Следуйте за кроликом, доктор Лектер.

В ярким светом залитой комнате голубеют сумерками окна - это значит, что за работой незаметно пролетел день. Улицы темны настолько, словно сажей чихнули все трубы города. На часах половина седьмого, стрелка стоит уже больше минуты на своём распутье. Неужели сломались? Как дирижёр или глухой композитор, Ганнибал постукивает костяшками пальцев по стеклу, пытаясь оживить ход времени. Часы жалобно звякнули и затихли. Со вздохом доктор оставляет их в покое, усаживаясь на своё место и, вторично вдохнув аромат бумаги и типографской краски, погружается в чтение с головой. В холодной, но душной комнате, служащей ему одновременно спальней и гостиной, он ощущает, как по спине бегут холодные мурашки. Обычно строчки выкладывались для него в ступени, ведущие в Дворец Памяти, но сейчас они скользко чавкают под ногами, и доктор как в сугроб сваливается обратно в свои остывшие, без огня, покои. Он вновь упирался в книгу взглядом, но тот, будто расстроенный фокус телескопа, то и дело плавал по всему столу. Перед Ганнибалом проходили сотни разных букв - ни одного целого слова. Он быстро пробегает глазами по первой полосе свежей газеты и, криво усмехнувшись уголками сухих губ, перекладывает её на другой конец стола. Подальше от себя. И именно в этот момент меж шелестящих страниц, ещё пахнущих типографской краской, проскользнул маленький, не больше ладони, конверт, ранее незамеченный Ганнибалом, и с едва слышным мягким стуком упал на пол. Подняв его, задумчиво повертел в руках, пощупал. По толщине - точно листок бумаги, несмотря на запах тухлого яйца. Даже не запах, потому что чуткий нюх Ганнибала это не отталкивало. Скорее оставался странно-металлический привкус вдоха - как у раскушенной батарейки. Неприятный запах напоминал Лектеру о зловонных канавах со стоячей водой, затерявшихся в глубине городских трущоб, и он даже в самой абсурдной фантазии не смог бы представить, чтобы кто-либо из пациентов, посещавших его дом в последние дни, источал подобное амбре. Это во-первых. Во-вторых - на конверте не было обратного адреса. На нем вообще не было никакого адреса, и тот вариант, что почтальон сам поместил письмо меж газетных листков, отпадал сам собой. Видимо, в газету его подсунул кто-то намного позже, но единственный способ связать воедино свои догадки - это вскрыть конверт. Про себя подметил - заклеен он обычно, на канцелярский клей. Бумага была ворсистая, сероватая, явно перерабатывалась из старых газет: сохранились потёртости от скотча, которым удаляются остатки чернил. Черные печатные буквы, но кое-где обведены вручную поярче. Значит, печатная машинка. "Уважаемый доктор Ганнибал Лектер! Это уже девятое моё письмо к вам, потому что те прошлые восемь у меня никак не доходили руки до вас отправить. Я не могу обещать, что у меня хватит времени отдать почтальону и это, потому что абсолютно все свободное время, все выходные, все отпуска я посвящаю своим пациентам. В таком случае вам придёт другое, десятое письмо, но чтобы не вводить в вас заблуждение - это один и тот же текст. Я являюсь главным врачом в госпитале Алхемиллы, которая находится в городе Сайлент Хилл. Я думаю, мне не понадобится упоминать даже штат. Наша Великая Американская Держава начала эвакуацию под гром - к моменту, когда под землёй взорвалась шахта, пострадало очень немного людей. Но увы, когда мы вернулись обживать всё, что не лопнуло как банка на огне, а здания были в аварийном состоянии - спасать нас от настоящего ливня государство не пришло. Наш город оказался нежизнеспособен как источник прежнего дохода. Он вообще мёртв, но нельзя объяснить это людям, у которых есть здесь дома, а в них - и вода, и свет. И до последнего человека здесь Алхемилла держит свои двери открытыми. Я не жалуюсь на нехватку персонала, но увы, я не могу отправить пациентку с расшатанными нервами ни к своему бесценному хирургу, ни поручить её какой-нибудь медсестре. Государство по-прежнему от всех нас зонт держит, и я думаю, что Алхемилла может позволить себе нанять частного психотерапевта. Я обращался ко многим, но чаще всего получал отказ, потому что для приколоченных к своим рабочим столам и квартирам психиатров это даже звучит катастрофически. Мне посоветовали вас, сказали, что у вас была практика даже в тюрьмах. Если вы сохраните чек, то я ручаюсь оплатить вам бензин и все дорожные расходы. Мы вас действительно ждём. Пы.сы. Если название штата вам принципиально важно, то я отвечу вам в следующем письме. (Только пожалуйста уточните, какое из моих вы получили). С Уважением, доктор К. Сайлент Хилл. Район Коонз, госпиталь Алхемилла." Последние строки Ганнибал дочитывал уже с трудом. Внезапная, будто выстрел наёмного убийцы, мигрень вгрызлась в голову раскалённым добела сверлом. Придавив пальцами влажные виски, Лектер массировал их, словно втирая лечебный бальзам, но обмануть боль на этот раз не вышло. «Только бы начать, – подумал он, – а уж дальше само собой пойдет». С этими мыслями он откинулся на твёрдую спинку сиденья и, устроившись удобней, погрузился в сон.