Как стать геем за 10 дней

Виталик проснулся где-то в девять утра, но в кровати провалялся до двенадцати, чувствуя себя на редкость слабым и уставшим. Когда полуденное веселящее солнце стало особенно настойчиво припекать сквозь незашторенное окно, а желудок жалобно ворчать от голода, он поднялся с постели и, шаркая ногами, поплелся на кухню. Настроение его было не то, чтобы плохое… Его попросту не было. Всем им завладела тяжелая тягучая апатия, которая тянула его вниз и лишала сил. Вспоминая подробности вчерашнего вечера, Виталик не чувствовал больше боли и обиды на Игоря, теперь ему было все равно. Он был высушен эмоционально, как будто за эти десять дней исчерпал весь запас своих чувств, и ничто больше не волновало и не тревожило его. Известие о том, что сделка заключена, и теперь он счастливый обладатель кругленькой суммы, радовало его ничуть не больше, чем прогноз погоды, который обещал всю неделю проливные дожди. С сосредоточенно мрачным видом мужчина глядел в телевизор, но никак не мог заставить себя увидеть то, что там происходило, равно, как не мог заставить себя почувствовать вкус сосиски, которую он жевал, то и дело, обваливая ее в горчице. Внезапно завибрировавший телефон вывел его из состояния анабиоза, и он, ощущая легкое волнение, схватил аппарат в руки. Еще лежа в постели, он несколько раз набрал Игорю, но натыкался лишь на металлический женский голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Выслушав это сообщение несколько раз, Виталик бросил эти бесплодные попытки до него дозвониться, однако телефон все же таскал за собой, вероятно в душе не теряя надежды, что Игорь ему перезвонит и они поговорят. Хотя о чем им было говорить? Как бы то ни было, это был не Игорь, а вдруг ни с того, ни с сего объявившаяся Таня с сообщением: «Привет, Виталик. Как дела? Не хочешь встретиться? =)» Виталик невесело усмехнулся и отложил телефон в сторону. Напиши она ему несколькими днями раньше, он возможно бы очень обрадовался, но теперь ее сообщение было как насмешка. Над его ожиданиями, над его чувствами, над ним самим. «Видимо Влад не смог как следует удовлетворить эту сучку», - отстраненно подумал Виталик и глянул на часы. Со времени его последнего звонка Игорю прошло уже больше часа, и он решил повторить попытку. С замиранием сердца он набрал его номер, и наверное он был бы ужасно счастлив, просто услышав в трубке гудки, но все было по-прежнему. «И все же я преувеличиваю свои к нему чувства», - внушал себе мужчина, ощущая вдруг все нарастающее беспокойство. Он попытался не думать об этом, а сосредоточить все мысли на том, куда ему лучше вложить полученные деньги. Он не сомневался в приобретении свинофермы, но возможно у него что-то и останется, поэтому он решал, что лучше – отремонтировать родительский дом или купить отцу новую машину. Это ненадолго отвлекло его от беспокойных мыслей, но лишь на час с четвертью, потом в его дверь позвонили. Виталик подскочил как ужаленный, он совсем не ожидал гостей. Прежнее волнение и почти безумная надежда, что Игорь мог просто так нагрянуть к нему в гости охватили его. Глянув в дверной глазок, мужчина нахмурился. Перед дверью с ноги на ногу переминался парень в оранжевой кепке с тремя буквами DHL. Виталик отворил ему дверь, и тот сразу же сунул ему в руку конверт и папку с бланком - Получите, распишитесь, - быстро выпалил парень фразу, которую повторял по несколько десятков раз в день. - Но я ничего не заказывал… - зачем-то пробормотал Виталик, покорно расписываясь и возвращая папку парню. Тот не говоря не слова, выхватил ее из рук и, круто повернувшись, поспешил к лифту. Закрыв дверь, мужчина задумчиво покрутил в пальцах конверт и, распечатав его, обнаружил в первую очередь чек на весьма внушительную сумму, подписанный Кевином Кантьербрюннером. Не понимая значения этого аттракциона невиданной щедрости, Виталик пошарил в конверте и нашел сложенное пополам письмо. Написано оно было на английском и имело следующее содержание: «Уважаемый, Виталий Пороффски… (на этом месте Виталик поморщился, никто еще не искажал его фамилию так бессовестно) … Вчера вечером, я внезапно осознал, что влюблен. Я никогда не думал, что это случится со мной, законченным циником и реалистом, но это произошло. Так получилось, что я влюбился в вашего партнера и, не смотря на все мое уважение к вам, я просто не могу его отпустить. Я предложил ему уехать со мной в Германию, и он согласился. Я понимаю, что поступил очень плохо, разбив вашу пару и, надеюсь, что эта небольшая компенсация загладит мою вину…» Дальше Виталик читать не стал и, скомкав письмо вместе с чеком, швырнул его в мусорное ведро. Ярость охватила его. - Что же это такое?! Он что думает, что деньгами может купить человека, как какую-то вещь?! – злобно бормотал Виталик, и быстро прошел в гостиную, пытаясь найти занятие своим рукам, в противном случае он бы начал громить все вокруг. Занятия в гостиной не нашлось, поэтому он немного постояв на месте, вернулся в прихожую и достал из мусорного ведра письмо и чек, тщательнейшим образом порвал их на мелкие кусочки, и пройдя на кухню выбросил их в окно, ощущая при этом небольшое облегчение. «Кто бы мог подумать, что Игорь окажется такой шлюхой?!» - думал Виталик, ощущая невыносимую боль утраты. Все снова стало для него уныло и мрачно, повалившись на диван, мужчина закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. В эту же секунду в дверь снова позвонили. Он вскочил и с налитыми кровью злыми глазами побежал к двери, намереваясь спустить с лестнице очередного доставщика DHL вместе с подачкой Кевина К. Но отворив дверь замер. На пороге стоял Игорек, и как-то затравленно и виновато глядел на него снизу вверх. - Привет! Ты прости, что я так без приглашения, но вчера я потерял свой телефон и не мог… - начал сбивчиво объяснять он, жалко улыбаясь, и недавний гнев Виталика потихоньку остывал, сменяясь неуверенной радостью. - Проходи, - угрюмо перебил его Виталик, шире открывая дверь, и сразу же отвернулся, чтобы Игорек не увидел, как его лицо просияло от счастья. Правда в эту же секунду память услужливо напомнило ему письмо Кевина К., и мужчина снова нахмурился. - Чего ты хотел? – грубо бросил он, не оборачиваясь, проходя на кухню. Игоря следовавший за ним попятам, тяжело вздохнул. - Я хотел попрощаться… - проговорил он, и голос его слегка дрогнул. - Чего это ты вдруг? – с коротким смешком спросил Виталий, делая вид, что ничего не знает. – Хочешь чаю? – добавил он, включая электрический чайник. Игорек сделал неопределенное движение головой, сначала начав отрицательно качать головой, затем, словно спохватившись, утвердительно кивнул. - Я завтра уезжаю… в Мюнхен, - сказал он, присаживаясь на высокий стул. - Я в курсе, - буркнул мужчина, роясь в холодильнике в поисках съестного, для того, чтобы угостить гостя, но там не было ничего кроме пива, и недолго думая, Виталик все же поставил перед Игорьком запотевшую холодную банку. Тот слегка улыбнулся уголком рта глядя на такое угощение, и отмечая, что кое-что в мире остается неизменным, а именно пустые холостяцкие холодильники, но вспомнив о том, зачем он пришел, снова помрачнел. - Интересно откуда? Но неважно… Если ты в курсе, то наверное ты знаешь с кем я еду… - сказал парень. Виталик хотел было рассказать ему о письме Кевина К., о том, что он прислал ему деньги и фактически пытался купить его, как шлюху, но глядя в его глаза, которые с какой-то страдательной нежностью глядели на него, он понял, что просто не в силах сделать ему больно. - Зачем это тебе, Игорь? – вместо этого спросил он устало, усаживаясь перед ним. - Ну… Много зачем, во-первых он… - от Виталика не укрылось как слегка скривились губы парня, когда он произнес это многозначительное «он», отчего-то избегая называть Кевина К. по имени, - обещал пристроить меня в хороший университет, где я смог бы выучиться на иллюстратора. Художественное образование в Европе очень хорошее, и эта профессия там ценится гораздо больше, чем здесь. И пока я еду всего на две недели, если мне не понравится, я всегда могу вернуться. Плюс в Германии к геям относятся гораздо толерантнее чем в России… - он замолк, и задумчиво уставился перед собой, нервно подергивая шнурок от капюшона толстовки. Виталик тоже молчал, пристально на него глядя, и решая с собой задать ему или не задать, тот вопрос, который его так мучал. - Ты с ним спал? – наконец Виталик решился. Игорек поднял голову, и удивленно на него уставился. - Нет, ты что! – начал он испуганно отпираться. Это испуг и то, что Игорь вероятно сознавал, что поступает неправильно, странно повлияли на Виталика. Ему вдруг захотелось сказать, что-нибудь такое, что уколет его побольней, заставит еще отчетливей ощутить всю неправильность своего решения и свою вину, перед ним Виталиком, за то, что он вот так оставляет его одного… - Ну ты смотри с этим не очень затягивай, чтобы Кевин К. не пожалел, что притащил тебя с собой и не вернул тебя обратно в Россию, - ухмыльнулся он. Игорь ничего не ответил, только мускул на его щеке как-то болезненно дрогнул. - Мне, наверное, пора… - как-то беспомощно пробормотал он, соскакивая со стула, и рванулся к выходу не глядя на Виталика. Тот нагнал его уже в дверях, и схватил за локоть не позволяя уйти. Игорь не вырывался, а покорно стоял, опустив голову и пряча от него лицо. - Постой… - начал Виталик, судорожно подбирая слова. Его сердце билось так сильно, что он его слышал, и этот звук мешал ему сосредоточиться, и сказать именно ту, верную фразу, которая выражала то, что он сейчас хотел больше всего на свете и то, что так сильно хотел услышать от него Игорь. Он хотел сказать: «останься со мной», но вместо этого, отчего-то засмущавшись выговорил лишь: – Мне будет тебя не хватать… - с ужасом понимая, что это было совсем не то, что нужно. Игорь поднял на него странно блестящие несчастные глаза, в которых четко читалось разочарования, и вдруг ни с того ни с сего, доверчиво прижался к нему всем телом, кладя голову ему на плечо. - Мне тоже тебя будет не хватать, - пробубнил он, радуясь, что Виталик не видит его глупо дрожащих побледневших губ. Мужчина сжал его крепче, словно стараясь в этот последний раз вобрать как можно больше тепла, этого хрупкого худощавого тела, которое отчего-то дрожало в его руках, как лист на ветру, и мужчина неосознанно погладил Игоря по волосам и по спине, пытаясь хоть как-то унять эту дрожь. Тот вдруг резко оттолкнул его, высвободившись. - Хватит… Иначе, я сейчас расплачусь, - глухо проговорил он, пряча от мужчины покрасневшие влажные глаза, и быстро утирая рукавом выступившие слезы. Виталик хотел ему что-нибудь сказать на прощание, но не мог, оттого, что в его горло словно набили толченого стекла, в носу щипало, а язык как будто распух, не желая двигаться. Он стоял как истукан и молча наблюдал, как Игорек, шмыгая носом и не глядя на него, вызывает лифт, как он очень медленно в этот лифт зашел и, перед этим, с кривой несчастной улыбкой махнул ему на прощанье рукой. Он продолжал стоять еще некоторое время после того, как двери лифта закрылись за ним, и только, когда из соседней квартиры послышались звуки голосов и защелкал замок, Виталик опомнился и вернулся в дом, закрыв за собой дверь. *** Таким одиноким Виталик не ощущал себя давно. Казалось с уходом Игорька из его жизни ушло, что-то очень важное, оставив после себя зияющую дыру в его груди. Это щемящее тягучее ощущение внутренней опустошенности не давало ему покоя, мешало ему: есть, спать, смотреть телевизор. Единственное, что он мог делать, это сидеть на диване и предаваться своим невеселым мыслям. Что было бы, если бы он попросил Игоря остаться? Что было бы, если бы он его не отпустил? Он бы с радостью остался с ним, а что дальше… Друзья бы его не поняли, родные бы не простили, нужно было бы тщательно скрываться, чтобы соседи ничего не заподозрили, иначе по дому поползли бы слухи, а все время держать свои отношения втайне очень тяжело. Они бы никогда не смогли бы стать семьей, потому что у них никогда не будет детей, да и семья из двух мужиков – это болезненная отрыжка загнивающего развращенного общества. Их отношения заранее обречены, так не лучше ли прекратить это все сейчас, чем потом, когда сделать это будет гораздо больней? «Хотя куда уж больней?» - думал Виталик, ежась от сквозняка, и укладываясь на диван. Его отчего-то трясло как в ознобе. «И почему, если у меня есть столько доводов, которые доказывают то, что я поступил правильно, легче не становится?» Он сам не заметил, как задремал, а когда он пробудился от того, что на кухне надрывался его мобильник, ему очень убедительно привиделось, что его голова покоится на коленях Игорька, который сидит тут же вместе с ним на диване. В первое мгновенье он не отличил сон от яви, и, просияв от счастья, прошептал: - Ты вернулся? Игорек, как ему показалось, слегка улыбнулся, и сон растаял, заставив мужчину еще сильнее и болезненнее ощутить свое одиночество. Телефон тем временем продолжал звонить, и мужчина, покряхтывая, встал с дивана. Звонила мама и, услышав в трубке ее спокойный обволакивающий голос, он на секунду почувствовал себя легче. Она хотела узнать как у него дела, попутно рассказывала про себя и про отца. - Что у тебя с голосом? Что-то случилось? – от мамы как всегда нельзя было ничего скрыть. Она обладала даром замечать малейшие перемены его настроения. Конечно, рассказывать ей о своих чувствах к парню он никогда не будет, но с другой стороны, кто даст ему лучший совет, кроме бескорыстно любящих его родителей? - Знаешь, мам. Я хотел у тебя спросить… - начал Виталик, и замялся, пытаясь придумать, как облечь это все в более подходящую форму. - Что такое, сынок? Тебя что-то гложет? - Ну в общем, да. Есть один человек, который мне совершенно не подходит! По всем параметрам. В общем, очень неподходящая партия. Но у меня такое чувство… - Виталик поколебался, не в силах найти словесное определение своему чувству. Слово «любовь» было слишком значительным и страшным для него, поэтому его он сознательно избегал. - Короче, мне кажется, что я не могу без него. Он мне очень нравится, и я был бы счастлив, если бы он был со мной… - Ну, тогда в чем проблема? – усмехнулась мама. - Ну, я же тебе сказал! Он мне совсем не подходит! – немного раздраженно отвечал Виталик. - Постой, но ты сам себе противоречишь. Как же он тебе не подходит, если ты с этим человеком счастлив? - Но… - попытался возразить Виталик, но мама не давала ему договорить. - Что тебе нужно еще кроме счастья и любви, для того, чтобы считать его «подходящим»? – сказала она, и Виталика вдруг осенило. В эту секунду все стало вдруг предельно просто, так просто и ясно, как никогда. «Ох, еще пожалеешь ты, мама, что сказала мне это», - с улыбкой подумал Виталик, ощущая вдруг невероятное облегчение от того, что все сомнения и страхи его вдруг рассеялись, от осознания одной простой истины – он любит, и не важно кого он любит, пока это чувство в нем есть и подпитывается ответной любовью, все остальные мелкие неприятности не смогут омрачить его счастья. - Я понял, мама, - ответил он, не в силах сдержать улыбки. - Вот и хорошо, надеюсь, ты примешь правильное решение, - он по ее голосу слышал, что она улыбалась ему в ответ. А решение уже было принято, оставалось надеяться на то, что это решение не разобьет ее сердца. «Ну и что, что это противоестественно и неправильно, ну и что, что он парень, для меня он лучше всех, и не потому, что я гей или бисексуал, а потому что он – это он», - говорил Виталик сам себе не переставая радоваться свершившейся в нем внутренней перемене. Теперь у него была одна цель, вернуть его, пока еще не поздно. Как же некстати было то, что он потерял телефон, иначе все это было бы гораздо проще. «Прежде всего, нужно узнать его рейс, и тогда я просто перехвачу его в аэропорту, только нужно еще узнать из какого именно аэропорта он вылетает», - думал Виталик, и неразрешимость этой ситуации ввергала его в уныние, которое тут же сменялось особенным восторженным чувством и слезы выступали ему на глаза, когда он представлял, как он увидит его и скажет ему все то, что было сейчас в его душе. *** Единственной надеждой Виталика были друзья Игорька, которые возможно знали о его путешествии в Германию больше, чем он. Ничьих контактов у него, конечно же, не было, и единственной зацепкой была та самая «Агитация», где они познакомились с Игорьком и где работал Мартин. Было уже почти двенадцать ночи, но этот бар работал до утра, и поэтому Виталик, уповая на то, чтобы Мартин работал эту смену, направился туда. Зайдя в уже знакомый ему полутемный зал Виталий стал лихорадочно оглядываться в поисках знакомой долговязой фигуры парня. Рыжая хостесс, тут же подошла к нему и участливо поинтересовалась: - Вы кого-то ищете? - Да, да… - тут же ответил Виталик. – Мартина, я ищу Мартина. Девушка удивленно изогнула одну бровь. - Мартина? Какого Мартина? - Ну, такой, у вас работает официантом: высокий, худой, чем-то смахивает на наркомана… - А-а, Матвей что ли? – протянула девушка, и настала очередь Виталика удивляться. - Матвей?! – переспросил он. - Ну да, Матвей Олесов, такой еще весь в татуировках и пирсинге! – это описание доказывало, что Мартин и Матвей Олесов либо очень друг на друга похожи, либо являются одним и тем же человеком. Решив понадеяться на последнее, Виталик осведомился о его местонахождении: - Не имею ни малейшего понятия, мы с ним особо не общаемся, а сегодня у него выходной, - пожала плечами хостесс, которая на поверке оказалась довольно дружелюбно к Виталику расположенной. - Тогда может быть у вас есть его адрес… Или номер телефона? – с надеждой проговорил Виталик. Девушка покачала головой. - Ну вы же понимаете, что я не имею вам права его давать, - произнесла она, скрестив руки на груди. - Я все понимаю, но тут такое дело! Вопрос жизни и смерти! – начал уламывать ее мужчина. Девушка некоторое время поупиралась для приличия, но все же согласилась дать Виталию телефон Мартина (или Матвея), взяв с него обещание не говорить ему, что это сделала она. Выйдя из бара, мужчина тут же ему набрал. Спустя несколько гудков трубку подняли, и ему ответил заспанный хрипловатый голос: - Да… - в принципе, этот голос мог принадлежать кому угодно, как Матвею так и Мартину, поэтому для начала Виталик осторожно спросил: - Матвей? - Да, я слушаю. - Мартин? - Да-а, - протянул голос, приобретая подозрительные нотки. *** Матвей, который все же оказался с Мартином одним человеком, очень досадуя, что Виталик узнал его настоящее имя, которое парню отчего-то не нравилось (Виталик этому удивился, и даже немного обиделся, если учитывать, что его отца тоже звали Матвеем), к его счастью знал аэропорт и рейс. - Вроде вылетает он из Домодедово, в десять или девять утра, больше ничего сказать не могу… А ты чего? Решил его проводить? – степенно расспрашивал его парень, очевидно даже не подозревая об истинных Виталиковых мотивах. - Вроде того… - пробормотал Виталик, прежде чем поблагодарить парня за предоставленную информацию и повесить трубку. «Для него это станет большим сюрпризом, как и для всех остальных…» - Виталик невесело усмехнулся своим мыслям. *** Всю ночь Виталик не мог уснуть и в итоге приехал в аэропорт намного раньше начала регистрации на рейс. Он сидел в зале ожидания и изо всех сил боролся со сном, когда увидел немецкую делегацию, входящую в аэропорт. Впереди шли два крепких мрачных мужчины – очевидно охрана, за ними семенили Меинард Тённис и еще несколько подчиненных Кевина. Только потом в аэропорт вошел Кевин К. собственной персоной, одетый в черное отлично сшитое пальто, и следом за ним, волоча большой чемодан, Игорек. При виде его Виталик вздрогнул и вскочил со своего места как ужаленный, но он его не заметил, сонными глазами обводя зал и не останавливая ни на ком взгляда. Вид у него был очень унылый и бледный, Кевин К. ему что-то постоянно говорил, но он на него не смотрел и похоже даже не слушал. Глядя на них вдвоем мужчина испытал приступ гнева и омерзения, но мысленно сосчитав до десяти немного успокоился и, краснея, последовал за ними, чувствуя, что он совершает такой поступок, который будет иметь огромное влияние на его жизнь. Делегация тем временем довольно быстрым шагом двигалась в направлении стоек регистрации, и Виталику пришлось прибавить шагу, чтобы за ними успеть. Игорь шел в хвосте, что было мужчине на руку, поэтому улучив момент и дрожа нижней челюстью, ощущая приближение знаменательной минуты, Виталик догнал его и тронул за плечо. Тот вздрогнув обернулся и, узнав его, тут же вспыхнул. - Виталик… - прошептал он, широко открывая глаза. – Ты что тут делаешь?! - Я… Я… - дрожащим голосом начал Виталик, и вдруг с ужасом почувствовал, что язык его словно приклеился к небу, и он не может выговорить ни слова. Более того, все те красноречивые объяснения, которые он придумывал всю ночь и специально повторял все утро, улетучились из его головы без следа. Игорь, похоже, уже справившийся с шоком от его внезапного появления, внимательно смотрел на него, с беспокойством подняв брови. - Я… - опять произнес Виталик и, понимая всю безнадежность своего положения, поднес ладонь ко лбу, прикрывая глаза и переводя дух. - Икорь! – позвал откуда-то Кевин К. - Меня ждут, - тоскливо прокомментировал это Игорь, и хотел было уже повернуться, чтобы уйти, но Виталик резко и довольно сильно ухватил его за плечо. Парень хотел было снять с плеча его руку, но в это время вторая рука Виталика поймала его ладонь и крепко, почти до боли сжала. - Подожди… - вспыхнув, сердито прошипел Виталик, удерживая Игоря на месте. Тот снова к нему обернулся, глядя на него снизу вверх, припухшими мягкими грустными глазами. От Виталика не укрылось то, что они снова увлажнились и мокро заблестели, и в них засветилась прежняя жадная надежда, какую он видел тогда, у себя дома. - Я только хотел сказать тебе… - начал Виталик, и шумно сглотнул, готовясь, наконец, сказать ему то, что он действительно хотел сказать… Игорек тяжело вздохнул, и надежда в его глазах стала медленно угасать. Аккуратным движением он высвободил свою руку и коснулся Виталикова локтя. - Я понимаю, что тебя волнует. Мне не нужна жалость, Виталик. И… между нами все равно ничего не было… - на последней фразе он запнулся, и глаза его несчастно и ласково блеснули. Он неуверенно посмотрел на Виталика, и на секунду испугался, когда тот багрово покраснев, сильно схватил его за плечи и притянул к себе. - Нет уж, Игорь. Между нами что-то было. И это «что-то» было таким… настоящим. Я уверен, ты заслуживаешь счастья, ты заслуживаешь любви… - Виталик кинул быстрый взгляд на Кевина, который стоял в нескольких шагах, и наблюдал за этой сценой разинув рот, потом вновь взглянул на Игорька, по побледневшему лицу которого ясно было видно, что он не верит собственным ушам. Нужно было что-то добавить, но слова у мужчины кончились, и он не смог придумать ничего лучшего, как грубовато поцеловать Игорька в губы, при всем честном народе. Тот сначала оторопело обмяк в его руках, беспрепятственно позволяя себя целовать, но спустя мгновение уже ласково целовал его в ответ, обвивая руками его шею. Кевин К. молча наблюдавший это, покачал головой и, пожав плечами, как-то смущенно улыбнулся Меинарду Тённису, как будто хотел этим сказать: «ну что тут поделаешь?». Люди, проходившие мимо с полными ужаса и осуждения лицами, оглядывались, некоторые крутили пальцем у виска, кто-то хихикал, а кто-то прибавлял презрительно: «пидоры!» или «развелась тут гомосятина!». Виталик на это внимания не обращал, но Игорек вдруг уперся ладонями в его грудь, и отстранившись от него прижался лбом к его лбу. - Пойдем-ка отсюда, а то я чувствую себя героем какой-то дешевой мелодрамы… - прошептал он, переводя дух и очень мило краснея. *** Домой они ехали в полном молчании. Лобовое стекло застилало проливным дождем, быстро мелькая, работали дворники. Игорек иногда взглядывал на Виталика, который с серьезным лицом напряженно всматривался в мокрую дорогу перед собой, и немного побаивался того, что он вдруг передумает и когда они приедут, выставит его вон. «Почему он такой мрачный?» - с легким волнением думал он, внимательно вглядываясь в его освещенный холодным утренним светом профиль. «Правильно ли я его понял?» - спрашивал он себя и, слегка краснея, вспоминал их поцелуй в аэропорту, пытаясь истолковать его как-то по другому. Не могло же это быть проявлением дружеских чувств и банальной симпатии, и не мог он разлюбить его всего за несколько минут. Виталик же изо всех сил давя на газ и разгоняя машину до ста семидесяти километров в час, что было очень опасно по мокрой дороге, больше всего мечтал поскорее оказаться дома, где он смог бы наверстать упущенное и сказать все недосказанное. Молчаливое присутствие Игоря в его машине согревало его настрадавшуюся за эти несколько дней душу, заполняло ту ужасную пустоту, что он чувствовал совсем недавно. Он сознательно запрещал себе смотреть на него, чтобы не отвлекаться, и поскорее преодолеть те несколько километров, что отделяли их от дома, а там будь, что будет… *** Все в том же продолжительном тяжелом молчании они вышли из машины, поднялись на лифте на последний этаж, и зашли в Виталикову квартиру. Игорь чувствовал себя, мягко говоря, неуютно, сердце его бешено колотилось в груди. Когда он зашел в уже знакомую ему прихожую и стал разуваться, дыхание его то останавливалось, то вырывалось тяжелым вздохом. Пока они ехали, он успел намыслить себе огромное количество самых невероятных небылиц, которые объясняли угрюмый вид Виталика и его странный поступок. Он воображал себе даже то, что мужчина решил ему таким образом отомстить, заставив его отказаться от поездки в Германию, соврав, что он его любит. «Хотя с чего я взял, что он меня любит, он ведь мне даже этого не говорил…» - вдруг с ужасом вспомнил Игорь, и забеспокоился еще сильнее. Когда Виталик разувшись, и повесив кожаную куртку на вешалку, приблизился к нему, парень вздрогнул, и хотел было шарахнуться от него в сторону, но мужчина крепко обнял его за талию и прижал к себе, обдавая его запахом своего одеколона. «Кажется, он все-таки действительно хотел, чтобы я остался с ним…» - думал Игорь, послушно обнимая его в ответ и прижимаясь к нему всем телом. Он слышал, как тяжело ухает в груди сердце Виталика, чувствовал, как его теплое дыхание шевелит волосы на виске, и то, что терзало и тревожило его душу все это время понемногу отступало, сменяясь спокойствием и уверенностью. Они простояли так молча и в обнимку, слегка покачиваясь, как деревья на ветру, еще некоторое время, потом Виталик развернул его лицо к себе и опять поцеловал. Сначала нежно и ненавязчиво, так, что у Игорька пробежал по спине приятный холодок, но потом все глубже и настойчивее, сильнее тиская его в своих объятиях. Когда у Игоря от волнения и от сознания того, что сейчас с ним происходит то, о чем он даже не смел мечтать, подкосились ноги и закружилась голова, Виталик довольно грубо привалил его к стене и раздвинул коленкой ноги, прижимаясь к нему напряженным пахом. Это бы наверняка произвело впечатление на женщину, но у парня вызвало лишь приступ саднящей боли в штанах, от того, что он сам уже был не хило возбужден. - Постой… - прошептал Игорек, пытаясь отпихнуть все налегающего Виталика, который уже залез рукам ему под футболку и потянулся к несуществующей груди. Эта манера ласкать его как женщину немного обескураживала, но что было еще ждать от законченного натурала в прошлом. Ему еще нужно будет привыкнуть к тому, что у его партнера нет внушительного размера молочных желез, а в трусах находится точно такое же «хозяйство» как и у него, и едва ли он получит удовольствие, если он будет вот так давить на него коленкой… - Мне нужно в душ! – произнес парень, вывернувшись из стальной хватки Виталия, и напоследок блеснув на него глазами, скрылся в ванной. Виталик был несколько уязвлен тем, что его так грубо прервали, да еще к тому же оставили в таком глупом и неудобном положении (его стояком сейчас можно было гвозди забивать), пошел в спальню. Там он неторопливо разделся, и совершенно голый залез под одеяло, ожидая Игоря, который, судя по плеску воды, все еще принимал душ. Он ощущал себя немного странно, как будто все происходящее с ним было сон. Он даже ущипнул себя несколько раз, чтобы удостовериться наверняка. Никогда он не мог подумать, что будет вот так лежать в постели и с замирание сердца ждать своего… любовника. Он уже занимался сексом с мужчиной по пьяни, теперь ему предстояло сделать это на трезвую голову, и те мелкие особенности однополой любви, что совсем не волновали его в первый раз, сейчас занимали все его мысли. Вздохнув, мужчина сильней укутался в одеяло и перевернулся на бок. «В любом случае, какая разница? Он теперь будет со мной, а все остальное как-нибудь уладится…» - думал Виталик, изо всех сил борясь со своими слипающимися веками. Когда Игорек вышел из душа, придерживая на бедрах полотенце, Виталик уже крепко спал, подложив под щеку руку и выпятив губы. Парень на секунду замер перед ним в нерешительности, не зная, что ему делать. Он испытал легкую обиду на то, что мужчина не удосужился его дождаться, но спустя секунду его обида сменилась нежностью и теплотой, и счастьем от того, что он может, наконец, излить на него эти, уже перебродившие в его душе чувства. «В последнее время он выглядел очень уставшим», - думал парень, аккуратно, чтобы не разбудить Виталика, ныряя под одеяло и прижимаясь к его голой горячей спине. Он не решился его обнять, почему-то побоявшись, что Виталик спросоня может его оттолкнуть, и ограничился лишь тем, что аккуратно погладил пальцами его по черным жестким волосам, и уткнулся лбом в его спину, собираясь уснуть. Но вместо этого, он еще долго лежал с открытыми глазами, думая о том, как много всего произошло за десять дней, о том, как круто изменилась его жизнь, и о том, что несколько дней назад он лежал в этой постели, воображая себе, как это быть счастливым, а сейчас он лежал здесь же и был действительно, по-настоящему счастлив, как никогда раньше… *** Виталик проснулся, от сигнала будильника, который громко и настойчиво напоминал ему о том, что сегодня понедельник и нужно идти на работу. По привычке, не разлепляя глаз, мужчина хлопнул по нему рукой и тяжело повалился в постель, испытывая жгучее желание остаться в ней навсегда. Под боком кто-то заворочался, и мужчина вздрогнул от внезапного осознания того, что в кровати он не один. Судорожно перевернувшись и щуря близорукие глаза, Виталик разглядел Игорька, который замерев как-то испуганно и смущенно, словно уличенный в чем-то неприличном, смотрел на него большими глазами. - Что? Ты собираешься меня прогнать? – спросил он, нахмурившись, когда молчание затянулось. - Нет, - усмехнулся Виталик и завладел под одеялом его горячей рукой. Игорь тут же крепко сжал его руку и, успокоившись, весело хмыкнул, слегка сморщив нос. В его серо-зеленых глазах заплясали хитрые искорки. Пожалуй, Виталика не поймут друзья, коллеги, родители. По подъезду пойдут слухи, что в 290-й живет парочка голубых, та симпатичная домохозяйка из квартиры напротив перестанет с ним здороваться, злорадно радуясь в душе такому отличному объяснению того, что Виталий Матвеевич не пал жертвой ее чар, как делали все остальные нормальные мужчины. У них никогда не будет детей, свадьбы, шумных семейных сборищ в честь дня рожденья двоюродной бабушки Люси. Они никогда не состарятся вместе… И возможно на склоне лет будут самыми несчастными и одинокими людьми. Но какое сейчас это имело значение? Чувство чего-то потрясающего и невероятного, чувство которое так долго мучало и терзало их души, теперь смягчилось и засквозило счастьем.

***THE END***

---------------------- оххохохохо, я сделала это.... fuck yeah