Love the Way You Lie

Прошло всего несколько минут, а оттенки синего и фиолетового уже начинали проявляться, сильно контрастируя с бледной кожей на щеке Хакёна. Над ней кровоточила неглубокая рана, оставляя липкую тёплую линию, следующую до челюсти и подбородка. Но Хакёна не волновало это, он готовился к худшему: зашивать собственные раны, накладывать шины на сломанные конечности. Жуткая тишина просачивалась из другой комнаты. Воншик несомненно осматривает раны, что получил, когда Хакён толкнул его на кофейный столик. Он видел кровь, стекающую вниз по руке Воншика, так что Хакён знал, что у него есть пара минут на себя, прежде чем всё начнётся сначала. Когда из гостиной не доносится ни звука - ни шарканья ступней, ни взрыва ярости - Хакён собирает то, что осталось от его уверенности, и решается выйти из спальни. Первое, что он замечает - это Воншик, находящийся в другом конце комнаты. Знакомая поза и то, как сияет его кожа из-за лёгкого блеска пота. Взгляд Хакёна передвигается в сторону, на небольшой обеденный стол, где лежит ассортимент инструментов, открытый и использованный. Никаких сомнений теперь – Воншик снова начал употреблять наркотики. - Ты обещал! – Хакён кричит, а слёзы наполняют его глаза, обжигая щёки, когда стремительно скатываются вниз. – Ты обещал мне, обещал, что больше не будешь! Воншик оборачивается к нему с лицом, выражающим ярость. К Хакёну, который видел его и в худшем настроении, которого не задеть этим взглядом; ведь это в порядке вещей, он видел его таким тысячи раз или больше. - Заткнись! У тебя нет прав говорить мне это! Ты тоже давал много обещаний, и ты нарушил абсолютно, блять, каждое! После крика последовал разворот, и Воншик вписался кулаком в гипсокартон. Хакёна передёрнуло, ведь он знает, что удары всегда начинаются со стены и обычно заканчиваются новыми ранами, которые нужно будет потом зашить. Он знает, что лучше не двигаться, но пульсация в щеке тянула, и он сделал шаг назад. Недалеко дверь в спальню, но он не уверен, сможет ли он зашить рану там прежде, чем Воншик доберётся до него. В этот момент он понимает, что если он оставит всё так, как есть, последствия будут гораздо хуже. Следующий мерный шаг назад, и у Хакёна появляется маленькая надежда, что в этот раз у него получится сбежать. Третий шаг разбивает её вдребезги, так как задняя часть колена ударяется о журнальный столик, сбивая лампу, расположенную на самом его краю. При падении на пол, она разбивается на несколько частей от столкновения с твёрдой древесиной. Хакён даже не поднимает взгляда на другого парня, пока добирается до двери в спальню. Позади себя он может слышать, как Воншик, спотыкаясь о мебель, пытается догнать его. Дверь захлопывается в самый последний момент, и после закрытия её на засов Хакён всем своим весом упирается в дерево для укрепления. Он чувствует первое усилие плеча Воншика, таранящего дверь, с последующими разъярёнными требованиями впустить его внутрь, требованиями, которые были отклонены. Удары сотрясают дверь некоторое время, прежде чем снова наступает тишина. Настолько же мрачная и пугающая, как и до этого. А затем она прервана звоном разбивающегося стекла. Хакён мгновенно понимает, что парень за дверью крушит квартиру, ломает всё, что может сломаться, потому что не может сломить то, что он действительно хочет. Так продолжается на протяжении получаса, и к тому времени, когда всё закончилось, Хакён стёк по двери на пол с абсолютно мокрыми от слёз щеками. Он сидит так ещё немного, а затем решает, что с него хватит, что ему надоело жить вот так, жить в страхе. Это опасное решение, но он должен уйти раньше, чем погрязнет во всём этом дерьме ещё глубже. Медленно он поднимается на ноги и выглядывает из-за осторожно приоткрытой двери, приоткрытой настолько, чтобы можно было с лёгкостью захлопнуть её. Он планирует улизнуть так тихо, как только может. Уйти прежде, чем Воншик сможет поймать его. У него с собой ничего нет, но ему ничего и не нужно, кроме ключа, чтобы он мог вернуться, когда дома никого не будет, и забрать свои вещи. Но стекло хрустит под его обувью, и когда он поднимает глаза, то встречается с тяжелым взглядом своего парня. Игнорируя его, он осторожно переступает разбитое стекло. - И куда это ты собрался? - Я ухожу. Хакён не уверен, как так получилось, но каких-то пара шагов - и Воншик уже стоит между ним и входной дверью. Он не намного выше, но физическая форма младшего выглядит угрожающе: у Воншика крепкое телосложение, возможности которого старший знал слишком хорошо. - Ты никуда не пойдёшь, пока я тебе не скажу, - Воншик выдавливает из себя. – А сейчас тащи свою задницу обратно в спальню и оставайся там, пока я не скажу тебе выйти, иначе я привяжу тебя к ёбаной кровати. Хакён игнорирует угрозу и пытается обойти парня, но чужая рука сжала его предплечье. Захват заставляет его прикусить язык, чтобы не издать никаких звуков от боли. Спустя некоторое мгновение, Хакён пытается стряхнуть чужую руку, но захват становится всё сильнее и безжалостнее. - Воншик, прекрати! – он кричит в его лицо, пока пытается высвободиться от хватки, что теперь на его плечах. – Прекрати! Я не могу так больше! Пожалуйста, позволь мне уйти! - Ты хочешь уйти? – Воншик выплёвывает слова, прежде чем развернуть его за плечи и толкнуть в сторону двери. – Ну, иди тогда. – Хакён врезается в дверную раму. – Иди! Уходи и не возвращайся! И лучше надейся, что я не увижу тебя здесь когда-либо ещё. Это не пустая угроза, и Хакён не планирует её игнорировать. Не оборачиваясь, он отталкивается от стены, рывком открывает дверь и выбегает наружу. Хакён бежит до конца дороги и останавливается. Разочарование кипит под кожей. Ему нужно уйти, оставить это разрушение позади и начать лучшую жизнь для себя. Но он не может. Он не знает, почему, но он просто не может. Сдавленный крик вырывается из его горла, когда он падает на колени - на камни, гравий и бетон, кусающий кожу под джинсами. Его ногти впиваются в бёдра, грозя порвать джинсы точно так же, как зубы почти порвали кожу на губах. Проходят минуты, а он не двигается. Не может себя заставить, не хочет себя заставить, потому что всё тело болит от синяков, видимых и нет. - Хакён… Если бы парень не знал этот голос так хорошо, он бы ни за что в жизни не догадался, кому он принадлежит из-за нежности в нём. Прикосновение пальцев к плечу заставило Хакёна вздрогнуть, но он не оттолкнул их. Это решающая тишина, и он знает это. Есть всего несколько секунд, чтобы убрать чужую руку с плеча и уйти, но с каждой минутой без движения он теряет очередной шанс. Вскоре он понимает, что время истекло. - Иди сюда, - мягко говорит Воншик и помогает Хакёну подняться на ноги. Хакён встретил его взгляд всего на мгновение, и только на мгновение, потому что после этого Воншик наклоняется и целует. Знакомое тепло разливается у Хакёна в груди. Есть важное решение, которое ему нужно принять, и всего несколько секунд на его принятие, прежде чем его маленькая вселенная снова взорвётся. Он делает свой выбор, и он двигается навстречу. Он отвечает Воншику на поцелуй. Тихий ответ на молчаливую просьбу. Хакён знает, что это значит, знает, что это может убить его – в один из таких дней для Хакёна может просто наступить конец – но он не может уйти. Он не уйдёт, потому что сколько бы боли Воншик не причинял ему, они нуждаются друг в друге. Хакён не до конца понимает, что это его последний шанс. Ведь в следующий раз, когда он попытается уйти, ему не сделать этого через парадную дверь.