены давно затерялись где-то в прошлом, как и невинность Юуки, как и терпимость Хийю. Время шло, группа становилась все популярнее, образы все развратнее, денег и фанатов все больше. Глупо было рассчитывать, что слава не изменит музыкантов. Юуки вырос. Образы пошлой девицы поглотили того невинного ребенка, которого знали приближенные к нему люди. Он хотел все время оставаться тем, кем его любило большинство, даже наедине с близкими, которые не желали этих перемен. Он избаловался, привык получать все и сразу, и Хийю это быстро начало надоедать. Он не желал, чтобы им помыкали, пусть это будет и самый близкий и любимый человек. Ссоры и скандалы перестали быть делом редким, нежный вокалист больше не казался таким беззащитным и хрупким, каким Хийю его когда-то полюбил... - Придурок, - злобно прошептал басист, подразумевая то ли себя, то ли вокалиста, и, покинув постель, направился к раскрытому окну, попутно хватая с журнального столика зажигалку и пачку сигарет. Через несколько мгновений рыжий огонек блеснул в темноте, и Хийю начал постепенно успокаиваться. *** После одного из концертов каким-то образом группа оказалась в том же баре, беседа в котором несколько лет назад кардинально изменила жизни Хийю и Юуки. И если в прошлый раз изменения произошли в лучшую сторону, то во время второго визита басиста одолевало исключительно плохое предчувствие. «И кто выбрал это место?» - фыркал он, поднимаясь со своего места на диванчике. За последние несколько лет многое изменилось – Хийю, например, променял компанию Сатоши во время посещения подобных заведений, не желая расставаться со своим парнем ни на минуту. Он был готов стерпеть даже воркования драммера и гитариста, которые, как вскоре выяснилось, тоже связали себя узами необычных отношений. Сейчас же смотреть на мило беседующих и скромно поглаживающих друг друга Ичиро и Зеро у Хийю не было никакого желания, он искренне ненавидел эту парочку в моменты их с Юуки ссор. Он считал несправедливым, что у них все идет так гладко и по сей день, хотя, казалось бы, ребята тоже немало изменились. Они ведь с вокалистом любили друг друга не меньше, так почему же их отношения начали постепенно рушиться? Где в данный момент пропадал сам Юуки, Хийю не знал и знать не желал. Мелкий до сих пор злился на него из-за недавней ночной ссоры, устраивая парню дома персональный ад. В ту ночь вокалист вернулся домой уже через час после своего звонка, его возлюбленный тогда еще не спал, однако они не перекинулись ни словом, испепелив друг друга взглядами и разойдясь по разным комнатам. А позже молчанка эта затянулась... И никто не пытался извиниться, хотя обоим было плохо. И пока плохо было им, всем остальным тоже было не лучше, однако пытаться помирить парочку было себе дороже. Сейчас же Хийю решил вернуться к своему старому собутыльнику Сатоши, который должен был выпивать где-то за барной стойкой. Однако, к своему удивлению, там заводной гитарист не обнаружился. «И где тебя черти носят, когда нужен? А когда не нужен, не упускаешь возможности покапать на мозги...» Хорошим психологом Хийю Сатоши не считал, однако верил, что если побеседует сейчас с ним, то тот обязательно поможет, как оно было несколько лет назад в этом самом заведении. Если подумать, то именно благодаря Сатоши Хийю и Юуки сошлись, и поначалу они были даже счастливы вместе. Так пусть волшебник-гитарист наколдует им еще одно счастье! А счастья и радости этим вечером всем было выше крыши. - Блять! - от неожиданности несдержанно завопил музыкант, когда какой-то пролетающий мимо него подросток, случайно облил Хийю каким-то коктейлем. - Простите, простите, пожалуйста... - начал оправдываться мелкий, но басист его не слушал, отталкивая от себя, и, сцепив зубы, рванул в сторону уборных. «Развелось идиотов», - озлобленно думал он, распахивая дверь в нужную комнату, и тут же замер на пороге. Мысли о мальчишке с коктейлем мигом покинули его голову, и пятно на рубашке оказалось моментально забыто. Хийю очень хотелось верить, что он напился и уснул или из-за постоянного стресса у него начались галлюцинации. Как еще можно было объяснить то, что он видит? Как еще можно было объяснить то, что Юуки, его Юуки, был прижат к стене уборной какого-то зашарпанного клуба человеком, которого Хийю считал не только своим коллегой, а еще и другом? Как еще можно было объяснить то, что Сатоши сейчас нескромно целовал его парня, а тот без всякого смущения отвечал на поцелуй, развратно при этом постанывая. Первым делом Хийю, конечно, захотелось подойти и набить наглому гитаристу морду, а заодно и своему бесстыдному любовнику, который посмел ходить налево прямо у него под носом. И он почти ступил внутрь комнаты, сцепляя кулаки, однако в последний миг сдержался, развернулся и рванул в сторону выхода, громко бахнув дверью уборной напоследок. «Малыш, наш хрупкий и нежный малыш! Никакой он не «наш», он мой! Я тебе устрою тварь, и ты, мелкий, у меня получишь. Сучка...» - злость переполняла Хийю, и все его мысли были заняты ругательствами, угрозами и вариантами воплощения этих угроз в жизнь. Не попрощавшись с одногруппниками, Хийю вылетел на улицу. Прохладный вечерний воздух немного остудил его, а сигареты, за которые он тут же схватился, должны были помочь хоть немного расслабиться. Хотя вряд ли в ближайшее время это вообще было возможно. Музыкант слишком многое терпел, слишком многое прощал, слишком много держал в себе, но то, что произошло сегодня, перешло все границы. Несмотря на все скандалы, угрозы и оскорбления, Юуки не изменял Хийю, это было совершенно точно, ведь любовь все еще имела место между ними быть, и басист свято верил, что до подобного и не дойдет. И вот тебе на! Совсем рядом! С одногруппником! «Сатоши... ну ты и тварь. Я знаю, что не будь мы в ссоре, Юуки ни за что бы на это не пошел. Воспользовался им, значит? А я считал тебя своим другом...» - фыркнул Хийю, начиная постепенно успокаиваться и возвращая себе здравость мышления. В такси, наблюдая из окна за вечерним городом, была отличная возможность все обдумать. А дома, за бутылкой коньяка, он расслабился окончательно. Но надолго ли Хийю успокоился? Знал ведь, что как только увидит Юуки, ему крышу сорвет! Если тот вообще решится этим вечером соваться домой... А Юуки решился. Услышав такой привычный стук в дверь, басист даже немного удивился, ведь если у того паренька была голова на плечах, то стоило бы догадаться, что возвращаться сегодня к любимому, заставшему его с другим, было опасно если не для жизни, то для здоровья точно. Хийю и самому не хотелось вредить лицу их группы, и он подумывал даже не открывать дверь, однако отмел эту идею, вспомнив, что у Юуки есть свои ключи. «Может, он не заметил меня тогда? Оно и не мудрено! Так увлечен своим Сатоши был... Мерзость!» - сцена из бара вновь и вновь всплывала перед глазами, и Хийю хотелось плеваться, вспоминая, как к родным губам прикасались чужие... Открыв дверь, басист отскочил на несколько шагов в сторону, чтобы не накинуться на Юуки сразу же, как только тот войдет в квартиру. А наглец заполз с широкой улыбкой на устах, игриво глядя на возлюбленного. Куртки на нем не было, одна лишь черная кофта на пуговицах, длинный розовый хвост спутался на ветру, однако свежестью от него не пахло – наоборот, за километр разило перегаром. Он определенно напился. В любой другой ситуации Хийю отчитал бы его, умыл, напоил горячим чаем и уложил бы спать, но сейчас об этом даже мыслей не было. Прикрыв за собой дверь, Юуки прильнул к едва сдерживающему себя басисту и уткнулся лицом ему в грудь, обнимая за талию и мурлыкая, как кот. - У тебя совсем нет гордости... Дрянь, - отстранив парня от себя и взглянув на его довольную ухмылку, Хийю ощутил острое желание стереть ее с его лица и, не сдержавшись, заехал ему кулаком по челюсти. Это эффективно взбодрило Юуки, вскрикнув, он отпрыгнул назад и тут же прямо на пол сплюнул кровь. Губа его была разбита и кровоточила, а в бегающих глазах читался страх и растерянность. Хийю разрывало между жалостью и ненавистью, между желаниями нежно обнять, прижимая к себе всем телом и безостановочно извиняясь, и врезать повторно, да посильнее. Хотя он и понимал, что согруппники и начальство потом его убьют буквально за то, что он сотворил с их фронтменом. - Я тебя недостаточно любил? - вкрадчиво спросил Хийю, подходя поближе. Юуки рукавом вытирал губу, глядя парню прямо в глаза и мерзко при этом улыбаясь. Видимо, быстро оклемался от удара и вернулся к своей первоначальной роли. Отвечать он не собирался, и басиста это взбесило вдвойне. Схватив вокалиста за шиворот, он прижал его к стене, и спросил еще раз, теперь срываясь на крик. - Тебе меня было мало, я спрашиваю? Тебе мои поцелуи надоели? Хийю тяжело дышал, а юноша, схваченный им, даже не дрожал и старался не корчиться от боли. Он определенно стал мужественнее, чем был раньше, сильнее... «Но лицо его с каждым днем все больше на бабское смахивает... Да и ведет себя соответственно. Сучка», - Хийю застыл ненадолго, невольно залюбовавшись прекрасным лицом. И даже струйка крови, стекающая по подбородку, не портила его. Однако быть красивым недостаточно, чтобы тебя простили. Возвращаясь в реальность, Хийю до боли сжал запястью вокалиста, отчего тот поморщился. - Я жду ответа, - процедил басист сквозь зубы, стараясь говорить как можно угрожающе и холодней, хотя поздно уже было скрывать свои истинные чувства – Юуки и так все увидел. Вместо того чтобы ответить словами, вокалист подался вперед, щекоча Хийю своей розовой челкой, и отчаянно впился в проколотые губы, пачкая их кровью. Этот ответ показался басисту вполне исчерпывающим, и, несмотря на всю свою злость, он не смог не ответить на поцелуй. - Так какого же черта ты творил с Сатоши?.. - устало спросил он, разорвав поцелуй с привкусом металла. По крайней мере, Хийю лично убедился, что не выбил парнишке ни зуба. Сцена в уборной вновь стала перед глазами, и едва успокоившийся басист был готов снова метать громы и молнии. Едва ли не рыча, он с силой встряхнул возлюбленного, отчего тот ударился затылком о стену. Пару лет назад он разревелся бы от подобного, а теперь лишь криво улыбался. - А поначалу ты заставлял меня страдать... - хрипло прошептал он, и это были первые его слова, что Хийю услышал за этот вечер. - Так это что, месть что ли? - парень презрительно закатил глаза, считая подобный вариант абсурдом. Юуки бросил непонятный смешок, отворачивая голову, но Хийю ее раз встряхнул его, заставляя смотреть только на себя. - Слушай сюда. Ты – мой. Мсти другими способами, выводи меня из себя как угодно, но к другим мужикам не липни. Повторяю, ты – мой. Ты должен целовать только меня, обнимать только меня и член сосать тоже только мой, понял? Я не собираюсь тебя делить ни с кем, потому что, несмотря на то, какая ты стерва, я все еще испытываю к тебе эту блядскую любовь, и ты даже не представляешь, насколько эта гадость глубоко во мне засела, - со всей силы сжимая тонкие предплечья, на одном дыхании проговорил Хийю, пристально глядя в глаза напротив. В какой-то момент ему показалось, что в них блеснули слезинки, однако на слезы Юуки так и не расщедрился. Басист, не дожидаясь ответа, опустил руки на бедра своего парня, поспешно расстегивая его джинсы и спуская их вниз вместе с бельем. Он проделывал это бесчисленное количество раз, поэтому руки его двигались самостоятельно, пока он сверлил взглядом прекрасное лицо вокалиста. - Так вот как ты теперь запел... - наконец фыркнул Юуки, отводя взгляд. Наступив сначала одной ногой на штанину, а затем другой, он стянул их окончательно, не видя смысла сопротивляться любимому. Хийю к тому моменту уже справлялся со своими штанами. - И каждый раз, когда ты говоришь, что тебе уже давно насрать на меня, тебе ведь не насать на самом деле? Последний вопрос прозвучал с явной надеждой в голосе, и Хийю на миг показалось, что перед ним вновь стоит тот наивный мальчишка, которого его в свое время угораздило полюбить. - Чтобы понять это, обязательно надо было лезть целоваться к Сатоши? - прорычал басист, подхватывая Юуки и пристраиваясь между его ног. Злость на предателей никуда не делась, ненависть к гитаристу росла с каждой минутой, а на губы возлюбленного смотреть было больно. Хотелось искусать их все, зацеловать до ран, только бы стереть с них чужие следы. Но одно Хийю понимал твердо – это еще не конец их с Юуки отношений, это начало нового этапа в них. «Я скажу тебе об этом, но попозже. А сначала проучу, как следует, и напомню, кому ты принадлежишь», - на этих мыслях басист грубо вошел в тело с трудом расслабившегося возлюбленного. Тот вовсе не был готов, но кричать не стал, осторожно насаживаясь на член Хийю. - Ты только мой, - строго повторял басист, как учитель ученику, совершившему ошибку. А ответом на его слова служили сладкие поцелуи и изодранные чужими ногтями в кровь плечи. *** Проснувшись, первым делом Хийю заметил розовую макушку, утыкающуюся ему в грудь. Юуки спал рядом, свернувшись в клубочек, что всегда казалось басисту очень милым. Осторожно, чтобы не разбудить, приподняв чужую голову, Хийю вгляделся в бледное личико, по которому была размазана кровь и остатки косметики. События прошлого вечера и этой ночи тут же посетили память юноши, и от всех этих воспоминаний неприятно закололо сердце. Тихо покинув кровать и прихватив по привычке сигареты, чудом не скуренные за вчерашний день, басист направился на балкон. Открывать окно в комнате не хотелось, чтобы Дива не простудилась. Вчера, после небольшой драки и грубого секса в коридоре, Хийю отнес измотанного любовника в постель, где тот сразу же уснул. Сегодня у него, наверное, будет болеть все тело... «А у меня сердце будет болеть из-за этого идиота», - невесело думал басист, прикладывая ладонь к груди. На небольшом балконе у них стояло специальное кресло для любителей покурить с комфортом. Не одно утро было встречено Хийю на этом балконе с сигаретой в руках. Он любил это место, где всегда был чистый воздух и открывался прекрасный вид на пробуждающийся город. Вот и сейчас он курил, стараясь не о чем не думать, что выходило с трудом. Было немного прохладно, но возвращаться за одеждой или одеялом было лень. Но если Хийю не идет к одеялу, то одеяло идет к Хийю. Не самостоятельно конечно, просто через десять минут релакса басист заметил, как на балкон ступил укутанный по уши в плед вокалист. Из его импровизированного кокона виднелась одна макушка, заметив что, курящий улыбнулся. Высунувшись из пушистого пледа, Юуки подобрался к возлюбленному поближе, усаживаясь ему на колени и упираясь лицом в шею. - Привет... - прошептал он, накидывая плед на продрогшего басиста. А затем, немного отстранившись, поцеловал его в кончик носа. Заспанный Юуки выглядел очень мило и одним свои видом вызывал улыбку. Вызвал бы, если бы не уродливые потеки на его лице, которые Хийю поспешил стереть большим пальцем свободной руки. В благодарность вокалист крепко обнял его за пояс, ласково целуя в шею. - Сколько нежности с утра пораньше, - хмыкнул басист, вплетая пальцы в розовые прядки и делая очередную затяжку. - А ведь были времена, когда так было все время... - вздохнул Юуки и от дуновения ветра невольно прижался к теплому телу любимого теснее. - Прости. За то, что изменился и все испортил... На эти слова Хийю смог отреагировать лишь мягкой улыбкой. Они оба сильно изменились. Раньше басист не посмел бы причинить боль их малышу, а теперь делал это с завидной регулярностью... Время не пощадило никого из них, оно повлияло на обоих, и во всем случившемся они были виноваты вдвоем. - Между нами больше нет той нежности, что была вначале... - констатировал факт Хийю и сделал еще оду затяжку, после чего потушил сигарету в стоящей рядом пепельнице. А Юуки молча ждал продолжения слов. Он точно знал, что оно будет, ведь за долгие годы успел изучить своего любимого достаточно хорошо. - Но какая нам разница, если любовь осталась? Обхватив ладонями округлые щеки, которые так любил, но всегда боялся их касаться, Хийю расположил лицо любимого напротив своего, внимательно вглядываясь в его глаза. Да, верно, годы прошли, а чувства этого мальчика до сих пор так легко прочитать... Они оба улыбнулись, а затем одновременно потянулись вперед, сливаясь воедино. Трогательно целуясь, как впервые, они и не заметили, как на волосы упали первые в этом году снежинки.