Политический шифр

Когда-то давно, в его сердце жила лишь ненависть к ней. Огромная, всеобъемлющая, сдерживая лишь одним обещанием, что когда-то она получит по заслугам. Получит за то, что поставила себя на планку выше его, получит за то, что посмела вмешаться в его историю, получит за то, что выставляла его людей дураками, не знающими искусства политической войны. Его раздражали и бесили её действия, её выводы, которые на самом деле были логичны и обоснованны. Раньше он краснел от злости, сейчас же от стыда, хотя никогда не показывал никому своих истинных чувств, боясь, что другие смогут использовать их в своих личных целях. Сейчас же он мог позволить себе закричать на весь мир, более не опасаясь быть услышанным. Убежденность в том, что люди слепы и глухи дала свои ростки в сердце, хотя все равно проскальзывала некая настороженность в его действиях. "Привычки", - вздыхал он, в очередной раз кладя под подушку нож, ведь не знаешь, когда восстанет народ против него. А в том, что народ восстанет Юньсю даже не сомневался. Она же все знала. Она знала о его бывшей ненависти к ней, но не винила его, она знала о том, что ярость разрывает его сердце, но была все так же непреклонна в своих решениях. Ликвидируя Ли Лисаня она понимала, что ранит его чувства, но не раскаивалась. Все же, именно её непреклонность дала свои ростки и помогла Юньсю стать во главе Китая. Марья горько улыбалась, вспоминая, что Советский Союз развалился, в отличии от Китайской Народной Республики, которая продолжает жить и по сей день. Но она не злилась, понимая, что в развале СССР виновата лишь она сама, а не человек, который частью Союза и не являлся. Сейчас их отношения стали устоявшимися. Иван и Яо проводили официальные встречи, а Марья и Юньсю обходились политическими отношениями, встречаясь редко и держа планку дружественных стран. Два несколько пессимистичных человека не могли снять свою официальную маску в присутствии других - это им было не дано. Их отношения с виду были слишком обыденными, чтобы предположить, что между ними что-то есть, кроме взаимовыгоды. Они кричали на весь мир о своих чувствах, но мир не слышал. Мир видел в их политике лишь дружбу народов, выгоду для обоих сторон, не замечая истины под позолоченной крышкой. Они же загадочно улыбались всякий раз, как видели эти заблуждения, обмениваясь многозначительными взглядами и понятными лишь для них жестами. Это был их политический шифр, который знали только они. А другие о нем даже и не догадывались... Другие не знали, как они прогуливались по вечерам под вечерним небом, споря о какой-то не слишком важной чуши, но их взгляды говорили им больше слов. Другим было неведомом то чувство тепла, от которого хотелось взлететь вместе с тем, кого любишь. Другие не знали, как это, лежать в объятиях другого человека и млеть от нежности его прикосновений. Мир не видел, как они, прикрываясь политикой, объяснялись друг другу в любви, как принимали друг друга такими, какими были. Мир не замечал, что Марья стала чуточку мягче, а Юньсю стал меньше язвить и ехидничать. Лишь близкие люди видели, понимали и принимали, не пытаясь ограничить их любовь. Иван и Яо улыбались, не говоря о причинах своего хорошего настроения, а другие жали плечами, сваливая все на обычную позитивность представителей Китая и России. Мир не видел как меняет людей Любовь. Они же усмехались, подолгу высматривая в звездах то, что невозможно объяснить словами.