- Удачи, сынок. - Удачи, пап.
Ты отвратительно играешь на медузе, честно. Я показываю тебе как надо, заверяя Питера, что именно ее не хватает нашему пику. Легко и как-то особенно шустро набираю необходимые вещи, несмотря на то, что ты отправляешь своих товарищей мешать мне. Этого мало, сынок, ты не смог превзойти меня. И глядя на падающий трон, я не ощущаю гордости, как светящийся от радости Сумаил или снимающий очки Ауи, которого в объятьях сжимает Юниверс. Просто мое дело сделано и я свободен до завтра. Накопившаяся усталость не дает мне осознать в полной мере, что сейчас происходит и почему орут зрители. Но дань вежливости обязывает меня пройти в вашу кабинку, в которой царит полнейшая тишина, лишь Густав брякает наушниками о стол и уходит из душного помещения, игнорируя протянутые руки. Он на пределе. Куро так и сидит, ошарашенно вглядываясь в итоги игры, вздрагивая, когда я подхожу к нему и трогаю за плечо. - Отличная работа, - тихо говорю я. Он встает и твердо сжимает мою ладонь, устало моргая, будто вот-вот заснет. Я знаю это ощущение, блуждающую в его зрачках усталость. Перегорел, выдохся. Жаль, когда такие, как он, остаются лишь громкими именами. Рассеянно оглядываясь, он медлительно и методично собирает свои вещи в сумку, поданную Тиибаном, который не сильно-то и расстроен проигрышем. Шутит и пытается поднять настроение парням. Неплохие денежки все же. Артур забился в угол, мой деструктивный мальчик, сердито глядящий на меня большими карими глазами, полными разочарования и какой-то совершенно детской обиды. Сбоку от него стоит Людвиг, еле заметно прижимающийся бедром к сидящему парню, погруженному в свою злость. Зай еще до смены команды старался держать Артизи в нормальном настроении, вечно в одиночку выслушивая его претензии. Потом он всегда выходил курить, хотя Питер категорично качал головой на то, как рано Людвиг начал убивать свои легкие. Но в этом плане авторитетов у Зая не было - он не принимал просьбы капитана бросить курить, нахально выстегивая очередную сигарету. И сейчас мнет заветную пачку в кармане толстовки, желая скорее сбежать, но все же ожидая, пока команда соберется. Артур вскакивает, преувеличенно дружелюбно трясет мою руку, приближаясь и шепча мне на ухо что-то про то, какая же я тупая жопа. - Тогда ты проиграл жопе, - так же тихо отвечаю я, отстраняясь от него. - Иди засоси Сумаила, - мстительно шипит Артур, показывая мне под столом, чтобы не видели камеры, средний палец. Сумаил, подошедший пожать руку Людвигу, кажется, слышал это и густо покраснел, в спешке выбегая из кабинки. - Ты бы вел себя нормально, он всего лишь мальчик, - вспылил я, тыкая пальцем в грудь Артура и только сейчас замечая принт на его футболке. Он вообще серьезно? Зай, корчащий унылую мину, подмигивает мне, хлопая по спине. Артизи закатывает глаза и удаляется курить вместе с тиммейтом, кидая свою сумку на руки тренеру. Который, видимо, в основном не тренирует, а таскает тяжести за двумя вздорными малолетками, невесть к чему стыренными им же из моей команды. Я сочувственно улыбаюсь Тиибану и под шум толпы иду через всю сцену, махая руками на камеру. Спектакль закончен и я, наконец, смогу упасть на кровать и расслабиться.***
«Спасибо за то, что носишь свою футболку с EG», - написал я по приходу в номер, чтобы довести Артура до белого каления. Меня всегда забавляла его вспыльчивость и попытки придумать нечто остроумное, редко когда заканчивающиеся успехом. Чаще всего он просто выбешивался и колотил меня. Мне нравились эти «побои», мой небольшой пунктик. Телефон пиликнул. «Я приду к тебе в комнату и надеру твою задницу». Твиттер Артура как всегда радует. Адресованное мне сообщение не самое милое, но я выдыхаю. Все в порядке, это тот самый Артизи, который не следит за тем, что вякает. Мой маленький дурак. Я невольно улыбнулся, набирая ответное оскорбление, требуя с него денег для горничных, и отсылая его. Почему-то сон не шел. Артур ничего не писал, Питер не вернулся в номер, зависнув где-то в холле, где кучка китайцев пересматривала матчи VG, с которыми завтра предстояло играть нам. Я решил прошвырнуться по гостинице, но ни Ауи, ни Юниверса с Сумаилом – никого не было в их номере. Я побрел дальше по коридору, наблюдая, как беснуется китайский стафф, чирикающий что-то возле пожарного щита. Шикарные сверкающие двери лифта открылись, и он помчал меня на пять этажей выше. Артизи открыл дверь спустя минуты две, я терпеливо ждал, слыша возню в комнате, зная, что он там. - О, какого хрена ты приперся? – сощурился Артур, подтягивая сваливающиеся шорты. - Скучно, - пожал плечами я, рассматривая его голый торс и случайно зацепляясь взглядом за острый коричневый сосок. Артур, словно заметив направление моего взгляда, скрестил руки на груди и уставился на меня с еще большим раздражением. - Извини, я сейчас занят немного, - начал, было, он, но я уже пролез в щель приоткрытой двери и завалился на кровать, скидывая тапки. – Да какого… Я услышал, как щелкнул замок. Хозяин комнаты, странно улыбаясь, стоял надо мной, поглаживая длинными пальцами свои же ребра. Если бы это были мои руки, я бы надавил чуть сильнее, чтобы ощутить каждое из них. Я гулко сглотнул, отгоняя эти мысли. Ведь мы больше не одна команда, как бы я ни скучал по покинувшим меня игрокам. - Ты погано выглядишь, - прокомментировал Артур мою внешность, присаживаясь рядом. - А ты с кем живешь? – перевел я тему, не желая обсуждать свою хроническую небритость и мешки под глазами. - Угадай, - хохотнул Артур, указывая мне на знакомый, до боли, рюкзак, стоящий около кровати. – Кстати, Людвиг не любит, когда вторгаются на его кроватку. Мы замолчали, я слышал шум воды в ванной, понимая, где сейчас находится Зай. Артур завалился рядом со мной, подминая под себя подушку. Красивый ребенок, ужасно красивый и вредный. Для меня они с Людвигом навсегда останутся непоседливыми детками, которые так и не вырастут в моих мыслях. Никогда. Он посмотрел мимо меня, на будильник, стоящий на столе около окна, и потянулся через проход к тумбочке, пытаясь достать кончиками пальцев свой телефон. Еще немного и он свалился бы с кровати, мне так показалось на мгновение, и я, привстав, мягко взял его обеими руками за талию, придерживая. Он забыл, за чем тянулся и замер, чувствуя, как я слегка давлю пальцами на его бока, чтобы быть ближе, чувствовать его жар отчетливее. Рывком возвращаю его тело, которое было в подвешенном состоянии над бездной, прикрытой ковролином, на кровать. Он утыкается лицом в подушку, пока я оглаживаю его спину. Не в состоянии ощущать эту шелковую кожу огрубевшими кончиками пальцев, я наклоняюсь и касаюсь его шеи губами. Он вздрагивает, словно очнувшись, но я уже наваливаюсь сверху, подминая Артура под себя, одурманенный его запахом, прикусываю кожу, оставляя влажные капельки слюны. - Ты че, слезь с меня, - хрипит Артизи, упрямо пытаясь перевернуться. - Нет, ты проиграл, - отвечаю я, усаживаясь сверху и прижимая коленями его руки. В этой возне мы не заметили, как утих в ванной Людвиг. Я совсем не боялся его, мало того, он прекрасно понимал все, что происходило между мной и Артуром тогда, когда мы играли вместе. Синергия достигает своего апогея при разных обстоятельствах. Кто-то живет вместе, вечно тренируясь; кто-то становится хорошими друзьями, семьей; возможно, кто-то взаимодействует, укрепляя мотивацию деньгами. А у нас своя правда. - У нас гости? – насмешливый голос Людвига заставляет меня оторваться от загривка волчонка, я оборачиваюсь, готовый выпалить свою просьбу оставить нас немного наедине. Но замираю. Зай убрал влажные волнистые волосы назад, собрав их резинкой, открывая свое лицо, обычно скрытое светлыми локонами до плеч. Настолько неправильным было это лицо для мужчины – аккуратный маленький нос, пухлые губы, острый подбородок, высокие скулы. Неправильным и от этого пугающе прекрасным, словно украденным с полотен сумасшедшего художника, рисующего ангелов. Чуть раскосые надменные глаза едва заметно улыбались – искрящийся лед. Изящные пальцы сжимали ручку черной кожаной плети, концом которой он легонько щелкнул сам себя по бедру. Я впервые почувствовал страх, глядя на его хитрую улыбку. Артур, воспользовавшись моим замешательством, вылез из-под меня и подошел вплотную к Заю, восхищенно присвистывая. Людвиг изменился в лице, внезапно ожесточенно замахиваясь на Артизи плетью, оставляя красный росчерк на его груди. Звук шлепка немного привел меня в чувство. Артур зашипел от боли, но принял наказание. - Целуй, - приказал Зай, указывая плеткой на сапог. До блеска начищенные черные ботфорты до колена, педантично зашнурованные шелковыми веревочками. На огромном блядском каблуке. У меня закружилась голова, когда Артур встал на четвереньки, прикладываясь к блестящему мыску сапога губами, пока довольный собой Людвиг трепал его волосы своим орудием пыток, глядя на макушку парня так влюблено, что внутри у меня что-то забилось быстро-быстро. Внезапно голубые глаза впились в меня - Зай оторвался от созерцания ползающего перед ним Артизи. - Хороший щенок, - хрипло и неожиданно низко протянул Людвиг, захватывая зубами кончик плети и нагло окидывая взглядом меня, сидящего на краешке кровати в своей помятой пижаме. Мне стало неуютно, и только вид задницы Артура заставлял меня не двигаться с места, зачарованно наблюдая, как шорты сползают все ниже. Ниже, мать мою. - А ты что тут расселся, Клинтон? - нахмурился Людвиг, указывая плетью на второй сапог. - Еще чего, - выпалил я, поднимаясь. – Пожалуй, мне пора. Людвиг со злостью засадил ни в чем не виноватому Артуру по ребрам, отбросив того с дороги, легонько покачиваясь на высоченных шпильках, встал в узком коридоре, прикрыв мне путь к отступлению. Сейчас он был выше меня на полголовы и смотрел сверху вниз, гневно раздувая ноздри. Он не терпел неповиновения. Что стало с семнадцатилетним белокурым мальчиком? Жгучий стыд спадал, возбуждение вытесняло все мысли из моей головы, оставляя лишь осознание того, как же мне нравится этот томный взгляд из-под полуприкрытых век. И он видел мои сомнения, упивался ими, зная, что я сейчас нахожусь на распутье. Порывисто делает шаг, приближаясь. Я стою, не двигаясь, наблюдая за его вздымающейся обнаженной грудью, так отчетливо выступающими ребрами и ключицами, перепоясанными кожаными ремешками. Его костюм практически отсутствовал, за исключением пресловутых ремней, хаотично сжимающих его тело и коротких латексных шорт. Неимоверно тесных. Нереально тесных. Впрочем, когда Людвиг приблизился ко мне, кончиком языка облизывая пересохшие губы, широкие пижамные треники почувствовали давление. Я стыдливо прикрывался, краснея как рак под хохот Артура, все так же на четвереньках ползающего по полу. - Смотри, - кончик плетки больно ткнул меня в район паха, - ему нравится! Ты знал об этом, щеночек? - Не догадывался, - Артур странно взглянул на меня, плотоядно улыбаясь. - Как ты думаешь, наш бородатый гномик заслужил наказания? – проворковал Людвиг, хватая меня за заросший подбородок. - Конечно, - Бабаев встает на ноги, после одобрительного кивка Зая, так же приближаясь ко мне. – Мало того, что он вышиб нас с турнира, так еще и испортил нам вечер… - И он совсем не собирается уходить, - перебил Артура Людвиг, резко замахиваясь, так что я отшатываюсь от него и валюсь на кровать под дружный смех двух извращенцев. Артур тут же прыгает сверху, прижимая мои руки к кровати, ощущая мое возбуждение и фыркая. - Как легко, - шепчет он. – Ты сам разденешься или мы попросим господина помочь нам? Я бросаю беззащитный взгляд на Людвига и по серьезному выражению лица понимаю: следует раздеться самому. Артизи любезно предоставляет мне возможность для маневра, и я неуклюже стягиваю футболку, тут же ощущая холодную кожаную палку, которая пересчитывает мои ребра. - Принеси свой любимый кляп, - приказывает Зай, шлепая Артура по спине. – Если ты хоть пикнешь, я заткну тебе рот, - жарко говорит он мне на ухо, - а это не желательная процедура, он нам еще пригодится… Артур возвращается из ванной, швыряя кляп на свою кровать, и наблюдая, как я медлительно стягиваю с себя штаны и боксеры, под жадным взглядом господина. Он прижимается ко мне, я ощущаю скрип латекса о мою плоть, неприятно, но терпимо. Толкает меня коленом в живот, я, задыхаясь, падаю обратно на злополучную кровать. - Артур, растяни его, - устало говорит Зай. – У меня нет настроения, а еще надо наказать тебя за омерзительную игру. Артур виновато втягивает голову в плечи, шарясь в неразобранном чемодане. - Хотя, отложим твое наказание на завтра, - решает Людвиг, наблюдая, как Артизи, практически без сопротивления, переворачивает меня на живот и выдавливает холодный прозрачный гель мне на ягодицы. Я вздрагиваю, за что получаю достаточно болезненный удар плетью. После боли остается лишь тупое иссушающее желание, захватывающее мой разум. И когда прохладные пальцы проникают в меня, я не сдерживаю стонов, зарываясь лицом в покрывало. - Шлюха, - почти восхищенно восклицает Зай, глядя за тем, как легко я впускаю в себя пальцы Артура. – Смотри-ка, без тебя он не теряет времени. - Он развлекается сам, - ревниво рыкает Артизи, - правда, Клинтон? Дыхание перехватывает, когда пальцы Артура заменяет злосчастная плетка. Зай активно двигает ей, загоняя ее так резко и глубоко, что на глазах выступают слезы. Я пытаюсь перевернуться, но крепко держит меня Бабаев. После пары минут пыток, которые я стоически переношу, помня о кляпе, плеть выскальзывает из меня с отвратительным звуком, напоминающим чавканье. - Стойкая шалава, - я слышу довольный голос Зая уже перед собой. – Открывай свой рот. - Не уколись об бороду, - язвительно вякает Артур, за что тут же получает плетью по руке. - Меньше болтовни, Бабаев, - злобно фыркает Людвиг, и меня вынуждают принять коленно-локтевую, Артур давит мне на спину, заставляя прогнуться. – Засади своему папочке, малыш. Немного пониже опускаю задницу, ощущая что-то влажное и горячее между ягодиц. Зай, освободившись от шорт, прикусывает губу, касаясь своего члена. Я бы и сам не отказался потрогать свой, почти упирающийся в кровать, дразняще задевающий головкой ткань при толчках. Униженно и затравленно смотрю на Зая, пытаясь увернуться, но чужая плоть заполняет рот, когда я вижу в тонких руках плеть и послушно приоткрываю губы. Он врывается настойчиво и нагло, совсем не так плавно, как Артур, к которому я уже привык за годы совместных… тренировок. Терпкий запах ударяет в нос, вызывая лишь новую волну возбуждения. Я собираюсь было прижаться поплотнее к кровати, но ладонь Артизи резко опускается на мою правую ягодицу. Сильно вцепляется в нее, не позволяя мне шевелиться. Он не узнает ничего нового обо мне, в отличие от Зая, которому явно в новизну осознание того, как же хорошо я сосу. А кто-то насосал сегодня на поле боя. Улыбка на чуть саднящих губах, по которым шлепает членом Людвиг, видимо выводит его из себя. Он резко хватает меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, начинает драть меня в горло. Я закашливаюсь, еле справляясь с накатывающей тошнотой и наливающейся сладкой болью в заднице. Она почти невыносима, но я бы не остановил Артура, даже если б мог это сделать. Потому что я чувствую эту тонкую грань между болью и наслаждением, балансируя на этих приливах. На пределе. - Фир, как насчет повторить на столе? - выдыхает Людвиг, размазывая сперму по моему лицу. Я не успею выспаться перед завтрашней игрой. И это почему-то не волнует меня. Здесь я получаю энергию от двух молодых тел, наслаждаясь запахом пота, болью от аккуратных полос, оставляемых плетью в самых неожиданных местах. Усталость уходит, уступая место чему-то новому во мне. Людвиг облизывает свой палец, чуть морща нос и, снова сверкая ледяными глазами, лезет через меня, чтобы поцеловать Артура, тяжело дышащего после оргазма. Я лежу на узкой кровати, пялясь в потолок. Почему мне так хорошо сейчас? Теперь еще больше жаль, что мои мальчики ушли из команды. Людвиг щелкает зажигалкой, закуривая прямо в номере, передает сигарету мне. Я затягиваюсь, выпуская клуб дыма под потолок, где накрытая пакетом пожарная сигнализация хранит нашу тайну.