Можете поцеловать невесту.

– Помоги мне! Пожалуйста, помоги! – Я не могу… Он был прекрасен. Его рыжие волосы всегда были немного растрепаны, а на веснушчатых щеках всегда был очень забавный румянец. Василькового цвета глаза всегда смотрели с презрением или насмешкой, а если получалось зажать его в уголке – то с неподдельным страхом. Он всегда был очень звонким и громким. Селби фон Гай – шумное и эксцентричное создание с повышенной чувствительностью, которое отпиралось всеми силами, а потом стонало и просило больше и больше. Удивительный человек. Рыжие волосы были аккуратно уложены и спадали на плечи красивыми локонами. Стеклянный взгляд помутневших глаз смотрел прямо на безумца. Перси заканчивал последние приготовления. – Хей. Селби… – Эппл улыбнулся, целуя холодную, как лед, бледную руку и надевая на неё кольцо. – Ты ведь не хотел быть в платье в этот день, верно?.. Перси Эппл был безумен. Он себя таковым не считал, думал, что просто видит все в ином свете, а вот окружающие считали его ненормальным. Все, и никто не понимал его, не хотел понимать. Кроме Селби. И его Перси почти не смог уберечь. – Что же ты молчишь? А, устал? Ничего страшного. Мы почти готовы… – Маньяк снова заулыбался, надевая на возлюбленного фату и поглаживая по холодной и бледной щеке. – Ты ведь сможешь простить меня, Селби? Фон Гай был мертв. Он умер на руках у Перси, шепча его имя и тихо всхлипывая от адской боли. Говоря, что не хочет умирать. Перси не мог ничего сделать. Уже не мог – раны были слишком глубокими, потеря крови велика, а отвадить от возлюбленного аниматроников уже не было возможности. Перси просто держал его на руках и пел на ухо колыбельную. Укачивал, обещая, что позаботится о нем. Мысленно моля всех богов, чтобы это наконец закончилось. Одаривая пустынные коридоры пиццерии безумным смешком. Селби был мертв, а Эппл продолжал петь, затем беря его тело на руки и унося его в свою комнату. Это был ЕГО Селби. Это была ЕГО вина. И это было ЕГО тело. Посередине комнаты стояло кресло, обнесенное стеклянными стенами. Сильно пахло формалином и цветами. Цветы украшали этот стеклянный бокс всюду – лианами из венков спускались с углов и горой лежали в ногах. Были вплетены в волосы и букетом лежали в мертвых руках. Рядом же с боксом стояла банка, наполненная формалином, в котором плавало человеческое сердце. Казалось, что оно до сих пор немного трепыхается, будто желая забиться вновь, но не имея возможности. Перси улыбнулся, поглаживая возлюбленного по веснушчатой щеке. – А теперь… можете поцеловать невесту. – Прошептал безумец, после чего прильнул к бледным губам, столь холодным, но до сих пор мягким и желанным. Он перехватил возлюбленного за пояс, поднимая с его трона и укладывая одну его руку себе на плечо, а затем закружил Селби в безумном вальсе. – Я знаю, что ты любишь танцевать. Я знаю… так что мы с тобой будем танцевать каждый день, слышишь? Нет-нет, мне совсем не сложно. Не переживай… И прости. Я немного украл твое сердце. Но оно же тебе не нужно, верно? Ты сам говорил. Маньяк тихо смеялся, целуя возлюбленный труп в щеки и шею. Он больше не услышит вскриков. Он больше не почувствует сопротивления. Он больше не почувствует тепла. Селби фон Гай был мертв, а Перси Эппл сошел с ума окончательно.