Heart of Queen

      В последнее время она часто приходит сюда. Спускается на самый нижний, машинный уровень и идет по длинному, темно-серому коридору с рифлеными стенками. Люминесцентные лампы, расположенные на узких перемычках, разделяющих коридор на секции, бросают полоски света на ее красивое, бледное лицо. Шаги гулко отдаются между лишенных декора стен. Здесь не бывает посетителей, а потому стены лишены тех украшений и декора, который есть на верхних уровнях корабля. Невыразительная, сугубо функциональная архитектура.       И сейчас ее это вполне устраивает. Негромко цокая каблуками, Анна проходит через двустворчатые, прямоугольные двери и оказывается в Двигательном Отсеке. Дверь открывает путь на балкончик, по сути, представляющий собой маленькую площадку, посреди бесконечного туннеля, пронизывающего всю палубу.       Он тянется влево и вправо, насколько хватает глаз, и опоясан гладкими кольцевыми структурами, напоминающими «ребра». На внутренней стороне каждого из них располагается по четырнадцать огромных, полусферических кристаллов, испускающих серебристо-голубое свечение, совсем не похожее на густую полутьму, обволакивающую остальное пространство необъятного зала. Красивое, но такое холодное. Совершенно неземное. С равной периодичностью между ровными рядами кристаллов проскальзывают разряды голубоватой энергии.       Анна останавливается, облокачиваясь на гладкие металлические перила, и смотрит на беспрерывное буйство энергетических потоков перед собой. Подобные молниям разряды пульсируют и сверкают, то и дело превращаясь в ослепительные вспышки. В некоторых местах закручиваются вихревые потоки, переливающиеся всеми оттенками голубого. Все вспыхивает, бурлит и переливается, но течение энергии всегда идет в одном направлении – от носа Корабля к корме – и напоминает бурную реку яркого, но холодного голубого света.       Здесь так хорошо и так спокойно. Она может чувствовать биение пульса Силовой Установки, может наблюдать за четкой и слаженной работой механизмов, Здесь каждая, даже самая маленькая и незначительная деталь служит определенной цели, является частью единого целого. Здесь все имеет смысл, все подчинено законам холодной логики. И это, в представлении Королевы Визитеров и являлось подлинным Совершенством.       Чувствуя, как столь желанный сейчас умиротворяющий покой наполняет ее смятенное сознание, Анна по хозяйски оглядывает Двигательный Отсек. Над ней, на невероятной высоте темнеет свод гигантского туннеля. Расстояние от балкончика до пола не меньше, чем до теряющейся в полумраке вершины свода, да и то отсюда можно рассмотреть лишь переплетение труб и энергетических «спиц», идущих под разными углами. Дна нет, а если оно и есть, то так далеко внизу, что иначе как бездной назвать эту пропасть было нельзя.       Человеку потребовалось бы несколько минут, чтобы в голове у него сложилась картина этого помещения: масштабы здесь были поистине космические. Но Анна часто бывает здесь, а потому не ощущает дискомфорта. Лишь покой, который и подобает ощущать Главнокомандующей V, дарующей своим подданным Блаженство.       Она стоит на маленьком балкончике и просто смотрит вдаль, пытаясь определить, как далеко уходит кажущийся бесконечным на первый взгляд, туннель. Невольно в ее памяти всплывает выражение лица Тайлера, когда он впервые оказался здесь. Мальчишка. Почти ребенок. Он был так потрясен и, в то же время выглядел таким восхищенным. Он никогда не видел ничего подобного и даже не представлял себе, что такое бывает.       Ощущая, как ее губы растягиваются в неуместной улыбке, Анна до боли стискивает холодный металл перил, пытаясь изгнать из сознания навязчивый образ. Но это не помогает, ощущение мнимого покоя покидает ее, лопается как мыльный пузырь и с этим ничего нельзя поделать. В последнее время железный самоконтроль все чаще и чаще изменяет ей. И все чаще причиной ее слабости является этот мальчишка Тайлер Эванс...       Анна задается вопросом: ну почему вспоминая о нем, она чувствует их?! Эмоции, что подобно, паразитическим глистам извиваются в ее голове. О да, это сравнение кажется Королеве Визитеров идеальным. Эмоции подобны маленьким паразитам, прокладывающим путь в микротрещинах, подтачивающих бастионы ее холодного разума. Поначалу они скрывались где-то очень глубоко, в самых потаенных уголках того, что люди называют «душой», но потом… они начали расти. Нашептывать ложь, подталкивать к саморазрушению.       Эмоции… они делают ее слабой. Вызывают гнев, наполняют все ее существо липким черным дегтем, который люди именуют «ненавистью». Отравляют ее худшим из всех душевных расстройств. Мерзостью, известной как «сострадание». Это высшая форма проявления человеческих эмоций и самая опасная из всех.       Порой Анна недоумевает, как ее заражение могло зайти так далеко за такое короткое время? Ведь первые признаки недуга появились после того, как бо´льшая часть ее кладки погибла во взрыве термической гранаты. Тогда ее самоконтроль дал трещину. Разорвавшая грудную клетку боль потери оказалась столь невыносимой, что Анна едва устояла на ногах, задыхаясь и не в силах сдержать слезы, катившиеся по щекам. Она билась и кричала в неведомой ранее душевной агонии, оплакивая потерю детей, которых даже толком не успела узнать.       Вслед за болью пришел гнев, вылившийся в дикую жажду мести, толкнувшую к необдуманным поступкам. Таким как инициализация Красного Неба, переполошившая всех землян и серьезно подорвавшего их доверие к Визитерам. В тот раз Маркус сумел успокоить ее, напомнив об обязанностях Королевы, и поначалу Анна даже решила, что это был единичный случай. Вспышка, которой она больше не позволит повториться. Никогда.       Но вскоре ей пришлось убедиться в своем заражении эмоциями. Она решила отключить переживших взрыв детей от искусственного обеспечения. Они были причиной ее эмоциональной вспышки, и их уничтожение оправдало бы ее перед капитанами всех двадцати девяти кораблей и их экипажами. Это казалось логичным...       …до тех пор, пока она не оказалась рядом с ними. Пока не взяла за руку, одного из своих покалеченных сыновей. Теперь, в новом состоянии сознания, даже это простое прикосновение заставило приутихшие эмоции вновь зашевелиться. Сострадание, боль, гнев… все это накатило на нее подобно приливной волне, и Анна стояла, сжимая когтистую лапу своего сына, и клялась отомстить за него и за всех погибших. Она клялась, что предатели и люди, вставшие у нее на пути, умрут и надеялась, что где-то глубоко внутри он слышит ее.       Справившись с собой она отбросила глупые мысли. Конечно, раненый не мог слышать, он вообще едва ли когда-нибудь смог бы очнуться. А если бы ему все же и посчастливилось открыть глаза, то его ждала бы тяжелая инвалидность. Для общества Визитеров он был все равно, что мертв, но ей все равно хотелось остаться рядом, ухаживать за ним и за остальными своими несчастными детьми. С нежностью, а не из чистой холодной логики.       Но Анна не могла. Маркус стоял рядом с ней. Он был самым ее опытным советником и одним из самых компетентных среди их народа. Он умел распознавать малейшие признаки вредоносных эмоций. И даже будучи Главнокомандующей V, она не могла отмахнуться от его слов. Ведь его помощь могла иметь решающее значение.       Поэтому Анна сделал то, что должна была сделать. Она отключила искусственное обеспечение. Убила своих детей и покинула медицинский отсек, скрывая выступившие на глаза слезы. Но погибшие никак не шли у нее из головы и, рыдая в своих покоях, Анна клялась, что их страдания не останутся безнаказанными. Клялась, что Пятая Колонна заплатит ей своей кровью, что она убьет их одного за другим, что они познают ее гнев.       Вся эта ситуация доказывала, что ее болезнь не прошла, а продолжала прогрессировать. Дальше стало хуже. Ее подозрительность, в общем-то, присущая всем Королевам, усилилась, под действием эмоций и начала перерастать в настоящую паранойю. Страх предательства лишал сна заставляя подозревать скрытые мотивы даже в самых доверенных советниках. И с каждым днем скрывать это от подчиненных становилось все труднее.       Власть, которой Анна жаждет, стремительно утекает сквозь пальцы. И чтобы вернуть ее, нужно для начала, научиться контролировать эмоции, прежде чем они вырастут достаточно, чтобы поглотить ее. Но это не просто. Ведь обнаружив свою привязанность к Тайлеру, Анна, наконец, понимает, как глубоко вирус эмоций проник в нее. Проник с поверхности, из кожи. Именно кожа является источником этого заболевания.       И сейчас Королева чувствует, как искусственно выращенная человеческая оболочка начинает давить на нее. Как из защитной спец-одежды она превращается в чужеродную оболочку, враждебную всему остальному телу. Но, даже ощущая это, Анна не может ничего сделать. Разве что… освежевать себя заживо. И хотя это глупо, такие мысли посещают ее все чаще и чаще. Блеск острейших хирургических инструментов в медицинском отсеке манит, обещая избавление от неведомой, но невыносимой эмоциональной муки, терзающей ее мозг...       Звук открывающейся двери заставляет Анну отвлечься от своих мыслей. Доступ в Двигательный Отсек имеет очень ограниченный круг лиц. А потому, еще до того, как тяжелые створки полностью раскрываются, она знает, кто стоит за ними. И ее губы, против воли, растягиваются в теплой доброжелательной улыбке.       — Здравствуй, Тайлер, – Анна отрывается от наблюдения за непрерывным течением голубой энергии и оборачивается, чтобы приветствовать гостя. Подросток коротко отвечает ей и застывает в дверях. На него масштабы Двигательного Отсека действуют совершенно по-другому, чем на нее. Тайлеру требуется некоторое время, чтобы справиться с легким головокружением, которое вызывает даже простой взгляд вниз, в невероятно черную беспредельную яму, заполненную яркими вспышками бесшумных голубоватых молний.       Но даже когда потрясение проходит, он все равно продолжает молчать, оглядывая туннель, по всей длине которого виднеются точно такие же скругленные балкончики с перилами – сотни, тысячи наблюдательных площадок. Переминается с ноги на ногу, не зная, как начать разговор. Тайлер вообще не производит впечатления уверенного молодого человека, а потому выглядит таким милым, что Анна не может сдержать улыбки.       — Лиза сейчас занята, но ты не за этим пришел, верно? – начинает она, пытаясь поймать взгляд его ясных глаз, голубых, как небо этой планеты. Когда ей это удается, Анна делает несколько шагов навстречу. Осторожно и плавно. Она чувствует, что сейчас любой неосторожный жест, любое неверное движение может спугнуть Тайлера. И тогда он закроется в своей скорлупе, замкнется, и ей не удастся достучаться до него.       Она пытается убедить себя, что просто хочет заручиться его доверием и понимает, что это не правда. Она хочет утешить и ободрить его. Она – Королева Визитеров – сострадает. Королева, у которой, как оказалось, все-таки есть сердце. Видя, что Тайлер не делает попыток отодвинуться и не отводит взгляд в смущении и неуверенности, как это было раньше, Анна осторожно касается его плеча, обтянутого темно-синей униформой Посла Мира. Прикосновение порождает новую волну эмоций, которые трудно интерпретировать.       — Что-то случилось? – тревога, звучащая сейчас в ее голосе вполне искренна. Вопрос лишь в том, вызвана ли она переживанием за Тайлера или беспокойством из-за возможного возникновения новых препятствий на ее пути? Кто знает? Даже Главнокомандущая V затрудняется ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. У парня, к счастью, подобных сомнений не возникает и он, после короткого колебания, все же произносит:       — Иногда мне кажется, что моя мать совсем не понимает меня. У нее просто нет на это времени! – Тайлер опускает голову и смотрит на свои ботинки. Сознательно избегает ее взгляда боясь увидеть в нем... что? Непонимание? Осуждение? Равнодушие? Хрупкий, только-только обозначившийся контакт, разрывается.       Пытаясь компенсировать это Анна делает еще один шаг навстречу Тайлеру. Они оказываются так близко друг другу. Подросток, растущий без материнской любви, и мать, потерявшая своих детей в результате чудовищной трагедии... Если бы Анна верила в судьбу, то решила бы, что им начертано было встретиться.       Но сейчас она не думает об этом. Анна просто кладет свою руку на подбородок Тайлера и приподнимает, заставляя взглянуть на нее. Пусть ее опыт в сфере эмоционального общения не очень высок, она понимает, как важно ему увидеть понимание в ее глазах. Ощутить, сколь утешительным может быть прикосновение матери.       — Не все матери оставляют своих детей в трудный час, – очень мягко произносит Анна и все-таки ловит взгляд Тайлера. В этот раз он не делает попыток отвернуться и чутко ловит каждое ее слово. Еще недавно она порадовалось бы тому, что ей так легко удалось завладеть вниманием подростка, а сейчас… а что сейчас?       — Вы лучшая мать, которую я когда-либо видел, – раздается тихий ответ. Он стоит так близко, что женщина может без труда ощутить его дыхание на своей коже. На предательской, человеческой коже, которая отзывается новым всплеском эмоций, которые ведут ее к моральному разложению, знаменующему ее погибель.       Но длительное ментальное истощение, вызванное продолжительной борьбой с эмоциями, тяжелое горе от потери детей и постоянный стресс все-таки берут верх над Главнокомандующей V. Она сдается во власть своих эмоций и прижимает Тайлера к себе. Ее руки гладят его плечи и волосы так нежно и утешительно, что он расслабляется и неуверенно обнимает ее в ответ. Прижимается к ней, мягко утыкаясь носом в ее плечо.       На секунду Анна задумывает об охватившем ее приступе идиотизма, и о том, что выглядит сейчас как глупая человеческая женщина. И все же, отстраняясь, она улыбается ему, и ее добрая улыбка заставляет парня улыбнуться в ответ. Совсем чуть-чуть. Крохотное мгновение искренности в ее жизни полной лжи и насилия.       — Уверена, дорогой, мы что-нибудь придумаем, – произносит Анна, ободряюще потрепав Тайлера по плечу, и мягко подталкивает в сторону выхода с площадки. – Давай поднимемся наверх и все обсудим, идет?       Он кивает, и они вместе направляются к лифту. Идя по рифленому коридору бок о бок с Тайлером, Анна думает о странном стечении обстоятельств, столкнувших их судьбы. Человеческий подросток и Королева Визитеров. Более странного сочетания и придумать нельзя и все же… он приходит сюда, потому что ищет материнской любви. Она, после смерти своих детей, ищет кого-то, кого она могла бы любить вместо них. И хотя Анна понимает, что переносить чувства к погибшим во взрыве детям на Тайлера недопустимо, но...       ...но сейчас она не может побороть эмоции, вносящие хаос в стройный ход ее мыслей, и позволяет себе отвлечься от важных дел, чтобы провести немного времени с человеком, к которому начинает относиться как к сыну.