Осколки

- Ну, что?! Есть новости? - в помещение влетел мужчина, лет 30. Белые, как снег, короткие волосы растрепались, грудь быстро поднималась и опускалась в такт дыханию.  - Сноу... - Рейн, сидящий на маленькой табуреточке, поморщился и потёр виски. - Нельзя потише? - Они нашли её ?! - взвыл альбинос, тряся за плечи брюнета. Аки, которая наблюдала за ними, мягко положила свою ладошку на руку Сноу. - Всё в порядке. Они её найдут. Не волнуйся... - Ты не понимаешь! Лису ищут не наши братья! - Сноу торопливо перебил девушку и сполз по стене на пол. - Они упустили её, - в комнату медленно вошёл парень. Длинные, до копчика, золотисто-русые волосы были заплетены в толстую косу. Светло-голубые глаза холодно посмотрели на всех троих. На губах заиграла презрительная улыбка. - Я знал, что ЭТИ никогда её не поймают. - Что ты об этом знаешь? - альбинос-Сноу зло сощурился. - Не больше вашего, - длинноволосый флегматично потянулся и зевнул, - они упустили вашу дорогую Шиноу. Или, простите, Нор? У вас же, деток, такая фамилия? - Хватит, Лесс! - Аки встала между ним и Рейном. - Зачем ты его провоцируешь? Знаешь же, как он относится к отцу! - Поэтому и провоцирую. Это весело, - развёл руками длинноволосый. Из огромных растянутых рукавов толстовки посыпались шоколадные конфетки. - Может быть, наша девочка, как акула, на запах крови прибежит? - блондин заразительно и звонко рассмеялся. Только при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что яркая шуршащая обёртка этих самых конфет была вся в коричневой засохшей крови. - Клоун, - Рейн сплюнул и сел обратно. Потом нагнулся и, подобрав одну конфетку, с наслаждением вдохнул запах ржавчины, запах страха, пропитанного солёными слезами. Запах смерти.  - Возможно. Но я делаю вашу жалкую и примитивную жизнь разнообразнее. Согласитесь, сидеть тут, в неведении... Вдруг прихожу я и сообщаю вам самые последние новости. Разве не прекрасно? Вы, кстати, кушайте конфетки, - со взмахом руки из рукавов посыпались оставшиеся сладости.  - А ты? - спросил Сноу уходящего Лесс, разворачивая помадку. Блондин на минуту остановился, оставив дверь чуть приоткрытой. - А я? Я сладости терпеть ненавижу, - нежно промурлыкал он, вспомнив любимую фразу из какой-то манги. Захлопнув за собой дверь, Лесс потряс ещё раз своими рукавами - не хорошо, когда при ходьбе из тебя всякая фигня сыпется. Поправил косу, затолкал выбившиеся пряди обратно, потуже затянул ленту. - Вот теперь можно и к отцу заглянуть, - чуть ли не пропел он, стряхивая с себя прилипшую пыль. *** Было страшно. Сердце громко стучало, так громко, что казалось, этот частый стук можно услышать за несколько кварталов. Лису чувствовала свое сердце внутри грудной клетки, чувствовала, как оно пульсирует. Как пульсация отдаётся в голове чудовищной болью, распространяясь по артериям. Страшно, страшно, страшно... Прерывистое дыхание, в такт поднимающейся и опускающейся грудной клетки. Лису зажала себе рот рукой. Громко, слишком громко. " Черт! Ну и влипла ты, подруга! " Теперь она стояла под мостом. Нет, тут была не река, а овраг, заваленный строительным мусором. Нащупав сзади себя каменную кладку, Лису прислонилась к огромной колонне, поддерживающей основание моста. " Я успела. Успела. Ну какого хрена они за мной пошли? Окружили, как собаки, свою жертву... Жертву... " Девушка хрипло рассмеялась, всё ещё зажимая рот. Дыхание так и не восстановилось, каждое движение давалось с трудом. Длинные брюки намокли и потяжелели, один рукав рубашки насквозь пропитался густой алой кровью - вновь открылась рана. В голове возникли слова песни группы, которую любила брюнетка - Tree Days Grace. " I don't really know who I am It's time for me to take a stand I need a change and I need it fast I know that any day could be the last " - I know that any day could be the last... - тихо пропела Анелису и вновь засмеялась. Слова как нельзя лучше подходили к ситуации, да и ко всей её жизни. Бояться больше было нечего - она уже около получаса сидела, прислонившись к холодной и сырой стене, но за все эти полчаса Лису так и не успокоилась: вздрагивала от каждого шороха. Близнецы, Мак и Мик, шли за ней больше полутора часа, не отставая и не давая передышки. Они следовали неотступно, на расстоянии, но шорох их плащей, их уверенные шаги... Всё это преследовало девушку и сейчас. Ей казалось, что ещё минута и её найдут. В кармане брюк скромно прозвенели несколько монет - сдача от покупки шоколадки. Лису быстро сжала мелочь в руках - лишний шум был сейчас ни к чему. " Хватит себя накручивать! Да, они профессионалы, но и ты не новичок. Нюни развесила! Смотреть стыдно! " - Ну и не смотри... - угрюмо прошептала Лису своему голосу в голове. Разговаривать сама с собой вошло у неё в привычку, но назвать Анелису сумасшедшей было трудно, если вообще возможно. - Хотя, возможно, я и права... Мне сейчас может позавидовать самый больной параноик в стране, - брюнетка зашлась в сухом кашле. " Вот только простуды мне для полного счастья не хватало... Надо выбираться, не собираюсь же я тут весь оставшийся день сидеть? " Самообладание и равнодушие ко всему происходящему вернулись так же внезапно, как и ушли. Удары сердца больше не стучали в голове огромными молотами, а под ребрами больше не кололо. Оперевшись на колонну, Лису попробовала встать. В глазах потемнело, яркие пятна и полосы весело стали исполнять безумный танец. Мир вокруг немного помутнел, потускнел и исказился. - Круто, а наркоманы за такое ещё и деньги платят... - потерев глаза здоровой рукой, Анелису поморгала, ожидая восстановления зрения. *** - Добрый день! - Лесс, войдя в помещение, аккуратно прикрыл за собой дверь. - Кто это ещё тут пришёл? - ворчание, доносившееся из-за спинки огромного чёрного кресла, заставило парня кашлянуть в кулак, скрывая усмешку. - Вы вызывали - я пришёл... - не спеша произнёс Лесс, потом, немного помолчав, добавил: - Отец.  Кресло неожиданно развернулось. Старикашка, утопавший в нем, взглядом приказал сесть на противоположное кресло. Седые длинные волосы были затянуты в низкий хвост, на сухом злом лице морщин стало заметно меньше. - Вы так изменились, - с улыбкой продолжил Лесс. - Заткнись, без тебя знаю! - грубо прервал его старик. - Знаешь, зачем я тебя вызвал? С этими словами старикашка перегнулся через стол и схватил блондина за руку. Дыша ему прямо в нос, старик продолжил, усиливая хватку: - Они её упустили. Эту мерзкую гадкую девчонку. А время идёт, ты это знаешь. - Что вы хоти... - Узнай. Узнай всё. Допроси, пытай, но узнай, что было. Мне нужна информация. Закончив, старик устало откинулся обратно на спинку мягкого кресла. - Понял? Кивок. - Тогда выметайся! Живо! - крючковатый палец указал на дверь. - Как скажете, оте.. Фейт Нор.  Старикашка вздрогнул, ещё больше съёжился, сморщился. Его мутные, болотного цвета глаза с отвращением посмотрели в след уходящему парню. В душе остался неприятный осадок, Лесс даже мог ощутить его. " Да, он мой отец. Я должен уважать его за то, что он дал мне жизнь, имя, семью. Но, черт возьми, как же это трудно! Ничего, я ничего не могу изменить. И пусть один я знаю его имя, пусть только мне он доверяет... Как же это сложно! Я... Люблю ли я его? Как Сина, Аки, Най... Как Тейра... Они считают его отцом, даже Сноу мне признался, что любит его.. А я? " Блондин сидел на старых ящиках, поставленных в виде огромной пирамиды. Ему нравилось забираться сюда, ведь только он знал секретные места, где можно было упереться, схватиться или поставить ногу. Он был лучше них, жалких экспериментов. Это знание со временем окрепло, перешло в другую форму - Лесс вдруг осознал, что старше. Намного старше своих братьев, которых ему нравилось злить, старше и умнее своих глупых сестёр, которых он пугал. Они так занятно кричали... Но он до сих пор, в минуты, когда хотелось побыть одному, просто посидеть в тишине, подумать, приходил на старый, заброшенный склад, забирался на самую верхушку огромной горы этих ящиков. Здесь можно не притворяться. Здесь можно быть самим собой. Хотя какой он на самом деле? Возможно, одна из масок, что он постоянно носит, намертво приросла к нему, стала его второй сущностью... - Приросшая маска, вторая сущность... Из какой же это манги? Никак не могу вспомнить. - доносились сверху тихие слова.  *** Да, он соврал. Не было никакого ночного дежурства. И все об этом знали... Мысль о том, чтобы провести весь день в компании молодой гостьи, сводила М-21 с ума. Сегодня он был ещё угрюмее, сердитее и строже. Ему не нравилось, раздражало всё, что он не мог понять. А понять он не мог многое. Его волновали новые чувства, незнакомые, чужие. Обида, горькая обида... За что? Почему? На кого? Три вопроса. Один человек. Ноль ответов.  Учебный день уже заканчивался, радостные школьники весело шли домой. То и дело в разных концах двора около школы раздавались смех, вопли, девчачий визг. Это всё резало чуткий слух оборотня. Впервые он не ощущал обычного умиротворения и спокойствия, глядя на всех этих человеческих детишек. Хотелось спрятаться. - Аджосси! - на встречу оборотню размахивая сумкой, несся Шинву. Чуть поодаль приближались также Юна, Суйи и Ик-Хан. - Аджосси, а вы домой идёте? - Ик-Хан поправил сползшие очки и сдвинул брови. - Сегодня день компьютерных игр, мы с собой много дисков взяли! - Рыжик потряс пакетом, в котором что-то громыхало. - Вот директор-то обрадуется! - Не думаю... - М-21 вспомнил лицо своего босса, когда школьники учили Рея играть в карты на желание. Собственно, ученики школы Ё Ран решили просвещать "тёмного" Рейзела, поэтому каждую неделю выдумывали что-нибудь новенькое. Что стоил хотя бы тот случай, когда Юна и Шинву решили приготовить для Рея что-нибудь вкусненькое, вовлекли в процесс его самого, потом к ним присоединился Ик-Хан... Кухню Франкенштейна невозможно было узнать. Долго ещё модифицированные сначала ловили разбушевавшегося шефа в лаборатории, который был на грани от того, чтобы призвать Тёмное Копьё, потом отпаивали Франки успокоительным и в конце стирали ЛЮБИМУЮ-РУБАШКУ-МАСТЕРА.  - Вы что-то сказали? - Юна мягко посмотрела на мужчину. - Нет. Ничего, - М-21 отвернулся и, игнорируя детей, идущих рядом, направился в сторону дома. - А как же хён? - Ик-Хан забежал вперед оборотня, чтобы тот обратил на него свое внимание.  - Догонит, - отмахнулся седовласый.  *** - А я Вам говорю, что ходила в аптеку. И за шоколадкой. Споткнулась, упала в грязь. Всё.  - И где же ты ТАК споткнулась? - Ну, мало ли бывает луж там, оврагов... - брюнетка отвела взгляд. Вот уже двадцать минут она и хозяин дома, Франкенштейн, ругались. Нет, они не кричали друг на друга, не бросались вещами. Наоборот: и учёный, и девушка были абсолютно спокойны. На первый взгляд.  Франкенштейн улыбался и, скрестив руки на груди, сквозь сощуренные глаза смотрел на гостью. Та же, в свою очередь, сидела и перевязывала рану, отвечая на все вопросы тихо и равнодушно. Их обоих в друг друге раздражало и выводило из себя упрямство "собеседника".  - Я же ясно дал понять, что тебе опасно выходить на улицу. Ты слаба, - блондин кинул взгляд на Мастера, наблюдающего за "беседой".  - Мне и так стало плохо, - Лису зубами оторвала длинный кусок бинта, заправив оставшийся огрызок за повязку. - Продолжай. - Я не нашла в этом доме ничего, чтобы напоминало аптечку, - про упаковку со снотворным Лису промолчала, вовремя вернув её на место, - поэтому пошла в аптеку. - Ты бы могла попросить Такео. Он специально сидел здесь. - Он спал, - Лису насмешливо посмотрела на Франкена, - да и подумайте сами: стала бы я просить незнакомого мне человека сходить за лекарством. Да ещё будить его перед этим? Вот мне до сих пор не понятна причина, по которой Вы оставили меня у себя дома. Это очень странно. Помочь - да, Вы помогли, но я могла уйти в тот же вечер. Так почему Вы не пустили меня? Просто так? Из чувства жалости? - во время монолога голос брюнетки повышался. Она с вызовом взглянула на Франкенштейна.  Тот, в свою очередь, принял вызов, не отводя пристальных голубых глаз. На лице всё так же играла снисходительная улыбка, но тёмная аура очень быстро распространилась вокруг. - Хватит, - брюнетка пошатнулась и прикрыла глаза. Франкен победно хмыкнул, - что Вы от меня хотите? - Я хочу вылечить тебя, - громко, чтобы слышала гостья, блондин начал собирать вату, и бинты, разбросанные по стеклянному столику. - Хочу узнать, кто ты. Хочу узнать, что с тобой не так, - чуть слышно прошептали губы, вновь расплываясь в улыбке. Эту битву он выиграл. Несколько дней девчонка не будет возмущаться, а он пока проведёт все необходимые обследования. Кадис Этрама Ди Рейзел осторожно опустил фарфоровую чашечку на угол стола. Эта смешная девушка забавляла его. В ней он видел частички характера Франкенштейна. Упрямая, дерзкая, вспыльчивая. Сидит напротив, будто вокруг никого нет. Даже так же волосы на палец наматывает. Как Франкенштейн в молодости...  Сейчас он жаждет новых знаний. Истинный Ноблесс видел, как блестели холодные глаза цвета неба, слышал, что прошептали губы. Пригубив чай, Рейзел посмотрел в чашку. Странный, странный вкус. Взгляд алых глаз снова остановился на бормочущем учёном. - Франкенштейн, у этого чая странный вкус, - озвучил Истинный Ноблесс одну из своих мыслей. Учёный мгновенно выпрямился, всё ещё сжимая в руках тряпочку, с которой капала вода - вот уже несколько минут он пытался оттереть пятно неизвестного происхождения, но оно глубоко въелось в обшивку дивана. - Вам не нравится? Я заварил его вместе с цитрусовыми и мятой. - Это... Довольно необычно, - чуть слышно произнес брюнет, снова отпивая напиток. Со стороны дивана послышалось облегчение. Это должно немного отвлечь Франкенштейна от заботящих его мыслей. Рей оказался прав - через несколько минут Франкен уже забыл про черноволосую гостью, он придумывал новый рецепт фруктового чая.