В гостях у страха

      Маленький букет гортензий подрагивает в руке. Каплевидные лепестки легко покачиваются в такт ветру, некоторые срываются с цветков и улетают прочь. Аккуратные голубые шарики, образованные цветами, в лучах закатного солнца похожи на прозрачный лёд, тающий от последних янтарно-алых сполохов.       Букетик ложится на мраморную плиту, на которой ему суждено встретить свой конец.  — Здравствуй. Я принесла гортензии, помнишь, они всегда тебе нравились? Ты мне часто дарил их…       Девушка, пришедшая на могилу своего мужа, опустилась на колени перед плитой с выбитым на ней родным именем. По её лицу заструились слёзы.  — Я не могу без тебя. Прошло уже три недели, как тебя не стало, а я каждое утро заново вспоминаю, что ты умер. Мне всё время кажется, что ты вот-вот войдешь в комнату, но тебя нет…       Девушка всхлипнула, протянула руку и поправила букетик. Из-за застилавших глаза слёз, он превратился для неё в размытое голубое пятно.  — Я… я даже провела какой-то глупый ритуал… Сама не знаю, зачем. Ты бы надо мной посмеялся, но я так хочу, чтобы ты вернулся! Снова был рядом. Он не сработал, конечно, иначе я была бы сейчас дома, с тобой…       Очередной порыв ветра налетел и сорвал новую порцию лепестков с гортензии. Они выглядели чем-то инородным на серой, рыхлой, ещё не успевшей осесть, земле.       Сзади раздались тихие шаги. Девушка замерла глядя перед собой. Её глаза расширились, а едва наметившаяся улыбка, быстро угасла, превратившись в гримасу ужаса, едва её носа достиг запах. Затхлый запах разложения. Тошнотворный тлен забивал ноздри сладковато-гнилым амбре и, казалось, впитывался в кожу.       Лицо девушки исказилось, но едва она открыла рот, чтобы закричать, на её плечо легла рука, отчего в горле образовался комок. Рука была грязная, покрытая разводами засохшей земли, которая совсем не скрывала язвы и чёрные трупные пятна. Запах стал невыносим.  — Ты принесла мне цветы?