Фрустрация.

Хочется закричать: громко, неистово, бешено. Но язык примерз к нёбу. А единственное, на что она сейчас способна – задыхаться от шока и смотреть на обмякшее тело в руках лесничего. И не верить. Не верить в то, что… Гарри. Бедный, бедный Гарри. Глаза зудят. Из них вот-вот польется влага, но она будет столь пустой и ничего незначащей. Здесь – слишком много воздуха, который разъедает её. Слишком высокое напряжение, ощутимое кожей. Сейчас она чувствует себя беспомощной. Закрыть глаза – и людей не станет. Мира нет. Мир есть внутри. Девушка успевает сделать нерешительный полушаг назад, когда реальность бьет её маленькими кулачками в грудь, крича и пытаясь достучаться. Не может все так просто закончится. Не может. Не может. Гермиона до боли закусывает щеку и медленно пятится назад, надеясь, что пронизывающий голос змееподобного отродья заглушит её шаркающие шажки. В горле першит. Но ей просто до ломоты во всем теле запрещено прочищать его. Иначе её заметят. С широко распахнутыми глазами она разворачивается, и протискиваясь сквозь толпу волшебников, вбегает в холл, со странным ощущением понимая, что нет никакого постороннего гомона и шума. Только рокочущий сердечный стук. Её собственный и слишком волнительно трепыхающийся под самым горлом. Под легкими, перемолотыми падением, когда она спотыкается о чье-то тело. Не смотреть, не смотреть. И она не смотрит. Поднимается и взбегает на лестницу. На глаза наворачиваются слезы, которые она тут же смаргивает, ощущая, как увлажнились ресницы. Сейчас Гермиона - ходячее воплощение скорби, коей хватит на весь их львиный факультет с головой. Так хочет думать сама гриффиндорка, с каждым шагом все глубже и глубже погружаясь в свои мысли. Горечь множественных потерь, конечно, сломило её, но и закалило, как живую остроконечную сталь. Грейнджер несколько секунд колеблется, перед тем, как назвать пароль в ванную старост. Закрывает глаза. Вдох. Выдох. - Гарри Поттер. Два слова, одиннадцать букв и один человек, означающие надежду. Надежду на спасение и жизнь. -Смерть. Он готов был выгрызть это слово на спине каждого, кто попытается хоть немного загородить ему путь. Разорвать. Расстерзать. Убить. Разорвать. Расстерзать. Убить. Будь он в привычной обстановке с привычным кристально-ясным рассудком - может он хотя бы, что-то и понял. Но не сейчас, когда он шагает вслед за мгновенно исчезнувшей грязнокровкой в еще большую неизвестность, а в голове у него – бурлящая мозговая каша с кусочками поджареной ленты его жизни. Какого гребаного черта ты делаешь? Малфой до хруста сжал челюсти, пытаясь привести в порядок мысли. Резко остановился и закрыл глаза. Темный лорд. Сбежавшая гриффиндорка. Оживший Поттер. Империо. Такое чувство, будто с него содрали кусок плоти, в области груди. Просто взяли и растерзали. Теплый, темно-кровавый. До которого больше не дотронуться. Вместо него дыра. Вместо сердца сгнивший кусок мяса и мышц. Как больное состояние. Как заживающие месяцами порезы. Вроде бы зажило, а если дотронуться - кровоточит. Ужасное чувство беспомощности и ненависти по отношению к себе. Давление и удушье. Непонимание. Если бы только он мог перестать думать, стало бы легче. Чужие мысли, приказывающие убивать — вот от чего особенно муторно. Они ещё хуже, чем плоть. Тянутся, тянутся, оставляя ядовитый привкус. И. Кислота, разъедающая душу. Слизеринец облокотился на стену и медленно закатал рукав рубашки, открывая уродско-угольную татуировку. "Расстерзать. Разорвать." - ледянящий душу голос, острой болью отдался в голове. -За..тк..нись, - слишком медленно, словно прожигая, каждой буквой язык, произнес Драко. Он поднял правую руку и впился ногтями в запястье на левой. Глубже. Сильнее. Разорвать. -Закрой рот, - более уверенно. Потянул рукой вверх, продирая предплечье и ощущая, как скатываются капли вязкой угольной крови и ударяются о пол. Он открыл глаза. Жутко. Больно. Прекрасно. Он почти содрогнулся, когда его легонько тронули за плечо. -Драко. Убить. Он взялся за голову и согнулся пополам. -Драко, скорее пошли со мной, мы должны уйти, - Астория схватила за руку слизеринца и потянула в сторону, - Да скорее же! Темный лорд. Поттер. Империо. Мыслеформы цепляются одна за другую, цепляя его острым крюком за живот, скручивая и выворачивая, вознося до небес, а затем утягивая на самое дно. Со зверинной ухмылкой на лице, Малфой медленно повернулся к девушке. Умри. И слова на кончике языка, так близко, он никогда ни в чем не был так уверен… и никогда ему не было до такой степени плевать на последствия… никогда не хотел… так сильно… с такой страстью, и ненавистью, и злобой, и сдохни. И это случилось. Как в замедленной съемке. Будто он на секунду потерялся в самом себе. На долю секунды, растянувшуюся в вечность. Он почувствовал это. Его рука еще дрожала, когда её окаменелое тело упало. Словно её выключили. Словно она – кукла. Марионетка. Не больше. Эхо подхватило громкий стук головы о шершавый камень, где-то поблизости раздался сдавленный вскрик. Мог бы удивиться. Если бы не был слишком занят. Занят, сжимая палочку в вытянутой напряженной руке, указывая ей прямо в грудь. И его голова. У него в голове… "Грязнокровка. Найти грязнокровку. Расстерзать. Разорвать." Убить. Сейчас туман в голове был такой густой ― он с трудом понимал, откуда идет звук дыхания. И почему его так пугают неясные образы, мелькающие в этой бледной дымке. Кошмар. Беспредел. Полное поражение и безнадежность. Сейчас движения – излишества. Мысли – туда же. Единственное, что позволено – осознавать своё бессилие. Драко стиснул зубы. Развернулся на каблуках и ушел. Прочь. Во тьму коридора, к лестнице, быстрым шагом, но не переходя на бег, как раньше. Он не знал, куда идти. Распахивал двери пустых классов, не понимал что делает, и почему это так важно – настолько, что при малейшем восприятии происходящего у него загорается предплечье. Прыгая через две ступеньки, Малфой поднялся еще на этаж. Она может быть где угодно. Очень далеко от его жалких безумных поисков. И в глубине души Драко почти надеялся, что не найдет её. Тогда не придется связываться. С её убийством. Или с тем, что будет позже. Одно из двух. И тут он услышал. Тихое, приглушенное, полузадушенное шептание. Кажется, из туалета справа. Замер. Чуть повернул голову и прислушался. -Восемь.. Грейнджер. Точно, дура Грейнджер. Ноги уже двигались, дыхание участилось, рука толкнула дверь туалета, и шепот немедленно прекратился. -Грязнокровка? – Она была здесь. Он знал, что она здесь. Молчание. -Выходи, Грейнджер. Здесь слишком мало места для игры в прятки, - медленно вытащил палочку и направил её перед собой,- Но, если ты настаиваешь, то три… Драко подошел к первой кабинке. -Два. Дверь вылетела с петель и с громким эхом стукнулась о пол. Пусто. -Один. Пусто. Пусто. Пусто. Драко уже поднимал палочку над предпоследней кабинкой, когда дверь последней отлетела в сторону и из неё вышла гриффиндорка. Малфой почти ухмыльнулся. Почти издал истерический смешок, когда увидел её. Зареванная, грязная. Высоко приподнятый подборок, взгляд – решительный, ненавидящий, презирающий. Спутанные волосы, свисающие на лицо. Полузапекшаяся кровь на подбородке, размазана по мокрым щекам; кожа в жутковатых бледно-багровых и фиолетовых пятнах. Она дрожала. Сильно. Ссадины на обоих локтях. Небольшой порез над подбородком. В одной руке нацеленная на него палочка, в другой медальон. Медальон… он точно видел его. Где-то, но видел. - Что это? – спокойный тон. Будто они не здесь. Не стоят друг напротив друга нацелив палочки. Будто на уроке. И Грейнджер, должна ответить на полученный вопрос. Четко, ясно, кратко. Как она умеет. Как зубрила. Он сделал два шага к ней. - Не приближайся. - Отвечай, – предложил он. -Еще шаг, и я убью тебя, ублюдок. "Убить грязнокровку!" Снова жжение в предплечье…послышались мокрые удары алых капель крови о плитку. Черт побери, какая же сука. Она вывернула всю его сдержанность наизнанку, когда он швырнул гриффиндорку в сторону. Грязнокровка оказалась прижата лицом к холодной стене и обезоружена раньше, чем смогла сообразить, что происходит. Гермиона почувствовала грубое деревко палочки на своем позвонке. Обездвиженная, злая, девушка быстро восстановила дыхание. -Давай, - прошипела она. – Убей. Драко тяжело дышал, его брови почти сошлись на переносице. Он стиснул зубы так, что они щелкнули возле её уха. Гермиона слышала этот звук, чувствовала его ярость. -Убей меня, - повторила она. Неважно, насколько Гермиона владела голосом, все равно она выглядела до смерти напуганной. Малфой скрипнул зубами, на скулах заходили желваки. - Что. У тебя. В руке? Тихий шепот заполнил пространство вокруг нее. Она кожей чувствовала его дыхание - убаюкивающий озноб. И глубокий, жесткий трепет вдоль спины, когда Малфой провел деревком по позвоночнику. Сверху вниз. Будто прорезая каждую выемку на позвонке, от которого дыбом вставали маленькие волоски на коже. - Сейчас же! Гермиона дышит тяжело, кажется муторно, словно воздух оставляет ощущения жжения в легких. Она попыталась вырваться, но Драко только усилил хватку. Тогда она взялась двумя руками за маховик времени. -Десять. Последний оборот. -Пошел к черту, Малфой.