Подмена. Вторая часть

      Они наслаждались! Спущенные с цепей демоны визжащей стаей набрасываются на идущих людей. Нет шансов! Ни у кого нет шансов, пока демоны в обличье человека не удовлетворят свой голод, они будут убивать, неся хаос и разрушение на своём пути. Верные псы Господина дьявольской лавой сметают пытающихся защититься глупцов!       - ККУААААААУ, – разноголосый вой ломает волю жертв, обращая их в безумцев.       - Глупцы! Вас ждёт смерть! – перекрывая гвалт, раздаётся крик.       Безумный вой обречённых, лязг метала, крики агонии сгорающих заживо людей. Канонада взрывов – земля вперемешку с кусками сочащейся кровью плоти.       Шаг вперёд.       Стремительный росчерк лап, очередная жертва орошает вкусной тёплой кровью моё тело, агония боли в его глазах – лучше всяких вин. Срываюсь стремительно вперёд, небрежно отмахнувшись от клинка, с размаху бью рукой. Грудь жертвы разлетается весёлыми брызгами, кровь в лицо. Из горла рвётся вой… мне вторят голоса. Так пусть начнётся бой!       Перепаханная взрывами дорога, алая от крови убитых, превратившихся в кровавое месиво людей. Тишину изредка нарушают стоны умирающих, да тихий женский плач. Среди ошмётков тел копошится один из демонов, снова ставший человеком. Залитый кровью так, что сложно понять, человек ли — это, вообще, он неторопливо резал ещё живого человека, негромко напевая себе под нос какую-то весёлую песенку. Периодически откидывая ненужные на его взгляд куски, он размеренно блуждал среди тел. Тянущийся за ним шлейф боли и страданий был почти осязаем, казалось, багровая пелена покрывает его плечи. Словно сама Смерть в его обличье блуждает по бранному полю, собирая последнюю жатву.       Временами песенка становится громче, незнакомые слова звучат жутко, слагаясь в строки боли, куплеты страдания и припевы визгливой агонии. Даже его спутники не решаются подойти ближе, пусть они и демоны в человеческом обличье, но даже им ведом страх. Никто не рискнёт отвлечь Жнеца, привлечь его взор или хуже ого прервать его песенку не лучший способ умереть, об этом знают даже они. Особенно они! Верные псы Господина раз за разом наблюдают над кровавой вакханалией. В воздух взлетают куски тел, чтобы с чавкающим звуком упасть на заботливо расстеленную материю. Те несчастные, кому довелось наблюдать за его работой лежа на поле боя – седели на глазах. Они горько жалели о том то остались в живых, лучше смерть чем подобная участь.       Застывший на месте Жнец вдумчиво наматывал на локоть кишки очередного несчастного, изредка поглядывая по сторонам. Он высматривал, нет ли чего ещё подходящего, его рассеянный взгляд скользнул по застывшей в отдалении группе. Перемазанные кровью с головы до ног девушки, с ужасом отпрянули, путаясь в связанных руках и ногах, словно гусеницы они старались отползти как можно дальше от блуждавшего невдалеке демона.       Закончив сбор материала Жнец, бережно завязал материю, раскатав на более-менее чистом участке земли свиток, он, все так же напевая песенку, запечатал получившийся узелок. Мгновением спустя он появился рядом с ожидавшей его группой.       - Извините, Семпай, я слегка задержался, – размазывая кровь по лицу, с улыбкой протянул он.       - Ничего страшного, Синдзи-кун, – натянуто улыбнулся, прозванный Семпаем. Мало кто осмеливался спорить с этим психом, – мы как раз собирались выдвигаться. Ты готов?       - Хай-хай, Семпай, я отлично провёл время, и готов отправляться, – безумная улыбка не покидала губ Жнеца.       - Хорошо-хорошо, тогда мы тебя не задерживаем!       Появившиеся спустя несколько минут, на месте бойни шиноби, с интересом рассматривали поле боя. Благодаря артефактам, они знали, с мальчиком все в порядке, что ещё более удивительно – даже служанки остались живы. Ютака, являющийся старшим в группе, задумчиво качал головой, разглядывая кровавый натюрморт.       - Давненько я не встречал – Упивающихся Смертью, – задумчиво почесав затылок, он послал сигнал к выдвижению. Покойся с миром Меченый и помни: Узумаки не забывают обид.

***

      Мне снился сон, ужасный кровавый сон. Он не был страшен, но вызывал отвращение. Я плыл в океане крови, борясь с волнами, старался найти вожделенную сушу. С надеждой вглядывался в горизонт, высматривая далёкую землю. Выныривал из погребающих под собой кровавых волн, захлёбываясь в кровавой пене, с каждой новой волной понимая, что суши в океане крови мне найти не суждено… Я старался не смотреть вниз, стоило опустить взгляд, как непрозрачная ранее кровь становилась почти прозрачной, оставаясь при этом все той же кровью.       Со дна на меня взирали тысячи утопленников. Бездна голодных глаз ожидала, когда я выбьюсь из сил и пойду ко дну, чтобы быть в мгновения разорванным, пополняя своей, еще теплой, кровью, безбрежный океан, медленно опускаясь на дно, чтобы пополнить армию страждущих, в вечном молчании взирающих со дна.       Проснулся оттого, что начал тонуть, захваченный подводными обитателями, я быстро шёл ко дну. Во рту стоял ужасающий привкус крови, казалось, он навеки въелся в полость рта. Сумбур в голове, мысли вяло копошатся без какой-либо видимой пользы. Стоило, чуть отвлечься, – пред внутренним взором предстал кровавый океан. Судорожно трясу головой отгоняя нахлынувшее видение. Все тело неприятно стянуто кровавой коркой, лопающейся от малейшего движения. Хорошо хоть дышать могу нормально. Пытаюсь открыть глаза – тщетно! Кровь накрепко склеила веки, очистив глаза, открываю – темнота. Ну сколько ж можно! Каждый раз! Каждый долбанный раз прихожу в себя в темноте. Чернильная темнота постепенно истаивала, оставляя после себя тёмно-серый сумрак, в котором стали заметны, пока ещё неясные силуэты.       Стоило глазам привыкнуть к скудному освещению, – поле зрения расширилось скачкообразно. Неясные ранее силуэты стали стволами деревьев, округлые объекты, которые я ранее посчитал камнями, оказались спящими людьми. Натужно кряхтя, мне удалось сесть, привалившись к стволу ближайшего дерева. В голове пульсировал шар боли, мысли двоились, будто, в моём сознании поселилось два разных человека. Но я точно помню я – Кацу Сумитодо! Устало прикрываю глаза, казалось, ещё чуть-чуть их выдавит из головы. Повышенное давление… снова странные мысли. Кажется, я задремал, сумбур в голове немного улёгся, и я мог уже без напряжения осмотреть место куда я попал.       Небольшая полянка, окружённая строем деревьев, рядом со мной спят девушки. Как же я рад, что они выжили в той кровавой бане. Рядом со мной сопит Коу-чан, мы все в крови, одеяла и подстилку, видимо, принесли мои новые похитители. Стоило о них подумать, мурашки размером с хомяка, своими маленькими холодными лапками, побежали по телу, вызывая волну непроизвольных судорог. Бандиты-наёмники стали выглядеть чуть ли не святыми, по сравнению с теми, кто устроил ту резню. Мы не связаны, но не думаю, что у кого-то из нас возникнет, воистину сумасшедшая мысль – попытаться сбежать. Мясники – это вам непростые бандиты, шиноби, скорее всего, – нукенины. Без шансов, от таких не сбежишь, да и злить их себе дороже.       Накатившая волна усталости, прекратила мои размышления, в одночасье веки стали словно свинцовыми. Было ощущение, что кто-то усиленно тянет их вниз. Широко зевнув, я поморщился от неисчезающего привкуса крови, устало натянул одеяло повыше и провалился в сон.       Стоящая за стволом дерева фигура, удивлённо почесала затылок, и, видимо, не решив ничего определённого, пожав плечами, отправилась к стоянке.       - Ну что там, Цутому? – обратился к подошедшему Семпай.       - Спит, что ж ещё, – он небрежно пожал плечами, – гендзюцу сна у меня получаются лучше всего, вы же знаете.       - Ничего странного или необычного?       - Нет, все в порядке, усыплять пришлось только мелкого, девки спали и так.       - Хорошо, ждём полчаса и можно начинать, – голос говорившего мужчины был доволен.       - Семпай, а где…       - Хмфп, – хмыкнул мужчина, – тебя тоже он напрягает. Жнец… что тут скажешь.       - Каждый раз мурашки по коже от его присутствия… а в глаза и вовсе лучше не смотреть, – парень нервно передёрнул плечами, – Кадзуо-сан, стоит ли докладывать о его выходке на этот раз?       Прозванный Кадзуо, более известный как Семпай, уже много лет был командиром отряда особых поручений. Невысокий мужчина, крепкого телосложения, с коротким ёжиком рыжих волос, он имел бледную кожу, на которой, что удивительно не было видно шрамов; неглубоко посаженные болотного цвета глаза, дополнял орлиный нос и тонкая линия губ, извечно кривящаяся в лёгкой усмешке. Его любили подчинённые, а это, без сомнения – достижение! Отряд состоял из нукенинов, которые никогда не отличались особым человеколюбием, и уж тем более любовью к ближнему своему. Он прослыл везучим командиром, умеющим воспользоваться любым подвернувшимся шансом, чтобы повысить шансы на выживание отряда. И в этот раз он нашёл причину слегка задержаться, и небольшой, казалось бы, задержки хватило. Его люди появились на поле боя, когда все уже было почти кончено, никто в отряде не хотел столкнуться с Упивающимися. Сражаться плечом к плечу с Псами Господина, как они сами себя называли, не рискнул бы даже самый отчаянный: они, в горячке боя, опьянённые болью и страданием, могли убить любого. Друзей и врагов для них не существовало, и тем не менее приказ они выполняли беспрекословно, можно было не бояться, что цель пострадает, если будет нужно, они закроют его своими телами, преданность Господину превыше всего!       Задумавшийся ненадолго Кадзуо, покачал головой:       - Мы не знаем, Цутому-кун, с чего он решил спросить разрешения у меня, – мужчина неопределённо развёл руками, – но раз Жнец решил, что так надо, я ещё не выжил из ума чтобы с ним спорить. И раз он сам подошёл, доложить о его отлучке всё-таки придётся.       - Понял, Семпай! – облегчённо выдохнул парень, у него не было ни малейшего желания докладывать о подобном. В очередной раз командир взял неприятную обязанность на себя.       - Пошли! Пора начинать проверку, – окликнул задумавшегося парня Кадзуо, – придётся отмывать их… эти мясники не покалечили, но кровью залили основательно.       В ночном сумраке двое шиноби методично обошли спящих людей прикладывая к их лицам тряпицы с сильнодействующим снотворным. Затем они разделились, Старший направился к стоящему невдалеке паланкину, рядом с которым громоздилась куча более-менее целых вещей. Младший начал привычную процедуру подготовки: с помощью техники дотона вырыл небольшую яму-купель, другой техникой спрессовал стены до каменной твёрдости. Постучал по полученной конструкции, удовлетворенно хмыкнув, начал складывать серию печатей освободившую поток воды. Купель наполнилась за считанные мгновения. Младший оглянулся на зарывшегося в кучу вещей Старшего, дождавшись, когда он отвлечётся подал знак о готовности. И теперь уже в четыре руки они раздевали спящих пленников.       Затрещина прилетела неожиданно. Занятый разглядыванием соблазнительных женских тел, в свечении техники мистической руки, Цутому проморгал момент удара.       - Не пялься! – одёрнул его Семпай, не прекращая лечебной техники, – ничего тебе тут не светит, как и мне. Удивительно, что при их красоте, они ещё девственницы, такой товар Господин точно найдёт куда пристроить.       - Как вы узнали?       - Хех, молодость, – добродушно улыбнулся мужчина, – парень, это очевидно! Их не тронули Псы…       - Ааа… – разочарованный собственной недогадливостью, протянул Цутому, – действительно, Псы не трогают лишь тех, кого приказали оставить в живых.       - Верно. Не знаю, и честно говоря, не хочу знать, для чего они Господину, но планы на них у него точно есть.       Дальнейшая работа проходила в молчании, они споро обмыли от крови тела. Разместив их на чистых отрезах ткани, приступили к основному действию. Задачей группы была проверка пленников на безопасность, они были первым рубежом, отсеивая самые очевидные и простые угрозы. Сумрачная тишина ночного леса, периодически нарушалась тихим шёпотом очередной техники и неярким свечением, выхватывающим из тьмы силуэты склонившихся над телами людей, стволы деревьев и причудливо переплетённые сумраком силуэты ветвей. Особо тщательную проверку устроили мальчишке, задержавшись над ним значительно больше остальных.       Ночь близилась к рассвету, а проверяющие все продолжали свою работу, переместившись от тел беспробудно спящих людей к груде вещей. Наконец, закончив с проверкой, они устало опустились на землю, безразлично оглядывая проделанную работу, оставалась заключительная часть.       - Цутому! – отклик Семпая, беспощадно выдернул парня из блаженного ничегонеделанья.       - Хай! – подорвался парень.       - Иди к остальным, с рассветом начинаем фазу два.