I love you, my Angel

― Сколько можно! Ненавижу! И почему я не сделала аборт, 16 лет назад?! ― послышался раздраженный голос матери. Оливер знал, что если не успеет убежать, то хорошенько получит от не совсем трезвой мамаши. Поднявшись на крышу, он буквально пылал яростью от несправедливости, подумаешь случайно разбудил мать. «Я же ничего плохого не делал! ― возмущался мысленно Сайкс. ― Я ведь просто хотел попить воды, и уронил стакан! Как же меня все достало!» Оли встал на край крыши и посмотрел вниз. «Высоко...» ― невольно поёжившись подумал он. Вдруг, в его голове возникла не очень весёлая мысль - свести счеты с жизнью, в свой день рождения. ― Я бы не советовал торопиться с этим. ― неожиданно, совсем близко от него, послышался спокойный, тихий, бархатный голос. ― Что? ― растерялся от неожиданности Оливер. ― Не замечал, что у тебя есть проблемы со слухом. ― засмеялся незнакомец. Сайкс резко повернулся в ту сторону, откуда слышался голос, но там никого не было. «Здорово! Вот только галлюцинаций на нервной почве мне не хватало!» — грустно усмехнулся Оли. — Не вежливо называть старого друга галлюцинацией. — по-доброму укорил все тот же голос. — Кто ты? Какой ещё друг? У меня нет друзей! — судорожно проговорил Оливер, сам того не замечая, как повысил голос. — Да? Лет 11 назад, ты говорил, что мы с тобой друзья на веки. — шутливо упрекнул незнакомец. — Я? 11 лет назад? Что за глупые шутки? Решил посмеяться надо мной?! - Оли сам не понимал, почему так эмоционально реагирует на этот диалог. Но где-то, в глубине души, осознавал, что причиной было то, что тема друзей являлась для него больной. Вдруг, будто, из ниоткуда, перед ним предстал парень. От внезапности, Сайкс отшатнулся. Пытаясь всмотреться в силуэт собеседника, так как из-за ночной темноты он был плохо виден, Оливер приблизился к нему и почувствовал, как его окутал аромат спокойствия и нежности. Оли сам не мог понять как это возможно, а тем более объяснить. Парень подошёл ближе. Теперь Сайкс смог разглядеть его. У него были черные, как крыло ворона, волосы, небесно-голубые глаза, чётко очерченные скулы и пухлые губы, что расплылись в детской открытой улыбке, а за спиной белоснежные крылья. Оли, будто, завороженный смотрел на него и, невольно, тоже улыбнулся, так же открыто и искренне. «Стоп! — и тут его осенило. — Крылья? Какие крылья?!» — Я похоже схожу с ума... — прошептал Оливер. На что голубоглазый обнажил ряд белых зубов и сказал: — Нет, Оливер. Мы оба в своём уме. Просто так сошлось, что я ангел. Твой ангел. И, возможно, ты забыл, меня зовут Энди. — ангел улыбнулся. — Забыл? А мы были с тобой знакомы? — не понимал Оли. — Да. Уже 16 лет, как я всегда рядом с тобой. — Но я никогда не видел тебя... Как я мог дружить с тобой? — сыпал вопросами Оливер, вглядываясь в глаза Энди. Они были до боли знакомы. — Видел. Когда был маленький. Просто ты уже забыл. Твоя мама называла меня воображаемым другом, а ты спорил с ней. — улыбаясь, говорил Энди. Напоминание о матери вновь омрачило настроение Оли. — Грустно? — спросил он, взяв Сайкса за руку. — Да... - всхлипнул Оливер, сжимая ладонь. — Я всегда с тобой... Не стоит падать духом, сдаваться и, тем более, убивать себя. Это слабость и, самая непростительная, глупость. — Я устал... Понимаешь? Безумно устал. Мать жалеет, что родила меня. Друзья... Те, кто был, отвернулись. Надо мной постоянно все издеваются, унижают. У меня ничего не получается. Будто всё, к чему я прикасаюсь, непоправимо рушится и ломается... — Сайкс уже не сдерживал слёз. Он почувствовал, как ангел обнял его, и стало намного легче. — Скажи, чего бы ты добился своей смертью? — спросил Энди, когда они сидели на краю крыши и рассматривали ночной город. — Я?... Не знаю... Я никому не нужен, Энди. Меня все не любят. Даже родная мать. Никто не хочет видеть во мне друга... — Оливер, я не умею обманывать и могу показаться грубым, но дослушай меня до конца. Я понимаю твою боль, но, поверь, твои проблемы не так страшны, тяжелы и непреодолимы. Тысячи людей, которым намного хуже, стараются цепляться за жизнь, а ты готов с ней так легко расстаться. Самоубийство... — горько усмехнулся он. — Чистой воды эгоизм. Ты жалеешь себя, ты очень жалеешь себя, но не жалеешь тех, кого оставишь после своей смерти. — Но... Я никому не нужен... — тихо перебил его Оливер. — А ты уверен? — заглянул ему в глаза ангел, — Уверен ли ты, что мать на самом деле тебя ненавидит? Уверен ли ты, что покончив с собой, ты не лишишь, в будущем, кого-то, кто жизненно будет нуждаться, именно, в таком друге как ты? И... Уверен ли ты, что тебя никто не любит?... — уже тише добавил он. — Я не знаю... — растерянно проговорил Оли. — Время... Оно лечит... — Время? Лечит? — с иронией произнёс Энди, закурив. — Ты серьёзно? — Разве ангелы курят? — удивился Сайкс. — Не во всем же ангелам быть святыми. Да и с тобой не только закуришь... — засмеялся он, но, затем, резко стал серьёзным. — Время лечит... Да, только тех, кто по-настоящему тебя любил, оно не излечит. Они всегда будут помнить о тебе, рвать душу, винить себя, перебирать в голове кучу вариантов, что можно было бы сделать, чтобы ты не совершил этот поступок. Убив себя, человек отправляет в настоящий ад всех тех, кому он был дорог. И, поверь, не все выдерживают. Желал бы ты этого тем, кому ты дорог? — Я никому не дорог... — не сдавался Оли. — А как же я? — тихо прошептал ангел. Оливер опустил голову. Он не знал, что ответить. — Показавшись тебе, я нарушил самый главный запрет. Ради тебя. — тихо продолжил Энди, — Наверное, я не самый хороший ангел-хранитель, раз нарушаю запреты и допускаю большие промахи. — он коснулся шрама на руке Оливера, оставшегося после попытки вскрыть вены. - Но я не мог потерять тебя. Да, я допустил слабость, полюбив тебя. Но тебя невозможно не любить. Подумай об этом. Ведь не станет тебя - не станет и меня. Я не смогу существовать без тебя... Оливер молчал и, лишь, беспокойно сжимал руку, уже, любимого ангела. Вдруг, тот резко встал. — Мне пора. — грустно улыбнулся он. — Как? Уже? — Сайкс не хотел, чтобы он уходил. — Прости. Я люблю тебя. — ангел, мягко, почти невесомо, прикоснулся к его губам. — И я тебя... — счастливо прошептал Оли. — Мы ещё увидимся? — Все возможно, в этой жизни все возможно... — тихо ответил Энди, прежде чем раствориться в темноте. Оливер ещё долго просидел на крыше, обдумывая слова ангела. И в его душе зарождались неведомые, до этого момента, чувства, безумная любовь, уверенность и свобода. Он точно знал, что добьётся всего, преодолеет любые преграды, во имя любви к своему ангелу.