Тур выходного дня

— Капитана нет на месте, — сообщил Фран. — Вeрнётся завтра утром, — добавил Бельфегор. Они обошли Гокудеру по обе стороны, он обернулся: — Но вообще-то… Входная дверь за ними закрылась, невысказанное возмущение повисло в пустом холле, но сдаваться так скоро Гокудера не собирался. Зря, что ли, тащился в Варию? Занзас на предмет допроса с пристрастием отпадал сразу, а вот с Луссурией можно было попробовать. Его Гокудера нашел в тренировочном зале и, сдержанно отклонив предложение о спарринге, приступил к главному. — Где Сквало? Мы договорились встретиться, и… — У Ску сегодня выходной. Гокудера уставился на Луссурию. Появилось стойкое ощущение, что его в очередной раз проверяют. Или издеваются. С этих станется. — Может, ты что-то перепутал, милый? — Я не путаю время и тем более даты. Куда он делся? — Понятия не имею, — пожал плечами Луссурия. Гокудере казалось, что за темными стеклами очков прячется насмешливый взгляд. Хотя нет, он был в этом уверен. — Позвони, может, Ску тебе ответит. Вдох-выдох. Досчитать до пяти, а лучше до десяти, и подумать о чем-нибудь приятном. — Спасибо за совет, — убийственно вежливо сказал Гокудера. «Все сволочи, — думал он, идя к своей машине и прижимая к уху телефон. — Все до одного». Сквало ответил, когда он хотел было отключиться. — С добрым утром. У тебя склероз, что ли? — Да вроде все помню. — Тогда какого черта?! Сквало хмыкнул, в воображении без труда возникло его лицо. И то выражение в глазах, которое так раздражало. И заводило. Правда, о последнем Гокудера предпочитал не задумываться слишком часто. — Ну? — Может, перенесем на завтра? — Нет уж, сегодня! И мне все равно, если я мешаю твоему лежанию в шезлонге. — Я и шезлонг? — искренне удивился Сквало. Гокудера подумал, что образ и впрямь получился неудачным. — Слушай, я просто хочу узнать про Монти. Сейчас. Это проблема? Он нетерпеливо барабанил пальцами по крыше машины, ожидая ответа. — Никаких проблем, — сказал, наконец, Сквало. Отчего-то казалось, что он при этом усмехается. — Приедешь? — Адрес давай, — рявкнул Гокудера, но через мгновение раздражение сменилось удивлением. — Винодельня? — озадаченно переспросил он, но в трубке уже звучали короткие гудки. Он огляделся вокруг, словно подъездная дорожка, особняк Варии или шелестящие на ветру деревья могли что-то объяснить. — Винодельня, — пробормотал Гокудера, садясь в машину. Бред какой-то! Развернувшись, он сорвался с места так, что из-под колес брызнул мелкий гравий и застучал по кузову. Найти дорогу оказалось легко: проехать вдоль моря до Чефалу и свернуть к парку Мадони. Пропетлять между невысокими холмами, на которых раскинулись виноградники. Очередной поворот, и винодельня открылась как на ладони — сверкнула белизной среди бескрайней зелени. Гокудера припарковался рядом с небольшим, явно экскурсионным автобусом и огляделся. Стоянка не пустовала: с десяток машин, мопеды, даже несколько велосипедов — похоже, сегодня был один из тех дней, когда ворота винодельни открывались для всех желающих. Стоило выйти из машины, и шум веселья — смех, разговоры и звуки музыки — докатился до Гокудеры волной. Одетый в строгий деловой костюм, он остро почувствовал себя здесь неуместно, и машинально ослабил узел галстука. Любопытно, что в таком месте забыл Сквало? Пройдя под высокой аркой входа, Гокудера крутил головой, выискивал взглядом высокую фигуру с копной светлых волос — наверняка с внешностью Сквало было бы сложно затеряться даже среди такой толпы. Наугад выбрав одну из мощеных дорожек, он свернул налево. Достал телефон. — Привет, — начал Гокудера, услышав голос Десятого. — Хотел сказать, что задержусь. Пришлось уехать из Палермо, чтобы найти Сквало. Не знаю, когда вернусь. — Ничего страшного, можешь не спешить. Ты далеко? Гокудера объяснил, догадываясь, как неожиданно и странно звучат его слова. — О, ничего себе, — Десятый, казалось, улыбнулся. — Ну, может, отдохнешь хоть один день, наконец-то. — Это совсем не то! Это… — обогнув двухэтажную постройку, Гокудера оказался на просторной площадке и, похоже, в самой гуще событий. Вот здесь он и увидел Сквало. — …только из-за работы, — ошеломленно закончил Гокудера. — Я перезвоню позже. Он нажал кнопку отбоя и застыл, не веря своим глазам. Вдоль дальнего края площадки стояли бочки с виноградом, и несколько человек увлеченно топтались по собранным ягодам — старая традиция, возрожденная некоторыми винодельнями. Ничего удивительного, если бы не то, что одним из топтавшихся был Сквало — в закатанных до колен джинсах, футболке и с собранными в низкий хвост волосами. Гокудера и сам не знал, чего ждал, но уж точно не такого. Может, у Сквало тут задание? Выследить кого-то среди присутствующих, припугнуть, убить — не самая лучшая причина, но хоть какое-то логическое объяснение. Принять мысль, что он попросту развлекался, не хватало духу. Ну, не могло такого быть! Сбросив оцепенение, Гокудера решительно двинулся вперед, и тут Сквало его заметил. Привычно широко усмехнулся и крикнул, перекрывая шум: — Присоединяйся! Гокудера сбился с шага. На него оглянулись несколько человек, кто-то одобрительно захлопал. Сквало захотелось придушить прямо здесь и сейчас. Подойдя, Гокудера встал напротив, вскинул голову. — Как-нибудь обойдусь. — Да ладно, не смущайся. — И не думал. Что насчет Монти? Или я зря ехал? — Тебе решать, — Сквало наклонился, волосы свесились вперед, и Гокудера невольно подхватил концы, чтобы не испачкались. — Расскажу, что знаю. Отдам все данные, но взамен, — Сквало кивнул в сторону бочки с виноградом. — Или это занятие недостойно ужасающей правой руки? Гокудера честно пытался сохранить благоразумие, но ему просто не оставили шанса — слишком явной была провокация. — Издеваешься. — Предлагаю сделку, — Сквало смотрел тем самым взглядом: с причудливой смесью вызова, насмешки и интереса, а он все стоял, сжимая в ладони светлые пряди. Как дурак, честное слово. — Лучше бы ты в шезлонге лежал. — Люблю удивлять. — Взаимно, — парировал Гокудера. Разжал пальцы — Сквало тут же выпрямился — и пошел к ближайшей скамейке. Спину жег пристальный взгляд, вызывая знакомое чувство азарта. «Снова повелся!» — подумал Гокудера, не испытывая ни малейшего сожаления, и на скамейку полетел пиджак. — Расслабься, ты слишком напряжен, — сказал Сквало, когда он неловко поскользнулся, едва переступив босыми ногами по ягодам. — Если я тут грохнусь… — Да-да, это будет моя вина. Обязательно отвечу перед твоим драгоценным Десятым. Гокудера подозрительно глянул в ответ. — Никак не пойму, что ты задумал. — Ничего, — пожал плечами Сквало, в серых глазах был смех. — Тебе нужно больше доверять людям. Гокудера только головой покачал. Ничего — это приехать в Варию и забрать информацию. А оказаться здесь, лишиться привычной брони «невыносимо серьезной Правой руки» и постоянно, кожей ощущать внимание Сквало — это не «ничего». Это, пожалуй, слишком. Слишком хорошо. Солнце припекало, аромат винограда витал вокруг, и кто-то одобрительно захлопал, когда Гокудера затоптался увереннее. — Уже лучше. — Я вообще способный. Сквало удивленно моргнул, и Гокудера рассмеялся. Ужин в тени раскидистого дерева получился по-деревенски простым и сытным. Гокудера взглянул на время — начало седьмого — и принялся сооружать бутерброд с ветчиной и сыром. Покосился на Сквало — тот в очередной раз наполнил стаканы вином. — Мне, наверное, хватит. — Уже готов? — Не дождешься. От вина Гокудера хмелел быстро, но так же быстро и трезвел. Напиться он не боялся, но ехать обратно предстояло, петляя по холмам, в темноте, и к тому же никто не отменял полицию, вечно появляющуюся в самый неподходящий момент. — Мне еще возвращаться. — Можно переночевать здесь. Сквало смотрел в упор, непривычно спокойно, даже мягко. Пульс у Гокудеры вдруг зачастил, кровь горячо прилила к щекам. Господи, ну что он как школьник какой-то! — Так откуда ты знаешь Бартоли? Перевод темы был невыносимо очевидным, но Сквало и бровью не повел. Синьор Франческо Бартоли, владелец винодельни, оказался радушным хозяином и потрясающим рассказчиком. Когда они только сели за стол, он на какое-то время составил им компанию, и, слушая его истории, Гокудера гадал, что связывает Бартоли со Сквало. — Он мне помог, давно еще, хотя мог бы легко выдать. Потом я отдал долг. — Могу представить. — Эй! Мне даже не пришлось никого убивать. — Ну точно достижение. — Не спорю. Гокудера с досадой взял стакан и сделал глоток вина, глядя на Сквало, расслабленного и какого-то… безмятежного, что ли. Сейчас он казался воплощением своего пламени, хотя Гокудера всегда считал, что где-то произошла ошибка, и ураган подошел бы ему куда больше. Тишина и покой? Да вы шутите. Или это Гокудера не знал Сквало таким? Они и раньше проводили время вместе, но сегодняшний день переворачивал все с ног на голову — слишком мало разговоров о делах, слишком яркое солнце и пьянящее вино. Вдобавок вспоминалось всякое: и вечные подколки Сквало, и редкая похвала, и задумчивость, иногда появляющаяся в его взгляде, когда он смотрел на Гокудеру. И тот случай, из-за которого они едва не стали врагами. — Что у тебя есть на Монти? — Гокудера встряхнулся, возвращаясь к действительности. — Снова о работе? — Ради этого и остался. — Да ладно. Гокудера молчал, словно говоря: «Думай, что хочешь». И Сквало снова удивил: не стал давить, докапываясь до истинных причин. Облокотился на стол, наклонился ближе. — Сначала расскажи, в чем дело. — Этот мудак провернул сделку с оружием. На нашей территории, но прямых доказательств у меня нет. Вот и хочу его прижать, чтобы не сунулся больше. — Савада в курсе? — Знает, — кивнул Гокудера. Нахмурился, посмотрев в сторону. — Я попросил его не вмешиваться, сам хотел разобраться, но… Не могу ничего нарыть! Такое ощущение, что Монти честный бизнесмен, а не мафиози средней руки. Не подкопаешься! — Ну, не совсем честный. — И на чем он попался? — Налоги. И доказательства есть. — И где ты все это находишь? — восхитился Гокудера. — Так они мои? — Договорились же. В голосе Сквало проскользнуло то ли нетерпение, то ли легкое раздражение, и Гокудера решил не допытываться, откуда взялись данные о налогах. Этим вечером, под темнеющим небом говорить о делах было все равно, что вспомнить об учебе в первый день каникул. Завтра все войдет в привычную колею, а сейчас хотелось сполна насладиться неожиданным выходным. — Еще вопросы? — уточнил Сквало, и Гокудера помотал головой. — Никаких. То есть, никаких о работе. Лучше объясни, как тебя угораздило, ммм… с таким развлечением. Сквало бросил выразительный взгляд, пожав плечами. — Интересно же. — Тоже мне причина. — Обещаю, не буду смеяться. — Тем более. — Это не просто любопытство, — не сдавался Гокудера. — Я хочу узнать о тебе. Сказал и мгновенно собрался, готовый обороняться и перевести откровенность в шутку, если Сквало вздумает подкалывать. Но тому, похоже, понравилось услышанное. — Могу рассказать, но история долгая. — Начинай, — Гокудера потянулся, достал из снятого пиджака сигареты. — Все равно я уже не в состоянии ехать домой. Вернее, — тут же добавил он, предупреждая ехидные комментарии, — я в состоянии, но лучше не надо. Если бы не сверчки, которые завели свои песни в траве, если бы не звезды, высыпавшие на темном бездонном небе, если бы не ночь, которая разлилась вокруг — Гокудера бы потерял счет времени. Было выпито много вина и сказано немало слов, но он не чувствовал себя ни пьяным, ни наговорившимся. Взглянув на часы, протянул: — Ничего себе… поужинали. — Все, спать, — Сквало скептически помахал бутылкой с остатками вина, поставил ее под стол и поднялся. — Идем, нам уже давно комнату приготовили. Гокудера и думать забыл отоспаться в машине. То есть, он правда собирался и даже заикнулся об этом, но Сквало посмотрел так, что мысль сразу же показалась глупой и отчего-то малодушной — словно он, Гокудера, чего-то боялся. Только дело было не в страхе. Давно привыкнув контролировать себя, сейчас он хотел отпустить тормоза и не думать о последствиях. Гокудера шел следом за Сквало и едва справлялся с желанием тронуть длинные, невозможные волосы. Отвести их в сторону и прижаться губами к обнаженной шее. Удержать — пусть ненадолго — рядом с собой Сквало, это воплощенное движение и порыв, и узнать, какими могут быть его прикосновения. Каким может быть удар, Гокудера знал. Яркое воспоминание нахлынуло, словно случилось все вчера, а не несколько лет назад. Тогда, как и сейчас, Сквало не стеснялся в выражениях, но Гокудера еще не научился видеть совет или подсказку, замаскированную насмешкой. Беззлобные, в общем-то, слова ранили больно и обидно, и вместо того чтобы слышать — Гокудера слушал. Вместо того чтобы понять — огрызался. Никому с такой легкостью не удавалось вывести его из равновесия, как Сквало. Напряжение между ними искрило зажженным бикфордовым шнуром, и взрыв произошел неизбежно. Из памяти стерлось, что конкретно сказал в тот раз Сквало — что-то, связанное с Десятым, — но свой злой и язвительный ответ Гокудера запомнил, наверное, навечно. «Меня упрекает тот, кто позволил заморозить своего босса?» Сквало ударил мгновенно, коротко и без замаха. Чудом устояв на ногах, Гокудера кинулся в атаку. Никакого пламени, динамита и меча. Только кулаки, и драка — яростная и безжалостная, когда не остается мыслей, только инстинкты и действия. Разнимали их Ямамото с Десятым: на плечи упала волна голубого пламени, запястье перехватила горячая ладонь, и запал иссяк разом. Гокудера ненавидел себя за сказанное, но хуже всего был понимающий взгляд Сквало, который бил сильнее его кулака. «Сомневаешься в себе, а перекладываешь на меня», — читалось в пронзительно-светлых глазах. На следующее утро, после ночи, проведенной в компании сигарет и кофе, Гокудера поехал в Варию. Сквало нашелся на тренировочной площадке под открытым небом. Он чистил меч и, несмотря на изрядно помятый вид, выглядел не в пример лучше. Отчего-то запомнилось, что день тогда выдался ветреный, пасмурный, и сизые облака низко висели над землей. Неподалеку тренировались рядовые, шум стоял непрестанный, а между Гокудерой и Сквало залегла долгая спокойная тишина — она тоже запомнилась. Как и разговор. — Извини. Рука Сквало замерла над лезвием, он обернулся. — То, что я сказал… Я так не думаю, никогда не думал. Хотел задеть и зарвался. Извини. Ветер хлестнул порывом, а по лицу Сквало скользнула тень улыбки. — Принято. Что еще? — В смысле? — Зачем приехал? — Я… — Только ради извинений явился? — Сквало уже почти в открытую смеялся, и у Гокудеры в тот момент с плеч упала не просто гора, а, мать его, Эверест. — Блин, не заставляй меня об этом пожалеть! Они снова помолчали. Сквало прикрепил меч к протезу, спросил: — Может, спарринг? — Блядь, — с чувством отозвался Гокудера. Потом, конечно, добавил, что Сквало ненормальный, и последнее, что он собирается делать — устаивать с ним спарринг. Через две недели они тренировались вместе. — Сюда, — Сквало остановился возле двери, доставая ключ, и в этот момент погасло наружное освещение. — Досиделись, — фыркнул Гокудера и запрокинул голову. Ночь была тихая, безветренная. Казалось, что до низкого сверкающего неба сейчас можно дотянуться рукой. Сквало щелкнул замком. — Так и будешь стоять? — Хорошо тут. — Знаю. Рад, что оценил. Сказано так, что не поймешь — то ли шутка, то ли всерьез. Обернувшись, Гокудера взглянул на Сквало, но рассмотреть выражение лица не получилось. — Ну, так что? — Да иду, куда я денусь, — он усмехнулся и переступил порог. Сквало зашел следом, захлопнул дверь. В темноте они сразу же столкнулись плечами, ладонями. Гокудера вздрогнул, зашарил рукой по стене, ища выключатель. — Где-то должен… Сквало неожиданно стиснул запястье, шагнул ближе, и Гокудера, безотчетно отступив, уперся лопатками в стену. Они замерли напротив друг друга — ни звука, ни слова, только воздух дрожал между ними. Внутри Гокудеры нарастало предчувствие шторма. Он давно ждал этого, хотел. Звал. — Сквало, — тихо, почти беззвучно. Поцелуй получился жадным и смазанным. Оба стремились навязать свой ритм, так что удовольствия было чуть. У Гокудеры даже мелькнула мысль, как бы все не закончилось, едва начавшись. Может, потому и уступил. Позволил Сквало вести, но моментами все равно перехватывал инициативу. — Похоже, — жарко сказал на ухо Сквало, — у нас будут… разногласия. — Определенно, — не стал спорить Гокудера, и сделал, что давно хотел: собрал в кулак густые волосы, прижался губами к открытой шее. Прикусывал и вылизывал солоноватую кожу, чувствуя под ней быстрое биение пульса. Сквало вдруг отстранился, раздался щелчок, и приглушенный желтый свет затопил комнату. Гокудера заморгал, и, не удержавшись, легко потянул за длинную прядь. — Ну, на кой черт? — Хочу видеть, — Сквало потянул из-за пояса рубашку, с нажимом провел ладонями по бокам, сминая и задирая ткань. — Хочу смотреть на твое лицо, когда будешь кончать. К щекам хлынула краска, но Гокудера не дрогнул. Перехватил искусственную ладонь, сказал негромко: — Не у тебя одного есть желания. Он хотел снять перчатку, скрывающую протез, но Сквало не позволил, сжал кулак. — Зачем? Посветлевший взгляд резал острее ножа, и у Гокудеры пересохло в горле. Говорить правду было немного страшно, но кроме нее ничего другое не годилось. — Хочу чувствовать. Все как есть, по-настоящему. Сквало смотрел нечитаемо, резко отнял руку, и отчаянное сожаление наравне со злостью на самого себя обрушилось на Гокудеру. Неужели нельзя было сдержаться и заткнуться?! Или объяснить как-то нормально, что на самом деле он… Прохладный металл коснулся щеки, и воздух вышибло из легких. Искусственные пальцы медленно трогали лицо и шею. — Так? — Так, — выдохнул Гокудера. Почему они шептали? — Главное, не останавливайся. Его бросало в жар из-за контраста холодного протеза и горячей живой ладони. От того, как уверенно и жестко Сквало оглаживал ребра, сжимал плечи, целовал подставленную шею и губы. Подгоняемый им, Гокудера нетерпеливо завозился с брюками. — Сними их нахрен. — Может… Сквало стиснул задницу, и «дойдем до кровати» осталось недосказанным. Наконец, Гокудера выпутался из штанин, оставшись в трусах и расстегнутой — когда только успел — рубашке. Выпрямился, и Сквало мгновенно вжал его в стену всем телом. Смотрел так, что, кажется, мог трахнуть одним только взглядом. Напряжение становилось невыносимым, мучительно обжигало изнутри, и Гокудера невольно охнул, когда Сквало сомкнул на члене живую ладонь. Он дрочил неспешно: потирал пальцем головку, размеренно водил по стволу — и контроль летел к черту. Путаясь в тяжелых волосах, Гокудера обхватил Сквало за шею. Притянул ближе, сам задал темп, вбиваясь в его кулак. Бедро держали металлические пальцы — крепко, намертво. Они словно вминали кожу до кости, но Гокудере нравилась сильная, на грани боли хватка. Он задвигался быстрее, чувствуя подступающий оргазм, и вдруг Сквало провел искусственной ладонью между ягодиц. Гокудеру тряхнуло. — Сквало. — Расслабься. Не мешай, — отрывисто говорил тот и поглаживал, надавливал сжатый вход. — Сам все сделаю. Вместо возмущения хватило только на судорожный вздох. Сквало задвигал рукой по члену быстрее, глядя с неприкрытым желанием, и Гокудера открылся, отпустил себя. Он кончил, когда настойчивые пальцы осторожно толкнулись внутрь и, смешавшись с острым удовольствием, яркий оргазм прошил тело. — Моя очередь, — заявил Гокудера, едва стих бешеный стук сердца. Сквало снял футболку и вытер испачканные спермой пальцы. — Надеюсь, ты не собираешься пихать мне в задницу динамит? Гокудера тихо рассмеялся, бросил испытующий взгляд. — Только, если захочешь, — и опустился перед Сквало на колени. Расстегнул джинсы, рывком стянул до колен вместе с трусами. Возбужденный член качнулся перед лицом, и Гокудера обхватил его ладонью. Потерся щекой, провел губами по всей длине и, продолжая ласкать рукой, посмотрел вверх. Сквало стоял, опираясь на стену ладонями и свесив голову. Кончики волос мягко задевали лицо и плечи. — Быстрее, — сквозь зубы сказал он. После долгих тренировок Сквало дышал ровнее, чем сейчас, и Гокудера не стал тянуть. Накрыл член ртом, вобрал глубже. Было странно, ново и чертовски горячо. Он перестал думать, «как», и просто действовал: скользил по стволу плотно сомкнутыми губами, обводил языком и посасывал головку. Свободной рукой гладил поясницу и бедро, сжимал тугую мошонку. И пьянел — от того, что делал и с кем. — Хватит, — хриплый голос отрезвил мгновенно. Неужели что-то не так? Не понравилось? Не… Сквало схватил за предплечье, вздернул на ноги. Гокудера оказался с ним лицом к лицу и ошеломленно замер: чего только не было в серых — как пелена дождя, скрывающая горизонт — глазах. — Повернись. Он послушался, Сквало вжался членом между ягодиц. Приник грудью к спине, толкнулся бедрами. Дрожь его оргазма отозвалась во всем теле, и Гокудера, едва устояв на ногах, уперся рукой в стену. Они были настолько близко, что, казалось, бешеный стук сердца стал одним на двоих. Сквало долго не ослаблял хватку, а потом шумно вздохнул, потерся носом о затылок. Потянул зубами сережку в ухе. — Думал, ты себе еще что-нибудь проколол. — Ну извини, что разочаровал, — расслабленно отозвался Гокудера и добавил рискованно: — Исправлюсь к следующей встрече. Сквало за спиной молчал, мягко целуя шею. Ответа все не было, Гокудера закрыл глаза. Ладно, ладно. Он ни на что и не рассчитывал. И он не собирается… — Я проверю, — усмехнулся Сквало. И хотя они снова молчали, тишина больше не давила. Когда Гокудера проснулся на рассвете, кровать напротив была заправлена, в комнате ни следа присутствия Сквало. Случившееся вчера сразу же показалось сном: ярким, нереальным и тем, который хочется увидеть снова. Неуверенность обрушилась против воли. Разве можно принимать слова Сквало всерьез? Или лучше сделать вид, словно ничего и не было? Только Гокудера сильно сомневался, что получится изображать равнодушие, особенно теперь. Хлопнула дверь, он обернулся. — Наконец-то, — Сквало пересек комнату, бесцеремонно уселся на кровать Гокудеры. — Мне ехать нужно. Тебя ждать? Пауза повисла слишком долгая. — Меня? — Нет, блин, меня! Что с тобой? — Сквало посмотрел пытливо, пристально, так, что захотелось отвернуться. — Да ладно, — протянул он с довольной ухмылкой, — думал, что я свалил? Гокудера вспыхнул — господи, он когда-нибудь перестанет краснеть? — и с трудом подавил желание пнуть Сквало. — Обязательно озвучивать? — Конечно, — развеселился Сквало и неожиданно просунул руку под одеяло, нашел щиколотку. Погладил чувствительную кожу возле косточки. Невинная ласка, а позвоночник обожгло горячей волной. — Спешишь? — тихо спросил Гокудера. Кивнув, Сквало с явным сожалением убрал руку. — Так что? — Сейчас, дай хоть умоюсь. Гокудера ретировался в ванную, глянул на свое отражение — все эмоции, как на ладони — и тряхнул головой. К черту, держать лицо он будет позже, и оставалось надеяться, что у него получится. Возле машины Гокудера потянулся. Прищурился, глядя в небо — день обещал быть ясным и безоблачным. И рано еще, машин мало. — Давай в Варию, — нетерпеливый голос Сквало вывел из задумчивости. — Отдам бумажки. — Спорим, приеду первым. — Не собираюсь устраивать гонки. — Тогда точно первым. — Разбежался. Дверцы обеих машин хлопнули одновременно, и стоило выехать на трассу — началось. Дело было даже не в скорости, а в умении и, наверное, везении. Там проскочить, тут плавно пройти поворот. Сбавить скорость возле прибрежного городка и не потерять преимущество после. Гокудера затормозил возле варийского особняка, посмотрел в зеркало заднего вида — тойота Сквало остановилась бампер к бамперу. Они шли вровень всю дорогу, но на последнем отрезке Гокудера умудрился вырвать и не упустить преимущество. — Псих, — сообщил Сквало с удовлетворенным видом, когда они вышли из машин. — Тот грузовик мог бы… — Я знал, что успею, — перебил Гокудера. Тепло провел ладонью по краю капота. — Моя девочка не подведет. Выражение лица Сквало сделалось непередаваемым, хорошо хоть не стал высказываться. — Я сейчас. Проводив его взглядом, Гокудера сложил локти на крыше машины, опустил на них голову. Думая о вчерашнем, он не мог себе врать: тело до сих пор помнило руки Сквало, его прикосновения — и хотелось большего. Хотелось не представлять, что и как у них могло бы получиться, а делать. Трогать Сквало, трахаться с ним, засыпать в одной кровати и — пусть иногда — просыпаться вместе. — Тут все есть, разберешься. Гокудера выпрямился. Забрал широкий плотный конверт и замешкался. Облизнул губы, подыскивая слова. — Слушай… может, вдвоем осчастливим Монти визитом? Сквало помолчал, поинтересовался небрежно: — Сам не справишься? — Справлюсь! — Гокудера открыл дверцу, упал на сидение. Мысли взвихрились, словно подхваченные сильным порывом ветра. Какого хрена?! Он, что, упрашивать должен? Можно подумать, ему… — Хаято. И штиль. Тишина зазвенела в ушах. Гокудера обернулся — наклонившись, Сквало смотрел на него со стороны открытого пассажирского окна. Смотрел долго и непривычно серьезно. — Позвони, когда надумаешь ехать. И как у него так получалось? Вывести из себя из одной фразой, и через минуту вернуть спокойствие. — Позвоню, — Гокудера не желал прятать улыбку. — Правда, позвоню. «Попробуй только не», — читалось во взгляде Сквало. Он оттолкнулся от машины, и Гокудера завел мотор, тронулся с места. Выехал на трассу и прибавил скорости, спеша домой. На полдороге зазвонил мобильный. — Если что-то непонятно с документами, помогу разобраться, — проникновенно сказал Сквало, и Гокудера рассмеялся. Глянул на конверт, лежащий на переднем сидении, ответил: — Помощь не помешает.