Испытание любовью

      Через два дня после коронации и разоблачения Грегора с его храмовниками Зевран и Рианна проводили в порту Стэна, отплывшего в Сегерон, а на следующий день Винн, которую везла в инвалидной коляске Шейла. Эти отправились в Тевинтер. Лелиана пока осталась при дворе в качестве первой фрейлины, правда, служить ей было некому. Анора, не пожелавшая отказаться от притязаний на трон, была пожизненно заключена в тюрьму. Огрен решил навсегда остаться наверху. После того, как он блестяще отстоял главные ворота Денерима, командуя соединенными силами, ему предложили армейскую должность и звание генерала.        Рианна медленно отходила от событий последнего месяца, которых некоторым хватило бы на целую жизнь. Она жила в Пике Солдата, принимала эликсир Ланас, освобождаясь постепенно от скверны крови порождений тьмы, и ждала. Ждала вестей из Тевинтера. Она хотела, чтобы стенограмма коронации и допроса Грегора была размножена и разослана по всем странам Тедаса. Однако, Алистер посчитал это излишним и не послал ее никому. Элемена же сдержала слово и послала запись Архонту Тевинтера. На Рианну напала какая-то апатия, как-будто позорная мучительная смерть Грегора лишила ее цели в жизни и она не знала в какую сторону отныне ей следует двигаться. Зевран лез из кожи, чтобы преодолеть это непонятное ему состояние жены: он постарался ускорить строительство маяка и расчистку тоннелей, ведущих в Хайевер; затеял перестройку Башни Бдения для Серых Стражей в Амарантайне; свозил жену и бабушку на могилы родителей, как они планировали ранее. Но ничего не помогало, а после посещения домика ее родителей, в котором теперь жили несколько семей беженцев и который нельзя было узнать из-за многочисленных пристроек, сделанных новыми хозяевами, она совсем замкнулась в себе, даже спать предпочитала одна.        Зевран посоветовался с Маретари, желая увезти Рианну из Пика, где все напоминало о прошедшей войне, но хранительница запретила все путешествия до полного исцеления, опасаясь, что средство в дороге может испортиться. Тогда он решил просто ждать и с головой ушел в многочисленные проблемы, которые раньше решала Рианна.       Зевран уговорил короля послать Огрена с гарнизоном в Гварен, выторгованный им за деньги, потраченные на восстановление Денерима. Таким образом гном стал еще и наместником тэйрна, которого пока никто не видел. Огрену эта идея пришлась по вкусу, он решил обследовать древний форт, вдруг бы получилось восстановить подземные ходы и опять наладить солевую торговлю с Орзаммаром.       Ферелденский Круг Магов, вернее то, что от него осталось, расположился в Денеримском дворце Хоу, все имущество которого было отчуждено в казну и даровано Серым Стражам. Эрлинг Амарантайн приносил большой доход и Стражи отныне не нуждались в пожертвованиях. Среди знати это сразу укрепило их авторитет. Рианна по совету мужа объявила право призыва на учеников школы храмовников, а принесших присягу храмовников, не замаравших своей чести преступлениями, пригласила пройти Посвящение. Она придумала, как избежать жертв при совершении обряда: каждому кандидату перед ним теперь давали глоток вина с несколькими каплями средства Астуриана. Таким образом к концу месяца в Ферелдене было уже больше ста Серых Стражей.        Зевран позаботился и об эльфинаже. Стену снесли, открыли школу и построили больницу. Валендриана ввели в совет города, как старосту эльфов. Проблемы и интересы городских эльфов таким образом были учтены. Кроме того, им разрешили носить оружие и служить в армии. А при вступлении в ряды Серых Стражей семье вступившего выплачивалась денежная сумма, достаточная для покупки скромного жилья. Гномы-наземники глядя на эльфов стали организовываться, чтобы добиться таких же прав. И король, которого народ очень любил, приветствовал эту инициативу.       Старинную башню Круга на озере Каленхад Зевран вычистил и восстановил мост от нее к берегу, на котором была выстроена ферма, конный завод и собачий питомник мабари. В башне по совету старой герцогини устроили приют для сирот, которых много было в стране после гражданской войны и Мора, и центр реабилитации эльфов, освобожденных из рабства.        Только через месяц Зевран получил первое донесение от Морриган. Ведьма корявым почерком подробно описала все, что ей удалось узнать, и звала его для расправы над гильдмастером Воронов. Он показал письмо Рианне. Она прочла и посмотрела на него вопросительно.       - Мне надо ехать, любовь моя, - постарался улыбнуться Зевран.       - Я поеду с тобой, - неуверенно сказала Рианна.       - Нет, звездочка моя, тебе стоит остаться, - он постарался быть убедительным, - ты еще не оправилась... здоровье еще не восстановилось.       - Со мной все в порядке, - она вздохнула, - я никогда не была в Антиве, мне хочется поехать.       - Я ведь не на прогулку туда еду, - Зевран с одной стороны обрадовался слову «хочется», которого он давно уже не слышал, с другой стороны ему самому не хотелось, чтобы она ехала. Причин было много. И главная из них: опасность для беременной жены. - Если ты уже избавилась от скверны, то лучше бы тебе поехать с бабушкой в Орлей. А я быстренько разберусь с ним и присоединюсь к вам.       - Ты не хочешь, чтобы я была с тобой, когда ты отомстишь? - разочарованно сказала она.       - Это будет не так торжественно, как с Грегором, - улыбнулся Зевран, - от него не будут прилюдно отваливаться куски гниющей плоти, никто не будет плевать ему в лицо и показывать на него пальцем. Я просто перережу ему горло с глазу на глаз, предварительно объяснив за что. Ничего интересного.       - Значит, ты едешь один, - как-то обреченно сказала она. - Когда?       - Завтра.       - Передай Морри письмо, которое я сейчас напишу, ладно? - в глазах ее заблестели слезы, но она резко развернулась и ушла в кабинет. Зевран пошел было за ней, но решил не мешать, тем более, что его ждали неотложные дела перед отъездом.        Рианна заперла дверь разложила письмо Морриган на столе. Отперла сейф, достала серебряную коробочку с толченым лириумом. Открыла и, обмакнув чистую сухую кисточку из беличьего волоса в порошок, аккуратно провела по обратной стороне письма. Коряво выведенные буквы засветились слабым голубым светом. Появилась табличка из двадцати букв в ширину и стольких же в высоту. Рианна достала шифровальную сетку и быстро прочла то, что Морриган написала ей лично. В нескольких словах ведьма сообщала, что нашла свою родственницу, а вместе с ней и то, что ищет Рианна. Все находится на болотах Теллари, дорогу туда еще предстоит разведать.       Рианна убрала сетку и письмо в сейф, села и задумалась, подсчитывая срок родов и время, необходимое для выполнения своего плана. Получалось, что она непременно должна сейчас ехать вместе с мужем или отложить исполнение на пару лет. Это ее не устраивало категорически. Она решительно встала и задергала сонетку.       - Старшего бригадира маяка предупредите, что я сейчас приду посмотреть, в каком положении работы, - Рианна пошла в гардеробную и стала одеваться потеплее, наверху всегда дул холодный ветер.        При выходе из башни Рианна столкнулась с мужем, поинтересовавшимся куда она собралась.       - Хочу на маяк сходить, - Рианна постаралась искренне улыбнуться, - пойдешь со мной?       - Сейчас времени нет, - Зевран внимательно всмотрелся в лицо жены, - а подъем на такую высоту тебе не повредит?       - Я не инвалид, - холодно ответила она, - а беременность не болезнь.       - Солнышко мое, я только хочу, чтобы у тебя все было в порядке, - Зевран поднял руки, сдаваясь.       - Если ты действительно этого хочешь, то возьми меня с собой в Антиву, - Рианна просительно сложила руки, заглядывая ему в глаза.       - Нет, - твердо сказал Зевран, - тебе еще рано предпринимать такие путешествия.       - Тогда уйди с дороги, - Рианна раздраженно топнула ногой, - меня ждут.       Зевран посторонился, пропуская ее, посмотрел ей вслед, поколебался и догнав ее, пошел с ней вместе.       - Что ты задумала? - он обнял ее за плечо, но она отстранилась, - у тебя завелись секреты от мужа?       - Мои секреты тебя вряд ли заинтересуют, - Рианна усмехнулась, - да и секретов никаких нет.       - Зачем тебе в Антиву? - Зевран старался говорить мягко, - там очень опасно для тебя.       - Думаешь, буду тебе обузой?       - Обузой?! - Зевран засмеялся, - нет, но отвлекать будешь. Однако, я так понимаю, что ты все равно поедешь, со мной или без меня...       - Правильно понимаешь.       - Поэтому и спрашиваю: зачем тебе в Антиву?       - А вот сейчас залезем на маяк и узнаешь.       Подъем действительно был тяжелым, но Зевран увидел много интересного.       - А зачем вот эти странные пещерки, они еще до конца не доделаны? - спрашивал он с детским любопытством. - А это что за столы с углублениями? Чего в них будут класть? Ой, а это что? Для чего, а? Что ты здесь устраиваешь?        Рианна загадочно улыбалась и, наконец, не выдержав, засмеялась и обняла мужа.       - Зев, очень не хочется облажаться, еще, может, ничего не получится, но устоять перед тобой невозможно. Ты знаешь, насколько ты обаятелен?       Зевран довольно улыбнулся и потянулся поцеловать ее. К его удивлению она не отстранилась, а сама крепко поцеловала его, а потом прижалась лбом к его лбу и потерлась носом о его нос.       - Это попытка будет нам дорого стоить, но если удастся... - Рианна сделала паузу, - у Серых Стражей Ферелдена будут... грифоны!       - Вот это да! - ахнул Зевран, который сразу не только поверил ей, но и оценил последствия. - А где же ты собираешься их взять, они же вымерли... А-а, понял! В Антиве, да? Что там есть, расскажи скорей.       - Сейчас до верха доберемся, отдышимся и расскажу, - смеялась Рианна его нетерпению. - Только обещай, что мы поедем вместе.       - Конечно, вместе, - серьезно сказал Зевран, - одну в Антиву я тебя не пущу. Да и вообще, никуда ты от меня не денешься. Как и я от тебя.        Они, наконец, вышли на большую площадку на вершине скалы. Посередине площадки высился маяк. Он был еще не достроен, но уже выведен под крышу. Внутри вела наверх винтовая лестница, а вокруг места, где должен был гореть по ночам огонь, шел широкий балкон с металлическими перилами. Рианна и Зевран поднялись на маяк и подошли к его северной части. За горными вершинами расстилался до горизонта океан. Казалось, что он подступил к самым горам. Зевран оглянулся на Пик Солдата, казавшийся с высоты кукольным домиком. Рианна вздохнула полной грудью: «Когда ветер с севера, здесь чувствуется запах морской воды, он напоминает мне о детстве. Где-то прямо за этими скалами, я появилась на свет. Теперь мне легче вспоминать об этом. А когда мы убьем гильдмастера... Я только надеюсь, что ты после того, как закончишь дела, не бросишься искать его. Я хочу, чтобы прошлое отпустило нас наконец. Хочу забыть все плохое. А ты?»       - Разве он «плохое»? - осторожно спросил Зевран. - У меня никогда не было друзей, да и появился он уже здесь. Это не прошлое, это настоящее и... будущее».       - А мы для него прошлое, - Рианна достала из кармана смятый листок, - на, почитай. Когда ты ездил на открытие приюта, сюда прибыл вестовой архонта Тевинтера. Он передал это для меня и сказал, что ответ не нужен.       Зевран развернул и разгладил листок. Он сразу узнал почерк Йо-Йо. Всего несколько строк: «Дорогая Ринна! Архонт дал мне почитать стенограмму допроса и казни Грегора. Спасибо, что нашла способ дать мне знать об этом. Надеюсь, у вас все в порядке. Ваш бывший друг Йован».       - Значит, он все же в Тевинтере, - задумчиво произнес Зевран. - Это рядом с Антивой.       - Зев, ты не заметил? - возмутилась Рианна, - он написал «бывший друг»! Ты же не поедешь к нему без приглашения.       - Нет, дорогая, - усмехнулся Зевран, - за кого ты меня принимаешь? Я все-таки герцог Арлатанайский, noblesse oblige, как говорится. Просто я подумал...       - О чем? - Рианна затаила дыхание.       - Через пару-тройку лет мы откупим часть Арлатана, - Зевран загородил жену от ветра и прижал к себе, посмотрел ей в глаза и улыбнулся, - вот тогда тевинтерский архонт обратит на нас внимание сам и, возможно, захочет познакомиться. Знаешь, я хотел начать с стороны Белого шпиля, но... начну, пожалуй, с противоположной. Как думаешь, рабы-эльфы побегут из Тевинтера к нам? Это серьезная причина, чтобы начать переговоры с владельцем земель, где они найдут приют.        Рианна не верила своим ушам. «Как странно, - подумала она, - порой переплетаются личные и общественные интересы. Какой он умница и он мой муж!» А вслух сказала: «Там и участки намного дешевле, я узнавала. Послать что ли Феддика туда на разведку?»       - Там у нас Морриган, она все сделает, - Зевран вдруг почувствовал к жене такую нежность и такое непреодолимое желание одновременно, что озадачено уставился на нее.       - Что ты так смотришь? - лукаво спросила она.       - Ты давно уж не пускаешь меня к себе, - смущенно улыбнулся он, - вот и получилось некстати...       - Почему «некстати»? - она засмеялась, - мы тут одни, снизу нас не видно. Ты высоты не боишься?       - Я ничего не боюсь, кроме одного. - Зевран целовал ее долго и нежно. - Я боюсь, что ты разлюбишь меня, мое сокровище, - шептал он, - что не захочешь меня больше...        Руки его жадно блуждали под ее камзолом, расстегивая блузку, а она стала расстегивать пуговицы его ширинки.       - Ты правда хочешь здесь? - спросил он с вожделением лаская ее груди.       - Да, здесь и сейчас, - она засунула руку в ширинку и взяла его эрегированный член. - Помнишь, как мы сделали это у водопада?       - Да, любовь моя, - он глубоко поцеловал ее, испытывая острое удовольствие от того, как она своими тонкими ловкими пальчиками ласкает его член. - Повернись ко мне спиной и покрепче возьмись на перила.       Она послушалась. Он спустил с нее и с себя бриджи и стал мелкими толчками входить в нее. Она страстно стонала: «О, Зев! Еще... еще, о, как сладко, милый, еще...» А он посмотрел на вершины гор и океан и прошептал: «Сейчас возьму тебя... всю, пусть весь мир видит и знает, что ты моя...»        Зевран долго нежно двигался в ней, все больше возбуждаясь, чувствуя каким пылким трепетом отзывается на каждое его движение ее тело. Они вместе медленно, с наслаждением приближались к оргазму, наконец, замерли на мгновение и оба, взлетая на вершину блаженства, открыли глаза, чтобы увидеть сквозь сверкающую завесу сладострастия далекий океан. Когда они кончили и немного отдышались, Зевран повернул к себе жену и серьезно сказал, глядя ей в глаза: «Так высоко я еще никогда не взлетал». Рианна засмеялась и сказала: «И никто, кроме тебя, тоже». Он опустился на колени и прижался ухом к ее обнаженному животу: «Эй, детки, это папа. Я не сильно вас обеспокоил?» И получил в ответ несколько нежных толчков. Очень довольный, он надел на жену бриджи и подтянул свои.       - Пошли вниз, а то тебя продует, - он притянул ее к себе и поцеловал, - я так рад...       - Чему это ты рад? - спросила Рианна, с любовью глядя на него.       - Тому, что ты меня еще любишь, - он посмотрел в ее зеленые глаза, - вокруг снег лежит, а у меня в душе весна от твоих зеленых глаз, волшебница моя. Рад тому, что ты со мной, что мы снова вместе.       - Я всегда с тобой, мой любимый, - Рианна счастливо улыбнулась, - а теперь...сколько плыть до Антивы, неделю? Это будет вместо «медового месяца».       - Смотря на чем, - Зевран повел ее вниз.       -А на чем мы поплывем?       - Посмотрим, может в порту Амарантайна есть хороший корабль, мы его зафрахтуем. - Зевран задумался, - а, может, попросим у Алистера военный фрегат? Сейчас много пиратов, не хочется подвергать тебя лишним волнениям.       - Зев, в Антиве, судя по карте моего отца, есть еще один не открытый клад. Хорошо бы посмотреть, что в нем. Если опять деньги, то лучше военный корабль.       - Если деньги, то лучше оставить их там, - объяснил он, - в банк положим, чтобы было чем расплачиваться за купленные участки. Но военный в любом случае лучше. Сейчас же пошлю запрос Алистеру. И, вообще, пора свои заводить и порт в Арлатане строить. Нас ждут великие дела, любовь моя!       Йован стоял в огромной помпезной приемной Серебряного шпиля, резиденции Архонта Тевинтера. Большой тяжелый кожаный мешок он пристроил между щегольских своих сапог для верховой езды. Одет он был по последней минратоуской моде: в серого цвета сюртук со стоячим воротником, расшитым серебряным позументом, и такие же бриджи. Под сюртуком была белоснежная шелковая рубашка с кружевным жабо, приколотым на шее большой бриллиантовой брошью. Кружевные же манжеты выглядывали из-под рукавов. Приемная была полна народу, с Йованом то и дело почтительно здоровались и раскланивались. Дамы шушукались, поглядывая в его сторону и прикрывая рты веерами. Йован ждал уже минут десять и нетерпеливо похлопывал себя по сапогу дорогим хлыстом.       Наконец, двери кабинета Архонта открылись и показался сам Черный Жрец. Не обращая внимания на склонившихся вельмож и присевших дам, он живо устремился к Йовану и воскликнул: «Друг мой, разве я не разрешил вам входить ко мне без доклада? - он строго посмотрел на дежурного генерала, - идемте же!» Он сделал приглашающий жест. Йован подхватил мешок и пошел рядом: «Ваше святейшество, я не посмел нарушить протокол».       - Для тебя не существует никаких протоколов, - сказал Архонт тихо, - мы ведь друзья.        Они вошли в кабинет и слуги прикрыли двери.       - Что это у тебя? - спросил Архонт. - Это деньги, которые я должен вам за дом, - Йован поставил мешок на разложенные на огромном столе бумаги, потянул завязки и высыпал огромную кучу золота.       - Значит, ты все же продал имение? - усмехнулся Архонт, - и зря, что подумает твоя зазноба, когда узнает?       - Мне все равно, что она подумает, - спокойно сказал Йован с непроницаемым выражением лица.       - Перестань, - засмеялся Архонт, - меня ты не обманешь. Не хотел бы ее уязвить, потребовал бы свою долю. - Он подошел и взял горсть антиванских золотников в ладони, рассмотрел их и высыпал обратно в кучу. - Не хочешь, значит, быть мне должен. Аа, не трудись возражать, я тебя понимаю. Но здесь слишком много. - Он ловко поделил кучу на две неровные части и меньшую отодвинул, а на большую показал пальцем, - это твое, вложи их с выгодой в какое-нибудь предприятие и забудешь о том, что нужно заботиться о хлебе насущном.       - О, благодарю, Ваше Святейшество, вы очень добры ко мне.       - Ты того стоишь, - темные, красивого разреза, глаза Архонта, с удовольствием скользили по лицу и фигуре Йована, - что ж это дело надо отметить, приглашай меня на ужин.       - Почту за честь, - Йован усмехнулся. - Чего бы вам хотелось?       - Вот что, Йован, - озабоченно сказал Архонт, - повар у тебя ужасный! Что за манера брать поваров из эльфов-рабов! Повар должен быть из людей, это раз, из вольнонаемных, это два, и с рекомендациями, это три. Я пошлю тебе одного из своих, подает надежды, что станет первоклассным шефом. Он все и приготовит. А ты мне новую песенку приготовь. Люблю тебя слушать. Ну, а сейчас на прогулку поедем, нас уж заждались. Покажись дамам-то, они по тебе соскучились.       - Деньги бы надо отвезти домой, - нерешительно попробовал отказаться Йован, которому ужасно не хотелось любезничать с придворными дамами.       - Деньги дома хранят самоубийцы, - назидательно изрек Архонт, - деньги надо хранить в банке. Или, на худой конец, у меня, - он засмеялся и его суровое лицо преобразилось. Впалые сухие щеки образовали ямочки, темные, почти черные глаза стали добрыми, а узкие губы раздвинулись, обнажив ряд красивых белых зубов.       Черного Жреца никто бы не отважился назвать красавцем по причине того, что никто не осмеливался его разглядывать и сравнивать. Кроме его любовников, которые были в восторге от его высокой, подтянутой, стройной, немного жилистой фигуры. В лицо же ему смотрел только Йован, который не боялся Архонта. Йован никак не мог определить его возраст. На вид Жрецу было около сорока лет, но как целитель Йован чувствовал, что ему раза в два больше, а, может, и в три. На здоровье Архонт не жаловался, хотя Йован видел по слегка утолщенным суставам пальцев рук, что тот страдает от артрита, кроме того, Жрец был смуглым и при этом бледным, без кровинки в лице. Губы его были синеватыми, а носогубный треугольник выделялся, если Архонт злился. Это указывало на больное сердце и Йован с удовольствием подумал, что сможет теперь помочь ему, так как Рианна поделилась с ним средством Астуриана.        Они вышли из дворца и, оседлав лошадей, кавалькадой помчались к мосту за воротами Минратоса, а потом на побережье. Йован старался держаться поближе к Архонту, но дамы оттеснили его и буквально одолели дурацкими вопросами про Мор в Ферелдене. «И откуда они только знают, что в Ферелдене был Мор, - Йован отвечал шутками, не выходя за рамки куртуазности, принятой при дворе Архонта, - даже знают, что убившая Архидемона Серый Страж осталась жива». Он вдруг подумал, что на самом-то деле это и не сложно, достаточно иметь там знакомых. Или специально засланных осведомителей... И он может поступить также, если захочет что-нибудь узнать о... Нет, ему нельзя, лишняя информация будет только сильнее держать в плену воспоминаний. А, казалось бы, чего проще: в его доме уже десятка два эльфов, выкупленных им из рабства, спасенных от верной смерти. Они преданы ему и пойдут на все, чтобы угодить. Отослать их к Зеву, они будут служить у него и доносить все, что там происходит. Архонт именно так и поступил бы на его месте. «Кто владеет информацией - тот владеет ситуацией», - это его любимая поговорка. Но Йован твердо решил забыть прошлое и отмахнулся от назойливых мыслей.       Вечером Черный Жрец инкогнито явился к нему в дом, который сам же ему и предоставил и который Йован сегодня выкупил в полную собственность. Дом находился прямо напротив Серебряного Шпиля и был одним из лучших во всем Минратосе. Старинная прочная трехэтажная постройка готической архитектуры была, однако, оборудована всеми необходимыми современными коммуникациями, вокруг располагался большой парк, обнесенный высокой каменной изгородью и заросший деревьями. Сзади, на краю участка, прилегающего к парку, располагался хозяйственный двор с конюшнями, службами и жильем для прислуги. У дома было два флигеля, в одном из которых Йован устроил клинику для богатых пациентов. Их он принимал один раз в неделю и брал за прием большие деньги. Для бедных клиника была бесплатной и располагалась в отдельном здании, спрятанном за хозяйственным двором. Там Йован проводил три дня в неделю, слишком много было больных.       Архонт пришел не один. С ним был юноша приятной наружности, одетый, как картинка. Жрец сбросил плащ с капюшоном и остался в модном сюртуке, расправил жабо и, улыбаясь хозяину, поднялся на второй этаж, где, как он знал, располагалась столовая. Йован удивился тому, что юноша остался внизу, но спрашивать не стал. Они поужинали вдвоем, оживленно обсуждая придворные сплетни, и перешли в уютную гостиную. Усадив гостя в удобное кресло перед горящим камином, Йован достал маленькую золотую фляжку и налил в рюмку Архонта глоток зелья Астуриана. Рюмка запотела и Жрец с удивлением взял ее за тонкую ножку и стал рассматривать.       - Что это? - он понюхал содержимое.       - Попробуйте, Ваше Святейшество, не пожалеете, - загадочно улыбнулся Йован.       - Пахнет ежевичной лозой... - Архонт единым духом осушил сосуд и крякнул, слегка закашлявшись, - предупреждать же надо, что такое крепкое....       Он вылил последнюю каплю себе на палец и помазал губы, пытаясь распробовать вкус напитка.       - Это зелье, а не вино, - он прислушивался к себе, губы его стали розовыми и нежными. Он поднял руку и поморщившись, посмотрел на пальцы. Поставил рюмку на стол и посмотрел на пальцы другой руки. Суставы похрустывали, отеки уменьшались на глазах. - Йован, да ты мне артрит лечишь, да?       Он сгибал и разгибал пальцы, недоверчиво улыбаясь. На щеках его появился странный лиловатый румянец, который очень к нему шел.       - Совсем не больно! - Архонт благодарно посмотрел на Йована, - ну, спасибо, ты великий целитель, я это сразу почувствовал.       Йован довольно улыбнулся, принес небольшое ручное зеркало и протянул Жрецу.       - Ты еще чего-то учудил? - заулыбался Архонт и посмотрел в свое отражение, - смотри-ка, ты меня подкрасил немного. А неплохо... Я выгляжу моложе, да? Ох, и выдумщик же ты! За это и люблю. Ну, если ты мне еще и споешь, то я буду считать, что вечер удался на славу.       - Может, не будем его портить? - Йован тяжело вздохнул, - песни у меня все какие-то грустные получаются. Пока. Лучше поговорим, у меня есть к вам просьба.       - Ну, что ж, проси всего, чего душа пожелает, - Архонт, к удивлению Йована, взял его гитару и стал перебирать струны, - надо же, последние тридцать лет и позволить себе не мог на гитаре играть, пальцы болели. Я ведь раньше не хуже тебя играл и пел. И даже песни сочинял. Ладно, говори какие у тебя проблемы, сейчас решим.       - Боюсь, сейчас не получится, - Йован пытливо смотрел в глаза Архонту, - дело касается использования крови рабов.       - Но я же еще полгода назад по твоей просьбе запретил брать у рабов больше двухсот грамм за один раз. Чего же ты еще хочешь?       - Кровь можно брать только у здоровых взрослых рабов, а потом не менее двух недель усиленно кормить, чтобы восстановить. А на деле берут у детей, у слабых и больных, которые погибают от этого. Делают забор почти каждый день, а кормят помоями. Тут и здоровый не выдержит.       - Что ты предлагаешь? - Архонт отложил гитару и внимательно смотрел сузившимися глазами на Йована.       - Я тут набросал процедуру забора крови для магии. Ничего сложного. Нужно ввести это законом через Магистрат и наказание за нарушение придумать. Смерть раба, к примеру, будет стоит лишения прав заниматься магией крови.       - Ну, это уж ты загнул! - скептически засмеялся Архонт, - кто же может лишить мага возможности заниматься магией? А вот если финансово наказывать... Это может пройти. Конфискация имущества вещь серьезная, но мне по силам. Давай свои наброски, посмотрю, что можно сделать. Песенку-то все же спой, - он протянул гитару Йовану и взял у него свернутые в трубку листы.       - Хорошо, только не обессудьте... - сник Йован и глядя в глаза Жреца, запел.

"Я не хочу чтоб кто-нибудь приник к моей печали. Уйди, сегодня мне не надо никого. И ни шагов, которые б знакомо прозвучали, Ни взгляда, дорогого взгляда твоего. Оставь меня и дверь мою плотней прикрой сегодня, И ветру свежему не открывай окна. Сегодня как-то все грустней и безысходней Душе, которая уныла и темна... Моя печаль ко мне из далека приникнуть хочет! Ее не знаю я, но к каждому из нас Кто весело поет, кто плачет иль хохочет, Она приходит тихо в свой урочный час. Тогда встает в душе так много жалоб и сомнений И что-то плачет, а она из далека Твердит унылым голосом, что жизни цвет весенний Дает плоды, в которых пепел и тоска... "*

      - Простите, Ваше святейшество, - Йован опустил глаза.       - Зови меня Номаран, по крайней мере, когда мы одни, - Жрец с сочувствием смотрел на него. - Йован, ты по-прежнему не хочешь, чтобы я избавил тебя от любви к ней?       - Не знаю, нет, я хочу сам справиться с этим, - Йован посмотрел на него, - Номаран? Номаран... Красивое имя... Спасибо, Номаран, что ты... я знаю, что ты можешь помочь мне, но я должен быть достоин твоей дружбы и справлюсь сам.       - Может, тебе любовницу завести, это иногда помогает отвлечься, - Номаран пытливо вглядывался в его лицо.       - Если бы ты ее видел... - Йован вдруг достал из-за ворота цепочку с медальоном и снял ее с шеи, - ей здесь четырнадцать... - он протянул медальон Жрецу, - открой сам.        Жрец открыл и прерывисто вздохнул: «Какая красавица! Она из клана Силейз? Я, похоже, знал ее бабку, тоже была...» Он защелкнул замок медальона и вернул Йовану.       - У нас таких красивых нет, - он развел руками, - но за неимением гербовой, может обратить внимание на кого-нибудь попроще?       - Прости, Номаран, я... - Йован надел цепочку и спрятал медальон, - может, потом, когда-нибудь... Сейчас я испытываю такие сильные чувства, что не могу ни о ком другом даже думать.       - Ну, хорошо, - Архонт встал, - тогда займись делами. Это тоже помогает. Надо будет ввести тебя в Совет Магистров, там обленились все, будешь им пример показывать. Проводи-ка меня. Кстати, я тебе парнишку привел, посели его в доме, это будет наш личный связной. У него хорошая память и он заворожен, под пыткой ничего не разгласит. Эх, Йован, Йован... А помнишь, как ты на охоте загородил меня от медведя собой? Хе-хе, я не забыл, дружок.        Жрец шагнул к Йовану и обнял его, похлопал по плечу: «Попробуй жить завтрашним днем, а не вчерашним, не думая о том, что ты оставил позади, о нежных словах, что не сказал, о ласковых прикосновениях, что не получил. Знаю, не так просто отважится жить, когда в прошлом случилась трагедия. Жизнь причиняет боль, она обманывает наши желания, наши надежды. В жизни нет единой правды, лишь ее осколки. Но жить все равно прекрасно. Жизнь - единственное, что есть ценного в этом мире. А твоя жизнь - это самое ценное. Надо жить! Надо искать свое новое место, так почему не начать сейчас, прямо с этого вечера?»       Йован, как ребенок, прижался к Номарану, дрожа, с трудом удерживаясь, чтобы не разрыдаться. Архонт ласково гладил его по спине, успокаивая: «Чтобы понять эту истину нам никогда не хватает времени. Мы думаем: завтра что-то измениться и терпим боль, вместо того чтобы высказать сегодня все, что чувствуем, постараться понять, что мы потеряли вчера. Друг мой, мы никогда не бываем полностью, абсолютно счастливы, нам всегда чего-то не хватает. Да и кто его знает, в чем оно, счастье? В любви? В альтруизме? В обладании чем-то, чего нет ни у кого другого? А, может, в дружбе? В духовном общении? Или в созидании, в борьбе? Совокупностью всего этого никто не может похвастаться. Определись, что сделает тебя счастливым и добивайся этого. Вот и весь секрет».       - А для тебя в чем счастье? - Йован пытливо посмотрел в глаза Архонта.       - В тебе, - улыбнулся Архонт, - в твоей дружбе, в том, что могу тебе помочь. И, представь себе, я очень несчастлив потому, что ты отказываешься от моей помощи.       - Что ты, - огорчился Йован, - я не отказываюсь, я... так рад, что ты считаешь меня своим другом, - он помолчал и откровенно признался, - у меня никого, кроме тебя, нет, Номаран. А я совершенно не могу быть один. Если бы не ты, я сегодня, наверно, уже руки бы на себя наложил.       - Никогда этого не делай, слышишь? - испугался Номаран, - даже думать об этом забудь! Обещай, если вдруг тебе придет в голову что-нибудь подобное, ты сначала скажешь об этом мне. Обещай! Я знаю, что ты человек слова, так клянись же, я жду.       - Я... - Йована тронул неподдельный испуг неприступного и жесткого Архонта, - я не знаю, как в этом поклясться, но все равно клянусь: чтоб мне из Тени не выйти!       - Вот, - Номаран вздохнул с облегчением, - так-то лучше. Смотри у меня! Я тебя и в Тени достану, ежели нужно будет. А сейчас ложись-ка ты спать, утром пораньше приходи. Подумаем как тебя в Совет Магистров побыстрее ввести. Я хочу официально объявить тебя своим преемником. Ты так похож на меня в молодости, мой мальчик! Нас с тобой ждут великие дела, Йован! Вот увидишь, скучать будет некогда. ______________________________________________ * Текст песни: Константин Никольский «Голос» https://www.youtube.com/watch?v=_5CTeci1nl4