Я убью тебя, папочка!

Аранкары пришли на поклон к шинигами и торжественно вручили им меч Айзена. Однако на лицах их не было радости, когда с них сняли обвинения и разрешили стать отрядом в составе Готея. На каждом был отпечаток скорби и утраты. Столь же печальными были и Ичиго вместе с товарищами. Они понимали почему Рукия поступила так, но не могли смириться с потерей друга. Гин был принят обратно, но и он не улыбался теперь, как это было раньше. Как бы Драко ни старался, но вернуть хоть тень улыбки на лицо своего капитана в первое столетие после случившегося он так и не смог. Самого бывшего мага тоже терзала тоска. Удивительно, но наличие живого Поттера успокаивало и придавало уверенности в завтрашнем дне. Северус аналогично своему соотечественнику периодически грустно смотрел в одну точку, размышляя о бренности бытия, злом роке и предопределённости жизни. Уэко-Мундо тоже раскис. Не смотря на предпринятые меры, чтобы маг остался в живых, он все же ушёл туда откуда не возвращаются...