Елена совсем не хотела возвращаться в свою пустую квартиру, где её явно давно, а по сути, и никогда никто не ждал.
Не хотела расставаться с Деймоном и его неизменной кожаной курткой, которую он заботливо накинул на плечи девушки, пока пара бродила по узким улочкам городка. Ей уже не было с ним чуждо или непривычно... Наоборот, кажется, она, наконец, нашла в его объятиях покой. Нашла свой дом.
И от этого её нынешнее место жительства все меньше радовало и все больше вызывало чувство отвращения. Неужели она раньше не замечала, насколько здесь безвкусный интерьер?
Вампирша даже не удосужилась включить в коридоре свет, сразу же проскользнула в свою маленькую спальню с намерением побыстрее вырубиться. И вот уже утро: вновь за ней заедет Сальваторе старший, и...
- Привет.
Елена застыла в дверном проёме, не решаясь сделать шаг вперед и лишь ошарашенно смотрела на своего ночного гостя.
Кай Паркер собственной персоной.
Молодой человек расслабленно расположился в кресле и, похоже, был доволен реакцией Елены на свое появление.
Было видно, что она боится Кая. Боится его непредсказуемости, хотя, она сама назвала бы это сумасшествием, но нет, Паркеру по душе "непредсказуемость". Люди всегда боятся чего-то иного, чего-то нового и неизведанного...
И поведение Кая представлялось для Елены именно таким.
Но всем известно, что после страха наступает любопытство, интерес, попытка понять и исправить...
У таких девушек, как Елена, это развито буквально на генетическом уровне.
- Что тебе нужно от меня?, - спустя пару секунд замешательства выдавила из себя Гилберт.
Кай лишь странно усмехнулся и покачал головой, будто Елена ляпнула какую-то внеземную глупость, а потом совершенно спокойно произнес:
- Мы же с тобой так и не закончили тогда, помнишь?
- Убирайся отсюда. Сейчас же, - суровым тоном отчеканила вампирша, стараясь придать себе самый угрожающий вид.
- Оу, как грубо. Я думал, такие хорошенькие девушки, как ты, ведут себя более нежно.
- Но явно не с такими ублюдками как ты.
Секунда, и рваный смех парня наполнил маленькую комнатку, проникая буквально в каждую клеточку тела Гилберт. Внутри Елены всё сжалось. Казалось, что это железное спокойствие Паркера вызывало еще большую панику, чем его ярость.
Нужно было что-то делать, сейчас же. Бежать, прятаться, напасть первой. Что угодно. Нельзя допустить, чтобы он застал её врасплох.
Девушка и сама не поняла, как в одно мгновение преодолела расстояние между ней и Каем, и вот она уже сжимает его шею в своих руках, прилагая недюжинные усилия, дабы перекрыть доступ кислорода в легкие этому мерзавцу. Наверное, сейчас, она выглядит по-настоящему чудовищно, но Гилберт все же пытается мысленно оправдать себя.
Он заслужил.
Во взгляде Кая читается полная растерянность и страх, подобные тем, что испытывала сама Елена моментом ранее.
- Елена... - несвязно раздается из уст Паркера, но действует на девушку подобно пощечине.
Вампирша резко ослабляет хватку и убирает руки, в ужасе глядя на багрово-синие следы, оставшиеся на шее молодого человека. И здесь ей уже не хватает простого "Он заслужил". Нет, нет, нет. Елена Гилберт так не может...
И очень зря.
Неожиданно её тело пронзает острая боль и она просто падает на пол, не в силах удержаться на ногах. Шатенка поднимает голову, смотря на "виновника" сего процесса и видит лишь привычную игриво-насмешливую улыбку. И от этого становится еще паршивее: осознания того, что она сама обрекла себя на поражение. Её гребанное сострадание - это самая настоящая ахиллесова пята.
- Что, неужели, силёнки кончились? - издевательски раздается над ухом Елены.
А ведь их действительно нет. Они покидают Елену слишком быстро. Может быть, это всего лишь очередной трюк Кая? В любом случае, она еще никогда не ощущала себя настолько слабой, как сейчас... Настолько, что Елена испытывала самое настоящее отвращение и ненависть к самой себе... Но лучше уж это, чем отчаянье и признание своего поражения, что, по-видимому, так хотел увидеть Паркер.
Не дождется.
Гилберт тщетно пытается встать на ноги, но все бесполезно. Комната буквально плыла перед ее глазами, усиливая и без того острую боль в голове.
Кай, кажется, с удовольствием наблюдает, как девушка до последнего не теряет надежду на свою "маленькую победу" в их "маленькой битве".
Он мог бы восхититься ею. Но вот только он не из тех, кто окрашивает глупость в цвета храбрости.
Впрочем, по мнению Кая, такого понятия, как "храбрость" и вовсе нет. Желание, чтобы тобою гордились, блеснуть своей "самоотверженностью", что-то доказать кому-то или, конечно, просто глупое упрямство. Что угодно из вышеперечисленного, но никак не храбрость.
Елена и не сразу замечает прикосновение Кая к своей щеке, ибо боль, пронизывающая всё тело, просто на просто не позволяет этого.
Но, о, чудо!
Как только холодные пальцы парня оказываются на ее лице, мучения Гилберт прекращаются так же резко, как и начались.
- Я ведь уже говорил тебе, что ты чертовски красивая?
Елена еле сдерживает истерический смех, услышав фразу Кая, но ограничивается лишь слабой ухмылкой. На большее её просто и не хватает.
Да он псих.
- Словно фарфоровая куколка, - все так же задумчиво продолжает Паркер, медленно проводя подушечками пальцев по щеке девушки и спускаясь ниже, к области шеи.
Елена настороженно следила за Каем, боясь сдвинуться с места. Да что уж там, она опасалась сделать лишний вдох, пока находилась под прицелом его серо-голубых глаз.
Он неуравновешен. Находиться с ним рядом - тоже самое, что играть в лотерею. Никогда не знаешь повезет тебе или нет. Только вот здесь ставки куда выше: её жизнь, которую Паркер с легкостью (или с долгими мучениями) может отобрать, но почему-то, до сих этого не сделал...
Слишком странно даже для такого ненормального.
- У Джо было очень много таких в детстве. Отец дарил ей их на каждый праздник и, в итоге, у нее собралась чуть ли не целая коллекция...
Кай замер, по-видимому, глубоко погрузившись в какое-то воспоминание, но через пару секунд, продолжил:
- Я помню, как часто приходил в комнату Джо и рассматривал десятки этих кукол. Каждая была совершенна...
Гилберт затаила дыхание, почувствовав, что рука Кая неожиданно меняет "направление" и перемещается к ее ключицам. Когда-нибудь, при других обстоятельствах, она могла бы и назвать его прикосновения приятными, но сейчас, эта неожиданная нежность заставляла все больше нервничать, приводя девушку в недоумение.
- Но у них все же был один недостаток. Знаешь какой?, - парень замолк, чуть наклонившись вперед, дабы их с Еленой глаза находились на одном уровне и, видимо, выжидал ответа.
Елена лишь отрицательно качнула головой, давая понять, что совсем не представляет, о чем говорит молодой человек. Да даже если бы знала, то вряд ли сказала. Она просто не видела смысла продолжать этот глупый диалог.
Губы Паркера изгибаются в довольно милую улыбку, а глаза (боже, как парадоксально) излучают поистине ангельскую искренность. Гилберт хочется поверить, что ее ждет помилование и Кай сейчас же исчезнет. Хотя бы просто поверить.
- Они все слишком хрупкие, - тихо и кратко произносит парень.
Женский крик эхом ударяется о стены спальни.
Пальцы Кая сжимают плечо Елены с такой силой, что кость трещит и, кажется, дробится на десятки осколков.
Благо, тело вампира быстро восстанавливается и уже через минуту, жгучая боль начинает стихать, оставляя лишь легкие покалывания.
- Ты точно психопат, - шепчет Елена, все еще морщась от неприятных ощущений в области плеча и прожигая Кая своим ненавистным взглядом.
Но он опять лишь молча улыбается в ответ на оскорбление Елены и выпрямляется, делая пару шагов назад, увлеченно рассматривая, как обставлена комната.
И опять эта резкая смена настроения. Он то калечит её, то вдруг вновь начинает вести "светские беседы"... И Елена понятия не имеет, как можно контролировать это... Если такое вообще поддается контролю.
Паркер вновь стал что-то рассказывать, по-хозяйски переставляя незатейливые статуэтки и рамки с фотографиями, стоящими на
комоде девушки, но Елена уже не слушала. В её голове сейчас крутилась лишь одна мысль: как поскорее убраться отсюда.
Хоть в окно прыгай, вот серьезно. Гилберт была готова и на такие безумства, только бы не оставаться с ненормальным Каем Паркером ни единой секунды.
Силы стали возвращаться к Елене. Она ощущала, что сможет твердо стоять на ногах и никакого головокружения больше нет. Тело еще ныло, но вампирша готова стерпеть. Видимо, магические штучки Кая перестали действовать, пока он отвлекся на эту пустую болтовню.
Это было на руку Елене. Она твердо понимала, что если не попытается сбежать сейчас, то другой попытки у неё может не быть.
Шатенка моментально вскакивает и мчится к двери, увы, осознавая, что энергии на то, чтобы использовать вампирскую скорость, не хватает и приходится довольствоваться обычными возможностями. Вот она выбегает в коридор, впереди виднеется входная дверь, а за ней полная свобода. Елена отвлекается всего на несколько секунд, на острую боль в плече, как кто-то хватает её за волосы и одним рывком тянет назад, отчего она вновь оказывается в спальне.
- Далеко собралась, куколка?
Шепот Кая разносится прямо у уха девушки, обжигая ее кожу горячим дыханием парня, отчего она еще сильнее напрягается и пытается оттолкнуть молодого человека, не в силах вынести такую близость к нему.
Елена Гилберт не сдается так просто. И Кая Паркера это, все-таки, восхищает.
Попав локтем ему в живот, Елена надеется, что выкрадет лишние мгновения на то, чтобы вновь пуститься в бегство, но Паркер не разжимает хватку, а лишь что-то шипит сквозь зубы и одним движением, разворачивает девушку, грубо толкая её на кровать.
Елена полностью теряет равновесие, сразу же падая на мягкую поверхность, напугано всматриваясь в лицо Кая, который, похоже, был уже вовсе не таким спокойным. В его глазах теперь читалась настоящая злость. И от этого взгляда, у Елены побежали настоящие мурашки.
Теперь ей точно не стоит (да и до этого не стоило бы) надеяться на его снисходительность.
Она ожидает чего угодно: и быстрая смерть показалась бы ей неплохим вариантом.
- Отвратительно чувствовать себя слабой, да, Елена? Когда не можешь постоять за себя, когда твоя жизнь принадлежит уже не тебе, а кому-то...
Кай медленно приближается к кровати и опустив руки по обе стороны от бедер Елены, наклонился к её лицу.
- Ты. Принадлежишь. Мне. - выделяя каждое слово, уверенно проговорил Кай, смотря в глаза девушке.
Елена нервно сглотнула, еле выдерживая тяжелого взгляда Паркера.
Сейчас ублюдок был прав. Она ведь и правда слаба перед ним. Полностью беззащитна. И даже её сущность никак не спасет: заклинания Кая сразу же позаботились об этом.
Она в ловушке.
- Кай... - только и получается выдавить Елене, прежде чем губы парня накрывают её.
Гилберт сразу же пытается бороться, но осознает, что лишь усугубляет ситуацию своими действиями. Паркер прикусывает её нижнюю губу с такой яростью, что по подбородку девушки стекают капли алой крови.
Это не похоже на поцелуй. Это насилие.
Кая совсем не волнуют протестующее бормотание Елены, её отчаянные попытки освободиться и истерическая дрожь, пробирающая всё тело.
Сказать честно, ему это даже нравится.
Елена Гилберт ненавидит Кая Паркера. Ненавидит, когда его руки скользят по её телу, одним движением разрывая платье, рассыпая оторванные пуговицы по полу.
Елена Гилберт ненавидит саму себя, когда чувствует, как тело предательски откликается на действия парня.
- Пожалуйста...
Елена не узнает своего собственного голоса.
-
Привыкай, - хрипло выдохнул он.
Бесконечная череда поцелуев буквально заставляет Елену задыхаться и ей не остается ничего, как хвататься за плечи Кая, стягивая футболку и с ненавистью впиваться ногтями в его спину. Жалкая попытка причинить ему хоть какую-то боль.
Металлическая пряжка ремня Кая впилась в бедро девушки, но она этого не почувствовала.
Его руки снова скользят по изгибу плеч, по округлости груди, опускаясь все ниже.
Почти приятно, если не знать, кто он.
Кай входит в нее без намека на нежность (а он вообще знает о таком понятии?), только грубо и требовательно.
Гилберт отчаянно старается забыться, вырисовывать в голове образ совсем иного... Но с каждым новым движением, новым толчком, Елена осознает, она принадлежит именно Каю. Принадлежит. Полностью и безоговорочно.
Девушка из последних сил сдерживает стон, но он все же срывается с её уст.
Паркер ликующе усмехается, победоносно целуя Елену.
- Ненавижу тебя, - задыхаясь, шепчет Елена ему в губы.
- Неубедительно.
***
Где-то надоедливо зазвенел телефон. Гилберт и не сразу поняла, что это сигнал её собственного мобильника, который уже несколько минут не перестает разрываться от многочисленных смс и звонков. Точно Деймон, сомнений нет. Они же договорились, что Елена приедет к нему утром и, наверно, сейчас, его возмущению не было предела...
Но Елена не реагировала. Она неподвижно лежала в кровати, не желая даже открывать глаза, боясь осознать, что всё пережитое - совсем не сон. Боясь увидеть синяки на своих запястьях, что с такой силой сжимал Паркер. Боясь почувствовать противную боль, прикасаясь к ярко-красным отметинам, оставленным им же на её шее, будто признак его собственности.
И плевать, что Елена - вампир и её кожа сразу регенерируется, не оставляя ни единого изъяна...
Но девушке казалось, что именно
эти следы не заживут никогда.
- Кай, - абсолютно безразлично произносит Елена, медленно открывая глаза.
Это имя уже с легкостью слетает с ее языка. Слишком часто она шептала/выкрикивала его прошедшей ночью. Слишком часто, чтобы просто устать ненавидеть его. Устать бороться и пытаться придумывать все новые способы, как отомстить ему. Ей стало все равно.
Гилберт облегчённо выдыхает, когда обнаруживает, что находится в квартире одна.
Внимательно осматривая спальню, Елена сразу же сфокусировала свое внимание на темно-синем платье, что небрежно брошено на спинку кресла... Целое и невредимое.
Шатенка обхватывает голову руками и закрывает глаза, прибывая в полной растерянности.
Неужели, все действительно только сон? Игра воображения? Кошмар, разворачивающийся лишь в её подсознании?...
Елена принимает сидячее положение и спускает ноги на пол, продолжая изучать помещение.
Ей должно быть легче, верно? Ничего подобного.
Она, конечно же, должна искренне радоваться, обещая забыть дурацкое сновидение раз и навсегда? Как бы не так.
На лице вампирши застывает отрешённая улыбка, а взгляд прикован к небольшой тумбочке, стоящей у кровати.
Маленький, совершенно неровно оторванный клочок бумаги покоится на самом краю деревянной поверхности, вот-вот готовый слететь вниз.
Елена тянет дрожащую руку к тумбе, но не успевает перехватить послание, отчего оно падает на паркет, прямо у ног девушки.
Буквы, написанные жирной черной ручкой, казалось бы, выводившиеся с таким остервенением и одновременно аккуратностью, было не трудно увидеть даже с такого расстояния...
"Привыкай".
