Дядя

-Дядя…, - взмокший, вымученный Кили, отчаянно хватающий ртом воздух, которого внезапно становится так мало, что невозможно сделать полноценный вдох, еще каким-то краем своего сознания умудрялся думать о том, какой же он все-таки дурак. Безрассудство, так свойственное юным ветреным гномам, ныне сыграло с ним злую шутку. Только сейчас он мог понять, что стоило слушать брата, который был категорически против этой затеи. Но ведь надо ему было… «Плохая идея», - ворчал Фили, укоризненно качая головой. –«Сообщать дяде, что не прочь переспать с ним», - этот образ брата всплывал в памяти все чаще и чаще, и легче от этого, конечно, не становилось. -Ой! – зажмурившись, юный гном сжал пальцами растущую под ним траву, выдирая ее с корнями. – Аах! Н-не надо… Сжимая зубы, Кили почти метался под своим королем, хоть и не надеясь вырваться. Он понимал, что должен достойно принять наказание, пусть оно же является тем, зачем он приходил. Но… -Ай, нет! Хватит! Пожалуйста, я…, - Кили замолчал, столкнувшись с суровым взглядом Торина и едва сдержался, чтобы не застонать от такого давления. -Я хочу, чтобы ты до конца осознал, чего ты просил от меня, - без упрека, даже с долей понимания произнес Дубощит, но от своего не отступил, и уже третий палец стал проникать внутрь, заставляя Кили впервые безвольно застонать от неприятных ощущений, обиды и злости на самого себя. Выдержать. Вытерпеть. Просто повести себя, как подобает настоящему воину. Разве это боль? Ха… Конечно, нет..нет…..нет… -Нет! Все! - закричал, не выдерживая, юный наследник, рванув от рук Торина, – Я все понял! Я больше не буд…! Рука старшего гнома тут же накрыла рот наследника, прекращая разговоры, от чего Кили в ужасе распахнул глаза, с паникой глядя на своего мучителя. -Тшш…., - прекратил попытки мычания Торин, и двинул рукой глубже, от чего мальчишка дернулся, шумно втягивая воздух, – Нас могут услышать. Не желаешь же ты, чтобы Фили к нам присоединился? Кили судорожно замотал головой, тихо всхлипывая. Вот уж что страшнее всего, так это то, что Фили узнает, что младший брат его так и не послушал. Глупец. Как он после этого будет смотреть ему в глаза? -Помни, ты сам этого хотел. Так будь добр, не отказывайся от своих слов. Это низко. Молодой гном, уже не слыша ни единого слова, что говорил ему дядя, сосредоточился на ощущениях, что ныне уже не казались столь болезненными, но все равно оставались крайне неприятными. И, кажется, он навечно запомнит этот миг, когда чувство чрезмерной заполненности отступило, и можно было вдохнуть свободно. Да, дядя изрядно его напугал. В самом деле, больше он на такое не пойдет. Всему свое время и свой партнер. И лучше, чтобы это была миловидная гномиха. И не в походе, а дома, где тепло и сухо. Ну, что позади, то позади, и Кили уже собрался выбираться из-под дяди, который сам почти отстранился… Но не смог. Гном недоуменно взглянул на руку, что по-прежнему закрывала ему рот. Что еще? Он же больше не будет жаловаться, ведь все… Ледяная волна ужаса прокатилась по спине мальчишки, когда Торин, уже, будучи совершенно обнажённым, навис над ним, в следующий миг, касаясь губами уха напуганного юнца. -Постарайся не дергаться. На будущее, если вдруг решишь повторить. Я сейчас уберу руку…. -МММ!! -Нет, не уберу, - сокрушенно произнес Торин, закатывая глаза, – просто дыши. Медленно и глубоко. Понятно? Кили отчаянно замотал головой в нелепой надежде на то, что Торин по-прежнему лишь угрожает, и …и не может он, в конце концов, так поступить с собственным племянником! Даже в целях воспитания! Даже если он сам попросил об этом! -Расслабься, - прозвучала последняя фраза, и горячее дыхание, согревающее ухо, исчезло. Как бы Кили ни старался, приготовиться к неизбежному у него так и не получилось, а потому, когда нечто крупное и явно не совместимое с ним по объемам надавило на и так вымученные пальцами короля мышцы, юный гном просто возвел глаза к абсолютно чистому, звёздному небу, желая мужественно вытерпеть эту пытку… Но спустя мгновение закричал так, что даже рука Торина закрывающая его рот не смогла предотвратить этого. Кили пуще прежнего заметался под наследником Трора, зажмуриваясь, всхлипывая, и никакие уговоры старшего гнома не заставляли его расслабиться и принять происходящее с наименьшим ущербом. Да и терпение Торина было на исходе. Еще один рывок, и Кили кажется, что его буквально разрывают изнутри, а боль разливается по телу горячим воском, превращая его самого в один сплошной оголенный нерв. Злые несдержанные слезы скалывались по щекам, а на сопротивление уже не оставалось сил, и Кили лишь едва слышно постанывал в дядину ладонь, царапая ногтями землю. Он не знал, сколько это продолжалось. Но время тянулось невыносимо медленно, а, казалось, едва отступившая боль спустя мгновение вспыхивала с новой силой, пока в какой-то момент Кили не дернулся, распахивая глаза, пораженно уставившись на дядю. Его силуэт, выделенный в ночи лунным светом, двигался, входя с каждым разом чуть сильнее, глубже. И когда странное ощущение вновь прокатилось по телу, заставляя юношу мелко задрожать, Торин лишь усмехнулся, словно все шло по его заранее спланированному сценарию. Невыносимо жестокому сценарию. Очередной толчок, и Кили вновь слабо стонет, не понимая, что происходит с его телом, и почему боль перекрывается чем-то… приятым? Чем-то горячим, комфортным… И в следующий миг он понимает, что рука Торина больше не зажимает ему рот. Но вместо того, чтобы воспользоваться возможность закричать, он жадно втягивает в себя воздух. Еще. И еще. Испачканные в земле и траве руки впиваются в бедра Торина, но он, казалось, не замечает этого. Легкие неприятные ощущения теперь лишь дразнили, и Кили сам не заметил, как стал неумело подаваться навстречу, сбивая установленный дядей ритм, жадно, нетерпеливо. Он давно забыл о своей легкомысленности, о том, как отреагирует на это Фили, о том, как жесток дядя, что не внял мольбам племянника отпустить его. Мир сузился до единственной точки - ощущения, что концентрировалось внизу живота. Он знал, что такое возбуждение, но до сих пор оно являлось для него чем-то механическим, редкой утреней процедурой, помогающей отстраниться от этого мира… А сейчас. Впервые кто-то другой вызывал у него подобные ощущения. И сладко, и горько было думать о том, что этот кто-то – его родной дядя. -Д-дядя…., - мысли путались, язык давно не слушался, остались только рваные движения и рука старшего гнома, сжимающего его плоть. Кили выгнулся, шумно выдыхая, ногтями едва ли не раздирая кожу на бёдрах Дубощита. Торину же оставалось надеяться, что он отвел племянника достаточно далеко от лагеря, и что все, что произошло этой ночью, останется тайной между ними. Воздух наполнился табачным дымом, что мешался с запахом вырванной травы. Кили брезгливо оттирал какой-то тряпкой руки, но тем самым лишь сильнее размазывал по ним землю. Торин, сжимая во рту трубку, задумчиво наблюдал за племянником, понимая, что не так уж сильного его сейчас волнуют грязные руки. -Будешь еще подходить с подобными просьбами? – серьезно спросил он, хмуро глядя на своего наследника. Кили поднял мрачный взгляд на Торина, не спеша давать ответ на вопрос дяди. «Обиделся» - про себя подумал Дубощит, выдыхая дым. -Буду, - не менее серьезно отозвался Кили, отбрасывая грязную тряпку и просто отряхивая руки друг о друга. – А можно я Фили расскажу?