***
– Мистер Мюррей, что вы делаете?! Кевин испуганно поднял глаза на грозно возвышающуюся перед ним профессор Макгонагалл. Еще пару месяцев назад он не верил в существование волшебников, и вот – он учится магии в лучшей (и единственной) школе Англии. Да еще и на одном из лучших факультетов – в Когтевране. Только сейчас его не покидало ощущение, что он сделал что-то неправильно. – Чем это вы пишете? Первоклассник испуганно посмотрел на предмет в своей руке. – Эм, ручкой, профессор. – Волшебники пишут перьями, мистер Мюррей, попрошу это запомнить. На первый раз я вас прощаю, но в следующий раз сниму баллы с вашего факультета. В классе захихикали. – Профессор! – расхрабрился мальчик. – А почему волшебники не могут писать ручками? – Магия – не только в заклинаниях, но и в окружающей обстановке, – пробормотала Макгонагалл, не найдя лучшего ответа. А ведь не зря Кевина смутило отсутствие электричества, ох, не зря!***
Как глупо: у него на следующий день экзамен, а он даже не может войти в свою гостиную! Но что поделать: толпа когтевранцев потихонечку увеличивалась, но отгадать загадку молотка пока никто не мог. – Что не светит и не греет? – упрямо повторял свой вопрос бронзовый орел в ответ на чьи-то истеричные вопли, доносящиеся из центра толпы. – Стол? – Учебник по трансфигурации? – Чернила? – Мантия? В толпе становилась трудно дышать; кто-то, кажется, потерял сознание. Но результат оставался все тем же – дверь не открывалась. – Холодная темнота! – донесся издалека тоненький голос проходящей мимо Гермионы Грейнджер. – Как приятно иметь дело с такой умной девушкой, – если бы он мог, орел бы наверняка тепло улыбнулся. Дверь распахнулась. «Ну когда же уже нам сделают нормальный пароль?» – с тоской подумал Кевин, которому порядком поднадоело, что на вопросы дверного молотка чаще всего отвечали не ученики данного факультета. А потом он недосчитывался самопишущих перьев.***
– Ху-до-жест-вен-ная литература? – Ну да, в который раз повторяю. Литература, в которой описываются события, которые на самом деле никогда не происходили. Понимаете? Еще есть фильмы, спектакли, но начнем с простого. – Но зачем? Зачем описывать то, что никогда не происходило? Кевин сидел в центре гостиной Когтеврана, а вокруг него сгрудилось немало учеников. Однако пока попытки объяснить им, что такое «искусство», ни к чему не приводили. – Зачем?! Да затем, что это куда интереснее, чем «История Хогвартса», – махнул рукой Кевин в сторону объемной книги. – Потому что людям интересно читать про захватывающие приключения, про события, которые невозможны в реальной жизни. Это тренирует воображение и делает жизнь богаче, в конце концов! – Но у нас жизнь и так полна приключений, – как будто даже несколько обиделась Падма Патил. – Вот вчера мы с сестрой целых два часа не могли найти друг друга, поскольку лестницы замка привели нас на разные этажи, а неделю назад на уроке зельеварения Невилл взорвал котел и потом в течение суток квакал, как его жаба! Кевин закрыл лицо руками. Объяснять им что-то было абсолютно бесполезно – он сдавался.***
Дамблдор уныло смотрел на стоящего перед ним Кевина. Директора явно клонило ко сну. – Ну скажите, вот что вам это даст? – Как… Как «что это даст»?! Мне надоело, что каждый слизеринец, разминувшись со мной, обязательно кричит вслед: «Грязнокровка!». Я не хочу больше это терпеть. – А вам, что, жалко? Кевин не был уверен, но для себя он решил, что приемными днями директора будут четверги. В конце концов, директор школы, прячущийся от учеников в запароленных покоях, – это не очень-то хороший директор. И каждый четверг он подкарауливал Дамблдора у входа в его башню и начинал приставать с одной и той же инициативой. Разговор обычно начинался так: – Профессор Дамблдор, простите, можно с вами поговорить по одному очень важному вопросу? – Опять? Мистер Мюррей, сколько же можно? – Да, я хочу ввести ответственность за использования в речи слова «грязнокровка» с целью оскорбить собеседника… Хотя бы баллы за это с факультета снимайте! – Ладно, ладно, я подумаю. Личный эльф-раб директора, не обращая внимание на надоедливого ученика, стал массировать старому магу плечи. Где-то на этаже зашипел Василиск. «А в самом деле, что мне это даст? – неожиданно решил для себя Кевин, доставая зеркало, чтобы заглядывать за угол в петляющих коридорах с ползающими змиями. – Ну его, к черту!»***
– Ага, в гостиной у нас лампы свисают на цепях, там неуютно и холодно; наш призрак – бывший убийца, и его все боятся; а еще почти у всех моих одноклассников родители – Пожиратели Смерти! Кевин мрачно слушал восторженный рассказ первоклашки, недавно распределенной в Слизерин и пока еще не научившейся избегать маглорожденных. «Неудивительно, что они потом вырастают злодеями, в таких-то условиях… Хотя… Зеленый цвет считается самым успокаивающим и жизнеутверждающим!» – обрадовался Кевин.***
Статья в «Ежедневном пророке» вызвала настоящий фурор. Со всех сторон обеденного зала доносились восторженные «Вы читали?», «Видели?» и «Представляете?». Однако Кевину вовсе не казалась такой уж блестящей идея пришивать сове пропеллер, чтобы она летала быстрее. – Ну не работают в Хогвартсе мобильные телефоны, – возопила вездесущая, вечно проходящая мимо Гермиона, глядя на нескончаемые попытки Кевина поймать связь. – Ты что-нибудь вообще читал? Кевину не надо было читать. То есть, нет, он читал, даже много читал, но не многострадальную «Историю Хогвартса». Да и зачем штудировать весь этот том, когда рядом всегда пройдет Гермиона и все прояснит? Но одно дело – знать, а совсем другое – видеть собственными глазами. Он печально вздохнул. Интересно, что подумают соседи родителей, когда к ним в дом прилетит сова с пропеллером? Когда еще долетит, разумеется. Все-таки… Слава Антонио Меуччи(1)! (1) Антонио Меуччи – итальянский ученый, изобретатель телефона.***
По улицам Лондона шла странная группа людей. Прохожие отшатывались, оглядывались и перешептывались. Один находчивый человек уже обзванивал психбольницы, выясняя, откуда был совершен побег. Хотя по большому счету, абсолютно неясно, что смутило людей. Седовласый волшебник в острой шляпе со звездами, кружевной комбинации и пляжных шлепанцах? Молодая волшебница в дутой куртке на голое тело? Нет, абсолютно неясно. – Я не понимаю, – тихо шипел Кевин на ухо приятелю, удерживая его на безопасном расстоянии от делегации. – Вы же перемещаетесь по городу: что, вообще никогда не обращали внимание на то, как одеваются люди? – Разве не так? – приятель недоумевал. – Но ведь вы же не в одних мантиях разгуливаете, – продолжал когтевранец. – Хотя бы логика-то какая-то должна быть? – Да что ты привязался, что тут не так? – А как вы еду покупаете? Я ведь, что удивительно, пока не нашел ни одного нормального волшебного магазина с провизией, только одно кафе-мороженое да еще паб. Мм? – Так и покупаем, отвяжись уже, мы отстали. «А ведь странно, если вдуматься. Раньше я никогда не замечал на улицах подобных прохожих. Но ведь вряд ли чистокровные питаются одним мороженым»… И Кевин решил, что ему обязательно надо записаться на курсы повышения внимания. Как он мог быть настолько рассеянным, чтобы не видеть ТАКОЕ?***
– Что, что вы предлагаете? – уточнила Тонкс. К собственному удивлению, Кевин за годы обучения в Хогвартсе так и не растерял полностью энергию, активность и веру в скорые преобразования. Именно эти энергия и активность и привели его сейчас на сходку «Ордена Феникса». – Но вы ведь знаете, где располагается штаб-квартира Пожирателей Смерти? – снова начал молодой человек. – В доме Люциуса Малфоя, – уверенно ответил Кингсли. – Ну так, в чем проблема? Магловский премьер-министр уже давно знает о вашем существовании. Свяжитесь с ним, объясните всю опасность ситуации. Пусть он выделит вам отряд спецназовцев и парочку вертолетов с бомбами. Ночью вы сбросите на здание бомбу, и война будет закончена. Ах да, еще можно расставить в стратегически важных точках несколько пулеметов, и пока просыпающиеся Пожиратели будут проговаривать заклинания… Кевин понял, что тараторит слишком быстро. Его опять не понимали. – У них может быть магическая защита, – наконец протянул Кингсли, лучше других разбирающийся в магловском сленге. – Отлично, внесем в план коррективы. Следует собрать оперативный отряд волшебников и запустить его вперед. Пусть бесшумно окружат дом и по сигналу атакуют его заклятиями. И тогда с вертолетов мы сбросим бомбу, и план войдет в прежнее русло, в результате чего… – Ничего не получится. – Но почему? – Тот-Кого-Нельзя-Называть бессмертен. – Никто не бессмертен. Единственное возможное разумное объяснение – он изготовил себе крестражи. Волшебники в ужасе зашикали на Кевина. – Как вам вообще могла прийти в голову такая ужасная мысль? – Но ведь ни для кого не секрет, что он убивал людей, разве нет? И сопоставляя факты… – Вы так рассуждаете, как будто он обычный волшебник, – на сей раз Кевина перебила Молли Уизли. – Между тем, мы даже имени его теперь произнести не можем. – Ага, потому что тогда на вас нападет горстка егерей, которые даже магией не вполне владеют… – Именно! – Короче, пусть Тем-Кого-Нельзя-Называть занимается мальчишка Поттер, – заключил, кажется, Дедалус Дингл. Волшебники в полном согласии закивали головами. У Кевина сдали нервы, и он расхохотался.***
– Не понимаю! Удаляющийся Кевин в ответ помахал издалека рукой на прощание. – Но ведь перед тобой открыто столько возможностей! – Нет, спасибо, но выбор «министерство – школа – магазин» не так уж велик, – закричал Кевин из окна поезда. – Но ведь волшебники столько всего изобрели! – Да вы даже отопление так и не изобрели, – донеслось из начавшего движение вагона. – Но почему именно менеджер?! – Потому что там меньше всего вступительных экзаменов, разумеется! И поезд с Кевином уехал.