За две недели до апокалипсиса

- Наруто?! - вскрикнула Сенджу. В кабинет уже ворвались стражники с заряженными автоматами, готовые вот-вот пристрелить светловолосого сорванца, взломавшего систему охраны Белого Дома с воздуха. - Что за чертовщина происходит, даттебайо?! - грозно спросил Наруто, смотря ей в глаза. Трое стражников подбежали к блондину, двое схватили его за руки, потянув их назад. Наруто застонал от боли, пошатнувшись на месте, колени согнулись. Все трое прижали дула автоматов к его светлой голове, остальные окружили. Под напором тяжести Узумаки опустил голову, смотря в пол и кусая губы от бешенства. - Держите его! - грозно приказала Цунаде, придя в себя. Она поднялась, поставив руки на стол. Вся ее поза говорила о внутренней силе, которую сломить такому ребенку как Наруто было невозможно. Сверля взглядом его светлую макушку, которую было еле видно из-за автоматов, она постояла так несколько секунд. До ее слуха доходило отрывистое и шумное дыхание подростка, в нем звучал готовый вырваться наружу, словно лава из вулкана, гнев. - По закону ты должен быть уже пристрелен, Наруто Узумаки. И ты это прекрасно понимал, когда добирался сюда, - она замолчала на мгновение, но тут же продолжила, - так что же важного ты хотел мне сказать? - Вы в наглую используете моего отца ради своих дурацких целей! Как использовали и тогда!.. - шипел сквозь зубы взбешенный Узумаки, но договорить ему не дали стражники: они, явно наслаждаясь этой ситуацией, вдавливали со всей силой дула в его голову. В конце концов, блондин свалился на колени, обессилев. - Я никогда не использовала твоего отца. Он подписал согласие на эту операцию, и ты не можешь изменить того, о чем говорит этот документ, как бы не старался, - четко выговаривала каждое слово Сенджу, сохраняя спокойствие духа. - Вы не даете ему выбора! Как будто я не знаю, что ждет моего отца, если он откажется! - он затрясся от гнева. Сейчас Наруто хотел выкрикнуть все ей в лицо, а эти слова были лишь малой частью всех его мыслей на этот счет. - Минато может и полноправно отказаться, он согласился на это не под пытками. Ты абсолютно ничего не знаешь об этом, никаких деталей. Тобой движет лишь злоба, у которой нет под собою почвы. Наруто сглотнул, хмуря брови. Руки безумно болели от крепкой хватки стражников. - Нет дыма без огня! Вы отнимаете у меня отца... Снова! И что за бредовая идея - спасение людей на корабле от катаклизмов?! Вы хоть сами верите, что все человечество можно уместить в одном-единственном корабле?! Чушь! - Мы не можем отправить тебя с ним на это задание, потому что рискуем твоей жизнью. Твой отец взрослый человек и сам может решить, что он должен делать ради своей страны, а что нет. Он выбрал путь патриота, и это правильное решение. Не мешай ему делать то, что спасет нас всех. Осталось мало времени. Цунаде замолчала, гробовая тишина заполнила весь кабинет, которую нарушали только бряканье оружия стражников да тяжелое дыхание Наруто. Сейчас, в этом светлом кабинете, красоту которого портили осколки разбитого окна, разбросанные бумаги, мрачные фигуры охранников, бушевали две невидимые силы, словно две разъяренные стихии - гнев Наруто и ледяное спокойствие Цунаде. Но подросток, на которого давили и морально, и физически, угнетаемый своим эго, которое твердило ему не сдаваться и противостоять, чувствовал, что силы покидают его во всех значениях. Ему казалось, что теперь он один. Совсем один. Что его желание победить президента и доказать, что его отец не обязан делать все эти абсурдные вещи, не имеет совершенно никакого значения. Он ощущал гнев. Гнев на президента, на отца, на стражников, даже на себя. На свое бессилие перед этими взрослыми, которые не слышат его, не хотят понять, что он просто хочет, чтобы Минато оставили в покое, чтобы мама не сидела вечерами, пока он на работе, на кухне и не уговаривала себя смириться, потому что это во благо. Но для кого во благо? Разве Минато Намикадзе не сделал достаточно для своей страны еще пять лет назад, когда из-за грозной зимы подкашивались его ноги, когда лицо обледенело из-за стужи, руки онемели вместе с пальцами, только ради того, чтобы найти самолет, который пропал без вести? Самолетов пропадало в мире очень много, но тогда на борту были муж и младший брат президента Цунаде. И тогда отца Наруто тоже попросили помочь стране, на что он согласился. А ведь если бы он отказался, он был бы врагом народа. Просто потому, что когда ему дали выбор, он сказал "нет", хотя все ждали от него "да". Выбор ли это? В ту холодную зиму он нашел самолет в далекой Аляске, в горах, со своей командой откопал его из снега, смешанного со льдом. Кто-то не дошел вместе с ним, погибнув на дороге. Кого-то убила зима, кого-то погубила неосторожность, а кого-то и собственная самоуверенность. На борту нашли обледеневшие тела близких президента, они все еще были живы, хоть и окоченели от холода, но вытащить их не смогли - сверху на команду неслась лавина, которая поглотила самолет вместе с выжившими. Трое вместе с Минато смогли спастись, их подобрал вертолет. Но смотря на до боли белоснежную гору, Намикадзе еле сдерживал свои чувства: все погибшие были ему друзьями, кто-то даже еще с университета. Грозная стихия, как голодный зверь, сожрала их. Вечный снег был им могилой. Эта новость осталась засекреченной, вернее, реальные обстоятельства смерти двух важных особ. В СМИ это пояснили острыми заболеваниями, и вскоре жизнь продолжалась как и до этого. Президент ходила на встречи, улыбалась, говорила на камеру без единой запинки. Ее близкие, как и ее жизнелюбие, вера в прекрасное, были похоронены глубоко в снегах Аляски. О смерти семи человек из команды по поиску не было сказано ничего. И сейчас Наруто принимал создание корабля за очередную "важную" операцию, которая может оказаться смертельно опасной для Минато. Он верил, что на самом деле это все ловушка, корабль будет построен, кого-то смогут спасти, но только не Намикадзе. Ведь президент решит припомнить его отцу ту ошибку пятилетней давности, заставит замерзнуть и погибнуть в снегу, как и ее родные. Но кто его услышит сейчас? У них на уме своё, а его правда никому здесь не нужна. Даже его отцу. Наруто не верит в такой патриотизм, где правитель может просить все, а в благодарность говорить лишь "он постарался ради своей страны". Даже если из-за долга человек идет на погибель, то ничего кроме этой фразы и надгробия с датами его жизни он не получит. Так считал Наруто, помнивший тот случай с Аляской, будто он был вчера. Узумаки выдохнул, закрыв глаза. Цунаде заметила это, мысленно восторжествовав над этим несчастным ребенком. - Уведите его под стражу, под строгий надзор. Суд сам решит, что делать, - договорив, Цунаде отвернулась, не желая видеть его. Этого ребенка, который так же жаждал справедливости, как и ее младший брат. Как и ее муж. Камера на потолке отключилась. Наруто схватили за шиворот и насильно вытолкали из кабинета, ведя его под дулами вперед, к выходу. Коридоры казались бесконечно долгими, стены были словно готовы вот-вот раздавить его. Он не пытался вырваться, сил бы все равно не хватило. От шагов стражников пол готов был проломиться. Они вышли из резиденции, на улице темнело. Толкая, стража ввела его в автомобиль, нацепив наручники и усадив в кузов на пол. Они поехали к зданию полиции. В машине воняло потом и горелым, сиденья были в засохших пятнах крови. Наверное, заключенных в этой машине особо не любили. Ехать было недолго. Спустя несколько минут они уже приехали к огромному зданию. Не отпуская блондина ни на секунду, стражники затолкали подростка в здание, провели по этажам наверх и закинули в маленькую комнатку. Один из них нажал на кнопку, над которой ярко светился номер камеры: "12", и тут же образовалась клетка из лазерных лучей, между которыми было мало пространства. Наруто свалился на пол. Он нервничал, от чего у него появилась неестественная ухмылка. Стражник понял это как насмешку над ними: - Настолько самоуверен? Странно, что такой избалованный ребенок как ты еще не зарыдал как сопливая школьница. О помощи и не мечтай, сопляк. Узумаки не слушал его, продолжая смотреть на потолок. Охранник плюнул себе под ноги и ушел вместе с остальными. Наруто закрыл глаза, прижавшись горячей щекой к холодному полу. Все произошедшее вымотало его, но почему-то он был спокоен. Блондин понимал, что его слова были услышаны, да только их смысл был отвергнут. Вера в справедливость в нем была окончательно убита. Он готов убиться прямо здесь, просунув голову в лазеры, чтобы они прожгли ее насквозь и его мозги изжарились, но на это не хватало сил. Наруто заснул, но сон этот был кошмаром, который мучил его еще сильнее. Громкие голоса и топот разбудили его. Узумаки всплыл из ада на поверхность, где положение было ничем не лучше. Несколько охранников орали тяжелым басом, а в ответ слышался писк и всхлипы. - Я не хотела ничего плохого! Я не делала этого! Нет! Нет! - Молчи, а не то запрем в чулане с крысами! Что за молодежь! Что она о себе возомнила! Думаешь, ваша правда выше правды президента, власти?! - Нет! Ничего такого! Нет! - Посиди-ка тут, вместе с ним! Хамы! Даже признать свою вину не могут! Шум от падения. Звук включения лазеров. - Скоро придут и ваши родители, и документы о том, что с вами делать! Готовьтесь к допросу, сосунки. Толпа охранников ушла. Тихие всхлипы. Наруто приоткрыл глаза, посмотрел вперед. По ту сторону, в камере напротив, сидела, обхватив коленки и уткнувшись в них лицом, его одноклассница. Та, что спасла его от смерти. Та, у которой он отобрал и сломал скейтборд. Та, которую он бросил на крыше ни с чем. Глаза Наруто раскрылись от шока, его словно вырвало из дрёмы. - Хината?! Девочка подняла голову с коленок, смотря на него красными опухшими глазами. - Наруто-кун... Ее губы побагровели, она искусала их до крови. От этого зрелища Наруто чувствовал перед ней вину. Но почему она здесь, в этом адском месте? - Что ты тут делаешь? Зачем тебя сюда привели? Ты же мухи не обидишь! - Меня нашли на той крыше, обвинили в том, что я соучастница в покушении на президента и бросили сюда, в эту темницу! - Хината сжала губы, стараясь не расплакаться с новой силой. - Ты? Соучастница? - переспросил Наруто, но тут же осекся. Скейтборд... Он взял ее скейтборд! Это и было главной уликой против нее. Ему стало плохо. Наступила тишина. Хината смотрела в пол, весь ее хрупкий вид говорил сам за себя - она была на грани. Наруто продолжал глядеть на нее, на душе у него скребли кошки. Ведь он, только он был виноват в том, что она здесь. Она хотела лишь спасти его, а он в ответ только погубил ее. Прошло много времени, прежде чем Наруто справился с комом в горле. - Хината... Прошу, прости меня... Ради всего святого, прости меня... - тихо проговорил голубоглазый, слова больше походили на хрип чахлого старика. Он не сводил с нее глаз, боялся, что она будет ненавидеть его до конца жизни за то, что ее доброе имя было очернено таким как он. Ее невинная прелесть была измазана грязью из-за его слепоты, неразумности. Она молчала. Лишь иногда ее кроткий взгляд доходил до него. Сейчас она не могла поверить, что тот, кем она восторгалась, кого считала лучшим мальчиком на свете, который был для нее солнцем жизни, скинул ее в грязь, в благодарность за спасение заставив мучиться от боли, терпеть насмешки охранников. Но что самое страшное: она пала перед своим отцом. Теперь она для него как темное пятно, которое осквернило всю ее семью, почтенную в высшем свете. Кто она теперь? Что ее ждет? Она прижалась спиной к стене, смотря в потолок. Наруто продолжал смотреть на нее. Совесть грызла его. Ее трезвый разум грыз теплые чувства к Узумаки. Тишина. Холод. - Я верила, что ты хороший. Что ты не способен подставить своих друзей. И я думала, что ты никогда не подставишь меня. Я верила, что благодаря тебе и твоей улыбке я буду сильнее, буду счастливее, - полушепотом говорила она, смотря в противоположную стену. Каждое ее слово болью отзывалось в его груди. Казалось бы, они просто одноклассники. Но из-за этого происшествия ему стало противно от самого себя. От того, что он теперь не идеален в ее глазах. И это мучило его. Пусть они и были просто одноклассниками, которые толком и не общались, но ее мнение сейчас было самым важным для Узумаки. Наруто шумно сглотнул. Ее восхищение было утеряно. Ее уважение, ее стремление быть к нему ближе были убиты. Ну и кто он после такого? - Я даже не знаю, хочу ли я обижаться на тебя или нет... Я не знаю! - она горько заплакала, не зная, что теперь чувствовать к предмету своей симпатии. Расстояние между их камерами казалось Наруто пропастью. Огромной черной пропастью между ним и Хинатой.