Dorawa

Солнце опаляло своими горячими объятьями, пытаясь задушить в них все живое. А сухой воздух, циркулирующий в легких, сжигал изнутри, не давая возможности вздохнуть полной грудью. И даже кондиционер не вселял ощущения свежести. В такие моменты паренек по имени До Кенсу сбегал к реке. Об этом месте мало кто знал, потому что с одного берега оно было спрятано за частыми пушистыми елями, а с другого - пышными деревьями. Ели-исполины, растущие близко друг к другу, словно безмолвные стражники оберегали округлый берег от назойливых посторонних глаз, стараясь дотянутся своими хвойными стволами как можно выше, пронзая пиками-вершинами край неба. Да и низенькие деревья тоже были в сговоре с еловыми и стремились спрятать это тайное место со своего берега, перешептываясь между собой шуршанием листвы во время прихода нечастого гостя - ветерка. Кенсу и сам не понимал как нашел этот укромный зеленый уголок. Гуляя однажды, он заблудился и, пробравшись между деревьев, увидел реку. Цвет лесной зелени и зеркальная тишь воды успокаивали, а щебетанье птиц - убаюкивало. Ему здесь настолько понравилось, что он стал частым гостем этого убежища. В тени склонившихся над рекой деревьев Кенсу прятался от цепких солнечных объятий и, подкатив брюки до колен, окунал ноги в воду. Вот так, кайфуя, он ощущал новую дозу свежести и показывал язык сверкающему вдалеке солнцу, которому до него не добраться в этой лиственной тени. И каждый раз, приходя сюда, Кенсу хотелось искупаться в реке, но боязнь того, что какое-нибудь речное чудовище вынырнет из спокойной глади воды и, не побрезгует им полакомиться, останавливала его от таких опрометчивых водных процедур. И плевать, что, Кенсу уже двадцать - детские страхи живут в нас очень долго. И если уж начистоту, то Кенсу сбегал к реке не только потому, что ненавидел жару, а потому что ненавидел свою спланированную отцом жизнь. Его отец был не шибко амбициозным человеком без мечты. Хотя была у него одна мечта, которая воплотилась в реальность - заправлять семейным делом, то есть управлять сетью ресторанов. Но разве это мечта!? Вот у Кенсу мечта так мечта! Он мечтал собирать многотысячные концерты, погружая слушателей в красочную палитру своего голоса, вибрация и тембр которого проникает в каждую клеточку тонкой человеческой организации, врываясь быстрым ритмом в сердце и оседая легкой эйфорией в душе. Несомненно у Кенсу был талант, но пока его могли оценить лишь деревья да щебечущие в унисон птицы. Как жаль, что его мечта не совпадала с отцовской... А перечить отцу он не мог, потому что существовали обязанности и обязательства. Едва родившись человек уже должен родителям за свою жизнь. И этот долг, порой, может затянуться до самой смерти должника. И Кенсу будет восполнять этот долг независимо от своих желаний, потому что его так воспитали. Ослушаться старших нельзя, но иногда хотелось. Но если копнуть в самую глубь сущности Кенсу, то больше всего ему мечталось не о многотысячном признании людей, а о простой человеческой свободе души и тела. Где нет запретов и обязанностей, а есть лишь желания и возможности. А еще совсем чуть-чуть Кену мечталось о любви и чуткости. Хотя о любви мечтают все и все хотят, чтобы их понимали и разделяли их интересы, и Кенсу не исключение. Решив немного попрактиковаться и развлечь себя, Кенсу запел любимую песню: В каком же из прекрасных мест ты вечер провести не прочь? В таком, где яркий небосвод подарит звездную нам ночь. Ну так чего же мы сидим, бежим скорей туда И ты не бойся ничего, ведь рядом я всегда. Беги-беги скорей за мной и темп свой не сбавляй, И за руку меня держи, во век не отпускай. Он, прикрыв глаза, так погрузился в пение, что ничего вокруг не существовало для него на тот момент. И только звонкий всплеск воды заставил Кенсу открыть глаза в поисках источника шума. Но лучше бы он этого не делал, потому что его взору предстало то, что являлось его кошмаром с детства и по сей день. И теперь все его страхи были оправданы - сейчас Кенсу утащат и сожрут. И, ожидая этот судьбоносный момент, Кен сидел с широко распахнутыми от страха глазами и бесшумно хватал ртом воздух, словно рыбка выброшенная на берег. Смертный час Кенсу настал и это речное чудовище его поглотит... - Не бойся. Я не причиню тебе вреда! - молвило бархатным голосом "чудовище" и преданно смотрело Кенсу в глаза. - Твой голос настолько прекрасен, что ни одна сирена не сравнится с тобой. И должен признаться, ты приворожил меня своим пением! - "чудовище" стыдливо опустило взор и смущенно улыбнулось. - Прости, что напугал тебя. И пока это "чудовище" говорило, у Кенсу было предостаточно времени для того, чтобы убедиться, что это речное создание и не чудовище вовсе: короткие сапфировые волосы, в которых будто запуталось несколько дюжин мелких жемчужин; большие васильковые глаза в обрамлении темно-синих ресниц; бледно-васильковые полные губы; а едва заметная полупрозрачная лазурная чешуя покрывала все его тело; хвоста, к сожалению, видно не было. И кем бы это "не чудовище" не являлось, но оно было чертовски красивым. - К-к-кто т-ты? - заикаясь от испытанного шока, спросил Кенсу. - У меня много имен. Вы, люди, называете нас: водяными, духами воды и русалками. - Так ты русалка? А я думал, что все русалки - девушки. - Ну, а как по-твоему мы бы размножались? - Если честно, я об этом не думал и думать не хочу. И надеюсь ты не станешь подкидывать картинки моей фантазии, - Кенсу передернуло от всех возможных раскладов русалочьих соитий. - Не стану - не стану! - душевно засмеявшись, ответил дух воды. - Кстати, меня Кай зовут. А тебя? - Кенсу, - тихо проговорил наш трусишка. - Кен-су, - медленно повторил Кай и улыбнулся. - А ты придешь сюда сегодня вечером, когда взойдет луна, Кенсу? - А я должен? - Мне бы хотелось, чтобы ты пришел. У меня есть сюрприз для тебя. - Ну, если сюрприз не страшный, то приду. - Не страшный, а очень даже симпатичный, - тритон игриво подмигнул Кенсу. - Звучит многообещающе. Я приду. - Значит, до вечера, - Кай нырнул обратно в воду, взмахнув на прощанье своим темно-синим хвостом, а вскоре и вовсе исчез. - Пока, - махал ему вслед Кенсу, все еще не веря в происходящее. Немного опомнившись, Кен поспешил домой. Исполняя всю порученную отцом рутину в виде мытья посуды, он до самого вечера думал идти или нет. Но, выглянув в окно и увидев полную луну, в конце концов решился на опрометчивый поступок и пошел. Направляясь к заветному месту, Кен, ступал по извилистой тропинке, не боясь заблудиться,так как огромная яркая луна освещала ему путь. Почти добравшись до реки, спрятанной обычно под деревьями, Кенсу думал, что лунный свет туда не просочится и там будет темно, но он ошибался. Подойдя к берегу, он увидел, что все вокруг залито лунным светом, потому что раскидистые деревца, будто отпрянули от реки, постыдно спрятав свой изумрудный взор в своих лиственных ладошках. А сотни разноцветных светлячков кружились над поверхностью воды словно в ожидании чего-то. И, как только Кенсу присел на берегу, светлячки разлетелись в разные стороны реки, освещая собой округлые очертания берега, словно новогодняя гирлянда. Это было завораживающим зрелищем! - Может быть об этом и говорил Кай? Кстати, где он? - прошептал Кен. - Я здесь! - неожиданно прозвучало из реки. Кенсу тут же вскочил на ноги и стал пятиться назад. Но потом узнал в светящемся, как неоновая вывеска, чуде Кая и замер в восхищении. - Ты светишься? Этот сюрприз ты хотел мне показать? - Кенсу не мог налюбоваться неоновым водным созданием. - Нет. Кое-что другое, - подмигнув и улыбнувшись, ответил тритон. И, дабы окончательно не спугнуть зависшего Кена, Кай потихонечку принялся выбираться на берег. И по мере того, как вода стекала с тела тритона, его чешуя превращалась в человеческую кожу, а хвост - в ноги. Высохнув полностью, Кай предстал пред Кеном в человеческом обличие. Кенсу казалось, что он свихнулся. Столько всего необычного произошло за этот вечер и день. И, кажется, от переизбытка эмоций он онемел... - Вот это и есть мой сюрприз, - возвышаясь над Кеном, сказал Кай. - Я... Ты... Ничего... Себе... - все, что смог выдавить из себя ошарашенный Кен, глядя на Кая снизу вверх. - Ты многословен, - слегка улыбнувшись, проговорил Кай. А Кенсу все еще не мог поверить, что существо в чешуе и с хвостом, несколько минут назад плескавшееся в реке, теперь стояло перед ним в облике обычного человека. Хотя нет, обычные люди настолько красивыми не бывают. Его пронзительный черный омут глаз, пухлые вишневые губы, широкие плечи, длинные стройные ноги и бронзовый оттенок кожи делали его не обычным смертным. И при всем при этом Кай был абсолютно нагим. Что не могло не смутить Кена. И, блуждая по телу Кая глазами, Кен неизменно возвращал свой взор к паху водяного, и тут же краснел. - Оу, я смутил тебя. Прости. Как-то я совсем и подзабыл, что люди не русалки и нуждаются в одежде, - сорвав первый попавшийся лист лопуха и прикрывшись им в качестве набедренной повязки, оправдывался Кай. - Может присядем? - предложил он Кенсу и тот кивнул в знак согласия. - Я превращаюсь в человека только при свете луны, поэтому и позвал тебя сюда так поздно. Хотелось пообщаться с тобой на равных, то есть на суше, ведь ты боишься плавать. - Откуда ты это знаешь? - Кен подозрительно косился на Кая. - Наблюдал за тобой. Приходя сюда, ты подолгу смотрел на воду, собираясь раздеться и искупаться, но так и не решившись, окунал лишь ноги в подкатанных брюках, - чистосердечно признался Кай. - И давно ты следишь за мной? - С первого дня, как ты нашел это место. - А почему сразу мне не показался? - Боялся спугнуть тебя, ведь ты, как пугливая лань у водопоя, услышав какой-нибудь шорох тотчас бы убежал и не вернулся. Но все же я напугал тебя... Кенсу нечего было сказать против таких аргументов и он лишь вздохнул. - Да не грусти ты так! Я ведь рядом с тобой и теперь ты,не боясь ничего, можешь искупаться. - Не думаю, - Кен отрицательно вертел головой. И,представив, что ему нужно погрузиться в воду, Кена начало потряхивать. Мелкий озноб пробирал его тело и это в летнюю жаркую ночь! - Ты дрожишь. Тебе холодно? Давай согрею, - Кай поднялся на ноги, забыв о листке-прикрытии, вогнав тем самым Кенсу в краску снова, и сел сзади него, нежно обнимая. Кай умастился позади Кенсу так, что миниатюрный Кен, сидел теперь, как в удобном теплом кресле, только у "кресла" были еще сильные руки, крепко его обнимающие. Да и "кресло" само слегка потряхивало от желания и восторга, ведь на нем давно не сидело такое прекрасное человеческое создание. - Так теплее? - Угу. Кенсу действительно стало теплее, вернее жарко, потому как мысль о том, что его обнимает голый парень, активно прижимая его попку к своим гениталиям, не давала ему покоя... - Расслабься. Ты напряжен, - Кай помассировал плечи Кена. - Если не хочешь ни о чем говорить, то мы можем просто сидеть и любоваться гладью воды. Кенсу кивнул, потому что в этот вечер он явно не был настроен на какие-либо разговоры и они просто сидели и наслаждались видом природы. От горячих объятий Кая и приятной тишины, Кена разморило, и, поддавшись сладкой неге, он сомкнул веки. Увидев, что Кенсу засыпает, Кай подхватил его под колени одной рукой, второй же придерживал его голову, и, развернув его поперек себя, уложил боком на свои сложенные в позе "лотоса" ноги. Кен не протестовал, он лишь получше улегся, укладывая голову на предплечье Кая и неосознанно обвил его торс рукой. Кай убаюкивал Кена, словно младенца, нежно при этом поглаживая его. А, когда Кен размеренно засопел, он тихонько запел: Мое сердце так тоскует. Ни к чему мне денег звон. Лишь Кенсу меня утешит, Ведь дороже злата он... Еще немного покачав того, кто дороже злата, Кай, как бы ему не хотелось с ним расставаться, решил, что все же Кенсу нужно отнести домой. Он осторожно поднялся, стараясь не разбудить и не уронить ношу, и пошел по тропинке, которую освещала луна. Пусть он дороги и не знал, но луна ее помнила, а потому с легкостью покажет ему путь. Кай был счастлив нести этот маленький пугливый комочек. Он наслаждался его цепкими объятьями и причмокивающими губками. Подойдя к дому, чью крышу, луна одарила особенно ярким светом, Кай понял, что это дом Кена. Он положил его в кресло-качалку, находящееся на веранде, накрыл, лежащим там, пледом и прошептал на ушко: - Приходи завтра вечером. Чмокнув Кена в щечку, он скрылся в лесной чаще. Проснувшись утром, Кенсу слышал в своей голове голос, шептавший ему приходить вечером и этот голос был не его, но Кен знал кому он принадлежит. Он отлично помнил, где был вчера и что сегодня ему снова нужно туда. Весь день он не находил себе места и суетливо ждал прихода луны. И, как только она взошла, он осторожно выбрался из своей комнаты, чтобы отец не услышал, и буквально побежал сломя голову к заветной реке. Взъерошенный, раскрасневшийся и запыхавшийся, с непривычки, Кенсу примчался к реке, где все было так же, как и вчера: ярко и сказочно, а Кай, как всегда нагой, уже сидел на берегу и ждал его. - Привет. Знал, что придешь. Садись, - улыбнувшись, пригласил его дух воды, похлопывая ладонью по траве рядом с собой. Кен присел, пытаясь отдышаться после вынужденного марафона. - Знаешь, когда я ступаю на сушу я становлюсь человеком не только внешне, но и вспоминаю свою прошлую человеческую жизнь. Раньше меня звали Чонином, - начал вдруг Кай. - У меня был деспот-отец, который не позволял мне заниматься балетом, а танцы были всем для меня. А так как я никогда не был волевым человеком, да и бежать от отца было бессмысленно, то я решил утопиться в этой реке, - он поднял камушек с земли и бросил его в реку. - Но духи воды не дали мне умереть, превратив в своего соратника. И вскоре у меня появились те, кому я был нужен и те, кто понимал меня. Но все еще не было того, кто бы пленил мое сердце, - Кай опустил голову. - А потом я встретил тебя, - он развернулся к Кенсу и пристально посмотрел ему в глаза. - Ты нравишься мне, Кенсу. Широко распахнув глаза от столь прямолинейного заявления, Кен мялся с ответом, хотя и так было все очевидно, ведь, если бы водяной не был ему интересен, то он бы не стал бежать среди ночи к реке. - Ты мне тоже, - наконец ответив, Кен стыдливо отвел взгляд. - Можно поцеловать тебя? Кенсу поджал губы и неуверенно кивнул. Кай медленно потянулся к Кенсу и, нагнув голову, запечатлел на его девственных губах первый робкий поцелуй. Этого было чертовски мало, чтобы насладиться губами Кена в полной мере, но достаточно для воплощения заветной мечты Кая. Ведь человек, поцеловавшийся с русалом, станет безвозвратно влюбленным в него. Но Кенсу и без всяких там поцелуев втрескался в русала по самые плавники. И ,вот, он уже смотрел на желанные губы Кая и сам тянулся к нему за новым поцелуем. Этот поцелуй из легкого, как крылья бабочки, спустя мгновения превратился в требовательный, пылкий и всепоглощающий, как пламя огня. Кай подхватил Кенсу и усадил на свои бедра, возобновляя поцелуй. Кен обвил руками его шею, а после зарылся ладошками в его густые смольные волосы. Руки же Кая исследовали спину, живот и грудь Кена, пробираясь под его майку. Вскоре водяной решил избавиться от такой мешающей вещицы и стащил майку с Кенсу, который подчиняясь, поднял руки вверх. Узенькие плечи, великолепные ключицы и маленькие розовые сосочки теперь не скрывал этот подлый кусок ткани. Кенсу стало неловко от плотоядного взгляда Кая и он в очередной раз стыдливо отводит глаза. А Кай пользуется моментом и очерчивает языком контур ключиц Кена. Спускается к соскам и щекочет один из них кончиком языка. От такой ласки кожа Кенсу покрывается мурашками и легонько прихватив зубами кеновский сосок, дух воды получает первый протяжный стон от него. Продолжая исследовать тело Кена, водяной преподнял его за талию, а тот, опершись на коленки, демонстрировал ему плоский животик, который Кай в нетерпении одаривал влажными поцелуями. Каю хотелось большего и он провел языком по резинке шорт Кенсу, задевая при этом его чувствительную кожу. Затем он оттянул резинку шорт и боксеров Кена, смачно целуя его в выступающую тазовую кость. А потом еще и еще, спускаясь все ниже. Он не выдержал и завалил Кенсу на траву, рывком стаскивая с него шорты с нижним бельем. Голый Кенсу вызвал у него восторг и трепет. И осторожно раздвинув кеновские ножки, он невесомо покрыл поцелуями внутреннюю сторону его бедер: сначала одного, потом второго, нарочно не задевая уже стоячий колом член. Ведь Кенсу на тот момент был, как оголенный нерв - одно прикосновение к его паху и он бы рассыпался на атомы от быстро нахлынувшего оргазма, а Каю хотелось немного растянуть удовольствие. И хоть Кен жаждал, чтоб его поскорей приласкали именно там, но он ни за что об этом не попросил бы - лучше будет метаться в ожидании. Кай прошелся языком по кеновской мошонке, по всей длине его ствола, а затем засосал головку его члена и, чувствуя, что Кенсу сейчас кончит, отстранился от него. Кен закатил глаза и, громко вскрикнув, излился на свой живот. Кай тут же сгреб немного этой субстанции, намеренно пачкая пальцы, и просунул один из них в Кена, медленно начиная двигать им в нем. А после добавил и еще один палец. Кенсу чувствовал неимоверную боль "первого раза", но он лишь, стиснув зубы, молчал, прикрывая ладонями ручейки слез, потому что прекрасно знал, что все этим закончится и, чего греха таить, сам этого хотел, вот только не ожидал, что будет так больно. - Прости, прости, прости, - суматошно целуя влажные щеки Кенсу, шептал Кай. - В следующий раз так больно уже не будет, - утешал он Кена, уверенно помышляя о следующем разе, смазывая свой член остатками спермы Кенсу и приставляя головку своего члена к его анусу. Осторожно войдя в Кенсу, Кай чувствовал дискомфорт от его чрезмерной узости и, поглаживая его шелковистые бедра, просил хоть немного расслабиться. - Кенс-у-у, доверься-а-а мне-е, - с придыханием и завораживающе-мелодично шептал Кай, чьи глаза на мгновенье загорелись неоновым светом. - Позво-о-оль любить тебя-а, - продолжал он, целуя шею Кенсу и водя ладонью по его опавшему члену. Это был тот самый манящий голос, который Кен услышал, проснувшись утром, и которому он не в силах противиться. Кенсу расслабился, как мог, всецело доверяясь Каю, а вернее его голосу. Двигаться в Кенсу теперь было намного приятней и Кай предался процессу. Он искал удачные углы проникновения, чтобы задеть простату Кена, но у него не получалось: он получал удовольствие от процесса, а Кен - нет. И тогда Кай встал на колени, приподнял бедра Кенсу и крепко держа его за талию, принялся натягивать его бедра на свой член. И вот тут Кенсу вскрикнул так, будто его разразило раскатом грома. Кай испугался и хотел все прекратить, но, услышав хриплое "еще", понял, что достиг того чего хотел и продолжил любить Кенсу. Лежа головой и туловищем на земле, а бедрами на Кае, Кен получал колоссальное удовольствие от того как каевский фаллос ударял по его простате. Он так громко стонал, что Кай не выдержал и кончил первым. А, когда вслед за ним кончал Кенсу, он сорвал себе голос. Обнявшись, парни уснули на берегу. Их тайные встречи продолжались еще где-то месяц. И этих двухчасовых свиданий днем, когда они даже ни поцеловаться, ни обняться не могли, потому что Кен все еще боялся входить в воду, а Кай не мог выходить на сушу днем, и этих несколько часовых свиданий ночью было ничтожно мало для духа воды. Ведь ему хотелось видеть и ласкать Кена ежеминутно, если не ежесекундно. Он думал, что сможет спокойно переносить несколькочасовую разлуку с ним, но часы ожидания были подобны мукам. Потому что мощь его любви к Кену сильнее, чем действие приворотного зелья. И он просто решил однажды утром, что больше не хочет с ним расставаться, вообще... Кенсу пришел в обед, как обычно, ненадолго повидаться с Каем. И Кай больше не стал откладывать разговор, который не давал ему покоя: - Кенсу-я, я больше не смогу без тебя! - Я без тебя тоже не могу, поэтому и прихожу сюда, - Кен улыбался совсем, как ребенок. - Нет. Ты не понимаешь. Я не смогу больше и секунды без тебя и не хочу, чтоб ты уходил. - То есть ты хочешь, чтобы я остался здесь с тобой!? - в ответ тритон кивнул головой. - Но... но как же мой отец? И вообще, как я смогу здесь жить? - Я хочу, чтобы ты стал таким же, как и я - духом воды. А отца ты сможешь навещать по ночам, когда будешь выходить на сушу. - Я... я не знаю, - Кенсу потупил взор от безысходности. - Кенсу, но ты ведь любишь меня? - тритон пытался заглянуть в его глаза. - Очень. - Ты доверяешь мне? - Да. - Ты последуешь за мной? Кенсу поднял наконец на него свои глаза, пытаясь ответить "да", но все не решался. - Ты последуешь за мной, Кенсу? - тритон еще раз повторил свой вопрос и протянул руку к Кену, призывая взять его за руку. - Я не смогу без тебя, не смогу, - повторил он вновь и одна прозрачная, словно хрусталь, слезинка скатилась по его щеке. - Ну не плачь пожалуйста, - Кенсу и сам готов уже был разрыдаться. - Я последую за тобой. Иди ко мне, - Кен прилег грудью на край берега и, подозвав русала и обхватив ладошками его лицо, накрыл его губы своими. - Я тебя очень! - проговорил он, оторвавшись на секунду от губ любимого. - А я тебя вечно! - мысленно сказал Кай и, не разрывая поцелуй, потащил Кенсу в свой тихий омут речного дна. С поцелуем в реке, тритон передал Кенсу маленькую, светящуюся неоном, частичку своей сущности и вскоре Кен тоже станет духом воды. И теперь у Кенсу будет куча слушателей и почитателей его пения в лице русалок. А еще будет море любви и чуткости от Кая. А именно этого он и хотел.