Knowledge

      Уходя, Топпс и Пол отказались от предложенных Страммером спидов. Ухмыляясь, тот посмотрел на Мика, довольная улыбка которого говорила, что он не только рад внезапной щедрости Джо, но и знает, что за ней должно последовать.       Парни еще немного поторчали в помещении гримерной, собирая свои шмотки и перебрасываясь впечатлениями от удачного выступления. Вот Мик закрывает за ними дверь – щелк – и прикрывает глаза, потому что сознание уже начинает плыть.       Это вечное сопротивление. Мик просто не может уложить в голове, почему его так тянет к этому человеку. Он всегда готов выслушивать его мысли, кажется один его голос как магическая музыка, может увести куда угодно, просто гамельнский крысолов.       Мик часто, слишком часто думал о том, как он наверно странно выглядит... Хотя ему не привыкать. Он выше любой ехидной фразочки – только если она брошена не Джо. Просто потерянный глупый парень. И это с первой встречи, с первой репетиции. Он еле совладал с собой и своим нескрываемым интересом, таким Джо казался удивительным, необычным, каким-то жарким и упорным.       Так странно, сначала Джонс брал резкий тон, чтобы не показывать свою слабость, но скоро это стало привычкой, ответной реакцией на упертость и самоуверенность Страммера. Как вообще в людях сочетаются такие разные качества?!       Сейчас, закрыв глаза, Мик почти погружается в сладкую дрему, в темноте – цветные танцующие пятна. Телом чувствует тяжелый, ждущий взгляд. Но оттягивает момент. Вспоминает самое начало.       Они оба единоличны. Странно, что они не возненавидели друг друга, странно, что группа – сложилась. Ведь глубокое доверие, настоящая близость – не самая сильная сторона двух фронтменов. Романтики – да, даже любовники – сколько угодно, но доверить свою суть?       Поэтому их первые поцелуи были в дурмане. Джо, видя распахнутые, следящие за ним глаза Мика, сам чувствуя интерес, скорее даже любопытство (этот худощавый паренек с мягким томным голосом в работе показал себя как настоящий диктатор, равный самому Страммеру), просто провел эксперимент. Сначала было весело накуриваться вместе с хихикающим и кашляющим от непривычного дыма Джонси. Потом и стихи Джо стали быстрее, ровнее ложиться на мелодии Мика. Как будто уже искали нужный темп. Именно тогда, когда как-то сложилась еще одна песня, смеющийся над собственной шуткой Джо оцепенел. Мик, стоящий рядом, плавно повернулся и мягко коснулся губ Джо, который, как оказалось, вовсе не ожидал этого. Только грустный взгляд Джонси, уже решившего, что он сделал лишний шаг, вернули его в уплывающую реальность. Джо может любить, прямо сейчас, не откладывая, – только так и любит – поэтому его пальцы вцепились в волосы испуганного Мика, путающего напор Страммера с яростью, но – отвечающего, реагирующего быстрее своих мыслей.       Горячим дыханием почти у самого уха Джо возвращает Мика в небольшую, ярко освещенную усталой лампочкой комнату. Джонс медленно поворачивается, щурясь от света и почти не различая лица своего друга. Видны только глаза, горящие бесовским огнем. Наверно, чуть улыбается. Голову точно держит так, как будто уже победил, всегда пытается смотреть сверху вниз. Это сложно, Мик все-таки выше, и... он хороший соперник.       Джонси подается вперед, отодвигает ворот рубашки Джо, проводит языком от ключицы по шее вверх. Быстрое движение, как будто лезвие ножа. Ухмыляется, если он и будет сегодня требовать, то только так.       Мик бросает случайный взгляд вглубь комнаты: тот же полосатый пыльный диван, пара кресел с дешевой обивкой, на столике сигареты и недопитые чай и пиво. Да, все так же, как и после выступления, зрение уже не подводит. Нет обычного для их экспериментов яркого цветного неона вокруг. Пальцы Джо, быстро пробегающие по спине Мика, путающиеся в волосах на его голове, не обжигают, не просачиваются сквозь тело, как он привык. Нет, Джонси чувствует и трепет, и постепенно разливающийся жар, но ощущения так... реальны? В голове начинает что-то постукивать, что-то, казалось бы, давно забытое. Почти испуганно смотрит на улыбающегося Джо, чувствует выступивший пот, по какой-то детской привычке вытирает липкие руки об штаны...       – Джо, что ты мне дал?       – Ничего, - Страммер толкает Мика к стене, чуть прижимает телом. Одна рука на шее Джонса, большой палец ощутимо надавливает на горло, другой рукой Джо небрежно расстегивает пуговицы заправленной рубашки Мика.       – Блять, Джо, это не смешно. Я не хочу слишком увлекаться химией. Что это?       Страммер медлит, пронизывает своим взглядом. Но в последнюю секунду, не выдерживая, колется:       – Это пустышка, Мик, просто ничего, – Джо уже не может прекратить смеяться, облокачивается на плечо Мика.       Джонс конечно не тугодум, но он долго стоит, пытаясь понять, что вообще происходит. Медленно расползающаяся на его лице ухмылка подтверждает лучшие ожидания Джо: им вполне можно обойтись без катализаторов, реакцию между ними уже не остановишь. И именно этого уже можно начинать бояться: внезапно дернувшийся Мик меняется местами со Страммером, зрачки его масленых карих глаз расширяются, и он произносит тихо, но жестко:       – Ты за это ответишь, Джо.       И он отвечает, деваться некуда, потому что Мик целует его, заставляет ввязаться в игру двух языков. И после тоже отвечает – стонами, когда Джонс оказывается перед ним на коленях. Только и за каждый такой ответ Джо потребует еще больше. Видеть Страммера таким – это знание, за обладание которым придётся платить.       Осталось только проверить, готов ли к этому Мик.