Утро

Ей уже в который раз снился один и тот же сон. Она помнила его наизусть, менялись место действия, погода, декорации, но главное оставалось неизменным. Сегодня ночью они были в парке, сидели на скамейке и читали книгу. Вернее, читала Штирлиц, а Достоевская любовалась профилем своей подруги. Невысказанные слова вертелись у нее на языке, но даже во сне, произнести их – было выше ее сил. Все, что ей оставалось – молча наблюдать, запоминая каждое движение, каждый случайно брошенный взгляд. Это безумие продолжалось уже довольно долго, и Достоевская не могла понять, доставляют ей эти сновидения больше радости или страданий. Наглый луч яркого утреннего солнца медленно вползал в темную комнату. Он прошелся по стенам, лег на пол и заскользил по направлению к кровати. Достоевская нехотя открыла глаза, сонно потянулась и, взглянув на часы, решила, что вполне может позволить себе еще немного поваляться под одеялом. Она раскрыла книгу, с которой заснула, и погрузилась в выдуманный талантливым автором мир. Утро обещало быть уютным. От этого увлекательного занятия ее оторвала резкая трель дверного звонка. Пришлось подниматься и идти открывать, удивляясь по пути, кому не спится в такую рань. Щелкнул замок, дверь распахнулась, и в квартиру ворвались потоки свежего воздуха. На пороге стояла Штирлиц. На ее губах играла легкая полуулыбка, не хуже, чем у Моны Лизы. В руках девушка держала розу. Пока Достоевская удивлялась неожиданному визиту, Штирлиц успела протиснуться в квартиру, раздеться и теперь, с невероятно довольным видом, протягивала розу. Достоевской оставалось только с удивлением разглядывать неожиданного гостя: Штирлиц была как всегда идеальна: аккуратная прическа, уверенный взгляд, одежда, продуманная до мелочей. «Спасибо» - тихий голос нарушил утреннюю тишину. «А знаешь, утренний визитер не отказался бы от чашки кофе» - произнесла Штирлиц, и сама жизнерадостным вихрем унеслась на кухню. Пока Достоевская наслаждалась крепким кофе, ее голову атаковали предположения. Все было предельно понятно, но не так просто поверить в то, о чем мечтаешь ночами. А Штирлиц в это время бурлила потоком новостей. Дост честно пыталась поспевать за скоростью ее мысли, но постоянно отвлекалась на собственные. Прошло совсем немного времени, а Штирлицу уже было пора. Как истинный педант, она не могла позволить себе опоздать на учебу. Пока ее подруга одевалась, Достоевская задалась вопросом, а зачем же она приходила, да еще в такую рань. Пришло время прощаться. Штирлиц заключила свою подругу в самые крепкие объятия, на которые только была способна. Достоевской показалось, что она может стоять вот так вечно. Штирлиц отстранилась и заглянула в глаза девушки. Обе выглядели так, будто невидимый гипнотизер решил пошутить и не оставил им возможности видеть ничего, кроме друг друга. Их губы оказались слишком близко, Достоевская почувствовала мягкий поцелуй со вкусом кофе, дыхание сбилось, все мысли наконец оставили ее голову в покое. Казалось, время замерло, чтобы не мешать им в полной мере насладиться первым поцелуем. Когда Штирлиц резко развернулась и ушла, Достоевская обнаружила у себя в руке два билета в кино. Утро получилось действительно уютным.