Бегущие в лабиринте

Вы знаете, какими бывают стоны? Страсти, наслаждения, боли, испуга. Этот означает разочарование. Белокурая девушка нехотя вылезает из-под одеяла со звоном будильника. Этот противный звук обозначает начало не менее противного дня. Хотя почему он противный? Солнце светит, снег искрится, друзья собираются ехать на замерзший водопад. Но вернемся к нашей героине. Чудного цвета – платиновые волосы рассыпаются по подушке. Пусть сегодня её день рождения, пусть сегодня исполняется её мечта, но вставать никто никуда не хочет. Голубые глаза прикрыты, красавица наслаждается последними минутами покоя и тепла. Из-за двери доносится целая оргия разных запахов: шоколад, свежий хлеб, чай с бергамотом, мамины любимые духи, медовый шампунь младшей сестры. Может, тело еще и не отошло ото сна, но запахи и шумы, стоящие в квартирке, сводят с ума. Наконец девушка скидывает одеяло. Оно, вроде бы, падает где-то возле её ног. Белокурая потягивается и трет глаза. Босая она проходит в ванну, где снова пытается проснуться. Жмурясь от яркого света, девушка поднимает глаза на зеркало. Длинные рассыпавшиеся на плечи волосы, большие голубые глаза, утонченный нос, пухлые губы, она настоящая красавица. -Ну что ж, с днем рождения, Эльза, - говорит девушка отражению. Она улыбается, рассматривая витраж-снежинку на потолке, это была её идея. Потом именинница кидает взгляд на часы и, ужаснувшись нехваткой времени, второпях чистит зубы. Она практически так же быстро одевается, ведь натянуть джинсы и свитер не составит труда. Главное их найти. Наконец, Эльза выходит к родным. Её мама и Анна, сестренка. К сожалению, отец семейства погиб, когда белокурой было восемь. Она его практически не помнит. Девушка рассматривает потолок, к которому будто приклеились шарики. Затем она опускает глаза. Миссис Зенгр стоит возле плиты и готовит яичницу, изредка поглядывая на младшее чадо. Прическа из каштановых волос немного растрепалась, что еще больше умиляет домохранительницу. Маленькая Анна же сидит за столом и ковыряет вилкой тарелку. Это чудо ходит с двумя рыжими косичками и такими же, как у всей семьи, глазами. Она первая замечает появившуюся на пороге Эльзу. Сестренка радостно выкрикивает поздравления и хлопает ладошками. Нет смысла описывать завтрак и то, что подарили Эльзе родители. Хотя я упомяну об Анне. Маленькая непоседа, хоть и не усидчива, но сделает все для своих близких. А для любимой сестренки она сплела браслет из сине-серебристой ленты с несколькими мелкими снежинками. Сейчас Эльза направляется в школу, откуда отъедет автобус. Девушка ждала этой экскурсии очень долго. Её всегда тянуло ко всему зимнему, холодному, постоянному, как вечный айсберг. Но нашими мечтами очень легко манипулировать, не так ли? Но об этом позже. Вскоре Зенгр была на месте назначения. Она ищет взглядом своих друзей: рыжеволосую кучерявую Мериду, коротко стриженую шатенку Рапунцель в вечной фиолетовой шапочке, самую шумную и буйную Астрид, приятного в общении и умного парня Иккинга, попадающего во все возможные передряги Юджина, его друга Томаса и…. Нет, его девушка уж точно искать не будет. Заносчивый, высокомерный, эгоистичный, но такой милый Джек Фрост, двоюродный брат Астрид. Раньше он считал себя самым крутым, пока Эльза один раз не надавала ему тумаков, с тех пор он менее наглый, но более противный. Любимое занятие школы номер 78 – смотреть на пререкания двух столь похожих внешне людей. Они враждуют с тех пор, как Астрид перевелась в эту школу. Сейчас даже не припомнят, с чего все началось. Но я снова отвлекаюсь. Белокурая красавица садится на снег, столь аккуратно собранный с тротуаров. Девушка лениво рассматривает деревья, стараясь не уснуть. Но вот разверзлась земля, раскололось солнце и сквозь толпу к нашей героине пробивается Мерида. Со свойственным её жаргоном бестия просит сверстников разойтись. За ней спешит Томас, извиняясь за сапоги, слова, да и за то, что солнце светит, наверное, тоже. Спустя целую вечность рыжеволосая Данброх наконец стоит рядом с ухмыляющейся девушкой. -Что, артрит? Остеохондроз? Пойти ко мне навстречу никак не могла? – возмущается подруга. -Ты действительно хочешь слышать маты на её день рождения? – вклинивается из ниоткуда взявшийся Юджин. -С днем рождения, милочка! -Знаете, иногда мне кажется, что Рапи становится тп. «Милочка», «себяшечка», «мой-новый-любимый-айфончик». Рапунцель, ты это, прекращает, - еще один взявшийся из ниоткуда Иккинг. -Слышь, ты, барыга, я тебе косточки пересчитаю за мою девушку. -А этот вообще уголовник! – кричит Астрид и прячется за Мериду. Весело у них. -Ладно, Бестия, Барыга, Уголовник, тп, Ас-убийств, Том без Джери и я здесь, а где отмороженный? -Какой я тебе, на хрен, отмороженный?! – закричал Джек. -Эльзочка, с днем рождения! Расти большой, моя четырнадцатилетняя подруга! -Ага, будь мамонтом без сисек! -Джек, ты же понимаешь, что это добром не кончится? -ДЕТИ!!! ДЕТИ, ВНИМАНИЕ!!! Автобус отправляется через десять минут, займите свои места! – ребята побежали в автобус. Наперегонки. Так было всегда. Сначала стартуют девочки, через две секунды мальчики, а Джек всегда нарушал правила и бежал вместе с Меридой, Рапи, Эльзой и своей сестрой. Потом еще минут пятнадцать его дразнили девочкой, пока он хвастался победой. Это было практически правило. Наконец, друзья расселись по автобусу. Эльза с Меридой каким-то непонятным образом оказались перед Джеком и Иккингом. С начала гудения мотора прошло минут пятнадцать. Зенгр стала опускать спинку своего сиденья. Чуть-чуть. Еще чуть-чуть. Еще. В конце концов, она полностью лежала. Элеонора закрыла глаза, слушая музыку. Когда девушке наскучило безделье, она открыла глаза и чуть не врезала по лицу энного человека, склонившегося над ней. -Царям нельзя мешать! Как ты не поймешь?! Глупый ты раб! -Нахрен на меня ложиться? -Ой, вот не будет Астрид видеть, задушу самыми мучительными методами! – а потом белобрысого отсадили в другой конец автобуса. И вот продолжилась длинная и мучительная поездка…. Хотя вместе с друзьями она может быть такой? Все два с половиной часа ребята ели всем автобусов печенье, зефир, леденцы, чипсы и непонятно откуда взявшиеся сухарики. Запивали соками, чаями и сухим кофе. Эльза сидела вместе с Меридой. За эту поездку девочки успели переиграть все игры на пальцах и словах, поспать, прослушать половину плейлиста и еще измучиться ожиданием. Но это стоило того. Когда ребята наконец приехали к водопаду, они были в восторге. Хоть они и не очень осознавали, как вода замерзла на лету, но все равно удивлялись величественности этого места. Сначала шел нудный рассказ экскурсовода, который постепенно перешел в размышления о жизни и вечности. А дальше пошло самое интересное. Детям дали время «пофотографироваться» самостоятельно. Пятнадцатилетним подросткам дали шанс лучше рассмотреть местность, предупредив только, что нельзя залезать на лед. И кто-нибудь услышал этих учителей? Конечно, нет. Мисс Зенгр и Мисс Данброх зачем-то полезли на стену замерзшей воды. Они карабкались по выступам и пару раз чуть не сорвались на лед. Примерно через час девочки были на вершине. Теперь задача была еще труднее: слезть. Подруги ходили взад вперед, чтобы найти наиболее удачное положение. У подножия кричали учителя, умоляя не разбиться. Наконец, Мерида решила спускаться по холму. Да, крутой, да, опасно, но карабкаться обратно еще хуже. Примерно через полчаса девочки только были внизу. Сначала на них чуть ли не с кулаками налетели учителя, пообещав самые жуткие на их мнение наказания. Дальше было еще хуже. Друзья, вообще, решили закапать обеих в снег. Все были в ярости. Эльзу и Мериду рассадили на разные концы автобуса в принципе. Хотя Данброх еще повезло. Она сидела с друзьями. Эльза же оказалась с «плохой» компанией. Как только движение транспорта началось, белокурая вставила наушники в уши и задремала. Почему она проснулась? Потому что прекратилось движение, потому что ей вдруг стало жарко, потому что было неудобно. Сначала Эльза поняла, что лежит всем телом на чем-то твердом. Затем Зенгр стала потихоньку открывать глаза. Увидев череп, она вскрикнула и резко села. Девушка оглянулась. Она была в каком-то овраге, линия света ярко контрастировала с тенью. А на свету, слепя глаза, лежал человеческий череп. Темный, будто бы обожженный. Эльза протянула руку из тени и тут отдернула её. Солнце жгло кожу до покраснений за секунду. Девушка нахмурилась и осмотрела себя. Толстовка с капюшоном, закрытые джинсы и зимние кроссовки. Первая хорошая новость. Девушка поплотнее укуталась и вышла из своего укрытия. Даже сквозь плотную ткань лучи неимоверно жгли. Зенгр застонала. Она еще и ничего не видела. Вскоре зрение Элеоноры подстроилось под новую обстановку, и это предстало перед белокурой. Догорающая основа автобуса. Почерневшие кресла, разбросанные повсюду. Рассыпающиеся в пыль деревья. Серая земля. Мир вдруг окрасился в один цвет – цвет смерти, пожара и жары. Хотя небо было донельзя голубым, а солнце ясным. Эльза сделала один шаг и, споткнувшись о камень, упала. Девушка лежала на животе на разгоряченном асфальте и смотрела на мир, не веря. Пустота в мыслях постепенно сменилась вопросом. Где друзья? Зенгр поднялась на колени и вскоре встала. Ей хотелось бежать. Но мышцы не слушались. Еле переставляя ноги, белокурая пошла в сторону автобуса. Она плелась, загребая ботинками пепел, который был везде. Он летал в воздухе, покрывал основы транспорта, лежал слоем на дороге, оседал на волосах, коже, одежде. И одна маленькая вещица ярко выделялась на его фоне. Сумка Рапунцель. Розовая. С кучей побрякушек и брелков. С большим золотым солнцем посередине. Такая сумка могла быть только у Рапунцель. Если подойти и заглянуть туда, ты увидишь целую коллекцию рисунков: водопад, любимые друзья, Снежинки, занесенная снегом улица. Шатенка прекрасная художница. Но нам этого всего не увидеть: Эльза не могла сделать и шага. Потом она развернулась и помчалась в сторону города. Да, она сбежала. Да, так поступают трусы. Но ведь её не за что осуждать. Блондинка бежала быстро. Наверное, она так еще не бегала. В голове крутилась только одна странная мысль: «Беги, Форест, беги!» Мерида всегда кричала так на физкультуре. С глаз катились крупные слезы. Ноги стали подгибаться. Дыхания не хватало. Но девушка не прекращала движения. Говорят, физическая боль заглушает душевную. Как выяснилось, это правда. Наконец показались небоскребы нового района. Они сверкали на солнце, слепя глаза. Эльза немного приободрилась. Пока не вспомнила Анну и маму. Тогда она впервые упала. Девушка покатилась кубарем с пригорка, ободрав ладони, колени и потеряв шапку. Зенгр почувствовала, насколько устало её тело. Но теперь её уж точно ничего не остановит. Белокурая встала, потерла ноющие конечности и с новыми силами принялась за свою идею, которую сама блондинка до конца не понимала. Прошло не более получаса. Девушка пробиралась между горящими машинами, заслонив рот бывшей майкой, спасаясь от едкого дыма, заставлявшего глаза слезиться, а нос щипать. Эльза устала, хотела пить или умереть, ей было жарко и невозможно тяжело. Скорее всего легкие тоже хотели убить свою обладательницу. Зенгр не могла ни бежать, ни идти ускоренным шагом. Она понимала, что дом уже близко, что осталось лишь собраться с силами и добежать до тени, до спасительной влаги, но она уже не могла. Еле переставляя ноги, она потратила еще полчаса, чтобы пройти одну единственную остановку. Наконец девушка поднималась по лестнице своего родного подъезда. Хотя трудно сказать, что это он. Эльза не была уверена. Козырек над входом обрушился, дверь пропала, а стены буквально потекли. Эльза проходит к себе в квартиру. Она вроде бы цела. Девушка начинает поиски рюкзака сразу после того, как вдоволь напилась. Зенгр раздевается и обрабатывает ссадины. Забывая про спешку и свою сумасшедшую идею, блондинка наслаждается прохладой тени. Она медленно складывает в свой походный рюкзак пару джинс, несколько маек, запасную толстовку и пару кед. Позже девушка и сама одевается. Она проходит на кухню. Та пострадала сильнее всего. Половины комнаты нет. Яркий свет заливает вторую. Зенгр собрала все бутылки с водой, которые нашла, и еду всю, которую можно было нести с собой. Немного поразмыслив, девушка привязала ножи к бедрам, откуда было весьма и весьма удобно вынимать их. Эльза даже рассмеялась: -Ну вот, теперь я Лара Кровт, - сказала она рюкзаку. Потом блондинка закинула его за спину и вышла из квартиры. Хорошее настроение кончилось. Теперь у Зенгр две цели: мама и Анна. Эльза решила сначала добежать до офисного здания. Легкие теперь не бастуют, мышцы слушаются, и в двух кроссовках двигаться куда проще. Но рюкзак не приободряет. Эльза даже не взяла ни единой вещи для Анны! Девушка хотела повернуть назад, когда уже заметила первую цель. Значит, забредут в какой-нибудь магазин. Сделав гримасу «Страдание», блондинка посмотрела на небоскреб. Девятый. Этаж. Без. Лифта. После этого пробежка в пару километров показалась Зенгр легкой разминкой. Пару раз белокурая оступалась и скатывалась по ступеням. Наконец, Эльза забежала в кабинет своей мамы. И остановилась, как вкопанная. Красное пятно. Еле ощутимый трупный запах. Тело, лежащее на столе. Не веря собственным глазам, блондинка подошла с толу. Её родная мама положила голову на руки и будто бы спала. Если бы не пуля, пронзившая красивый лоб, и кровавое пятно, растекающееся по столу. Молодая мисс Зенгр вдруг отскочила от тела и вылетела в коридор. И впервые заметила пятна. Они были повсюду: на стенах, на полу, под дверьми. Эльза в страхе осела на пол. «И снова ты маленькая, противная, трусливая, эгоистичная и беспомощная девчонка?» - спрашивал подлый внутренний голос. Девушка зажмурилась. А он продолжал. – «Опять ждешь, что тебя кто-то спасет? Так некому. Не заметила? Мама мертва. Принцы из диснеевских сказок мертвы. Друзья мертвы. Анна, может быть, мертва. А ты жива. И что делать будешь? Но учти, мямлящая девка, попробуешь суициднуться, я тебя убью!» - блондинка истерически засмеялась. Самая отважная её часть пытается поднять голову. Хотя это невозможно. Как это нелепо. Среди хаоса наступившего мира. Грозный, одинокий голосок отваги и целеустремленности понял, что разговорами ничего не добьется. И он предпринял последнюю попытку. Анна. Одинокая фигура в закрытой одежде мчится по улице, лавируя меж машин. Ей нужно двигаться, нужно успеть. Чтобы не сойти с ума. Девушка не хочет даже обдумывать, что все бесполезно. Эльза Зенгр даже в мыслях не заикается о том, что она – последний человек на несчастной планете Земля. Один квартал и она увидит Анну. Теперь есть два солнца для блондинки: одно слишком яркое, ненастоящее, обжигающее, жестокое и умертвившее всех её близких. И другое – маленькое, рыжее, веселое, милое и теплое, как горячий шоколад в зимний вечер. К нему и бежит Эльза. Девушка понимает, что морально погибла еще до того, как видит разрушившийся театр. Запах пожар весит в неподвижном воздухе. Зенгр плачет. Может быть, влияет гарь и пепел, летающий повсюду. Может, девушка поняла, что сестренки уже нет в живых. Эльза останавливается перед обрушившейся аркой, стоявшей когда-то над дверью. И белокурая видит рыжую макушку, удаляющуюся от выхода. -Анна! – имя вырывается из уст Эльзы раньше, чем она успевает подумать. Драгоценная сестренка останавливается не в тот момент, не в том месте. Кусок стены обрушивается на бедную девочку. Кричит только белокурая. Визг режет уши, отражается от стен и на мгновение заглушает звуки разрушающегося здания. Девушка пролезает под аркой и бежит к своей сестре, в глубине души надеясь, что случится еще один несчастный случай. Но как и до этого Бог хранит только Эльзу. Она присаживается рядом с очередным телом. Рыжие косички растрепались. Глаза широко открыты. Рот замер в немом крике. Задорные чертята погибли вместе с обладательницей голубых очей. В маленькой ручке зажат листок бумаги. «Здравствуй, Эльза! Здравствуй, мама! Не знаю зачем это пишу, но что-то подсказываит нада.Шел спектакль вдруг стало жарко, люди просто сгарели, за сикунду. Начался пажар КАК МНЕ СТРАШНА! Вроде огонь патушили, но это ненадогло. К нам забежал человек в маске как у салдатов гидры и расказал что случилась. Панимете на сонце произошла какая-то фигня и оно падпалило нашу планету. Прагремел выстрел этат человек свалился замертва. Взрыв. Всё начинает сыпаться. Мы убигем из зала.Я пишу уже навису. Я вижу как мои однакласники умирают под агромными плитами. Эльза, мне страшно! P. S. Ваша Анна»* Эльза плачет. Долго. Неутолимо. Теперь её сестренка никогда не узнает, как это, жить. Даже не узнает, что пишется «секунда», а не «сикунда». «Зачем же мне тогда жить?»