Защити друга

Сначала он ничего не понял. А когда понял, было уже поздно. Это страшно — прийти в себя и осознать, что не можешь двигаться, что жёсткие верёвки растёрли запястья до крови, что ноги железными цепями приковали к полу, а руки держали в поднятом над головой положении столько, что бицепсы заныли от боли. Что логичнее всего сделать в этой ситуации? Закричать? Стайлз и закричал. Долго, пронзительно, истратив весь объём лёгких. Был ли от этого эффект? Безусловно, был, но явно не тот, который был нужен. Первым делом он услышал, как что-то резко и громко рассекло воздух, и не успел должным образом испугаться, прежде чем спину обожгло болью, а остаток кислорода выбило. — Где Скотт? Это был грубый мужской голос с хрипотцой, от него по всему телу бежали крупные мурашки. Хотя дело было не только в голосе. Напрягал вопрос. — Что? Стайлз был настоящим контрастом: такой подростковый плохо поставленный тенор, срывающийся на фальцет от страха. Он звучал жалко. — Где Скотт?! От очередного удара хлыстом по спине он содрогнулся, поперхнулся собственным криком, щёки обожгло горячей солёной водой. Он не знал, было ли за жизнь ему когда-нибудь больнее. — Что вам нужно? — Туго соображается? — Очередной удар. Стайлз мученически зажмурился. — Где Скотт?! Это был элементарный вопрос, легче и придумать нельзя. Если времени прошло не слишком много, Скотт должен был ехать с матерью в сторону Калифорнии, Дерек сказал ему так поступить: что-то беспокоило его, все оборотни мигрировали по его приказу из Бейкон-Хиллз. Стайлз знал, при желании он мог бы даже назвать точные координаты, дай только ему телефон и возможность сделать пару кликов. А ещё Стайлз понимал, что этого ни в коем случае делать нельзя. — Я не знаю. Когда ударили снова, он почувствовал, как по хребту прочертило дорожку что-то мокрое и тёплое. Он сильно сомневался, что это был пот. По ощущениям больше походило на кровь. — А мне что-то подсказывает, что это не так. Дальше спину рассекли три раза подряд, терпеть молча Стайлз уже не мог. Он запрокинул голову назад, беспомощно собрал пальцы в кулаки. Ему было стыдно. И чертовски, невыносимо больно. — Ну же, Стилински? Не говори, что тебе это нравится. Куда уж там. Стайлзу казалось, что к нему прижали раскалённые угли. Мышцы бесконтрольно сокращались в судорогах. Его тело боролось за собственную свободу. Сам Стайлз это сделать был не в состоянии. — Я не знаю, ублюдки! Не знаю, правда! Конечно, ему не поверили. А кто бы поверил? Он совершенно перестал себя уважать через… он понятия не имел, сколько это заняло по времени, но абсолютно точно мог сказать: спустя ровно двенадцать ударов. Он скулил, он в слезах повторял: «Пожалуйста…», а потом и вовсе предал всё, что было ему дорого. — Прошу, не надо больше. Я скажу, где Скотт.

***

Когда друг появился, Стайлза сгребли в охапку и отвезли домой, сгрузив там на кровать. И он бы приложил все силы, если бы их была хотя бы кроха, чтобы вернуться назад, но он не располагал даже такой малостью. Как он ни ненавидел себя, а, обхватив руками свою подушку, он просто уснул. Беспокойным и болезненным сном. Он настолько привык к адскому огню в спине, что, когда тот чуть отступил, тут же проснулся и в страхе распахнул глаза. — Тише. Было темно, но светящиеся глаза Скотта сложно было с чем-то перепутать. Равно как и его голос Стайлз узнал бы из тысячи. Он попытался подняться, но друг не дал. Мягко, но всё-таки настойчиво надавил на плечи, и Стайлз уткнулся носом в матрац. — Всё в порядке. Всё хорошо. Сейчас пройдёт. Он почувствовал ладонь Скотта у себя на загривке, и на мгновение всё его естество сосредоточилось на этом, а не на искалеченной спине. И Стайлз наслаждался этим блаженным чувством секунд десять, пока до него не дошло, в чём дело. Он дёрнулся, вырываясь из-под руки Скотта, и огонь моментально вернулся в его намучавшееся тело. — Что не так, Стайлз? — голос у друга был встревоженный и… виноватый? Стайлз чувствовал запах пороха и крови. И его напрягало, что одну руку Скотт прятал за спину. — Я тебя сдал. — У него вышло как-то… грубо? Будто он за это отчитывал друга. За то, что тот припёрся сюда и помогает ему, когда он сам испугался боли и предал дорогого человека. — Ты сдал меня слишком поздно, — перейдя на такой же угрюмый тон, изрёк совершенно нелогичную вещь Скотт. — Не мог пораньше? До того, как эти сволочи так тебя искалечат? Стайлзу не хотелось говорить этого вслух, себе-то признаться было тяжко. Но он не имел права молчать. — Я должен был тебя защитить. Я должен был сделать всё, чтобы ты не вернулся в Бейкон-Хиллз. И я с этим не справился. После такого монолога Скотт раз пять открывал рот и закрывал обратно. Пока жалостливо не поджал губы и не выдавил из себя: — Стайлз, ты человек. — Это звучит даже обидно — Это я должен тебя защищать. Я должен был не допустить, чтобы эти твари добрались до тебя. Я не справился. Позволь помочь сейчас? Стайлз покачал головой. Но не отрицательно. Непонимающе. Скотт расценил это как «да» и мягко уложил друга обратно, аккуратно накрыв его ладонь со сбитыми костяшками своей. Стайлз закрыл глаза, боясь вздохнуть. Боль отступала. Вина совсем чуть-чуть — тоже. Кажется, они остаются друзьями.