Музыкальная комната

Дверь в музыкальную комнату скрипнула. Невысокий и довольно щупленький паренек проскользнул внутрь. Юноша был настроен решительно. Сейчас судьба класса полностью зависит только от него, во всяком случае, староста считал именно так. «Я знаю, что Хироми придет сюда. Ему больше некуда идти! Не понимаю только… зачем ему это нужно? Зачем было устраивать это заражение крови?! Мы, вроде бы, все были добры к нему! Но Такахаси не отплатил тем же. И теперь… Теперь никого не осталось! Юмико, Рику, Сакура, Сэтору, Химура, Узэджи, Ами и... Даже Амая! Я никогда не прощу тебя, Хироми!» - с горечью подумал Юма, грузно опустившись на стул. По его щеками медленно стекали слезы. Кимура никогда не плакал. Не плакал, когда заразился, не плакал, когда друзья умирали. Был сильным и не пожелал оставаться в лазарете. Ведь понимал, что должен всегда занимать свою должность – Старосты 2 А класса, старшей школы-пансиона. Сквозь соль слез он, наконец, смог разглядеть собственные руки. Они были покрыты мелкими и крупными язвами, некоторые едва прикрывали выцветшие бинты. Его внимание привлекло старое пианино с пожелтевшими клавишами. Он придвинулся поближе инструменту и заиграл, неожиданно даже для самого себя. Сначала звуки выходили нескладные, а порой и вовсе резкие, но вдруг начало получаться. Музыка становилась все лучше и лучше, а Юма, наконец, понял, что играет Лунную Сонату, эта до боли знакомая, но такая близкая мелодия. Как проявление всего того, что находилось в юной еще светлой душе. Когда-то Юи-сама учила его и Хину играть, но тогда у мальчика получалось просто великолепно. Мори, предрекала ученику будущее музыканта, но тогда малыш слушал учительницу с улыбкой и непониманием. Может быть, из него тогда и вышел бы толк, если бы… если бы Юита была жива. Дверь скрипнула второй раз. Молодой человек обернулся, но никого не было, а когда тот повернулся к пианино, всего в двух шагах от светловолосого стояла девушка. Невысокая, до безобразия худая с резкими чертами лица. Ее раскосые карие глаза будто испепеляли юношу. Так и стояла Хина, спрятав руки за спину. -Привет, Сато! – староста, как всегда надел маску жизнерадостности. Ответа не последовало, ведь японка была немой. Но глаза говорила сама за себя. Будто вот-вот должно было вырваться: «Я знаю, зачем ты здесь!» -Уйди, Хина. Я стараюсь ради всех! Даже ради тебя. Ради светлого будущего выживших! – теперь уже холодно заявил он. «Ты такой глупый, Юма. Хироми тут не при чем. Ты бы лучше своего дружка Кэзухико подозревал. Ведь это он убил моего брата. А Хироми? Да, что он сделал? Ничего. Просто игрушка в чьих-то руках. Может быть, это все Мацуи. Хоть и дурачок, а не подозревать его в последнее время просто нельзя! Ты все еще такой же наивный… А я просто не могу позволить свершиться еще одной нелепой смерти! Должно царить лишь правосудие, волю которого я исполняю и ты сможешь пойти против его и моей воли. Не позволю...» - думала про себя Сато. Девица продолжала стоять, не думая не то, чтобы уйти, даже пошевелиться. Юма давно прекратил игру. Он осознавал чего добивалась она этими действиями, но от своего не думал отступать. -Уходи! - его когда-то приятный голос сорвался на крик. Но почему? Наверно, просто потому что не смог смотреть в глаза сестры своего лучшего друга. Смотря на это создания неудавшийся пианист видел все, что так пугало. Это и убийство, и что-то ужасное пожиравшее светлую душу его... Хина словно совесть пришла переубедить его, наставить на правильный путь открыть глаза на правду. Юноша не мог этого долго терпеть и резко развернулся спиной к гостье. Юма обхватил голову руками и издал странный стон, который и выдавал все его отчаянье. Сато еще раз гордо взглянула на старосту, будто говоря:"Пора!" Но "пора" для чего?! "Значит все-таки ты против правосудия..." Девушка моментально вытащила нож из-за спины. Догадка о том, что Кимура не откажется от убийства оправдалась. Теперь пора действовать ей. Пара шагов. Скрип ламината. Руки с ножом, на котором красовалась надпись:"Sokushi", занесены над головой одноклассника. Удар... Один удар. Неистовый крик. Нож вонзился между лопаток. Кровь брызнула вовсе стороны. И не такая, какая бывает во всех ужастиках - ярко-красная, а настоящая с природным рыжеватым оттенком(в данном случае). Неужели он может умереть здесь? Сейчас? Нет, еще не погиб! Нужно цепляться... Нельзя так сразу сдаваться. Тем более теперь. Когда ему ясно, кто "настоящий убийца". Ноги переставали слушаться, по всему телу пробежал холодок, сознание постепенно мутнело. Все картинки сливались в одну. Юма падал на пол. Но нет!.. Нужно за что-то уцепиться. Закричать. Ребята услышат, помогут... Преодолевая адскую боль парнишка зацепился за край пианино. -Кхе-кхе... Я думал это Хироми... но нет... Это все ты, Хина!.. Но... зачем?.. Все тебя, конечно... обзывали, но... мы не могли... ожидать, что ты... вот так... поступишь... А тем более... с родным братом... - откашливаясь шептал тот. На глаза Сато навернулись кровавые слезы. Все обидные слова сказанные Кэзухико вновь и вновь звучали в ее сознании. И, конечно, картинка та - самая страшная. На ней Рику.... мертвый. Лежит на траве, в своем любимом шарфе, его поза неестественная, изо рта стекает струйка крови, кожа бледная, уже посиневшая. Она не могла. Нет-нет! Кто угодно не она, мог убить Сато Рику. Отчаянье медленно перетекало в ярость. Девица схватила Кимуру за волосы и силой удрали лицом об клавиши, а затем еще раз и еще. И делала это до тех нор, пока вся крышка и сами пожелтевшие клавиши не стали окрашены в ее любимый красный цвет. А что же потом?.. Хина забрала нож и ушла. Возможно, сюда скоро придет Хироми или другие ребята, но тогда ей будет все равно. Ведь история 2 А класса еще не закончилась.