Наполеон и графские развалины

Я смотрел на себя в зеркало в ванной и пытался увидеть… лицо. Его не было. Были пухлые щеки, среди которых почти терялся нос, были какие-то маленькие невразумительного цвета глазки и был внушительного размера второй подбородок. А лица не было. Я опустил глаза и подставил руки под струю воды, она с шипением вырывалась из крана через мелкую сеточку в носике и, бодро закручиваясь в спираль, с шумом уносилась в канализацию. Почти как моя жизнь. Когда я стал таким? Вроде бы в детстве особой пухлости за собой не замечал. Может быть, подействовал развод родителей, когда и возникла привычка заедать стресс? Мать всегда готовила вкусно и много, а после ухода отца увлекалась еще и выпечкой. Пирожки, печенье, тортики – все это дома не переводилось и как-то так стало незаметно прирастать килограммами. На работе меня ценили не за вид, а за ум. Коллеги-женщины щедро делились конфетами и приглашали на посиделки, видя во мне объект, нуждающийся в заботе. Опасности, исходящей от меня, они не чувствовали. Да ее и не было – девушки как класс для меня не существовали. Я сох по парням, но с такой внешностью в свои тридцать два все еще просто сох. Да, была пара поцелуев по пьяни, но полтора центнера живого веса как-то оказывались для либидо потенциальных партнеров слишком большим испытанием. – Прости, ты отличный парень, но… Да, горечь этого самого «но» и заставляла снова и снова идти на кухню и пытаться заесть его сладким «Наполеоном», «Киевским» или горстью конфет. И сидеть до помутнения в глазах перед монитором, ища фильмы, где герои любят друг друга не за внешность. Проблема была еще и в том, что абы какого парня мне не хотелось. Ну не стояло у меня на обычных невзрачных ребят. Нравились высокие, статные и чтоб чертовщинка в глазах… Вторую неделю я приползал домой вообще никакой, измученный постоянным желанием из-за близости вот такого мачо мечты. Принесла нелегкая в наш отдел! От позора спасали только бесформенные штаны и безразмерная кофта. Хотя под моим солидным животиком разглядеть признаки эрекции можно было, наверное, только с биноклем. Я отдавал себе отчет, что парень на 99,9% натурал, видел, как загорались его блядские глазки, когда та или иная девчонка начинала кокетничать с ним. Как распушает он свои перышки, распускает павлиний хвост, сыпля комплиментами и шутками. Но надежда все равно жила в сердце, надежда на то, что те самые десятые или даже сотые доли процента окажутся хотя бы бисексуальны. Правда, чертово зеркало в очередной раз разбило мечты. В комнате на столе как всегда стояла коробка конфет. Оставалось только взять на кухне любимую кружку – чашкой ее назвать язык не поворачивался, налить чая, пойти снова страдать от одиночества и… Я посмотрел на чашку. Полулитровый монстр с символом прошлого года – подарок коллег. Я скользнул взглядом по шутливой надписи: «Большому кораблю – большое плаванье» – и шарахнул ею об пол. Надоело! Надоело сидеть и жалеть себя, надоело мучиться от безысходности и тоскливого бытия. Тварь ли я? Нет, это не из этой оперы, но право я имею. Любить, нравиться, выбирать. Мужик я или не мужик? И боясь передумать, боясь снова засесть за комп, я схватил коробку конфет и засунул ее в мусорное ведро. И чтобы уже совсем не было возможности свернуть с намеченного пути, я поспешно сложил в сумку спортивный костюм и кроссовки и, захватив пакет мусора, чтобы сразу выкинуть, поспешно вышел из дома. В паре остановок от дома был большой фитнес-центр. Наверное, чтобы я не успел передумать, автобус подошел сразу, распахнул передо мной переднюю дверь, и под пристальным взглядом водителя ничего не оставалось, как пройти в салон и усесться на холодное, пахнущее неизбывным синтетическим запахом кожзаменителя кресло в ожидании нужной остановки. По мере приближения дверей фитнес-клуба настроение падало и решимость улетучивалась. Ну в самом деле, что я там буду делать? Среди яркого света, среди красивых и стройных людей, день за днем приходящих сюда и чувствующих себя уверенно и комфортно среди многообразия беговых дорожек, велотренажёров и бог его знает еще чего? Может быть, пока не поздно… – Добрый вечер! ... но я каким-то образом оказался возле стойки администратора. – Добрый… – Вы хотите начать тренировки? – сверхдоброжелательно улыбаясь, поинтересовалась она. – Ну да… – Тогда могу вам предложить… Спустя десять минут я каким-то образом оказался владельцем годовой клубной карты-суперпремиум, бонусом к которой шел личный тренер. Думать о том, сколько денег я угрохал на это сомнительное со всех сторон мероприятие, не хотелось. Гипноз. В чистом виде гипноз. – У нас прекрасные тренеры, – соловьем разливалась администратор, – поверьте, вы в надежных руках! «Надежные руки» принадлежали молодому человеку навскидку лет двадцати пяти-шести. Спортивные брюки и майка выгодно подчеркивали достоинства сухопарой фигуры, и я с тоской посмотрел в сторону двери. – Архипов Антон Аверьянович, – представился он, скользнув по моей фигуре ничего не выражающим взглядом. – Стоцкий Борис Алексеевич, – буркнул я в ответ. – Пойдемте, я покажу вам раздевалку. Так, под конвоем, я и начал свой путь в мире фитнеса и физических нагрузок. Первые шаги давались тяжело. Я отвратительно потел, задыхался и порывался бросить все к чертям, но Антону удавалось каким-то таинственным образом заставлять меня продолжать. При этом никаких подбадриваний, сюсюканий или хотя бы добрых слов с его стороны я не слышал. Наоборот, он был уверен, что я брошу не через день, так через месяц, о чем и не преминул мне сообщить равнодушным тоном, который меня конечно же задел. Захотелось сделать все наоборот, доказать этому зажравшемуся говнюку, что я тоже чего-то стою. И я ходил в зал три раза в неделю, терпеливо снося насмешливые взгляды стройняшек и холодное равнодушие тренера. Насколько быстро я худел – не знаю. Принципиально не вставал на весы, чтобы не разочаровываться и начать снова жрать все подряд, если вдруг окажется, что вес уходит не так, как хочется. Ориентировался на ощущения, на внутренний комфорт. Стал раньше ложиться спать и спать стал лучше хотя бы потому, что уставал от нагрузки. Перестал ждать автобуса и ходил две остановки пешком – гулял. И тихо лелеял мысль, что когда-нибудь смогу подойти к парню и заинтересовать не только мозгами. На работе стало полегче, объект страсти стали посылать в командировки, и я как наивный ребенок предавался мечтам, что вот в один прекрасный миг я превращусь из гадкого утенка в прекрасного лебедя, став стройным и симпатичным мужчиной. Глупо, ничего не скажешь, и вполне в духе сентиментальных женских романов, но почему-то такая мотивация помогала держаться и не забрасывать занятия. Первый звоночек прозвенел, когда на торжественное мероприятие по случаю восьмого марта потребовалось надеть костюм. Я честно достал его из шкафа и… утонул. Два, а то и три размера были однозначно лишними. Пришлось лихорадочно перетрясать гардероб в поисках более-менее подходящей одежды. Бежать в магазин и покупать на радостях обновки я не собирался: во-первых, процесс похудания еще не завершен, а во-вторых, костюм по большому счету мне нужен хорошо если раз в год. Я бы предпочел просто брюки, рубашку и какой-нибудь джемпер. Не выношу официоз. Девушки на работе, наконец, заметили, что я «осунулся», и усиленно таскали из дома пирожки – подкармливали. Пытались. Я скорбно заявил, что, мол, доктор прописал строгую диету, и мужественно отказывался, глядя, как Стас со смехуечками поедает щедрые приношения. Действовать так убойно, как раньше, он на меня уже не действовал, в общем, бегать в туалет посреди рабочего дня, прикрываясь папкой с бумагами, необходимости не было. И то хлеб. Тренер вдруг тоже обратил внимание, что я сбросил вес, и внезапно изменил режим тренировок, и они снова из комфортных превратились почти в изнуряющие. – И я бы на вашем месте, – мне почему-то всегда казалось, что Антон цедит слова сквозь зубы, – начал ходить в бассейн. – Зачем? – Кроме тонуса мышц еще существует и тонус кожи. Поддерживать. На аквааэробику вы вряд ли пойдете, это скорее для женщин, но хотя бы плавайте. Только не как медуза и не по-собачьи. Я задумчиво посмотрел на Антона Аверьяновича и понял, как сильно хочу его убить. Холодная, равнодушная сука, которую нельзя подпускать к работе с людьми и на пушечный выстрел. – Ваша девушка скажет вам спасибо, – продолжал между тем тренер, – особенно если с ней ходить будете. – Девушка? – Ради самого похудания так себя не истязают, – усмехнулся он, – как правило, цель глубже – понравиться противоположному полу. – Да вы знаток человеческих душ, – съязвил я. – Приходится. Работа такая, – сказал он и тут же отошел, как будто разговор ему наскучил. Следовало признать, что выстрел лег достаточно близко к цели. Для мужика тридцатник – не возраст, и хоронить себя в квартире у телевизора или компа еще рано… Я смотрел на себя в зеркало и улыбался новому отражению. Оно мне определенно нравилось! Я ухмыльнулся и стал мыть руки. Консультант в отделе мужской одежды была настолько мила, что отвесила мне кучу комплиментов, как фигуре – на меня почти все садилось как влитое, так и лицу. – Вы знаете, что похожи на римского императора? – девушка откровенно кокетничала и строила глазки. – Я вчера как раз фильм смотрела. Документальный… Я стоически делал вид, что намёков не понимаю, и едва смог дождаться, когда она упакует обновки и отдаст мне, чтобы сбежать. Хотя, не скрою, такое внимание было в новинку и грело душу. Раньше я удостаивался только презрительных или жалостливых взглядов. Да и зайти за одеждой в модный бутик мне бы и в голову не пришло – размерный ряд заканчивался задолго до нужного. Так что к выходу на работу после отпуска я был готов на все сто процентов и готовился произвести фурор. Я, конечно, предполагал, что коллеги впадут в ступор, но оказался не готов к тому, что меня не узнали. – Вы к кому? – бросила мне Галина Сергеевна. – А разве меня уволили? – Боже мой, Боря! – она всплеснула руками и поправила очки. – Что ты с собой сделал? – Вам не нравится? – Нет, что ты, очень здорово, но… Я сел за свой стол и включил компьютер. Спрятался за монитором и сделал вид, что очень занят. Еще две девушки наперебой стали хвалить новый имидж и даже пытались выпытывать подробности. От постоянных «что» да «как» и прочей бесполезной трескотни начала болеть голова. А вот Стаса на горизонте видно не было, и все мои старания по удержанию безразличного выражения лица пошли прахом. Несмотря ни на что, хотелось увидеть его реакцию на преображенного меня. – Боря, не обижайся, пожалуйста, на меня, – Галина Сергеевна подошла ко мне в обед и оторвала от созерцания таблиц и попыток понять, кто и где косякнул, – тебе очень идет новый образ, но такое резкое похудение… – Резкое? – удивился я, для меня оно как раз было не таким уж и быстрым, растянувшись во времени почти на год. – …может быть вызвано болезнью. – Я уверен, что это не так. – Мой муж тоже отрицал очевидное! Мне понравилось это «тоже». Возможно, Галина Сергеевна и хотела как лучше, но настроение и ощущение внутреннего триумфа умудрилась подпортить капитально, о чем я ей и сообщил. Она отошла обиженная, и хоть перестала со мной разговаривать, красноречивые взгляды продолжала кидать. Не выдержав, сбежал в соседний отдел, благо было что обсудить с коллегами, но нужного человека на месте не оказалось, и, предположив, что он скорее всего курит, я пошел искать его на втором этаже, в курилке. Я толкнул тяжелую дверь и зашел в пропахшее сигаретным дымом помещение. От этого запаха не спасало ничто: ни открытые настежь окна, ни покрытые кафелем стены и пол, а ведь, казалось бы, чему тут впитывать запах? – О, Борька, привет, – Стасик прищуренными глазами окинул меня взглядом, как будто на рынке ему пытались всучить порченый товар. – Привет. – Неплохо смотришься. Отощал от безответной любви? – Просто решил похудеть, тебе что за печаль? – меня покоробило бесцеремонное разглядывание, и я пожалел, что вообще сюда заглянул. – Верещагина не видел? – Ты, Борька, стал еще больше на педика похож, – лениво процедил Стас, удобнее устраиваясь на раскладном стуле. – Думаешь, я не видел, как ты слюни на меня пускал жирным боровом? Думаешь, что раз похудел, так сразу привлекательным стал? Нет, Борюсик, твой зад, равно как и твой перед оставляют меня как нормального человека совершенно равнодушным. – Что за бред ты несешь! – Да ладно, не придуряйся, – он затянулся в последний раз и бросил окурок в урну. Встал и сделал шаг ко мне. – Свои грязные мыслишки и шаловливые ручонки держи при себе. Я предупредил. Я сжал кулаки и резко выдохнул сквозь зубы, боль и ярость клокотали внутри и не давали придумать достойный ответ. – Сам ты педик! – бессильно бросил я ему в спину. – Не-ет, – насмешливо протянул он, – я в субботу женюсь, – и вышел, хлопнув дверью. Я привалился плечом к стене, вдыхая горький дым и пытаясь справиться с эмоциями. Долго оставаться здесь было нельзя – курилка надолго пустой не оставалась. Не хватало сейчас еще праздных разговоров, не способен я на них. Как доработал этот день до конца – не знаю. Цифры и буквы плыли перед глазами, я не понимал вообще ничего. Хотелось домой! Залезть в кресло с ногами, замотаться в плед и пить горячий сладкий чай. С тортиком! Навязчивая мысль про какие-нибудь «Графские развалины» была настолько сильна, что по дороге домой я зашел в кондитерскую и долго изучал ассортимент. Больше других понравился «Йогуртовый» и «Тирамису». – Что брать будете? – приветливо улыбнулась продавщица. И в последний момент, уже достав деньги из кармана, я передумал и ушел, сделав над собой чудовищное усилие. Настроение было хуже некуда. Тренажеры немного помогли сбросить пар, но настроение поднять не могли. Тренер косился на меня и поджимал губы, цедя слова, словно каждое стоило ему усилий. Впервые мне было все равно. Я не обращал внимания и без энтузиазма выполнял указания. Наверное, мы оба испытали облегчение, когда я решил прервать тренировку раньше положенного минут на пятнадцать и ушел в раздевалку. – У вас что-то случилось? – я как раз снял майку, когда голос тренера заставил обернуться. – Ничего такого, что стоило бы вашего драгоценного внимания. – Вы сам не свой, – выдал он, – не хотелось бы, чтобы все труды пошли насмарку. Вы так целеустремленно шли к цели, что мотив кому-то понравиться был очевиден. Она не оценила? Я молчал, опустив глаза, и нервно комкал в руках влажную от пота ткань. Хотелось в душ и горячего чая, хотелось под плед и… – Она вас бросила? – тренер подошел еще ближе, почти вплотную. – Вышла замуж за другого? Его настойчивость раздражала. Я вскинул голову, посмотрел прямо в его глаза и с кривой усмешкой сказал: – Он. Женится. В субботу, – ожидая в ответ чего угодно, даже хука правой, только не хищной улыбки и слов: – Тогда, похоже, у меня есть шанс!