Не умея любить

Поначалу всё могло показаться забавным, пусть сейчас в это даже странно верить. Можно даже сказать, что это выглядело смешным, несмотря на абсурдность идеи и на то, что план осуществился в жизнь более чем успешно. А потом это переросло во что-то такое, что стало неизбежным, то ли концом, то ли началом чего-то нового… Уж не началом ли конца? Неважно, уже всё потеряло значение, и в первую очередь то, что с самого начала было главной целью. Глупо, когда жертва влюбляется в своего демона. Ещё глупее – когда демон влюбляется в свою жертву. Начинается настоящий хаос, правила просто исчезают и всё становится настолько сложным, запутанным и, самое главное, абсурдным, что становится смешно. И раздаётся истеричный смех, перекрывая стоны униженных и обездоленных, заполонивших улицы города, чтобы продать себя как можно дороже за баночку Топлива и избавиться от плавящей боли хоть на короткое время. Да, пусть было время, и Бехард был одним из зависимых. Но он никогда не опускался до проституции, и это даёт ему право презирать тех, кто оказался слаб. Плоть беззащитна, одного удара, единственного взмаха ножа может хватить для того, чтобы оборвать эту хрупкую жизнь. Быть киборгом куда проще, но эта самая слабая человеческая плоть, которую так легко сломать, не даёт так просто себя изменять, усовершенствовать, как этого хочется, как это нужно. Человеческое тело сопротивляется до последнего, оказывая давление на психику. Это привело к созданию стабилизаторов. Стабилизаторы привели к зависимости. А зависимость – прямиком в постель принца Велиара. Или же принца притянуло к падшему и зависимому, опустившемуся наркоману, умирающему в подворотне, но из гордости не соглашающегося на такую простую и лёгкую жизнь шлюхи? Если это была судьба, то дама эта действительно жестока. Но бойцы не верят в судьбу, не их это стиль. А Бехарда тогда волновало лишь одно – как выбраться из этого дерьма, как выжить, чёрт побери?! Когда внутренности плавятся от ломки, а позвоночник выкручивает, выметая все мысли из головы, последнее, о чём будешь думать – это о чувствах маленького принца, любителя не машин, но уже и не людей. Главное – выкарабкаться, но не склонить голову. Никогда. Ни перед кем. Ни ради кого. Киборги не умеют любить. Они – машина для убийств, а с каких пор машине нужны чувства? Если человек так глуп, чтобы влюбиться в киборга, да так, чтобы спасти его от зависимости, зная, что если он захочет, то уйдёт, наплевав на Вела, его глупые чувства и привязанность, не чувствуя себя обязанным или должником, то его, Бехарда, это не волнует. А пока ему это удобно или не причиняет неприятностей, он будет рядом с принцем, пропуская через пальцы, не привыкшие к нежности, смоляные пряди волос, лаская смуглую бархатистую кожу и засыпая в объятиях любовника, шепчущего свои признания. Он ещё так юн и невинен, несмотря на всю порочность, что, казалось бы, укоренилась в этом хрупком теле, преисполненном кошачьей грацией, этом мозгу, не отравленном дворцовыми интригами. Разве таким должен быть принц? А если не таким, то каким? Бехард не видел ни одного принца крови, кроме этого темноволосого человека. Значит ли это, что он не знает ответа на этот вопрос? Маленький беззащитный юноша, слегка дрожащий от холода в этом заброшенном доме, куда любовников занесло при побеге от преследователей, ворочающийся на жесткой кровати, не идущей его королевскому сану. Почему Вел не жалуется? Привыкший к другой жизни, он так стоически переносит эти невзгоды! Бехард не понимал этого, но такое отчаянное желание доказать свою пригодность для жизни беглеца не могли не внушить уважение к этому созданию. Пускай практической пользы от маленького принца немного, но рядом с ним… Что «рядом с ним»? Бехард, очнись, это – балласт. Любить ты его не можешь, так зачем он тебе рядом? Гордый мальчишка, засовывающий свою гордость в задницу, когда дело касается тебя, и не только гордость, кстати говоря. Это ли в нём привлекательно? Нет-нет-нет, Принца Велиара так выгодно использовать, неужели ты забыл? Хах, забудешь тут, когда внутренний голос так и норовит язвительно напоминать об этом снова и снова. Он спит, и во сне черты его лица разглаживаются, делая похожим на ребёнка. Если ты оставишь его, то он нахмурится во сне, словно чувствует, что ты не рядом. Он похож на дорогую куклу, которую легко сломать или испортить. Сегодня он спал с другим человеком, Канцлером. Ты задаёшься вопросом, зачем он это делает, но не ревнуешь его. Он весь вечер говорил слова любви, а ты кивал, думая о новом оружии. Забавно, что он не замечает этого. Глупый, слепой мальчишка. Проводя время с Велиаром, Бехард не понимал, что такое любовь. Пытаться объяснить себе желание быть рядом с этим слабым человеческим существом он давно перестал. Но появился интерес к его словам. Киборгу было интересно попробовать понять человека, что он вкладывает в свои слова, особенно в слово «люблю». Бехарду казалось, что чужие чувства отражаются в нём, как в зеркале, и их отголоски проносятся по нервным окончаниям, заставляя испытывать какие-то странные ощущения. «Не иначе, как работа Кукольника,» - любил повторять себе он. Жизнь превратилась в погоню, и всё из-за маленького принца с кошачьей грацией. Бехард лишь ухмылялся. Опасность веселила его, подзадоривала. Жить давно стало скучно, а тут такой шанс поразвлечься. Что может случиться? Самое опасное уже позади. Киборг с удивлением отмечал для себя, какая же это удача, то, что у Вела есть такие полезные связи. И такое упрямство, позволяющее улыбаться, глядя в глаза мастера Шакса, предупреждающего, что киборги не умеют любить. Ведь правда, не умеют?